Инцидент на Фабрике разжег огонь страха, который теперь бушевал на Аванпосте Сигма-9. Тени, когда-то бывшие источником комфорта и привычности, стали угрожающими, таящими в себе невидимые угрозы. Сон стал роскошью, преследуемой тревожными снами и постоянным, грызущим страхом неизвестности. Но именно шепоты действительно начали подрывать моральный дух гарнизона.
Они начались незаметно, слабый, почти незаметный шорох, который, казалось, исходил из вентиляционных шахт и туннелей технического обслуживания, которые змеились через аванпост, словно вены какого-то огромного спящего зверя. Сначала их игнорировали как обычные скрипы и стоны стареющей конструкции, шипение давления воздуха или гул отдаленных машин. В конце концов, у таких типов зданий есть такие тенденции, которые пугают многих, живущих в них.
Но затем шепоты стали более отчетливыми. Персонал сообщал о слабых, шипящих звуках, похожих на голоса, бормочущие за порогом понимания. Слова, почти доступные пониманию, проскальзывали через вентиляционные отверстия, неся скрытый поток чего-то древнего, чего-то чуждого, чего-то глубоко тревожащего. Эти звуки не были естественны для сектора. Эти шепоты не говорили ни на каком существующем языке, это был даже не язык, они говорили напрямую с умами, с подсознанием. Они, по своей сути, развращали и заставляли многих терять рассудок.
Гвардеец первого класса Лукас, ветеран бесчисленных патрулей по заброшенным коридорам, был одним из первых, кто сообщил об этом явлении сержанту Максиму. «Это как… как будто кто-то шепчет мое имя, сержант», – сказал он, его обычно стоическое лицо было запечатлено первобытным страхом. «Но не только мое имя. И другие вещи тоже. То, чего я не понимаю. Это идет из вентиляционных отверстий, клянусь. Но и в моем сознании тоже». Он также был известен как человек, который постоянно всего боится, поэтому большинство людей, которые слышали, как он говорит, принимали это за его внутренние страхи.
Максим, изначально настроенный скептически, терпеливо слушал. Но по мере того, как поступали все новые и новые сообщения из разных частей аванпоста, от разного персонала, он больше не мог игнорировать их как просто чрезмерно активные фантазии. Шепот описывался с леденящей последовательностью: слабые, неразборчивые бормотания, казалось, исходящие из самих стен, но имеющие легкое эхо, предполагающее, что они исходят извне. Они говорили о вещах, которые ни один человек не должен знать, о секретах, скрытых в самых глубоких, самых темных уголках галактики. О чем-то ужасном, что должно было появиться. И, для каждого живого существа на аванпосте, о его гибели и падении.
Эффект для гарнизона был мгновенным и глубоким. И без того напряженный моральный дух резко упал. Страх, как заразная болезнь, распространился по рядам. Люди набрасывались на тени, их нервы были на пределе. Шепот проникал в их разум, играя на их самых глубоких страхах, их скрытых сомнениях. Сон не давал передышки, поскольку шепот следовал за ними в их сны, превращая знакомые лица в чудовищные образы, превращая успокаивающий гул аванпоста в хор издевательского смеха. Многие были готовы начать стрелять во все на своем пути, некоторые в панике стреляли в своих союзников, не зная, кто и где находится враг. Даже такие инциденты стали свирепыми в последнее время.
Валерий, борясь с обостряющимся кризисом, приказал провести тщательную проверку систем вентиляции и обслуживания. Техники в сопровождении тяжело вооруженных гвардейцев ползли по тесным, вызывающим клаустрофобию туннелям, их оптические линзы сканировали их на предмет любых признаков вторжения или неисправности. Они ничего не нашли. Никаких скрытых динамиков, никаких несанкционированных точек доступа, никаких свидетельств саботажа. Шепот, казалось, был фантомом, явлением без видимого источника, однако его влияние продолжало расти, влияя даже на самых сильных членов экипажа. Похоже, что только самые верные могли противостоять этому явлению и не поддаваться влиянию, хотя напряжение было очевидно во всех.
«Как будто сама станция шепчет нам», – пробормотал сержант Максим, его лицо было мрачным, когда он докладывал Валериусу о результатах. «Или что-то внутри нее. Что бы ни случилось с этим пропавшим служителем, он не просто сошёл с ума и не сбежал в вентиляционную систему. Может быть, он был испорчен, как испорченный дух машины, с которым мы обычно сталкиваемся в наше время».
Валериус обдумал слова сержанта, задумчиво поглаживая подбородок. Они оба рассматривали множество вариантов того, как эти вещи происходили в таком упорядоченном порядке. От простого присутствия ксено до деятельности культа хаоса на аванпосте – в нынешних обстоятельствах всё казалось вероятным. Даже Уничтожение на этой самой станции казался им обоим логичным. Идея о развращенном машинном духе не была такой уж нереальной, как казалось. Аванпост был древним, его системы собирались вместе на протяжении столетий. Кто знает, какие секреты, какие забытые технологии скрываются в его глубинах? Это было вполне возможно, что некий спящий разум, некий фрагмент темного века, пробудился, его шепот просочился в умы экипажа через собственные системы станции. Однако даже эти мысли, хотя и логичные для командного состава, не объясняли, как действовало явление.
Но по мере того, как дни переходили в ночи, шепот становился сильнее, настойчивее. Он начал приобретать злобный тон, пронизанный тонкой, коварной силой, которая подрывала рассудок даже самых закаленных ветеранов. Некоторые люди утверждали, что понимают шепот, слышат обещания силы, запретного знания. Другие говорили о видениях, о гротескных существах, скрывающихся прямо за завесой реальности, их шепот обещал освобождение и вознесение за их согласие или пытки, далеко выходящие за пределы человеческих возможностей, в случае отказа. Было замечено, как несколько участников что-то бормотали, держа что-то в руках. Что-то, о чем они говорили с таким почтением, что некоторые начали даже предлагать очистить этих членов экипажа, просто на всякий случай. Это дело подтверждается лишь несколькими странными рунами, которые эти люди начали наносить на себя, на кожу, доспехи или другое снаряжение. Эти знаки были неизвестны всем остальным. Казалось, они принадлежали какому-то темному культу, который мог изначально стать причиной проблемы станции.
Аванпост, некогда оплот имперской мощи, медленно поддавался врагу, которого не мог видеть, не мог сражаться, не мог понять. Шепот был оружием, более коварным, чем любой клинок или болтер, и он разрывал гарнизон изнутри, оставляя их веру, их единство и цель разрушенными. Капитан Валериус знал, что у него заканчивается время. Он должен был найти источник шепота, должен был заставить его замолчать, прежде чем его команду поглотит безумие и тьма, которая таилась прямо за мерцающими люменами, ожидая своего шанса захватить Аванпост Сигма-9. Эта невидимая угроза продолжала сеять хаос среди них. Как бы это ни сработало, Валериус поклялся использовать все средства, чтобы найти его и уничтожить. Неважно, какие силы скрывались внутри, каждый из них получит милость Императора, будь то просто тени или какой-то новый, извращенный, отвратительный вид расы ксеносов.