Джимка лениво зашла в комнату и, не останавливаясь, проследовала к хозяйке.
Дашка упала со стула на грудь собаке и отчаянно разрыдалась. Овчарка немного опешила и стала, поскуливая, искать хозяйкино лицо и лизать зарёванные щёки и глаза.
Девушка наревелась от души. Голова разболелась, нос опух, но где-то внутри стало немного легче. Неминучая смерть слегка отложена на некоторый неопределённый срок и есть ещё шанс уж если не свыкнуться с этой мыслью, то хотя бы более-менее подготовиться. Написать что ли всё-таки предсмертное письмо-завещание будущим археологам с далёких планет?
Она поднялась, вытерла глаза ладонью. Кофе больше не хотелось. Вообще оставаться тут больше не хотелось. Хотелось домой. Стало казаться, что родные стены сберегут. Во всяком случае, помереть дома будет как-то спокойнее. Она решила больше не подниматься наверх и в комнату с рубильником не заходить. Теперь темнота реально пугала. По-настоящему. Очень не хотелось торопить неизбежное. Как ни мучительно ожидание конца, но Дашка чётко решила, что свой последний закат она увидит и увидит она его со своего балкона. Как обычно, как делала это много-много раз, тысячи раз с самого детства.
– Пойдём, – позвала она собаку и бесстрашно шагнула в коридор.
Как хорошая героиня волшебной сказки, не ищущая приключений на свою голову, она оборачиваться не стала.
Свобода встретила обжигающим зноем, запахом раскалённого асфальта и истошным воем кошки, запертой по жаре в машине.
– Твою же ж мать! – Дашку пот прошиб от ужаса.
Вот хозяйка! Изверг! Закрыла кошку в консервной банке и ушла печенье жрать, и ни разу про неё даже не вспомнила. Она бегом кинулась к машине, распахнула дверь. На асфальт вывалилась еле живая кошка. Она тяжело дышала, высовывая язык, и смотрела на Дашку так, как будто хотела проклясть её на веки вечные.
Джимка стала пихать кошку носом, Феня шипела из последних сил. Дашка носилась вокруг машины доставала баклажку с водой, отчаянно пыталась придумать, во что налить кошке попить, прекрасно понимая, что собака ей попить не даст, а значит нужно две плошки. Выйди внезапно откуда-нибудь зомби, на них бы никто внимания не обратил. Сейчас она скорее бы разозлилась, что ещё и им нужно её внимание. Наконец, проблема была решена. Обе зверюшки получили по миске с водой, были разведены по разным сторонам машины во избежание драки. Дашка намочила в воде салфетку, вытерла ею лицо и руки. Стало не так жарко.
Солнце постепенно садилось, как всегда на закате поднимался лёгкий ветерок, нежный и приятный. Пять часов вечера. Любимое Дашкино время. Никакой особенной причины для любви именно к этому времени суток, точнее, к этому часу вечера, у Дашки не было. Но она отчётливо помнила, что именно пять часов вечера с самого детства для неё были каким-то волшебным временем.
Что ж, волшебным, так волшебным. Придётся провести эти последние часы перед расставанием с солнцем и с жизнью как-нибудь необычно. Или напротив, обычно-преобычно?
Раз уж решила помирать дома, то никаких салютов с фейерверками не предполагалось. Она посмотрела на свой зоопарк.
– Проведу вечер в кругу семьи. Поехали домой.
Так как она убедила себя в зомби-апокалипсисе, что по дороге домой уже не искала глазами случайных прохожих, не смотрела вообще по сторонам. Только на дорогу, только вперёд. Созрела мысль, набрать в супермаркете на проспекте чего-нить отчаянно вкусного, сырого мяса для зверюшат, бутылку вина, чтобы было куда прятать письмо потомкам. Ну а дальше сценарий понятен и расписывать его не требуется.
Дашка поставила машину прямо под знаком «Стоянка запрещена» и отправилась в супермаркет на этот раз с Джимкой и с Фенькой вместе. Не знаю, как в других городах, а в Лисовске это прямо неистребимый источник дохода ГИБДД: ставить запрещающие знаки на очевидных стоянках, особенно стоянках ТЦ, построенных специально для клиентов.
Джимка уже второй раз за день была в магазине, хоть и в другом, но сразу поняла, что к чему. Собачий нос не обманешь. Она побежала куда-то вглубь магазина.
Кошка напротив, никуда не спешила. Она шла рядом с Дашкой, задрав хвост и слегка наклонив его влево, так что он касался ноги хозяйки. Со стороны казалось, что Феня придерживает Дашку за ногу, как малыш свою маму за ручку. Дашка именно так себя и чувствовала. Она подошла к окну. Во всю длину торгового зала были огромные окна почти от пола до потолка. Вдоль них стояли столы для покупателей и несколько киосков. Окна выходили на запад. Заката отсюда всё равно не увидеть, его закроют многоэтажки напротив, но плана встречать его тут и не было. Просто Дашка никогда не видела такого пустого проспекта из этих окно. Никогда не видела проспект без людей, никогда не слышала такой тишины на улице и уж тем более в магазине, в котором в ряд стоят 20 касс, по залу ходят десятки продавцов и сотни покупателей, беспрестанно орёт местное рекламное радио. Как-то привыкаешь к этому и даже никогда не замечаешь, в каком чудовищном шуме и какофонии приходится делать важные для жизни и здоровья покупки. Дашка слегка улыбнулась: «А я-то думала, что ухожу из магазина в приподнятом настроении потому, то купила что-нибудь нужное или вкусное или просто пошопилась в своё удовольствие. Оказывается, я больше получаю удовольствия от того, что наконец покидаю эту «филармонию».
Фенька поставила лапы на невысокий выступ под окном и пыталась рассмотреть, что так заинтересовало хозяйку.
Из торгового зала послышался шум и звуки падающих предметов. Видимо, Джимка, нашла что-то очень вкусное и оно сдалось под напором почти 40 кг живого прожорливого тарана.
– Пойдём, Фенька, спасём магазин, – Дашка подхватила кошку на руки и пошла в торговый зал.
Она взяла большую тележку на входе, поставила в неё кошку. Той на сетке было не очень комфортно стоять и она, проявив не дюжий интеллект, улеглась. Такое поведение кошки, свидетельствовало о крайнем доверии и внутреннем покое, чего ожидать в совершенно новом и не факт что безопасном месте было, мягко говоря, очень странно.
Дашка решила, что Фенька слишком устала от последних часов, к тому же жара эта. А тут было очень тихо и ещё прохладно. Многочисленные неработающие холодильники сейчас активно испаряли лёд. Отчего в зале было приятно свежо и влажно. Самое то. Особенно после пекла, что творилось на улице.
Лучшим последним вечером жизни представился семейный ужин с воспоминаниями, просмотром старых фото и всё такое. Джимка и Фенька, конечно, диалога поддержать не смогут, поделиться своими воспоминаниями тем более.
«А было бы прикольно. Хоть раз услышать, что они обо мне думают. Хотя нет. Не хотелось бы», – подумала Дашка.
Она захватила в хозотделе пачку красивых праздничных салфеток. На ужин хватит, а завтра уже не наступит. На боковых полках нашлись отличные огромные свечи для очень романтичных и очень богатых. Дашка решила не мелочиться и взяла 10 штук. Купить бы столько ей в голову не пришло. Ценник был сопоставим со средней зарплатой. Даже для архитектора это было дороговато.
Затем по плану Дашки была кормёжка зверья пока ещё свежим мясом и живой рыбой. Живой рыбы в аквариумах, к сожалению, не оказалось. Но Фенька, едва почуяв адски сильный запах рыбы, уже сделал стойку и начала призывно мяукать. Прибежала Джимка, радостно облизываясь, тыкнулась носом в своего человека и Феньку и ускакала обратно.
Дашка поставила кошку прямо на витрину с рыбой. Та аж заорала от восторга и забегала по рыбе.
– Не умри от счастья.
На крик кошки снова отреагировала Джимка. На этот раз она была в зоне прямой видимости. Собака нашла открытый холодильник с охлаждённым мясом и суповыми наборами и «наводила там порядок». Джимка подняла морду с торчащим куском сырого мяса из пасти, посмотрела на кошку, на хозяйку и решила никуда не идти.
Она свернула к витрине с колбасами и сырами. Колбаса дома в холодильнике ещё была. Если этот шкаф ещё можно было назвать холодильником. Брать её Дашка не стала. Почему-то она уже казалась ей не свежей, и отравиться перед смертью как-то было глупо. Вроде и умирать, но всё равно глупо.
А вот сыр взяла. Разный. Самый дорогой, самый экзотический, самый любимый. Если что, зверюшки помогут доесть.
Затем Дашка отправилась в конфетный ряд. Вот тут было, где разгуляться. В открытых витринах была просто тонна конфет. Она решила попробовать кое-что из того, что не покупала раньше. Особенно ей понравились шоколадные конфеты с шоколадной же начинкой. Прямо сами в руки прыгнули. Тащить домой кучу пакетов с конфетами не хотелось. Всё равно не съесть, а свинячить там, где вечно будут лежать твои обглоданные кости… Нет. Надо что-то придумать. Систематизировать. Опять это чёртово бюрократическое качество. Она нашла под прилавком короб от весовых конфет, в котором стояли папки с прейскурантами. Доки она аккуратно вынула и переложила на стульчик для продавца, как будто они могут ещё кому-то пригодиться. Коробку поставила в тележку и стала бросать в неё по горсти, по две любимых конфет, шоколадки и прочую вредную для зубов снедь. Набрав почти полный короб, девушка выехала из сладкого ряда и увидела своих пирующих животных.
– Не лопните, ладно? – обратилась она к ним.
Собака подняла голову, вильнула хвостом. Кошка и вовсе не подала вида, что услышала голос хозяйки. Дашка покачала головой разочарованно и отправилась за хлебом и вином. Не то чтобы хотелось вина, предстояло выбрать бутылку, в которой отправиться в вечность её послание потомкам. Она взяла в хлебном две сахарные плетёнки, потому что одну она легко может съесть сама, но Джимка не даст. Если сейчас не лопнет от мяса, то всё рано будет клянчить сладенькое. С вином тоже долго не тянула, выбрала самую дорогую бутылку полусладкого вина в красивой темной бутылке. Вот и всё, ужин при свечах с закусочным набором к вину готов.
Солнце садилось всё ниже. Удлинялись тени. Укорачивалось время её жизни. Вот и пошёл последний отсчёт. Остаётся только добраться до дома и тупо ждать.
Звать зверей было бесполезно, они добычу не бросят. Уводить придётся силой. Джимка уже почти наелась, судя по всему. Она особо никогда не отличалась способностью к пережёвыванию пищи, поэтому накидалась, видать, изрядно. Собака лежала на полу и пожёвывала лениво куриную тушку. Фенька обнималась с внушительного размера рыбиной и выгрызала ей бок.
– Страшновато даже. С кем я живу! Вот так не доедят меня зомби, так родные кошка с собакой пропасть останкам не дадут… Как-то я про это раньше не думала… Да уж… Джим, пошли. За мной!
Собака нехотя поднялась, зажала в пасти остатки курицы и поплелась следом. Кошку Дашка даже звать не стала. Она просто взяла её за шиворот, та глухо и свирепо зарычала, прижимая к себе рыбину. Но девушка и не собиралась отнимать добычу. Так эта гирлянда и перекочевала в тележку. Фенька продолжила трапезу, недовольно повякивая.
Дашка выкатила тележку из магазина. На крыльце было жарко, очень жарко. Прекрасный летний вечер. Сейчас бы на речку… Или в центр. 6 июня всё-таки, Пушкинс хэппи бёздей. В центре всегда местная филармония устраивает музыкально-поэтический вечер. Слегка помпезно и провинциально. Но с претензией на оч. большое искусство. Но мило. И поют хорошо. А вот читают не очень.