Иду к холодильнику, открываю его и достаю бутылку с водой. Выбрасываю жвачку в мусорное ведро, открываю бутылку и делаю несколько глотков. Прохладная вода освежает, и я чувствую себя бодрее. Слышу голоса в гостиной.
Эта девушка кажется интересной, хотя, возможно, она скоро уйдёт. Не выдержит нагрузки по дому или моего характера.
За свою долгую жизнь я встречал множество женщин, которые не могли устоять перед моей харизмой. И эта девушка не исключение.
Закрываю бутылку с водой и бросаю её в воздух. Она идеально приземляется на столешницу, словно я её туда поставил. Иду в гостиную и вижу картину, которая напоминает мне о том, что красота может быть обманчива. Хрупкая девушка с вьющимися каштановыми волосами и зелёными глазами стоит, сложив руки перед собой, и слушает льющиеся, как мёд, речи матери. На ней строгое чёрное платье, ни дюйма выше колена, ни дюйма ниже. Ровная осанка, родинка под левым уголком губ.
– В общем, главное здесь не заблудиться, – говорит мать с улыбкой. И что её так забавляет?
– Понятно, – сухо отвечает девушка и обращает на меня внимание.
– Кай, – восклицает мама, и я неохотно смотрю на неё. – Подойди к нам.
Выдыхаю. Расправляю плечи и иду к матери, стараясь не смотреть на девушку. Она делает то же самое: холодно смотрит на меня пронзительным взглядом. Когда я подхожу к матери, она с улыбкой на лице говорит:
– Тина – это Кай. Мой сын.
Я стою, засунув руки в карманы брюк. Тина осматривает меня с ног до головы.
– Ага, – отвечает она.
– Надеюсь, ты умеешь заправлять постель, – говорю с самоуверенной улыбкой, и девушка меняется в лице.
– Я тебе не служанка!
– Все так говорят, – шучу я, но мать прерывает нас.
– Нет, Кай. Тина не служанка.
В глазах матери я вижу, что она говорит правду. Тина не горничная и не новая работница в особняке…
– Тогда кто она? – с любопытством спрашиваю у матери.
– Обсудим эту новость за ужином, – загадочно говорит матушка. Её слова вызывают у меня беспокойство. Больше всего меня волнует зеленоглазая девушка. Если она не служанка, то кто?
– Мария, – обращается мать к экономке, – покажи Тине её комнату.
– Как пожелаете, госпожа, – отвечает та ровным голосом. – Прошу, – она указывает на большую лестницу, ведущую на второй этаж.
Тина полна сомнений и страха. Я чувствую это по её ауре. Её пульс учащается, сердце бьётся быстрее. Тина ещё раз бросает на меня взгляд, а затем следует за экономкой. Я провожаю её взглядом. Матушка останавливает меня, беря за плечо:
– Кто она? – спрашиваю у неё, понизив голос.
– Она не знает, кто мы, – сладостная трель тайны будоражит мою кровь.
Мы встречаемся взглядами с матушкой.
– И что ты предлагаешь?
– Вести себя так, будто ты подросток. И не раскрывать свои способности.
Хмурюсь. Мать смотрит на меня с застывшим вопросом, и я понимаю его без слов.
– Почему?
– Остальное обсудим за ужином, – её холодная рука касается моей щеки. Мать слабо улыбается, а затем, бросив взгляд на лестницу, на которой уже никого не было, исчезает.
Я ещё секунду стою посреди гостиной, а затем тоже исчезаю.
Моя комната была с большой кроватью из темного дерева с выгравированными на колоннах летучими мышами и красной-алой тюлью служившей навесом. Шкаф в таких же тонах, письменный стол, стул, ванная с туалетом и прочая мебель, которой я практически не пользовался. Не было надобности. Подхожу к зеркалу и смотрю на себя: темные волосы, ровный острый нос, высокие скулы, ровные губы, карие глаза (на самом деле они красные, но с протеканием времени, они мутировали в карие), достаточно плотное, но не перекаченное телосложение. Стильно одет, харизматично себя веду. Ну как в такого красавца не влюбиться? Сам не понимаю…
Я часто задумывался о том: почему многие девушки находят меня привлекательным? Возможно, дело в моём обаянии и уверенности в себе? Ведь, у вампиров за столь долгий период жизни вырабатывается некий иммунитет на происходящее вокруг.
Вампиры обладают особым очарованием и притягательностью, которые могут вызывать «восхищение» и «желание» узнать нас у людей. Харизмой, которая позволяет нам манипулировать ими и внушать любовь. И еще очень много чего любопытного. И все же: что их в действительности так притягивает к нам?
Вновь слышу голоса в коридоре. Они приглушенные, спокойные. Тодд и Говард обсуждают, кто такая Тини. И мне, безусловно, становится любопытно. Я в миг исчезаю и появляюсь около них. Мужчины привыкли к такому моему появлению. В большом коридоре, где с одной стороны развешаны ночные бра по стенам, а с другой ветровые стрельчатые окна в белоснежной легкой тулью, становится холодно. Ветерок дует по щиколоткам.
– И кто же она? – спрашиваю я у них, буравя серьезным взглядом.
Тодд нервно сглатывает, а Говард… мужчина всегда был крепнем, сколько я себя помню.
– Господа Розалина запретила нам говорить об этом.
– Но вы же шли по коридору и свободно об этом общались! – перебрасывают взгляд на Тодда, которая замирает. Тодд моложе, чем Говард, глупей и импульсивней. Не знаю, какого черта его тут еще держат?
– Господин Кай, при всем моем к вам уважении, подслушивать старших дурной тон.
Замираю в изумлении. Дурной тон, говорите?
– Ну уж простите матушку-природу, что одарила меня превосходным слухом.
Говард чмокает губами.
– Иногда такие способности пригодятся куда в более великих делах, чем подслушивание прислуг. – Говард стучит по плечу Тодда и добавляет: – Пойдем, Тодд. Нам много чего нужно успеть сделать до ужина!
И две мужских фигуры удаляются прочь, оставив меня наедине с самим собой. Смотрю им вслед и думаю, что пора бы немного поспать, я уже около пяти суток не спал, а тело требует хоть какого-то отдыха. С этими мыслями удаляюсь прочь в свою комнату и закрыв дверь на щеколду, раздеваюсь и ложусь в кровать.