Запах яичницы напомнил о доме, о том времени, когда мама еще готовила для него тосты по утрам, а не смотрела волком в надежде, что все, что она услышала от полиции – ложь. В голове все еще сохранились два выражения ее лица – безграничной любви, когда он был «хорошим мальчиком», и момент, когда она пряталась за спиной отца, прижимая братьев к себе, будто он мог причинить им вред. Тогда показалось, что ее сердце разбилось, но, на самом деле, его собственное разорвалось мгновением раньше.
– Завтрак! – сообщила Нанико. – В твоем холодильнике почти пусто, но сделала все, что могла.
– Как ты тосты пожарила без тостера? – он приподнялся, чтобы разглядеть дымящуюся тарелку.
– На сковородке. Вставай, уже полдень. Голова болит?
– Я удивительно бодр. – он встал и потянул одеяло за собой. – Отвернись, будь добра.
– Зисс… – она хотела что-то сказать, но передумала и отвернулась к плите.
Вот и прекрасно, трусы на нем классные, со значком Дэдпула, но показывать их кому-то он пока не готов.
Проскользнул в ванную, умылся, проверил щетину, расстроился. Снова придется скрести по коже лезвиями, которым, на самом деле, самое место на свалке. Опять подумал об удалении растительности с лица, но вспомнил Торима и решил, что, возможно, когда-то и ему захочется отрастить бороду до пупка.
За ночь одежда высохла в сушилке, так что голым идти в квартиру к Лизе не придется. Нужно будет узнать у Икара как с ней связаться, потому что оставаться без нее надолго он не собирается.
– Пахнет отлично. – Зисс уселся за стол.
– Там еще масло есть, но выглядит оно не очень. Я решила не рисковать. – сообщила Нанико.
– И правильно, кажется, оно осталось от предыдущего жильца. – такого вкусного омлета он не ел давно. – Как вкусно!
– Но ты снимаешь квартиру уже четыре года. А, это шутка. – Нанико смутилась.
– Что с чувством юмора? – спросил он.
– Сорок.
– Честно сказать, это бесчеловечно. Собирайся, сейчас поем и поедем в сервис, разбираться с твоими документами.
Он смотрел как она одевается и думал, что нужно сообщить ей, что ходить по дому в белье удобно, но не слишком прилично. Нет, он, в целом, не против, очень бодрящее зрелище, но какое-то в корне неправильное, пока гайки ее настроек выкручены в сторону рабского подчинения.
– Я готова.
Он встал с табурета, засунул в рот последний кусок тоста и жестом показал ей, что они уходят. Захватил смартфон, карту, похлопал себя по карманам, чтобы убедиться, что ничего не забыл, и захлопнул дверь. Красная лампочка стала зеленой с первого раза, чем немало его удивила.
Еще больше он удивился, когда увидел, что заработали лифты, о существовании которых благополучно забыл весь дом – настолько редко они находятся в исправном состоянии.
– Поверить не могу, – пробормотал он, – сегодня что, мой День Рождения?
– Это было не сложно, не благодари. – Нанико расплылась в улыбке.
– Это ты сделала?! И дверь починила?!
– Угу. Я же говорила, что могу куда больше, чем ты думаешь.
Он даже обнял ее, чтобы показать, насколько ценит то, что она сделала. Нанико обняла в ответ, ее макушка оказалась под его подбородком. От умиления чуть слезу не пустил – настолько давно его не обнимали девушки. Нет, иногда его обнимала Лиза, но объятия Лизы напоминают скорее каток, который сминает тебя в приступе безвозмездной любви.
– Какая погода. – он с удовольствием подставил лицо солнцу. – Весна в этом году не перестает радовать.
– Ближайшую неделю погода отличная. – сказала Нанико. – Потом начнутся дожди.
– Ты и прогноз просматриваешь?
– Погода, курсы валют, новости, пробки. Могу еще что-то смотреть, если хочешь.
– И тебе не сложно? – уточнил он.
– Не люблю бездельничать. На отдых мне нужно намного меньше времени, чем тебе. – она увидела, как он достал телефон и спросила: – Что ты ищешь?
– Номер автобуса, который нам нужен.
– Семнадцатый. Мог просто спросить.
Он начал понимать, почему столько людей решили жить с биомехами. Можно сколько угодно рассуждать о том, что у них нет души, зато у них есть вагон других хороших качеств. Переплюнет ли починка лифтов наличие чувств – это тот еще вопрос, над ним как раз раздумывают верующие, и ответ у них есть, еще и однозначный. Рядом с заводами и сервисными центрами часто устраивают митинги, призывая людей отказаться от «греховной связи с биомехами». Духовенство отказывается впускать их в церкви, отказывается венчать пары, в общем, как может портит жизнь тем, кто решил связать свою жизнь с искусственно созданным человеком.
Автобус пришлось ждать под палящим солнцем, в толпе таких же спешащих людей. Он заметил, что на лбу Нанико выступили капли пота.
– Слушай, – он наклонился к ее уху, – а ты можешь узнать, есть ли здесь биомех?
– Только если владелец разрешил это в настройках. – она осмотрелась. – Здесь таких нет.
– Зачем это запрещать?
– Чтобы верить в то, что мы почти как люди, я думаю.
– Эш считал тебя человеком? – спросил и тут же пожалел об этом.
– Скорее нет.
– Тебя это обижает?
– Я не знаю. – она и правда выглядит растерянной. – Мои настройки не позволяют думать об этом.
Они вошли в автобус и тут же оказались придавленными к другим пассажирам. Куда люди едут в середине рабочего дня – загадка, но транспорт в Двенадцатом всегда переполнен, будто все жители просто бездумно перемещаются из одного места в другое.
– Вот, она. – Нанико кивнула в сторону молодой темнокожей женщины. – Она такая же, как я.
Разглядывать людей неприлично, тем более почти в упор, но любопытство взяло верх. Он покосился на незнакомку и старательно выискивал хоть что-то «не человеческое» в ее поведении, но в глаза бросалась разве что идеальная осанка, которой не может похвастаться ни один человек. Кажется, он разглядел даже небольшой шрам на ее щеке.
– Тебя так интересуют биомеханические люди. – сказала Нанико. – Почему?
– Это же потрясающе, не находишь? Все детство мне рассказывали, что человек создан по образу и подобию, а теперь, посмотри, люди сами создают Адамов и Ев, и…
Почему-то замолчал и улыбнулся. Теперь он тоже знает Адама, еще и не может прекратить улыбаться, когда вспоминает о нем. Если он создан по образу и подобию Бога, то Бог – удивительно обаятельный парень. Кажется, он только что уверовал.
Они вышли из автобуса и оказались в одном из центральных квадратов Двенадцатого. Квадраты – это схема, по которой построены кварталы. Кварталы, в свою очередь, тоже квадратные, что помогает ориентироваться, а не блуждать среди бесконечных хаотично разбросанных улиц. Двенадцатый – большой квартал, а Пятнадцатый – еще больше. Зато Десятый уже намного меньше, а Шестой занимает всего лишь четверть площади Двенадцатого. Размеры кварталов показывают, сколько людей находится за чертой в тридцать делений. Пугающее зрелище.
В центре Шестого много рекламы и многоэтажных зданий, а здесь, в трущобах, нет даже указателей, поэтому, если ты не знаешь куда идти, рискуешь потратить на поиски большую часть дня. Конечно, можно воспользоваться UwUmaps, но многие заведения просто не определяются спутниками, потому что хозяева не заплатили за эту опцию.
– Нам туда. – Нанико взяла его за руку и потянула в сторону.
Он внутренне содрогнулся и осторожно освободил ладонь из ее цепких пальчиков.
– Не люблю этого.
– Извини. – ее серьезное личико умиляет. – Мне нельзя к тебе прикасаться?
– Можно, но не за руку. Хочешь повести за собой – возьми за локоть, хорошо?
Он не хотел ходить в церковь, не хотел пропускать мультики, не хотел сидеть в душном помещении и слушать заунывные песни хористов. А мать хотела, считала, что Господь поможет ей, сделает так, чтобы муж стал добрее, а старший сын прекратил портить их репутацию. С каждым «Аллилуйя!» ее ладони становились все горячее.
– Ты ведь не хочешь меня расстраивать? – спрашивала она, когда он отказывался собираться на воскресную службу.
Какой ребенок хочет расстроить маму? Тогда он еще не понимал, как ловко им манипулируют, пытаясь слепить из него удобного сына.
Сервисный центр для биомехов – огромный куб из стекла и металла. Единственное здание современного вида, которое можно найти в Двенадцатом. Все центры принадлежат одной огромной компании, той самой, которая создает искусственные органы и людей. Они не то что бы захватили мир, но идут к этому семимильными шагами.
– Привет, – он облокотился на высокую стойку и улыбнулся, – мне нужно поменять документы на биомеха.
– В связи с чем? – девушка улыбнулась в ответ.
– Ее бывший владелец попал в тюрьму.
– Вы обращались в полицию? – она начала что-то печатать.
– Они дали сорок восемь часов на то, чтобы переписать ее на кого-то. – он жестом подозвал Нанико.
– Привет, Кара. Мне снова нужна твоя помощь. – сказала она.
– Опять ты. – удивилась девушка. – Ну, пойдем, посмотрим, что можно сделать.
Они прошли в отдельную белую комнату, где стоят стул, диван и компьютер. Кара села за стол и сказала:
– Можете подождать здесь. – она указала на диван. – Садись, Нанико.
Наблюдать за настройкой биомехов ему еще не приходилось. Он все ждал, когда же случится что-то, что заставит его увидеть в них роботов, но пока испытывал к ним больше теплых чувств, чем к людям.
Кара прикрепила к виску Нанико какое-то устройство и повернулась к двум мониторам, на которых отразились параметры и настройки. Зисс попытался приглядеться и прочитать, что там написано, но ничего не понял.
– Можно ваш биометрический паспорт?
Он подошел и протянул руку. Специальным устройством Кара считала чип, вживленный под кожу возле сгиба локтя, и кивнула.
– Отлично, прошел. Ноэль Александр Бельтран, поздравляю, теперь вы владелец биомеханического человека серии АА033.
– И все? – он удивился. – Мы ехали сюда дольше.
– Все ради вашего удобства. – девушка развернулась на крутящемся стуле. – Будут какие-то пожелания? Можем подкрутить настройки, пока вы здесь.
– Отлично! – он оживился. – Можно дать ей больше свободы воли?
– Так, – Кара снова вернулась к мониторам, – насколько больше?
– Максимум из того, что возможно. – он посмотрел на Нанико и увидел, как округлились ее глаза.
– Уверены? Начнет капризничать, характер показывать. – кажется, Кара сомневается в правильности этого решения. – Мы рекомендуем…
– Максимум, пожалуйста. – повторил он с нажимом. – И чувство юмора. Я хочу, чтобы она понимала сарказм, черный юмор, могла шутить сама. А еще желания. Что влияет на желания биомеха?
– Свобода воли. – ответила Кара. – Это основная шкала, от нее зависит, будет ли она подчиняться вам, сможет ли принимать самостоятельные решения и все такое.
– Отлично. А нет каких-то настроек, ну, чтобы сделать ее максимально человечной?
– Послушайте, – Кара снова повернулась к нему, – вы не совсем понимаете…
– Нет, это вы не понимаете. – он не хотел пререкаться, но, кажется, придется. – Мне не нужна рабыня, которая нужна в доме только затем, чтобы улыбаться, готовить и раздвигать ноги. Пусть ошибается, пусть плохо шутит, капризничает.
– Легких путей не ищете, да? – Кара издала обреченный вздох. – Учтите, вы можете ей не понравиться.
– Прекрасно, хоть кому-то не буду нравиться.
Она улыбнулась, стена пробита. Он смотрел, как Кара ловко управляется с ползунками и графиками, а на душе становилось все легче.
– Она все равно не будет нарушать законы робототехники. – сообщила Кара. – Кое-какие ограничения накладывает правительство, а не мы, вы же понимаете?
– Нарушать закон я вас не прошу. – сказал он.
– Может, что-то во внешности поменяем? – спросила Кара.
– Нанико, тебе нравится твоя внешность? – спросил он.
– Я не знаю. – ее темные брови сошлись на переносице.
– Еще подкрутите свои бегунки. – он указал на мониторы. – Она все еще не может принимать решения.
– Спорить бесполезно, да? Готово.
– Нанико, хочешь изменить что-то в своей внешности? – он снова посмотрел на свою новую соседку по квартире.
– Грудь поменьше, очень неудобно. – она указала пальцем на бюст, обтянутый оранжевой футболкой. – И купи мне нормальную одежду, ладно?
– Вот, уже лучше. – от радости даже руки потирать начал. – Что-то еще, дорогая?
– Волосы длинные постоянно путаются. Хочу отрезать их.
– Это ты сможешь сделать сама, – сказала Кара, – на UwUtv полно туториалов.
– Ну, тогда больше ничего.
– Проходи в сервисную, поменяем грудь. – девушка встала со стула. – Характер у нее тот еще.
– Разве это не замечательно?
– Замена грудных имплантов займет час, семьдесят процентов сниму с бонусной карты, заплатить придется всего четыре сотни. – сообщила Кара.
– Четыре сотни кредитов?! – хорошее настроение как рукой сняло. – Да это же все мои деньги!
– Ну, дело ваше. – девушка пожала плечами.
– Пусть начинают. – он решительно достал карту. – Пусть боги решают мою судьбу, если повезет, сегодня я получу работу.
– А вы оптимист. – она хмыкнула и провела оплату. – Могу предложить вам q55, чтобы вы проспали этот час.
– Обойдусь. – он уселся на диван.
– Вы очень странный клиент.
Кара смотрит с любопытством, стараясь не нарушать субординацию, но все равно слишком пристально. Глаза за стеклами очков голубые, небесно голубые, в природе таких не встретить.
– Это ваш первый биомех?
– Ага. – подтвердил он.
– Обычно люди хотят сделать их удобными.
– Меня тоже пытались сделать удобным, получилось не очень, как видите. – достал из арсенала самую обезоруживающую улыбку и использовал ее. – Никогда не думали, что было бы, дай мы им полную свободу?
– «Терминатора» смотрели? – Кара рассмеялась.
– А я вот думаю, – он понизил голос и наклонился вперед, – что их поведение не станет деструктивным. Они обладают свободным разумом, способностью поглощать информацию в невероятных количествах. Биомехи не повторили бы ошибок человечества.
– Думаете, они могут создать лучший мир?
– Думаю да.
– Ну, скоро мы узнаем об этом. Правительство одобрило начало испытаний, так что…
– Каких испытаний? – не понял он.
– Корпорации «Беном» разрешили создать и исследовать биомехов без искусственных ограничителей. Только внутри лабораторий, конечно же, но это большой шаг в будущее. И мне лично немного страшно. – добавила Кара.
– Почему?
– А зачем им люди? Представьте – идеальный мир, идеальные существа, человечество только испортит все. – она встала. – Мне пора. Я принесу вам новую одежду для Нанико, бесплатно, у меня осталась пара комплектов, пусть выберет.
– Спасибо. – он снова улыбнулся.
– Не флиртуйте со мной. – Кара хмыкнула. – Мое сердце занято биомехами.
Он понимающе кивнул, но улыбаться не перестал. Привычка располагать к себе людей до добра не доведет, его снова обвинили во флирте с персоналом, а он просто старался быть милым.
Тема разработок «Бенома», конечно, интересная, но и пугает порядочно. Человечество создало десятки фильмов о том, до чего доводят опыты с созданием сверхчеловека, но, кажется, фантазии режиссеров не кажутся ученым в достаточной мере объективными.
«Уже три часа, а ты все еще не написал». – сообщило пуш-уведомление.
«Я трачу деньги на подружку». – ответил он.
«У тебя нет ни того, ни другого :D Жду в пять в Тринадцатом».
«Я могу опоздать». – добраться до места за полтора часа почти невозможно.
«Если тебе нужны деньги – поторопишься».
Вот и поговорили.
Откинулся на спинку дивана, телефон из рук не выпустил. Забавно, что Рён сам о нем вспомнил, натура у него, прямо скажем, ответственная. Прирожденный коп.
К Тринадцатому кварталу пришлось бежать. Операция затянулась на лишних пятнадцать минут, потом Нанико выбирала одежду, она искренне пыталась поторопиться, но возможность выбора вскружила ей голову. Оказалось, что вкус у них похож – комплект из простых черных джинсов и футболки пришелся ей по вкусу больше, чем яркие тряпки из другого пакета.
Рёна увидел сразу – худощавый, в кепке, в той же кожаной куртке, в которой был вчера. Он тоже заметил их и прекратил нарезать круги вокруг указателя «Добро пожаловать в Тринадцатый квартал».
– Прости. – боль в боку заставила наклониться и упереться руками в колени.
– Спортсмен из тебя так себе. Привет. – Рён кивнул Нанико. – Так это ты его подружка?
– Так далеко наши отношения еще не зашли. – ответила она. – Но ему хотелось бы так думать.
– Вот так, да? Сразу против меня играть начали? – Зисс выпрямился.
– Он тебя не заслуживает.
Они обменялись понимающими взглядами и расхохотались. Отлично, пригрел на груди змею, и вот чем она ему отплатила – флиртом с первым встречным!
На самом деле, смотреть на них приятно. Интересно, Рён понял, что говорит с биомехом? Нужно провести эксперимент и не говорить ему об этом, если, конечно, Нанико сама не проболтается.
– Пойдемте, мы и так опоздали. – Рён посмотрел на экран телефона. – Нужно успеть поговорить с Куртом до открытия.
– Так куда мы идем? – спросила Нанико.
– В хост-клуб. – ответил Рён.
– Взлет по карьерной лестнице ему обеспечен. Твоя идея? – они болтают так свободно, будто росли в одном дворе и вместе воевали с крапивой.
– Это единственное, с чем я могу помочь. Мог бы – придумал что-то получше.
– Заботливый какой. – проворковала Нанико. – Он напоминает тебе младшего брата?
– Мой младший брат не был бы таким бестолковым.
– Я все еще здесь. – напомнил Зисс. – Может, вас оставить?
– Не ревнуй, братишка. – Рён взглянул на него из-под козырька. – Не имею привычки уводить чужих подружек.
Ну, раз они могут шутить о подружках, значит, дружба уже завязалась. Вот уж где он не надеялся найти приятеля, так это в полицейском участке. Судьба – удивительная вещь, если в нее верить.
Клуб «Синий лис» – от одного названия захотелось развернуться на пятках и броситься прочь. Кто в здравом уме даст заведению такое название? Почему синий?
– Потому что люди тут напиваются до беспамятства. – Рён будто прочитал его мысли.
– До синих чертей? – уточнил Зисс.
– Лис. До синих лис.
– До чертей – это слишком грубо. – заметила Нанико.
– Уверен, что нам нужно туда входить? – последняя нервная клетка бьется в истерике.
– Тебе нужны деньги или нет?
– Нужны, срок оплаты за квартиру подходит. – ответила за него Нанико.
– Тогда давай, заходи. – Рён открыл дверь и замер, пропуская его вперед. – Давай, Зисс, Курт вечно ждать не будет.
Выбирая между «Синим лисом» и смертью в мусорном контейнере, он выбрал первое. Перед тем, как переступить порог, все же замялся, но взял себя в руки и вошел. Атмосфера внутри приятно удивила – прохладно, кондиционеры работают во всю, полумрак, столики с мягкими диванчиками и креслами, интерьер в приятных темных тонах.
– Почему название тогда такое убогое? – прошипел он.
– Не придирайся. – Нанико оценивающе осматривала клуб. – А здесь здорово.
– Спасибо, леди.
Из темноты к ним вышел высокий мужик в черном костюме. Галстука на нем нет, рубашка расстегнута до середины груди, недельная щетина подчеркивает волевой подбородок и скулы. Волосы чем-то уложены и убраны назад, на пальцах кольца, на шее – цепочка с крестиком.
Сказать, что он потерял дар речи – это не сказать ничего. Таких стильных, утонченных людей в Двенадцатом он отродясь не видел, а уж про Тринадцатый и говорить нечего.
– Курт. – он протянул руку и Зисс, превозмогая себя, пожал ее. – Здорова, Рён.
– Как дела? – они обменялись рукопожатием.
– Порядок, скоро открываемся. Так что, кому из вас двоих нужна работа? – он указал на Нанико. – Красивая, но девчонок у меня в избытке.
– Ему. – Рён указал на Зисса.
– Мальчишек я люблю. – Курт приблизился и оценивающе оглядел его. – Парень, да ты будто из японских комиксов вышел. Почему раньше его не привел?
– Мы знакомы два дня. – ответил Рён. – Как смог, так и привел.
– Переодеть и готовый хост. – подвел итог Курт. – Чаевые сорок на шестьдесят, каждую неделю две сотни кредитов фиксировано. Но это пока, если выстрелишь – увеличу ставку.
– А что делать-то надо? – слишком заманчивые цифры, чтобы поверить в них.
– Ты не рассказал ему? Твою мать, Рён, у меня нет на это времени. – Курт посмотрел на часы. – Введи его в курс дела, кто, если не ты, верно? Сегодня будешь готов начать?
– Да, наверное. – вся уверенность куда-то улетучилась.
– Супер, покажешь ему раздевалку, а я побежал, время не ждет.
Как только Курт исчез из поля зрения, Рён снял кепку и выдохнул.
– Не сильно он тебе нравится. – заметила Нанико.
– Плохо расстались в свое время.
– Так вы…
– Нет! Боже, что за мысли. Я тоже работал здесь, какое-то время. Потом Тай начал операцию по моему «спасению», мне пришлось уйти, Курт потерял деньги… Короче, ничего интересного.
– Вы объясните мне хоть что-нибудь? – слушать их треп стало невозможно. – Пожалуйста.
– Объяснять особо нечего. В клуб приходят женщины, могут заказать тебя, могут…
– Чего? Ты же говорил, что тут не происходит ничего незаконного! – ну вот, Рён решил продать его в сексуальное рабство.
– Да дослушай! – он присел на край диванчика. – Короче, тебе платят за то, что ты скрашиваешь вечер посетителям. Разговор, легкий флирт, предлагаешь напитки, улыбаешься, получаешь чаевые. Все.
– Точно?
– Слушай, Курту проблемы не нужны, те, кто позволяют себе большее, вылетают отсюда. – судя по всему, Рён уверен в том, что говорит.
– Ты можешь подсаживаться к свободным посетителям, но тебя могут еще и заказать, за дополнительную плату, без очереди.
– Так это все же…
– Да не нужно тебе ни с кем трахаться! – не выдержал Рён. – Просто говоришь, шутишь, проводишь время. Чем больше они оставят тут денег – тем больше получишь ты. Вот и все.
– Разводить людей на кредиты. – эта затея ему не понравилась. – Пожалуй, это не для меня.
– Ты вылетишь из квартиры. – напомнила Нанико. – Хосты – не проститутки. Хотя бы попробуй.
– И долго ты тут работал? – спросил он притихшего полицейского.
– Не очень. – неопределенно ответил он. – Я же сказал – Тай меня вытащил. Но деньги тут платят неплохие. Точно больше, чем ты получал, сидя на кассе.
Торговать лицом – вот что предлагает Рён. Хорошо, что только им, потому что он еще не настолько отчаялся, чтобы пускаться во все тяжкие. Нанико права – если отказаться, то можно сразу возвращаться к Лизе, потому что кредиты сами собой на голову не упадут, а это значит, что квартиру снова опечатают как только он просрочит выплату.
– Ладно, я попробую. – он сдался. – В конце концов, я же смогу уйти, если не понравится, верно?
– Конечно. – Рён встал. – Мне пора в участок, так что дальше ты сам по себе. Раздевалка вон там. – он указал на едва заметную дверь в конце зала. Тебя подвезти?
– Нет, спасибо. – отказалась Нанико. – Пройдусь, погода чудесная.
– Вы оба меня бросаете? – Зисс насупился. – Могли бы хоть удачи пожелать!
– Удачи! – в один голос сказали предатели и, пихая друг друга, пошли к выходу.
– Отлично, Зисс. – он набрал в легкие побольше воздуха и медленно выдохнул. – Игра началась.