Пока добирался до дома думал только о том, как вытрясет из Эша душу, конечно, если от нее хоть что-то осталось.
Зеленый светодиод над дверью начал гореть оранжевым – плохой знак.
Ворвался в квартиру, схватил смартфон и уставился на свой рейтинг – двадцать девять. Твою мать.
Пуш-уведомление безразлично сообщило, что до аннуляции договора с арендодателем осталось шесть часов. У него нет кредитов, нет жилья, история повторяется. Потрясающе.
– Эш! – заорал он.
Квартира ответила ему тишиной.
– Орси, когда мой гость ушел?
– В девять тридцать утра. – ответил домоправитель.
Видит Бог, он не хотел этого делать и, если бы Эш был дома, мог просто ударить его, выгнать, устроить сцену, перебудить соседей, получить очередной минус рейтинга, но теперь все изменилось. Он ушел, решил, что его идиотские игры важнее их общей безопасности. Хватит, подставлять вторую щеку он не собирается.
Хлопнул дверью так, что затряслись стены, и побежал к лестнице. Соседка что-то заорала, но какое это имеет значение, если совсем скоро он уберется отсюда?
Вставил в ухо наушник и сказал:
– Орси, позвони Ньютону.
Два гудка, три гудка, давай, гений, ответь, без твоей помощи шалость не удастся.
– В наличии. – пропыхтел Ньютон.
– Ты что, бегал? – удивился Зисс.
– Почти. Ближе к делу. Как там Эш?
– Об этом мне скажешь ты. Не знаешь, в каком клубе он обычно зависает?
– А его что, искать перестали?
– Просто скажи мне, где он. Извините! – чуть не врезался в спешащего по своим делам мужика.
– «Кроличья дыра».
– Дыра? Может, нора? – уточнил он.
– Неа, можешь не сомневаться, дыра там та еще. – Ньютон рассмеялся, довольный своей шуткой.
– Можешь повисеть? Это важно.
– Без вопросов.
Ньютон, как и Лиза, может послать тебя к черту, а через минуту нацепить очки на нос и сделать все, о чем ты попросил. В Двенадцатом все держатся друг за друга, непонятно, почему, за четыре года он так и не докопался до сути этого феномена. В Шестом люди улыбались друг другу в лицо, как его мать, которая рассыпалась в комплиментах и улыбках перед подругами по церкви, а потом, отойдя на почтительное расстояние, говорила о них с презрением. Здесь же, живя в нищете, люди, нацепившие чужие имена, как новую кожу, готовы прикрыть тебя своим телом. Но не все.
До «Кроличьей дыры» добираться пришлось по узким улицам последнего квадрата, благо, все жители Двенадцатого либо находятся на работе, либо отсыпаются перед ней. Нужное место увидел сразу, вернее, услышал. Безвкусная вывеска, дешевый неон, гремящая музыка – типичный антураж игрового клуба, в котором между столов курсируют полуголые девушки и парни, предлагающие напитки, еду, себя. Официально такие места запрещены, в реальности же владельцы платят кому следует и спокойно живут от облавы до облавы.
Вошел внутрь и сразу увидел Нанико – биомеханическая девушка безмолвным истуканом стоит рядом с креслом, в котором развалился Эш. Рот открыт, глаза стеклянные, на висках мигают светодиоды устройства, погрузившего его в виртуальный мир. Перед глазами всплыло пустое лицо Чаны и захотелось срочно помыться.
– Ты еще здесь? – спросил Зисс.
– Ага. – подтвердил Ньютон.
– Можешь удалить информацию о последней активации Нанико?
– О той, которая была у тебя дома? Нет, удалить не могу. Метку можно только перенести.
– Об этом никто не узнает? – уточнил Зисс.
– Обижаешь. Так зачем тебе это? Девчонка нашлась? Подозрения с Эша сняли?
Он вышел из клуба и сел на грязный тротуар.
– У него нашли запрещенку.
– Наркотики? – Ньютон понизил голос.
– Фотографии и видео с детьми.
Гений так грязно выругался, что стало неловко.
– Сам видел.
– Перенес метку в «Кроличью дыру». Запись разговора червь подчистит через пару минут. – было слышно, как Ньютон закурил. – Делай то, что должен. Так и знал, что он – проклятый мусор.
В наушнике щелкнуло, гений закончил разговор.
А вот он, Зисс, не думал, что Эш на такое способен. Выходит, разбираться в людях так и не научился, но старался, отчаянно, каждый день, чтобы не попасться в сети очередной Чаны, готовой на все ради кредитов. В конце концов решил, что лучше вообще не иметь ни с кем дел, потому что влюбляться слишком опасно, не только в девушек с тонкими пальцами, в кого угодно. Только Лизе позволил занять часть своего сердца, да какую там часть, целую половину.
– Орси, позвони в полицию. – тихо сказал он.
Встал и пошел в сторону дома, еще вещи собирать и думать, куда податься, а скоро начнет темнеть, все ночлежки займут, придется остаться на улице, а за это, конечно же, снимают очки рейтинга.
– Хочу сообщить о местонахождении Эша Стэрди. Двенадцатый квартал, «Кроличья дыра», прямо сейчас он находится там. Мое имя? Конечно, я…
Сбросил звонок и усмехнулся. Только в старых фильмах этот трюк срабатывал, сейчас же в полиции точно знают, кто звонит, а устаревшую процедуру принятия вызова просто не хотят менять.
Пуш-уведомление сообщило, что его рейтинг понизился на одно деление за посещение игрового клуба. Отлично. Двадцать восемь раз зайти в «дыру» и можно попрощаться с возможностью пользоваться общественным транспортом, UwU сервисами, мобильной связью и Интернетом.
Наверняка кто-то осудит его за то, что он сдал Эша, но большая часть поддержит, как Ньютон. После того, как правительство запретило бесконтрольное «продолжение рода» и стало требовать доказать готовность людей стать родителями, дети стали буквально неприкасаемыми. Любые преступления, совершенные против них, караются десятками лет заключения, обнулением рейтинга и конфискацией.
Он считает, что это правильно. Считает, что люди должны доказать, что готовы стать родителями, но не понимает, каким образом это право получил его отец.
Новое – это хорошо забытое старое. Снова вечер, снова перед ним дверь, за которой живет Лиза, в кармане снова нет ни денег, ни желания жить. Цикл завершен.
Постучал и застыл, почти начал паниковать, но, услышав шаги, успокоился. К его удивлению на пороге показался Икар.
– Ого, не ждали тебя. – он опустил глаза, увидел сумку с вещами и хмыкнул. – Понятно.
Подхватил пожитки и занес их внутрь. Вот так, никаких вопросов, потому что законы Лизы уважают все.
– Где она? – вошел в комнату и махнул рукой, приветствуя Медузу, жену Икара.
– В больнице. – обычно громогласная Медуза говорит тихо, от этого мурашки побежали по коже.
– Что случилось? – он уже знает, что ничего хорошего сейчас не услышит.
– Да чертов глаз воспалился. – Икар сел на подлокотник дивана. – Всем миром насобирали кредитов, отправили ее в госпиталь.
– Она мне даже не позвонила. Почему? – стало обидно. – Я мог помочь.
– Чем? У тебя рейтинг обвалился, из квартиры тоже выгнали, да? – Икар указал на сумку. – У тебя своих проблем хватает. Да и Лиза сказала детей не трогать.
– Да какой я ребенок! – возмутился Зисс. – Она старше всего на девять лет.
– Она уже родилась старушкой. – Медуза улыбнулась, робко, слишком робко. – Мы по своим пробежались, порядок, не переживай.
– Что значит «по своим»? Я думал, что тоже стал одним из «ваших». – теперь обидно вдвойне.
– По ветеранам Двенадцатого. Но, если ситуация лучше не станет, придется и тебя хорошенько потрясти.
Икар и Медуза старше Лизы на несколько лет. Возраст Икара сложно определить из-за шрамов, которыми покрыто почти все его тело. Говорят, в детстве он устроил пожар, пока родители были на работе, отсюда, собственно, и новое имя, в честь слишком любопытного греческого юноши, решившего, что он способен прикоснуться к солнцу. В том пожаре погибли люди, но об этом говорить не принято.
В первую встречу, если говорить честно, он ужасно испугался, увидев покрытый шрамами лысый череп и лицо, но вида не подал. Когда увидел Медузу, совсем растерялся, потому что не понял, как такая красивая девушка могла выйти замуж за это чудовище. Жизнь любит преподносить сюрпризы и скоро он понял, как сильно ошибся на счет Икара – мужик содержит приют для животных, занимается ими, находит способ прокормить несколько десятков голодных ртов в то время, когда у самого на столе банка просроченной тушенки и стакан воды.
Если за новым именем Икара стоит целая история, то Медуза стала Медузой из-за копны зеленых дредлоков, высокого роста и греческого профиля. Ну, еще она участвовала в боях без правил и предпочитала драться с мужчинами, но это уже другая история, очередная байка из Двенадцатого, которую шепотом рассказывает друг другу малышня.
Эти люди живут здесь несколько десятков лет и умудряются держаться, не скатились ниже, но и выше не поднялись. Пообщавшись с ними Зисс понял, что они любят это место, а друг за друга стоят горой.
– Все плохо? – он сел рядом с Икаром.
– Не очень хорошо. У нее температура была какая-то нереальная. – Медуза поджала губы.
– Не плачь. В этом доме плакать нельзя, Лиза не разрешала. – напомнил Икар.
– Да не плачу я! – но слезы уже покатились по веснушчатым щекам. – Твою мать, ребята, у нас же денег нет даже на самое необходимое. Сколько можно так жить?
– Жили почти сорок лет и еще поживем. – ответил Икар.
– Вы не пытались выбраться отсюда? – спросил Зисс.
– Пытались однажды. – Медуза шмыгает носом. – Пришли в центр занятости, чтобы нам подобрали нормальную работу, тяжелые времена были, животные заразились чем-то, болели. Так эта дамочка, как ее там?
– Не помню. – отмахнулся Икар.
– Короче, дамочка из этого центра на нас так смотрела, будто мы оскорбляем ее своим присутствием.
– Люди просто шарахались от нас. – подтвердил Икар.
– Ну, шарахались-то они от тебя. – Медуза громко рассмеялась.
В очередной раз стало понятно, почему они вместе – Икар с такой нежностью посмотрел на жену, что сердце Зисса растаяло. Его отец никогда не смотрел на мать таким взглядом, предпочитал вообще не обращать на нее внимания, ограничивая общение короткими фразами, похожими на команды.
– Сегодня пятница. – сказал Икар. – Весь честный рабочий народ идет отдыхать. Может, и нам выйти куда-нибудь?
– Дело говоришь. – Медуза с готовностью кивнула. – Давай, Зисс, пойдем с нами.
– Я лучше останусь. – запротестовал он. – День был паршивый.
– Поэтому мы и пойдем к Отто. – Икар встал и потянулся. – День паршивый был у всех, а у жителей Двенадцатого впереди целая паршивая жизнь, так что, малыш, поднимай зад с дивана и пошли.
Мать учила его не спорить со старшими, поэтому он сделал то, что ему сказали – поднял зад и вышел из квартиры следом за Медузой. Перспектива остаться наедине с Орси и Чаной сегодня не успокаивает, а пугает, поэтому проветрить мозги у Отто – не самая плохая идея.
Он был в его заведении всего пару раз, потому что терпеть не может шум и толпу. По будням это приличное место (насколько может быть приличным место, находящееся в Двенадцатом), а по пятницам столы отодвигают к стенам, зал превращается в танцпол, бармен наливает бесконечные шоты, с потолка спускаются клетки, в которых танцуют парни и девушки, желающие подзаработать.
Пить он не любит и не умеет, поэтому пары шотов хватит, чтобы хотя бы на одну ночь забыть, в каком плачевном положении он теперь находится. После звонка в полицию кошки на душе скребут, Эш был его приятелем, да, он оказался куском дерьма, но быть стукачом все равно неприятно.
«Работяги», как называет жителей квартала Икар, маленькими группами стекаются к клубу. Некоторые из них совсем неприметные, серые, измученные борьбой за выживание. Другие – яркие, надевшие самое лучшее, что нашли в шкафу. Кислотные волосы и неоновая одежда – это новая кожа, которую люди примеряют, чтобы стать кем-то другим, хотя бы на одну ночь. Попав в Двенадцатый он тоже нацепил новую шкуру, делая вид, что Ноэль Александр исчез, явив миру смазливый лик синеволосого Зисса, надевшего самые узкие джинсы из всех, которые смог найти.
Он сделал с собой все, что ему запрещали делать в Шестом – покрасил волосы, ногти, начал носить черную одежду, уродливую обувь, кислотного цвета бомберы, все, чтобы стереть Ноэля с лица земли. Нет больше мальчика, учившегося на «отлично», нет больше простака, который повелся на наркоманку, он исчез, умер, захлебнулся в неоновом круговороте Двенадцатого.
Протолкнуться к бару удалось только с третьего раза и то, только потому, что все вокруг расступались, завидев Икара. Бармен, сверкнув светящимися в полумраке линзами, спросил:
– Что будете сегодня?
– Три малиновых! – выкрикнул Икар. – С холодком!
Шоты «с холодком» по вкусу напоминают дешевые сигареты с ментолом, а малина в них настолько химозная, что отдает стиральным порошком. Зато пьянеешь от них быстро и эффективно, не оставляя в баре кучу кредитов, которые еще пригодятся, ведь до зарплаты жить и жить.
– За Лизу! – Икар поднял горящий напиток. – Мы вытащим ее, чего бы нам это не стоило!
– Аминь. – Медуза опрокинула шот и поморщилась. – Ух!
Горло обожгло, он закашлялся, пролил часть алкоголя на руку и выругался. Такой дряни пить ему еще не доводилось, отличный повод никогда больше не притрагиваться к коктейлям в этом месте. Он посмотрел на приятелей и увидел, что они спокойно заказали еще по одной. Сумасшедшие.
– Нормально? – перекрикивая музыку, спросила Медуза.
– Нормально! – ответил он.
На самом деле, сознание уже поплыло, алкоголь будто насквозь прожег пустой желудок и все кишки по пути к нему. Если Господь будет милостив, он переживет эту ночь, а не отправится на тот свет из-за малинового шота.
– Пойдем, познакомлю тебя кое с кем!
Икар потянул его за собой в сторону столиков, расставленных вдоль стен. От яркого света неоновых огней и громкой музыки голова идет кругом, кажется, что его вот-вот накроет приступ мигрени и остаток вечера он проведет согнувшись над унитазом. С другой стороны, от алкоголя уже мутит, поэтому мигрень вовсе не единственное, что может привести его к такому плачевному завершению вечера.
– Здорова! – из-за стола поднялся огромный мужик с седой бородой достающей до пупка. – Наконец-то увиделись!
Он сжал Икара в медвежьих объятиях. Люди, сидящие вокруг, одобрительно улюлюкают. Среди них Зисс заметил смутно знакомое лицо.
– Это Торим! – выкрикнул Икар. – И его команда!
Мужчины подняли стаканы. Сквозь туманную пелену, застелившую глаза, Зисс пытался разглядеть того, кто поспешно прижался к стене.
– Торим привозит нам корм и новых животных. – сообщил Икар. – Спаситель невинных душ.
– Спаситель – это ты, а я так, служба доставки! – расхохотался мужик. – Это тот самый пацан из Шестого? Долго же мы не могли познакомиться! Выглядишь, как один из наших. Как тебе тут?
– Отлично! – он выдавил из себя улыбку.
– С рейтингом у тебя беда! – заметил один из друзей Торима. – Что-то случилось?
– Меня сегодня уволили. – ответил тихо, но мужик кивнул, значит, услышал.
– Помоги нашему другу! – он толкнул локтем человека, скрывшегося в тени. – Давай, Рён, теперь он один из нас!
Вот это поворот! Из-за стола вылезает племянник Змея, меньше всего на свете похожий на офицера, которого он встретил в участке. Кожаная куртка, майка, не скрывающая татуировку на груди, какие-то безделушки на шее. Но смотрит он так же, как и несколькими днями ранее – холодно, с раздражением.
– Только скажи что-то, – сказал он, подойдя ближе, – и я тебя убью.
– Разве полиция не должна защищать меня? – произнес он одними губами, за что получил ощутимый тычок в ребра. – Ай!
– Пойдем.
Из-за алкоголя мысли двигаются с трудом, неторопливо перемещаются с места на место. Но даже в этом состоянии не составляет труда понять, что парень не рассказал друзьям о том, где работает. Интересно, почему?
Они прошли сквозь толпу и остановились возле неприметной двери. Красная лампочка над ней дала понять, что помещение занято и придется подождать. Зисс привалился спиной к прохладной стене и прикрыл глаза, слезящиеся из-за сигаретного дыма.
– Ничего не спросишь?
Он приоткрыл один глаз и покачал головой. Что тут спрашивать? Мужики вряд ли хорошо относятся к полиции, поэтому Рён молчит. Так себе ребус.
– Кто сильнее разозлится, – язык ворочается неохотно, – Змей или Торим?
– Не твое дело. – Рён сверлит взглядом красную лампочку.
– Думаю, Змей. Он о тебе печется, как мамочка, ты в курсе?
– Он слишком много болтает. И ты тоже.
– Я ничего не скажу им. – тошнота неотвратимо поднимается к горлу. – Серьезно, мне плевать на тебя и твои дела.
– Ты сдал своего приятеля, да? – Рён первый раз посмотрел прямо на него.
– Это тебе тоже болтливый дядюшка сообщил? – кошки снова принялись драть нутро. – Да, я его сдал. Можешь осуж…
– Ты поступил верно. – серьезно сказал Рён. – Странно, что он не попался раньше.
Дверь открылась, из комнаты вышли две девушки и, кокетливо хихикая, прошли мимо, неприлично долго рассматривая их. Неплохой шанс познакомиться, если бы, конечно, его не тошнило с такой силой, будто из горла вот-вот вырвется фонтан малинового холодка. Извините, дамы, в другой раз.
– Заходи.
В комнате не оказалось ничего, вообще ничего, только диван, одиноко стоящий в центре. На лампу кто-то накинул свою майку, чтобы приглушить яркий синий свет, этого человека следует поблагодарить, потому что он только что спас жизнь персоне с мигренью.
– Садись. – Рён встал рядом с диваном и засунул руки в карманы куртки.
– Что мы тут делаем? – температура в комнате оказалась куда выше той, при которой опьяненный алкоголем организм способен существовать.
– Поднимаем твой рейтинг. – видимо, на его лице не появилось понимания, потому что Рён добавил: – Ньютон накрутил что-то и теперь программа считает, что мы находимся в волонтерском центре.
– Серьезно?
– Посидишь тут, получишь пару делений. Контракт с арендодателем автоматически возобновится, если прошло не больше двенадцати часов.
– Отлично. – он искренне обрадовался, что спать на диване у Лизы не придется. – Ньютон чертов гений.
– Это не новость. – Рён сдержанно кивнул.
Он выглядит как человек, которому не нравится то, что он делает, поэтому будет великодушно отпустить его к друзьям.
– Иди, тебя все ждут. – Зисс махнул рукой.
– Не могу. Придя сюда, я потерял деление. Нужно восстановить. – нехотя ответил он.
– А, вот как. Понимаю. – понимал он плохо, но старался. – Змей отругает.
– Заткнись ты уже. – Рён сел рядом, но тут же отодвинулся на другой край дивана.
– Я не заразный. – из-за алкоголя шутить он начал еще хуже, чем обычно. – Не шарахайся от меня.
– Ты хреново выглядишь. – кажется, прошло несколько минут, прежде чем Рён снова заговорил.
– Потому что у меня внутри Хиросима. – признался Зисс. – Что за пойло тут наливают?
О, чудо! Юный полицейский разразился хохотом, которому может позавидовать любая африканская гиена. Не подхватить его невозможно – он тоже засмеялся, осторожно, чтобы не расплескать по комнате то, что залил в него бармен.
– Не такой уж ты и убогий. – Рён поправил куртку и посмотрел на него куда более дружелюбно. – Тебе нужна помощь?
– Какая? – не понял он.
– Моя девушка не пришла. Могу помочь добраться домой.
– У тебя под баром бэтмобиль? – спросил серьезно, но Рён снова улыбнулся.
– Как полицейский я не могу бросить пострадавшего в беде.
– А, так теперь ты полицейский. Слишком быстро меняешь правила игры, я забыл стоп-слово.
Отлично, чувство юмора возвращается, шутки выходят просто прекрасные, хоть сейчас лезь на сцену и начинай стендап. Только вот внутри все еще пожар, будто хлебнул бензина.
– Тридцать один. – Рён встал. – Поздравляю, у тебя снова есть квартира.
– За которую нечем платить. Ура! – он тоже встал и убрал волосы за уши. – Благодарю, офицер. Вы меня спасли.
– Отплати мне молчанием. – он открыл дверь. – Так что, тебе нужна помощь?
– Ты меня как бездомную собаку решил доставить в убежище?
– Как сбитого мусоровозом кота. Иди к выходу, я заберу рюкзак и найду тебя.