Девушка смеялась и бежала по лесу. Молодой человек пытался ее догнать, но она ускользала от него.
– Как тебя зовут?..
А потом сменялись кадры, иллюстрирующие дачную жизнь в начале 2000-х. Проселочные дороги, подростковые «сходки», клубника, малина, земляника… Трава зеленая, и все такие свободные и счастливые! Милана смахнула слезу и щелкнула пальцами. Изображение со стены исчезло.
Просмотр старого фильма, как всегда, вывел девушку из равновесия. Она чувствовала себя не на своем месте. Сейчас до боли в груди хотелось бежать по полю, вдыхать чистый воздух, смеяться, собирать ягоды и грибы, полоть грядки! Ах, как бы здорово проходило лето!
Вынырнуть из сожалений помогло давящее чувство в груди. Милана знала, что это значит: очередная авария. Она быстро пересела к большому пластиковому баллону и натянула маску. Кислород начал поступать в легкие, а слезы из глаз потекли уже ручьями.
«Какая несправедливость! – подумала она. – Хочу в 2021! Или в 1921! Но не этот 2121! Не хочу зависеть от кислородного баллона или масок! И бесконечные аварии… На этой неделе уже третья».
Кислород в небольшую квартирку, которую раньше бы назвали студией, поступал по специальной вентиляционной шахте. Окна открывать было нельзя, так как отравленный воздух снаружи был смертельно опасен. Вопрос времени – кто-то задыхался за минуту, кто-то за десять, а были и такие индивидуумы, которые могли продержаться час, но потом все равно умирали, потому что в организме начинались необратимые процессы.
Иногда в домах случались аварии. Да что уж говорить, случались они часто. Несколько лет назад, когда система, рассчитанная всего на 30 лет работы, стала выходить из строя, многие погибли в собственном жилище. Некоторые пытались бить стекла, но ничего не выходило. Они были непробиваемы и герметизированы, чтобы зараза с улицы не могла проникнуть в квартиру через щели.
Впрочем, те, кто, поддавшись панике, выбегали из дома без всякой защиты – тоже умирали. По улице можно ходить только в специальных скафандрах – легких, воздухонепроницаемых костюмах с плотной маской на лице. Небольшой баллон, рассчитанный на 2 часа автономной работы, крепится к спине и напоминает рюкзак. Это такая сумка, ушедшая в прошлое потому, что носить в ней стало нечего.
Милана увлекалась просмотром старых фильмов и знала, сколько всего носили в портфелях и сумках. Особенно ей нравилось смотреть, как герои ходят по магазинам. С небольшой корзинкой в руках или тележкой, люди разных возрастов бродили между полками и выбирали приглянувшиеся им товары. Или ходили на рынок, где выбирали свежие продукты от фермеров. Они выращивались в открытом грунте прямо на воздухе!
В суровой реальности Миланы такого не было уже давно. Овощи и фрукты выращивали в специальных теплицах. Все они были синтезированы и практически не имели вкуса. Но производители перед отправкой использовали специальные добавки, чем усиливали запах и вкус.
Милана мечтала съесть овощ или фрукт, выращенный на открытом воздухе.
– Сумасшедшая! – заявили ей друзья, когда она поделилась с ними своей мечтой. – Ты сразу отравишься!
Она тогда на них серьезно обиделась и несколько дней не выходила в Парк. Потом, правда, соскучившись по общению, она все же вернулась, но стала гулять по другим аллеям, дабы избежать нежелательных встреч со старыми друзьями.
Парком называли самую массовую социальную сеть. Чтобы попасть в нее, нужно было надеть специальные очки и перевести вшитый в руку датчик в режим виртуальной реальности. Там не нужны скафанд-ры, и погружение настолько реалистичное, что легко забываются проблемы реального времени.
В этом была и опасность, потому что в случае аварии на кислородопроводе человек мог почувствовать удушье слишком поздно и не успевал добраться до аварийного баллона. Смерть от нехватки воздуха была самым распространенным явлением и, кажется, никого, кроме Миланы, не беспокоила.
– У меня сестра умерла вчера, – будничным голосом как-то сообщила ей девочка, с которой Милана столкнулась в Парке. – Я теперь перееду от родителей в ее квартиру.
– И тебе ее совсем не жаль?
– А что такого? Ну дура была, рано померла. Я выхожу в Парк, только устроившись рядом с аварийным баллоном. В квартире родителей он у нас остался один. Кто успел, тот и подышал. А вообще, в большой семье носом не шмыгают!
Сказав последнюю фразу, девочка нацепила ролики и помчалась по аллее. Милана же стояла, не понимая, как она вообще выжила до сих пор в этом мире!
В свой 21 год она сохранила надежду на светлое будущее, которая, несмотря на все обещания правительства, таяла на глазах. В Парк старалась выходить реже, но совсем без его посещения не могла обойтись. Ей хотелось гулять хотя бы в виртуальной реальности.
В дверь постучали. Милана вскочила и открыла маленькую дверцу, в которую робот-разносчик просунул запечатанную коробку из тонкого пластика.
– Вот бы картонную коробку потрогать! – сказала она вслух. – Ну почему у нас все такое… Не экологичное? Как они собираются бороться с проблемой загрязнения воздуха, если потом все эти коробки сжигают?! И новые выбросы уничтожают атмосферу!
– Зришь в корень, соседка, – сказал ленивый голос за стенкой. – Это все заговор мирового правительства.
– Родя! – обрадовалась девушка. – Ты долго торчал сегодня в Парке!
– Общался с нужными людьми.
Своего соседа Милана никогда не видела. Как-то раз они выяснили, что стена между их квартирами совсем тонкая. Это было грубым нарушением при застройке. Люди должны жить в самоизолированном пространстве. Идеально – вдали от родителей и других родственников. Детям рекомендовалось покидать родительскую квартиру в 12 лет. Милана осталась одна уже в восемь лет, но сама она эту историю вспоминать не любила и никому не рассказывала. Да никто особо и не спрашивал: одна и одна. Хорошо же.
Однажды Милана плакала, забившись в угол. В разгар рыданий за стеной раздалось покашливание, и недовольный голос пробурчал:
– Хватит сырость разводить. Спать мешаешь!
– Ой! Кто говорит?
– Родя. Сосед твой. Знаешь, я молчал, сколько мог, но тебе не надоело рыдать?
– Но ты не должен меня слышать! Звукоизоляция и шумопоглощение – это обязательное условие всех новых домов!
– Ошибочка, видимо, вышла. У строителей. Да ты не смущайся. Зато поболтать можно. Меня Родя зовут.
– Какое странное имя!
– Это сокращение от Родиона. А тебя как звать?
– Милана.
– Сокращу до Милы. Не люблю длинные имена.
– Ладно.
Так они и познакомились. Общались часто – иногда целый день. Но никогда друг друга не видели. Однажды вышли вместе во двор в скафандрах, но за ними лиц никак не увидеть. Встретиться в Парке тоже было нельзя: соседи и родственники гуляли по разным локациям. Официально это делалось для того, чтобы «избежать бытовых конфликтов». Родя же объяснил Милане, что правительство пытается избежать возможных восстаний и революций, ограничивая людей в общении.
Он готовил себя к «выходу из системы», но что это значит, Милана совсем не понимала. А друг не спешил объяснять, бросая какие-то общие загадочные фразочки, как, например, сейчас, про общение с нужными людьми.
– А кто они? – спросила Милана, зная, что он ей ничего не ответит. Но ошиблась.
Родя выдержал паузу, а потом ответил вопросом на вопрос:
– Скажи, а тебя устраивает твоя жизнь?
– Ты же знаешь, что нет. Я хочу на свободу! Но это невозможно. Мир отравлен, и без кислорода не выжить.
– А если я скажу, что есть места, где можно дышать без скафандра?
– Ты серьезно?! – воскликнула Милана.
– Тише! Да, я говорю серьезно. И если ты готова рискнуть всем, что у тебя есть, то я возьму тебя с собой.
– А в чем риск?
– Добираться туда будет сложно. У меня есть примерный план пути, но может оказаться, что я ошибся. А назад дороги уже не будет.
– И мы погибнем?
– Да. Я тебя не тороплю. Подумай. У тебя есть час.
– Всего час?
– Это достаточно много, чтобы решиться. Я отойду, но скоро вернусь.
– Постой! Родя! Ты здесь?
Но никто не ответил. Милана в смятении вскочила и стала носиться по комнатушке, служившей и спальней, и кухней, и санузлом (за ширмой). С одной стороны, было очень страшно покидать привычное убежище, а с другой… Может, она как героиня последнего просмотренного ею фильма сможет побегать по лесу? Съесть овощ с грядки? И дышать полной грудью?
Когда спустя час Родя вернулся, девушка выпалила:
– Я готова идти с тобой. Когда в путь?
– Ночью. И нам предстоит еще тщательная подготовка, а времени осталось мало.
Сердце Миланы учащенно забилось в предвкушении приключений. Ей нечего было терять, кроме своей жизни, но она боялась, что за оставшееся до ночи время сможет струсить и передумать.