Наши клинки со скрежетом и искрами столкнулись. Лицо Таргола, искажённое в отвратительной кровожадной гримасе, подчёркиваемой варварской татуировкой, застыло, словно противника разбил паралич. Вероятно, я и сам выглядел совсем не лучшим образом. Казалось, что это длится долго, но наше сближение было мимолётным. Я лишь в очередной раз убедился в том, что Раг намного сильней меня.
Оттолкнувшись ногой, заскользил по едва накренённой дощатой палубе, уже скользкой от крови. Нужно было разорвать дистанцию, чтобы успеть воспользоваться револьвером.
– Теперь ты мой, тупой маблан! – усмехнулся мой противник.
Но мне было не до разговоров. Вскинув «Головорез», я выстрелил. Раз, другой, третий, не веря, что Таргол успел активировать свою Руну с огненным полем.
– С воздушного корабля никуда не деться, солдатик, – захохотал он. – Я глазам своим не поверил, когда ты сюда заявился сам!
Я продолжил отступать, пока враг кривлялся. Соображать в то время, когда вокруг происходила абордажная схватка, было не с руки, но придумать что-то было просто необходимо. В прошлый раз я победил его, но это стоило мне невероятных усилий.
Мы начали двигаться одновременно. Раг наступал на меня, а я – сунув бесполезный револьвер в кобуру, в обратную сторону к шлюпке, одновременно активируя свою Скрижаль.
– Твой детский набор Рун мне не страшен! – расхохотался он. – Разве ты в этом ещё не убедился сам?
Я активировал Руну Ледяной Звезды.
– Ты ещё тупей, чем я думал!
Вот сейчас и посмотрим, кто из нас тупой. Руна, словно набрав мощь, сорвалась с моей руки. Расстояние нас разделяло не сказать, что большое, всего-то метров шесть. Ничего предпринять он не успел. Рунное заклинание встретилось с его щитом. Я сомневался, что заклинание пробьёт его огненную защиту, но нужно было попробовать, а никакого иного способа получить преимущество в Скрижали не имелось.
Раг не успел сообразить, что я угостил его совсем новым заклинанием, которое он ещё не видел. Опытный восходящий обладал высокой реакцией, сравнимой с моей собственной, может, даже и получше немного, но среагировал на неизвестную опасность чисто рефлекторно, попытавшись принять её на широкий клинок абордажной сабли. И результат превзошёл все самые смелые мои ожидания.
Ледяной заряд заклинания, встретившись с огненной природой щита, вызвал прямо-таки бурную реакцию. Раздался взрыв и шипение. Повалил пар, и на несколько мгновений я увидел огненный щит, пытавшийся блокировать воздействие, но мощность заклинания была несопоставима с его защитными возможностями. Всё вокруг заволокло паром, а когда он рассеялся, то стало видно, что Раг стоит, покачиваясь и держась рукой за грудь.
Мой оглушённый противник отнял руку от раны и не верящим взглядом посмотрел на кровь. Не подставь он саблю, то был бы уже мёртв, а так, получилось что заклинание, разлетелось на части. Пару десятков острых ледяных игл перфорировали грудь Таргола, покрыв её инеем. Он перевёл взгляд на меня, криво усмехнувшись, поднял свою саблю и бросился в атаку. Его лицо перекосило гримасой боли. Удар вышел слабый и смазанный. Мне не оставалось ничего, кроме как парировать.
Покрытая инеем рука моего врага отломилась в районе локтя и, так, не отпустив саблю, грохнулась на доски настила. Ответным ударом я отсёк ему голову от тела. Проанализировать случившееся мне не дал высокий чернокожий противник, для начала выстреливший по мне из револьвера.
Я покачнулся, но кираса выдержала. С пронзительным криком здоровяк-афро кинулся на меня с абордажным топором, живо напомнившим томагавк. Парировать его удар я не стал, просто уклонившись, сделал выпад. Враг попытался отпрыгнуть, но мой полуторный меч косым разрезом вспорол ему живот. На палубу высыпались сизые черви кишков. Удар клинком в грудь остановил попытки посеревшего афро собрать их обратно.
Повсюду звенела сталь, звучали редкие выстрелы, и все кричали. Я, даже не посмотрев, что там с моим врагом, снова бросился вперёд, на следующего арминумца, который пытался перезарядить такой же «Головорез», какой был у меня. Он попытался защититься от удара меча, подставив абордажную саблю, но я резко сменил вектор удара. Меч проскрежетал по стальному лезвию, разбрызгивая искры, и вошёл противнику в шею. Плеснула кровь.
Палуба стала скользкой от крови. Боковым зрением я успел заметить, как Гарри Надиб забивает своего противника, уже лежащего и беспомощного, прикладом. Вошедший в боевой раж легионер совершенно позабыл про свой тесак и штык, примкнутый к винтовке. Несколько других бойцов втроём окружили одного члена команды «Золотого Дрейка» и тыкали его штыками. Безуспешно, впрочем. Мужчина в форме воздушного флота Арминума очень ловко отбивался тонкой саблей со слабым изгибом.
Рядом со мной сидел на одном колене Кюнс, укрывшись за каким-то ящиком, и окровавленными пальцами неловко пытался совладать с обоймой и вставить её в свою винтовку. Гисел Квас яростно тыкал почему-то отомкнутым штыком «снежного человека», он будто обезумел от вида крови. Одна его рука, видимо, переломанная или вывихнутая, не действовала.
– Вам крышка! Сдавайтесь! – проорал я. – Сложите оружие и сдавайтесь! Всем обещаю жизнь!
Вокруг меня стало свободней и поспокойней, оглядевшись, я понял, что мы брали верх, а остатки команды воздушного корабля отступают к носу небесного парусника.
В ответ на моё щедрое предложение в меня выстрелили и снова попали в кирасу. Я пошатнулся, но восстановил равновесие вовремя, чтобы заметить, как на меня бросился один из противников с копьём. Я прекратил вещать, сосредоточившись на бое, но драки не вышло. Наконец, справившийся с перезарядкой винтовки Кюнс, выстрелил почти в упор, вышибив мозги храбрецу. Из-за близкого смертоубийства кровь брызнула в лицо, я инстинктивно зажмурившись, вытерся рукавом, а когда открыл глаза и осмотрелся, оставшиеся в живых враги, бросали оружие и поднимали руки вверх.
Я оглядел своих легионеров. Двое в неестественных позах застыли на палубе, и, видимо, уже навечно. Раненых было много. Все остальные выглядели, словно только что вернулись с Рагнарёка. На нёбе ощущался тошнотворный запах крови, потрохов и пороховой гари.
Корабль был наш, мы победили.
– Ура-а-а! – заорал я, выплёскивая из себя весь накопленный стресс в одном победном кличе.
– Ура! – подхватил мою бурную радость Кюнс.
– Ра-а-а-а! – завопил Гарри.
– Рааа! – подхватили победный клич остальные.
Я осмотрелся по сторонам, кровожадные ухмылки легионеров контрастировали с угрюмым видом побеждённых. В моих жилах было столько адреналина, что кровь была готова вскипеть. Голова слегка кружилась, конечности обрели небывалую лёгкость, бессмысленное существование насытилось красками и обрело ясность. На такое ощущение, пожалуй, можно было и подсесть. Волна эйфории из-за нашей победы захлестнула меня.
Когда Броган просил меня взять его с собой, он ведь именно этого ощущения хотел. Почувствовать то же самое, что и все мы сейчас – испить сладкий мёд победы.
– Надиб, Квас! – крикнул я.
– Здесь, командир! – вывернулся откуда-то сбоку Гисел.
– Возьмите десяток парней покрепче и приготовьте пушки, – оскалился я. – Пора с этим бунтом заканчивать.
– Считайте, уже сделано, первый офицер!
Сам я начал заниматься раненными и пленными. Всех сдавшихся согнали в центр палубы, усадили на корточки и держали их под прицелом. Арминумцы перешёптывались и бросали на нас хмурые взгляды. Ничего удивительного, на их месте я бы тоже опасался забрызганных кровью легионеров, которых я только что обстреливал из бортовой артиллерии, полностью уверенный в своей безопасности и безнаказанности. Их осталось одиннадцать, если не считать троих раненых.
Я собирался их пощадить. «Золотому Дрейку» нужен экипаж. Однако пока оставил хорошенько промариноваться в собственном страхе и неопределённости, чтобы потом договориться с ними было проще. Сам же прошёл к мёртвому телу Таргола Рага, над которым светилось несколько глифов.