Михаил
– Я рад, что у тебя все хорошо.
– Да!
– Я вас провожу.
– Нет!
– Не кричи, ребенка разбудишь.
– Не смей мне указывать!
По-прежнему очень агрессивно вопит она. Но уже потише.
И да – она сдается.
Мы идем в сторону выхода. Брусникина вызывает такси. Я успеваю увидеть адрес. Случайно!
И запоминать его не хочу! Но он теперь выжжен на моей сетчатке…
* * *
Маша просыпается, когда мы выходим на улицу.
– Пальма! – радостно вопит она и, спрыгнув с моих рук, несется к дереву.
– Маша, стой!
Я ловлю ее за капюшон у самой дороги.
– Вон наша машина, – нервно дергается Брусникина. – А, нет. Не наша. Наша будет через пять минут. Ты можешь идти.
– Я подожду.
– Зачем?!
– Помогу загрузить чемодан и усадить Машу.
– Иди. Я сама справлюсь. Было очень приятно повидаться.
Ее голос просто сочится ядом… Почему? Откуда вся эта злость?
Это ты ушла от меня! Ты выбрала другого!
И… я не простил тебя, Брусникина. Не забыл и не отпустил. И поэтому судьба снова столкнула нас лбами.
– Эй!
Маша дергает меня за куртку. Оказывается, все это время, пока мы с ее мамой сердито препирались, она стояла и внимательно смотрела на нас. И теперь задает вполне закономерный вопрос:
– Ты кто?
Мы же знакомились. Забыла? Все забыла…
– Я Миша. Я… друг твоей мамы.
Брусникина сердито фыркает.
– Старый друг, – поправляюсь я. – Очень старый.
– Совсем старенький? – сочувственно вздыхает Маша.
Теперь уже фыркаю я.
– У тебя ножки болят? – интересуется эта непосредственная девочка.
– Не болят.
– А спинка болит? Ты с палочкой ходишь?
– Как видишь, нет.
– Хочешь, я тебе палочку найду?
– Не надо мне палочку! Ничего у меня не болит! Я не старый. Я старый друг, понимаешь? Мы давно дружили, когда твоя мама была еще…
– Маленькой девочкой?
– Типа того.
Она морщит лоб и выдает:
– А вы с мамой динозавров видели?
Капец…
– Да я сам был динозавром! Знаешь, как меня звали?
– Как?
Маша распахивает глазки и приоткрывает ротик. Вся – внимание.
– Тиранозавр Рекс! – объявляю торжественно.
Это единственное, что я помню про динозавров.
– Вау…
– Машина подъехала! – снова срывается Брусникина. И снова разочарованно выдыхает: – Не наша.
Она смотрит на экран приложения:
– Поехал в другую сторону… Идиот. Вернулся. Стоит. Совсем в другом месте. Да что он творит?
Я заглядываю ей через плечо.
– Он у другого входа. Напиши ему номер нашего.
Анюта пишет водителю, а ее дочка продолжает меня допрашивать:
– У тебя есть собака?
– Нет.
Маша разочарованно отворачивается. Но долго не выдерживает.
– А дочка у тебя есть?
Внезапно…
– Нет.
Она смотрит с жалостью.
– А сыночек?
– Тоже нет.
– А хотя бы жена есть?
Походу, я в ее глазах самый конченый человек.
– Ну… боюсь, я тебя снова разочарую.
– Чё?
Маша непонимающе морщит лобик. Ах, да, с детьми надо не так.
– У меня как бы нет жены.
– Как бы? – внезапно влезает Брусникина.
Я не реагирую. Моя личная жизнь тебя не касается!
– Ты совсем-совсем один?
– Не совсем. У меня есть друзья.
– У меня тоже есть! – Маша оживляется. – Ксюша. И Сашка Крупицын. И Дениска с Егоркой. Еще Настя, но она иногда вредничает.
А потом протягивает мне ладошку со словами:
– Давай дружить!
Я жму ее и говорю:
– Давай.
А она произносит заговорщицким шепотом:
– У меня есть подарок. В садике дали. У меня там “Мишка на севере” не съеденный. Я с тобой поделюсь.
Говорит с таким видом, как будто полцарства мне дарит.
– Спасибо! – совершенно искренне отзываюсь я.
Очень люблю “Мишку на севере”.
– Ты же пойдешь к нам пить чай?
– Конечно. Прямо сейчас вместе с вами и поеду.
– Ура!!!
Я тоже очень рад. Особенно приятно наблюдать, как корежит Брусникину.
– Миша пошутил, – произносит она ледяным тоном. – Он не едет с нами. У него дела.
И с размаху наступает мне на ногу. Ох, какие близкие контакты!
Что, так сразу? Без прелюдий?
– Конечно, у меня дела. Но я их отложу ради такого случая…