Лететь за тобой, сбивая столбы, не собираюсь!
© Даниил Шатохин
Землю качает. Шатает тотально. Прорезает молниями ясное синее небо.
Я не двигаюсь. Стою, стиснув кулаки, и смотрю на то, как ведьма Чарушина усердно зализывает своего Додика.
Грудак будто стрелой пронизывает. Рассекает плоть, опаляет волокна жаром и отравляет ядом кровь.
Медленно встряхиваю головой, моргаю, сглатываю, вдыхаю… Заставляю себя двигаться. Нацелившись взглядом в пустой размытый участок земного пространства, шагаю мимо склеившейся парочки.
Мне, безусловно, похуй. На чей-либо гребаный лямур всегда глубоко похуй. Всегда.
Сердце выбивает крайне странный сумасшедший ритм лишь потому, что Маринка в очередной раз взбесила. Плохо же плавает. Сказано было Чарой не раз: с пирса не прыгать. Шел за ней, конечно, не с целью контроля… На фиг оно мне надо! А зачем? Похрен зачем! Просто когда увидел, что собирается сигануть в море, кровь закипела.
Идиотка, блядь… Бестолковая!
Чертова ведьма.
Я не собираюсь думать о том, что неделю назад она точно так же целовала меня. Это ни хрена не значит. Вообще ни хрена.
Пусть развлекается. Пусть. Блядь… Какого хуя эта малолетняя стерва так бесит меня? Силюсь, реально стараюсь… Но отпустить ситуацию и поймать дзен никак не получается.
– Иди, последи за Динь-Динь, – бросаю зависшему в бассейне Жоре. – Твоя очередь.
– Что за ней следить? – переспрашивает лениво. – С Додиком же…
– Иди, последи, сказал. Додик не вывозит. А она с пирса прыгает.
– Бля… Дура, что ли? Восемнадцать перемахнула, а ума так и не накапало… И почему опять я? – психует, но из воды выбирается
– Если я вернусь, – акцентирую жестким тоном, – сам ее утоплю.
– Все понятно, – ржет душнила. – Снова хвост тебе прищемила? Правильно сделала. Умница девчонка. Всем бы так с тобой!
– Вали уже, – цежу сквозь зубы, сдерживаясь, чтобы не размазать его ухмылку кулаком. – Кретин, блядь. Идеальный, сука. Мамке своей будешь рассказывать!
– А при чем здесь моя мамка?
– Считает тебя уникальным. И тебе, барану, внушила.
– Да пошел ты… Хорошо, что твоей на тебя похуй!
– Лучше уж пусть похуй будет, чем она мне станет говорить, кого натягивать, а на ком жениться!
Понимаю, что не стоит вспоминать Соньку эту его припаренную, которую семейка долбаных прокуроров зачморила и выписала из жизни сынки. Но оно, на пике неутихающего бешенства, само рвется.
– Ты сейчас, блядь, по зубам схватишь… – ожидаемо заводится и Жора.
Пробил ведь по запрещенке. Знаю.
Драться с ним желания нет, поэтому обрубаю словесный понос грубым жестом через руку.
– Отсосешь.
И ухожу.
– Гондонище… – рычит Жора вдогонку.
Вхожу через террасу в дом и сразу же курсирую в свою комнату. Принимаю контрастный душ, одеваюсь и даже расчесываюсь.
За обедом ведьму эту живой и невредимой вижу. С некоторым облегчением выдыхаю. Цела, сучка. Можно расслабиться. Но отчего-то полноценно не получается. Что-то такое качает внутри, будто маятник Фуко завелся.
Так весь день словно в тумане и проходит.
А ночью… Когда я, как обычно, дымлю в одиночку на террасе, со стороны палисадника доносится тонкий вскрик и какая-то возня. Перегибаюсь через перила и… наблюдаю голую жопу Маринки. Она, правда, быстро выпрямляется и одергивает чертово платье.
– Ну, блядь, красота… Только не говори, что через окно «вышла»!
Оборачиваясь, кобра зло сверкает глазюками, но удивленной при виде меня явно не выглядит.
– И не скажу! Тебе ничего не скажу! – шипит на своем змеином.
Завораживающе, сука.
– Вообще с головой не дружишь?!
– А тебе-то что?! Нашелся мне тут святой умник!
– Марина, блядь… – выдаю угрожающе и вместе с тем бессильно.
Что я ей сделаю? Не удушу же. И даже не сдам родакам.
И она это прекрасно понимает. Сладко улыбается и манерно закидывает на плечо сумку.
– Чао! – выкатывает вместе с воздушным поцелуем.
Секунд двадцать тупо таращусь на то, как она пилит по дорожке к выходу со двора.
– Твою ж мать… – рычу взбешенно.
И бросаюсь следом.
Нагоняю уже за воротами.
– Куда собралась ночью, в одиночку, в таком виде? – высекаю с жесткими паузами.
– Музыку слышишь? – выдает Маринка в ответ довольно, будто только и ждала, чтобы за ней пошел.
Блядь, конечно, ждала.
Чертова провокаторша!
– Ну? – подыгрываю якобы лениво.
– Тут недалеко курортный клубешник, – щебечет она. – Я иду танцевать. А после… – театральная пауза, за которой всегда следует какой-то особенный треш. Спецвыпуск, вашу мать! – После я собираюсь искупаться в море голышом. Третий пункт! Но тебе ведь неинтересен мой список, так что…
Хватаю ее за руку и, резко тормознув посреди тротуара, грубо разворачиваю к себе. Где-то совсем рядом разрывает глотку чья-то озверевшая псина, раздражающе хрипит из ближайшего ресторана шансон, к коже противно липнут букашки и присасываются комары, но мы не шевелимся.
Ведем бой взглядами.
– Ты, блядь, решила умереть молодой и красивой?
– За «красивую» спасибо, конечно, Шатохин… – шепчет с придыханием. – А вот когда умирать – сама решу.
Невольно на губы ее внимание обращаю. По всем стратегическим точкам резко током пробивает. Ну что, блядь, за ведьма… Целовала этого уебка. Убить ее надо. А лучше его! Его охотнее! Если бы не исчез еще до обеда, точно бы не сдержался.