Для мальчика особенно важно мамино присутствие рядом с 3 до 7 и в подростковом возрасте. Отношение матери к сыну как к мужчине, ее послания – открытые и скрытые, как это во взрослом возрасте отражается на его интимной стороне жизни.
Вот две крайности: когда мать боится своих мыслей интимного характера в адрес сына и отодвигается от него на безопасное для себя расстояние (становясь для сына отвергающим объектом) и, когда мать открыто демонстрирует сыну свою сексуальную Женщину (становясь для сына соблазняющим объектом). О матери и причинах ее поведения оставлю. Речь только о сыновьях.
Половая идентичность: я – мальчик. И я, как мальчик, ок. Это с 3 до 7. В этом возрасте мальчишки могут подходить к маме с вопросами: «Мама, посмотри, какой у меня писюн!», демонстрировать себя голого, одевать одежду старших братьев, отца, переодеваться в солдата с оружием. Мальчику важно получить подтверждение от матери, что он мальчик и с ним все ок.
Полоролевая идентификация-в подростковом возрасте-какой я парень, какие у меня мужские черты характера, что для меня быть мужественным, как своим поведением я могу показать, что я мужчина.
На кого в это время опирается мальчик? Конечно, самая авторитетная и значимая фигура в этом плане-мама. Именно через ее глаза он смотрит на себя как на мальчика/мужчину.
***
Руслан рос удобным ребенком. Он старался занимать как можно меньше места, был тихим и немногословным. Помнит, как мама в детстве говорила ему, какой он худющий и бледный, все время старалась его накормить
Когда он с радостью сообщил ей, что женится на ней, она остановилась с ложкой в руке (готовила обед) и присела на табуретку с каменным лицом. «Я так испугался тогда… думал, что я обидел маму очень сильно» и она закрепила это своими словами: «Ты никогда на мне не женишься, матери не выходят замуж за своих сыновей» …громко, отрывисто и резко. Звоном в ушах у мальчишки врезалось это в память.
В 14 лет, когда он проснулся в мокрой от поллюций постели, его бросило в холод, мама стояла в дверях и собиралась будить его в школу. «Я скомкал простынь, заткнув ей свое причинное место и ввалился в ванну. Так стыдно мне никогда не было». А что сделала мама? Вечером, когда он собрался спать, обнаружил у себя чистую заправленную постель …с клеенкой под простыней. Он робко вышел из своей комнаты, чтобы найти маму и спросить ее об этом, но дверь в ее комнату была заперта! Мама поставила замок. Руслан не понимал, что это значит. Ему и в голову не могло тогда прийти, что это мамина проблема и это она боится своих взрослых мыслей в отношении его. Что ее фантазии говорят ей: «Берегись, рядом мужчина»
Он складывал и складывал в свою внутреннюю копилку «трофеи» – ты неудачник, как мужчина ты ничтожество, ты жалкий зассанец, избавь меня от своего общества… если бы он только мог тогда уложить в своем сознании, что просто мама не смогла справиться со своим сексуальным желанием и поступила так, как выгодно ей, совершенно не заботясь о безопасности сына.
Ей и в голову не могло прийти посмотреть на своего сына в эти моменты не как на мужчину, а как на своего сына. Дать ему то материнское, что ему необходимо было взять. Но роли смешались. Для нее роли смешались. А Руслан ничего не понял. Он бессознательно СЧитал материнскую позицию по отношению к нему как женскую. И травмированную сексуальность и мужественность пошел подтверждать через реальные отношения с девушками.
Ему нравились девчонки. И Руслану так не хватало материнской поддержки в этом вопросе. Ее совета, душевных разговоров о девчачьем мире на кухне за чашкой ароматного чая, совместного просмотра фильма про отношения и обсуждения-кому что запомнилось и почему. Ему нужно то было немного-маминого принятия его как мужчины. «Да, парень, ты у меня ок. С тобой все отлично! Благословляю тебя, сын!»
Руслан помнит, что мама примерно с этого времени даже одеваться перестала как женщина. Все чаще на ней были видны штаны, ботинки, большущие свитера… с косметикой она распрощалась совсем…
Отношения с девушками у него не заладились сразу. Наперед желания познакомиться с понравившейся девушкой шли робость, неуверенность и страх, что его засмеют, оттолкнут или унизят. Конечно, он нарывался именно на таких девчонок, которые, как и мама, отталкивали его. Со временем он потерял чувствительность и не смог распознавать, а что он вообще чувствует в этом мире.
Когда он пришел в терапию, мы первые полгода учились чувствовать вместе, распознавать, присваивать себе. Да, я стала той самой принимающей мамой, которой так катастрофически не хватало Руслану в свое подростковое время. В его психологическом анамнезе было два неудачных знакомства и два половых контакта с проститутками. На начало терапии ему было 28.
Далее, мы вместе добывали из его «Авгиевых конюшен» разрушающие материнские послания, забивающие его мужскую идентичность и избавлялись от них.
Третьим шагом на пути к излечению его сексуальности стала работа с телом. Это самый тяжелый период в нашей работе. Чувствительность тела Руслана приняла масштабы «ничего не чувствую, мне все равно, нет точек, к которым приятно прикасаться, мой член-это чудовище, у меня ужасный запах пота»…
***
Филипп, 29 лет. Влетел в комнату как вихрь двухметровый, ароматизированный с макушки до кончиков пальцев на ногах, очень заметный мужчина. Обратился с проблемой «моя подруга не получает оргазма» Это после 9-месячной работы в терапии мы вышли на то, что было понятно в первых строках его запроса (но какой терапевт об этом вывалит своему клиенту на первой встрече?) …Я не хочу давать оргазм своей жене. Я ей не доверяю. Как и всем женщинам. Они – соблазнительницы и им от мужчины нужен только член»
На старте терапии: он очень привязан к своей матери. Не может позволить себе женщину, чтоб она была «его». У него активно меняются подруги. Часто бывает параллельно два романа. Очень неохотно, с мощным сопротивлением мы выходили на тему детско-родительских отношений. Филипп злился, вставал со стула, гонял километры по комнате. Очень нервничал, когда речь заходила о матери… бывало, кричал, взрывался: «Какое имеет отношение моя МАМА к моим проблемам с подругой?»
Это потом он принял мысль, что его мать остается быть его женщиной. Что он до сих пор верен и предан ей. Что его либидо находится в месте, где мать… А до этого, трудная работа к осознанию того, что на самом деле происходило в его детстве и подростковом возрасте.
Когда вышли на вытесненные негативные чувства к матери, все собаки мира спустились на меня, ибо я была под четкой родительской проекцией. Так же сколько времени ушло на отделение: кому на самом деле предназначаются эти чувства. Почему все происходило так долго? Амнезия детства – есть такой термин в психологии, когда очень болезненные и непереносимые переживания вытесняются в бессознательное. Словно этого никогда и не было.
Вот у Филиппа тот самый случай. Мать была идеализированным объектом, а все женщины мира под проекцией «ужасной матери-шлюхи». Когда он стал понимать, что происходило во всех его отношениях, вылезла глобальная вина по отношению к этим женщинам… вот оно, чувство справедливости. Работа с ними была тоже очень важной. Из чувства справедливости мы, наконец, выходим на то, как мать была несправедлива по отношению к нему, когда он нуждался в ней как в матери, а она подставлялась ему, как женщина.
Он вспоминает ужасные случаи из своей юности, и рыдает как маленький беспомощный мальчишка, утыкаясь в свое же мужское плечо… это так трогательно… как плачет, очищаясь от старого, мужчина рядом со мной… во мне просыпается такое мощно-материнское и хочется просто быть рядом; может, прикоснуться кончиками пальцев к его руке; может, даже взять его руку в свою (если позволит).
Когда он принимает, что это не его вина, а полностью вина матери, ведь именно она, как взрослая в этом контакте, не смогла взять ответственность за свое сексуальное желание и остановиться. Она отыгрывала на нем свои внутренние сексуальные конфликты. Самоутверждалась за его счет…, он успокаивается и ему становится легче. Он расслабляется и начинает дышать ровнее.
…Однажды мать залетела к нему в комнату и стала стягивать с него штаны. На его молчаливо-пораженные глаза она выпалила: «Я должна знать, что у тебя там нет прыщей!» …и стала раздвигать его ноги. То, что она по квартире любила вышагивать в одном нижнем белье, Филипп считал естественным. «Если на ней белье и колготки, то я считал ее совсем одетой»…То, что она укладывалась к нему в кровать спать, когда ругалась с отцом, тем самым наказывая второго… ему было противно и это чувство смешивалось с возбуждением. Мать иногда, особенно к утру, могла ухватиться за его эрегированный член, отпустить шуточку в его адрес: «Ого, Фил, да с тобой опасно».. и уходила к отцу, и через несколько минут он слышал ее вздохи и своеобразный стук спинки кровати об стену…
В последние три месяца терапии Филипп вышел на целибат-есть и такой термин в психологии. Это осознанное воздержание от интимной близости. Этот период был заполнен изучением своего тела, принятием своей сексуальности. Он был поражен, когда узнал, что в сексе он мало что пробовал и много чего запрещал, что он робкий в озвучивании своих желаний..…