Глава 1

Солнце, красное от стыда, что плохо обогрело землю, спешило спрятаться за темную кромку недовольного леса, который потрескивал от мороза, как старец своими натруженными больными ногами. А невесть откуда взявшийся ветер стал раскачивать могучие вековые стволы, ветви которых словно грозили провинившемуся светилу.

Поднявшаяся поземка заметала следы двух мужиков с рогатинами на плечах, торопившимися поскорее скрыться в лесу. Уже на подходе к нему, тот, кто шел сзади, прибавил шагу и, догнав товарища, сказал:

– Э, може, вернемся? Дотемна не успеем.

– Успеем, – ответил тот и решительно зашагал еще шибче.

Вступив в лесную полосу, они словно попали в другое царство. Если вершины деревьев недовольно гудели, то внизу была тишина. Зато набирала силу полумгла. Шедший впереди внезапно остановился и поднял руку. Вглядываясь в полумрак, он какое-то время молчал. Потом полушепотом произнес:

– Здеся!

И, ничего не сказав напарнику, куда-то двинулся. Напарник, вероятно, хорошо зная своего товарища, стал терпеливо дожидаться его возвращения. Вернулся он быстро, с шестом в руках, который заранее припрятал.

– Ну!

Это означало: «Готовьсь!» Держа в одной руке шест, в другой – рогатину, он кивнул. Напарник в полумраке не заметил его кивка, но безропотно пошел за ним.

Остановились они перед полувывернутым из земли стволом дерева. Под натиском бури оно упало на соседнее и так и лежало в наклонном состоянии. А под его корневищами образовалась огромная яма. В ней находилось то, за чем они шли сюда, за несколько верст. В этой яме медведи сделали себе берлогу.

Тот, кто был с шестом, по наитию определил, где ему удобнее встать. Напарник, обойдя его слева, сделал несколько шагов, встал наизготовку. Первый же толчок шеста уперся во что-то мягкое.

– Есть! – довольно крикнул добытчик и еще сильнее заработал шестом. Ждать долго не пришлось. Медведь взревел и стрелой вырвался наружу. Мужик едва успел отскочить в сторону.

Выскочив, зверь на мгновение замер, определяясь со своим врагом. Увидев его перед собой, поднявшись во весь свой огромный рост, он пошел на противника, угрожающе ревя и махая лапами. Охотник видел только его силуэт, но этого было достаточно. Опыт подсказал, как правильно нанести удар. А правильным считался тот, когда рогатина пронзит сердце. Охотник вложил в рогатину всю свою недюженную силу. Медведь взревел и всем телом обрушился на рогатину, да с такой силой, что выбил ее из рук мужика. Охотника спасло прямое попадание в сердце зверя. Зверь сделал шаг и завалился на бок. Опыт не подвел.

– Фу! – выдохнул охотник и добавил: – Готов!

Он уверенно подошел к зверю, чтобы вынуть рогатину. Но его усилий не хватило. Тогда он, пошире расставив ноги, наклонился… В это мгновение лапа зверя, описав дугу, зацепила голову охотника. Спасла шапка, но все равно мощные когти достали до черепа. Мужик взвыл, как только что уложенный медведь.

– Ааа! – завопил он, хватаясь за голову, и бросился прочь от этого места.

Его напарнику ничего не оставалось, как последовать за ним. Вырвавшись из лесной тьмы, они попали на поляну, залитую лунным светом.

– А ну кажи, че у тя там, – проговорил напарник, заходя с той стороны, где была рана.

Раздвинув обильно смоченные кровью космы, ругнулся.

– Вот гад! Он у тя чуть черепок не оголил!

– Че делать-то? – Пострадавший жалобно посмотрел на товарища.

– Може, снег приложим?

Раненый, держась за больное место, пожал плечами.

Внезапно надвинулась темнота. Луну закрыли тяжелые облака.

– Буран будет, – нагибаясь, проговорил напарник, подхватив пригоршню снега, – держи, – подавая снег, сказал он.

– Ты сам, – скривил физиономию пострадавший.

В это время донесся какой-то шум.

– Хто ето? – тревожно всматриваясь вдаль, спросил напарник.

Рассмотреть, что делается на дороге, помогла луна. Ветер прогнал тучи, и она вновь засияла на небосводе, позволив разглядеть приближающийся к ним обоз более чем из десятка саней.

– Слышь, – обратился напарник к раненому товарищу, – а вдруг у них есть лечейка какой-нибудь?

Эти слова на мгновение приободрили пострадавшего. Но вскоре он вновь громко застонал.

Колонна двигалась медленно. Знать, проделала не ближний путь.

– Ну, че они так… – плаксивым голосом молвил пострадавший, не спуская глаз с обоза.

В его голосе звучала надежда. Наконец, обоз поравнялся с ними.

– Вы чего, мужики? – обратился к ним первый всадник, опуская высокий воротник и останавливая коня перед двумя неизвестными.

– Мил человек, – заговорил напарник пострадавшего, – есть ли у вас лечейка какой-нибудь?

– Кто, кто? – переспросил всадник.

– Ну… как его… лекарь.

– А что случилось? – полюбопытствовал всадник.

– Да ведмедь чуть череп не оголил.

Говоривший кивнул на товарища.

– Лекарь не лекарь, а врачеватель найдется.

Всадник оглянулся и крикнул:

– Милана ко мне.

Вскоре подъехал другой всадник, одетый в длинную шубу. Высокий воротник почти полностью закрывал его лицо. Были видны одни глаза да косматые брови над ними. Они говорили, что тот немолод.

– Слушаю, Камбила, – проговорил он.

– Да вон, – Камбила кивнул на раненого, – помочь надо.

Тучи вновь закрыли луну, и Милан потребовал, чтобы зажгли факелы. В их свете он осмотрел рану.

– Да-с! – произнес он и, сбросив с плеча тулуп, снял суму.

В руках у него блеснули ножницы. При их виде мужик от страха аж присел:

– Ты че… хотишь?

– Волос твой обстригу.

Оголив полчерепа, лекарь повернулся к Камбиле.

– Помощь, боярин, нужна. Держать, – он кивнул на мужика, – держать надоть.

– Егор. – Камбила повернулся к всаднику, который дремал у него за спиной.

– Че надо? – буркнул тот.

– Держать етого молодца. – Камбила кивнул на пострадавшего.

Егор молча спрыгнул с коня и подошел к мужику. И хотя охотник выглядел не хило, как-никак медвежатник, но против Егора он был ничто.

– Держи руки, – приказал Милан.

Егор сжал его так, что у бедного захрустели кости. Милан облил больное место какой-то жидкостью. Мужик заорал, точно его собрались резать. Не держи его Егор, вряд ли бы кто другой с ним справился. Когда же лекарь достал иглу и протянул в ушко жилу, мужик взмолился:

– Не надоть!

Но Милан его не слушал.

– Держи его голову, – попросил он Егора.

Наконец операция была закончена. Милан достал из сумы тряпицу, оторвал ленту, смочил конец какой-то жидкостью и обвязал голову.

– Месяц не снимай, – на прощанье сказал он. – Все, – доложил он Камбиле.

– Вас подвезти? – спросил Камбила.

– Ище чиво! – ответил за пострадавшего его напарник. – И на том спасибочко. Дай бог вам всего лучшего!

– Скажи, – Камбила склонился к мужику, – мы на Москву правильно едем?

– На Москву? – переспросил мужик.

Камбила кивнул.

– Не… Надоть брать правее. Так вы во Тверь придете. Вот так надоть, – и рукой показал направление.

Обозу пришлось повернуть в указанное направление.

Охотникам стало тяжело идти. Снег бил прямо в лицо. Здоровый, обхватив пострадавшего, помогал ему двигаться. Из-за воя ветра они не заметили, как их нагнал какой-то отряд. Все были вооружены и выглядели довольно воинственно.

– Эй! – крикнул усатый всадник чуть не в ухо мужику.

Тот даже опешил и опустил больного.

– Че… Че надоть? – с испугу залепетал мужик.

– Обоза тута не видел?

– Обоза? – медленно спросил медвежатник, раздумывая, кто же это мог быть.

– Да, обоза, – повторил усатый, сбивая с усов сосульки.

– Видели, – ответил мужик.

– Куда они поехали? – усатый довольно грозно посмотрел на него.

– Да вон туды… – и он махнул в сторону, куда хотел двигаться обоз.

Усатый, повернувшись к своим, сказал:

– Видать, на Тверь подались, – и развернул отряд по указанному направлению.

То были новгородцы, которые по приказу посадника должны были схватить Егора и Камбилу. А поручил он это сделать дружку Андрюшке, с которым в свое время бежал в Копорье, боясь гнева Луки Оницифера.

Загрузка...