Небольшой читальный зал районной библиотеки был полон. Большинство людей в нём хорошо знали друг друга, оживлённо здоровались, интересовались новостями; но были и такие, кто просто вошел, сел на место и замер в ожидании. Видимо, как и они, так же были новичками.
Подруги тоже сели и стали осматриваться. У центрального стола невысокий (даже скорее маленького роста) пожилой человек о чём-то тихо беседовал с молодым мужчиной, настраивающим аппаратуру.
Оказалось, что этот сильно пожилой мужчина и есть известный режиссер-документалист. В свои семьдесят с чем-то лет, если Ирина правильно запомнила, он выглядел достаточно бодро, был оживлен и подвижен. Глаза его временами зорко оглядывали людей в зале, на губах порхала лёгкая улыбка.
Но вот всё было готово, ведущая встала, легкий гул в зале стих.
Ведущая – женщина предпенсионного возраста – представила режиссера и предложила посмотреть его короткий фильм-зарисовку о природе. Назывался он «Облака».
По экрану поплыли облака, то образуя фантастические узоры, нисколько не похожие на земные, то, наоборот, изображая чьи-то портреты, животных или цветы. Облака то купались в солнечных бликах, то наплывали друг на друга, то разбегались в разные стороны, словно расшалившиеся дети.
Зал замер в восхищении.
– Это ж надо, – послышался чей-то тихий возглас, – всё время на небо смотрю, а, кажется, никогда такого не видела!
Наталья зашептала на ухо Ирине:
– Вот это и есть творческий взгляд на простые вещи, привычные всем. Тем и отличается человек гениальный…
– Тише… не слышно…
Режиссер давал комментарии, отвечал на вопросы, Ирина тянула шею, чтобы лучше видеть и слышать.
– А я однажды облако видела, ну чисто Пушкин в профиль, – сказала одна женщина, когда все выговорились. – Мы с мужем ехали домой и даже остановились. Я и на телефон сфоткала то облако, так поразилась. Ну, очень похоже оно было на профиль поэта, даже кудри…
– Да, – подтвердил режиссёр, согласно кивая головой, – природа умеет удивлять… Этот короткий фильм в несколько минут снимался не один день. Работать пришлось много, но оно того стоило.
– Это точно, – согласилась с ним ведущая, и всеобщий обмен мнениями продолжился…
Домой Ирина возвращалась под большим впечатлением. Провожая на автовокзале Наталью, которая уезжала первой, Ирина не могла успокоиться, пересказывая и осмысливая всё увиденное и услышанное.
Наталья только посмеивалась. Она привыкла к подобным встречам, потому что постоянно посещала все районные мероприятия и на областных бывала тоже часто, как местный краевед.
– Люди изощряются как могут, строя уродливые особняки, покупая машины в бешеный кредит, зато поднимающие их статус, – усмехалась Наталья, – выделиться хотят. Знаешь, что мне одна такая знакомая заявила?! Ем я одни дешёвые макароны, так этого никто не видит, а вот шубу надену – сразу видно, что деньги есть. А у самой одни долги и от голода шатается. И зачем мне такой статус?!
Ирина скорчила смешную гримасу:
– Так, видно, и помру недотёпой, потому что никогда не пойму таких людей. Какой статус?! Что это вообще такое?! Как человеку мало надо в жизни, я уже поняла. Главное – это внутренняя свобода. Занимайся любимым делом и не обращай внимания на придуманные кем-то различные «моды». И будь счастлив.
– Когда-то где-то встретила фразу: один в луже видит грязь, а другой – отражённые звёзды, поэтому один живёт в болоте, а другой – во Вселенной. Не ручаюсь за точность…
– Точно, – подхватила мысль подруги Ирина. – Один на золоте ест и рожу кривит, а другой в огороде работает и песни поёт от радости жизни.
Наталья увидела подъезжающий автобус:
– Ну вот и мой скакун! Давай прощаться!.. – подруги обнялись. – А мы с тобой точно во Вселенной живём. Нас всё радует. Даже облака…
Они с улыбкой переглянулись, и Наталья прошла в автобус, махнула рукой через стекло.
Ирина помахала ручкой в ответ и вздохнула – расставаться всегда немного печально.
Автобус Ирины уходил на пятнадцать минут позже, и эти четверть часа она провела на автостанции в глубокой задумчивости.
Жизнь показала ей сегодня другую свою сторону, где не было страхов, житейских забот, но была красота, гармония и необъятная ширь.
Нет, Ирина не разочаровалась в собственной жизни, в избранной профессии и своих интересах. Просто ей вдруг показалось, что этого мало, очень мало для того, чтобы прожить яркую, запоминающуюся жизнь.
И ещё. Ей вдруг захотелось, чтобы и люди её заметили и запомнили. Для этого не обязательно совершать подвиги ли снимать вот такие фильмы, – раздумывала она, дефилируя туда – сюда по территории автовокзала, – можно, например, сад посадить. Это мне интересно и вполне по силам. Не зря же мне судьба подкинула такой огромный участок земли?! Не хочет планета бурьяном зарастать… И детям, детям в школе надо почаще рассказывать, что такое настоящая жизнь. А то ведь до глупости доходит: буду юристом, потому что они ничего тяжелее авторучки в руках не держат!… или… Мы с мамой в Турцию летали на три дня в отпуск, теперь три года кредит платить будем, денег нам теперь даже на еду не хватает!!! Зачем?! Кто вбил им в голову, что так «они не хуже других»?! Нет уж, лучше сады сажать… И почему люди не понимают, что жизнь гораздо проще, чем они себе нафантазировали?! Что главный принцип в ней не «грабь награбленное», а «убери свою планету»! И ещё: как прабабушка говорила, надо уметь блюсти себя в чистоте. И это вовсе не о мытье тела, это о чистоте души. А люди, кажется, стремительно теряют чистоту помыслов! Воровство, мошенничество, казнокрадство… И позора не боятся?! Какая уж тут чистота помыслов?! А на дорогах что творится?! Ну никакого ж уважения друг к другу!… Вот бы Боженька спустился с небес и навёл порядок на Земле… Райская жизнь бы наступила! Все вежливые, доброжелательные, обходительные… «Это был мой бифштекс, сэр!» – и никакой стрельбы…
Ирина улыбнулась своим фантазиям, но тут подошёл автобус, она села на своё место, и мысли перекинулись на домашние дела. Их ведь никто не отменял…
Валентин хорошо выспался, пока жена отсутствовала, и теперь бодро стучал молотком во дворе. Стук разносился по округе, Ирина шла и улыбалась, радуясь, что она идет домой, в свой собственный домик, где её муж опять что-то чинит и перестраивает. Как хорошо, что он у неё такой рукастый! Такой мастеровитый! А ведь мама была против их брака. Ей хотелось олигарха в мужья дочери…
А разве счастье в условностях, придуманных людьми?! Вот ТАК увидеть облака – это уже маленькое счастье… И счастливая жизнь – это та, в которой много маленьких радостных мгновений, не дающих затухать огоньку счастья в твоей душе. И муж у неё замечательный, они словно плотно подогнаны друг к другу – ни убавить, ни прибавить. Вместе им везде хорошо.
– Привет! – войдя во двор, поприветствовала мужа Ирина. Валентин обернулся, жена чмокнула его в щеку и улыбнулась. – Мы с Натальей сегодня с таким интересным человеком встретились!
Лицо Валентина озарила ответная улыбка:
– Не удивила. Вы с Натальей обычно встреваете круче. А тут всего навсего – интересный человек.
– Удивлю! – Ирина вмиг стала серьезной и медленно произнесла:
– Мы вчера в поле на прогулку вышли, когда стемнело…
Валентин нахмурился:
– Стемнело?! Ты ж не любишь темноту?! Ох уж эта Наталья! Это ведь явно её идея. Чего вас понесло?! На корм волкам?!
– Нет, – вздохнула Ирина, – хуже. Получилось гораздо хуже… Что там волки?! Бегают и бегают себе… А мы…. Мы видели в поле бойцов, идущих в атаку.
– Каких бойцов? – не понял Валентин, положил молоток на старый стол, служивший ему верстаком, и внимательно посмотрел на жену. – Здесь, что, фильм снимали? Или реконструкторы орудовали? Что я пропустил?
– Это были не бойцы, а… тени, что ли,… силуэты бойцов, которые во вторую мировую погибли, точнее – в Великую Отечественную… Они шли и кричали: «Ура!». Глухо так звук шёл, но понятно…
– С тобой всё в порядке? – Валентин встревожено посмотрел на жену. – Ты не заболела?
– Валентин, я в порядке! Мы, правда, видели бойцов… Ну, не совсем людей, ты ж понимаешь, – Ирина слегка запуталась в объяснениях, заторопилась, – тени, конечно, но они, как люди… явно узнаваемы…
– Пошли в дом. Чаю попьешь с дороги, – распорядился Валентин и первым вошел в дом.
Ирина поплелась следом.
Пока муж кипятил воду и заваривал чай, Ирина успела переодеться и сесть к столу.
– Валентин, – терпеливо начала она, – мы действительно видели, как давно погибшие солдаты шли в атаку и кричали ура. Мы слышали. Своими ушами. Звуки глухие, едва различимые, но это были точно звуки… Наталья говорит, что это пространственная память, что такое бывает на самом деле… там, где много погибло… Ну вот в таких местах и бывают видения…
– А что никто этого не видит, кроме вас, она этого не говорит, подруга твоя? – усмехнувшись, закончил за жену Валентин.
– Да кто сейчас по тёмным полям гуляет в глухих деревнях?!… А может, и видят. Да не рассказывают. Чего рассказывать, если всё равно не верят?!… Вот как ты. Конечно, трудно поверить, но мы ведь своими глазами… Я же не вру! Надо в инете поискать. Вдруг там есть что-нибудь?
– А чертей вы не видели? Или белочку? Ма-а-аленькую такую? Рыженькую! И шуструю! – Валентин не знал, как отнестись к словам жены, и пытался превратить разговор в шутку.
– Да ну тебя, – рассердилась Ирина. Ей было не до шуток.
Валентин поставил перед ней чашку чая и положил бутерброд с маслом и сыром.
– Пей, пока горячий. И жуй, голодная, наверное? Потом расскажешь, что и где вы видели.
– А я уже всё рассказала, – Ирина отхлебнула чаю и откусила бутерброд. – Вкусно. И правда, голодная…
– Извини, ничего не готовил. Сначала спал, потом во дворе закопался. Сам не заметил, как время пролетело.
Валентин и себе налил чаю, но бутерброд делать не стал, подвинул пакет с сухарями и вкусно захрустел.
– А что ты там в этот раз делаешь?
– Да вот, думаю старый сарайчик приспособить под гараж. Руки до постройки нового не скоро дойдут, а на улице плохо машину держать, совсем соржавеет. Жалко.
– Кур в обед кормил?
– А как же! Конечно, кормил. Четыре яйца снял. Можно пожарить.
– Не хочу пока. Лучше супчику сварю. А котёнка? Кормил?
– Да он то ещё не съел, что ты ему положила. Кормишь, как слона.
– А тебе жалко?! Где он, кстати?!
– Не жалко. Дрыхнет где-нибудь. Он всё время – поест и спать.
– Маленький, во сне растёт. Поищу его.
– А я, пожалуй, ещё потружусь над гаражом.
– Иди.
– Только ты, пожалуйста, не убегай больше в поля. Пусть солдаты без тебя воюют, фантазёрка.
Валентин допил чай, поставил сполоснутую чашку на полку и направился к выходу.
– Отдохни, – обернулся он к жене. – Наталья твоя – вулкан, а не баба. От неё и покойник скопытится.
– Иди уж, – махнула на мужа рукой Ирина и тоже убрала свою чашку на полку.
Валентин вышел, а Ирина присела на диван и снова вспомнила вчерашнее полевое видение. Нет, не могло им двоим привидеться одно и то же. Что бы это ни было, а происходило всё на самом деле. И никто не убедит её в обратном. Только вот ЧТО ИМЕННО происходило? Кто бы объяснил?
Она решительно встала и отправилась на поиски котенка.
Потом копалась в интернете, но ничего стоящего не нашла. Наверное, не так искала.
Вечером оба уткнулись в книжки. Котёнок пристроился в ногах у Ирины и сладко сопел.
Валентин читал на смартфоне, а Ирина взяла с полки журнал, недавно принесенный из библиотеки. Полистала. Взгляд выхватил слова: « Многие корни совпадают у русского и арабского языков. Все русские неизвестного происхождения слова и выражения можно легко объяснить при помощи арабских созвучных слов. И наоборот – арабские понятия, даже термины ислама, принимают смысл через русский язык.
Русский и арабский языки близки не только по форме, но и по содержанию. Акула – значит прожорливая, баран – невинный, а жаворонок – хлопающий крыльями, не летя. Это не заимствованные слова, поскольку в арабском их нет.
Арабский и русский языки являются половинками языкового ядра, объясняются друг через друга и содержат в себе грамматические элементы друг друга, в том числе и такое грамматическое средство как порядок следования элементов…
Гиперборейцы основали монотеистическую прарелигию и праязык, а мы их наследники».
Ирина не выдержала, воскликнула:
– Валентин! Ты посмотри, как интересно! Наталья рассказывала (ну вот буквально только же!!!), а у меня уже журнал дома. Бывают же совпадения!
Она прочитала отрывок, муж улыбнулся:
– Ты знаешь, Ириш, мне после целого трудового дня не хватает перед сном именно таких знаний. Ну как уснуть, не убедившись, что русский и арабский языки – близнецы-братья?
– Да ну тебя! – рассмеялась Ирина и отложила журнал. – В одном ты прав – спать хочется неимоверно, а статью я завтра изучу внимательно. Уж очень неожиданный взгляд. Интересно.
– Гашу свет, – Валентин убрал телефон и сладко потянулся, протянул руку к выключателю. Свет погас, теплая рука мужа коснулась плеча Ирины. – Поздно уже. Скоро и вправду спать.
Он притянул к себе жену, Ирина рассмеялась и доверчиво прильнула к мужу. Как хорошо, что он дома!
Как-то незаметно февраль подходил к концу. Время в заботах неумолимо исчезало куда-то. Но сожалений по этому поводу не было. Они всегда чем-то заняты, и им интересно – вот это главное.
А ведь раньше вечера наводили тоску в холодное время года…
Наталья позвонила удачно: Валентин уехал на работу, а Ирина ещё сидела в раздумье, тасуя неотложные дела, как колоду карт.
Как всегда, Наталья была полна боевого задора:
– Ох, и тупая жизнь наступила! Прикинь. В инете вычитала, девчонка – подросток из окна выбросилась. Записку оставила, что под стандарты красоты не подходит. Насмотрелась на фотки ретушированные, силиконовые. Чуть ли не голыми себя на продажу выставляют тупые красотки, а дурочки комплексуют.
– Своего ума не дашь, – вздохнула Ирина. – Родители тоже виноваты: кормят, одевают, а цели жизненные определяют неправильно. Или вообще не определяют. Никак.
– Да уж! Страшно детей заводить! Не всё от тебя зависит, – Наталья умолкла, словно задумалась.
Потом вдруг спросила:
– А ты фильм «Адмирал» смотрела?
– Нет, – ответила Ирина, немного растерявшись из-за такого резкого перехода, но Наталья не дала ей продолжить:
– И не смотри! – решительно рубанула она.
– А что не так? – заинтересовалась Ирина.
– Всё не так. За дураков неграмотных нас держат. Ты прикинь: из Колчака, душителя и вешателя, делают такого милягу – душку, прямо умиление охватывает, как будто не сохранились фотографии зверств колчаковцев в Сибири, как будто забыли, что он работал на британскую разведку, предавая интересы собственной страны. И началось это ещё при царе, которому он на верность присягал. Наверное, люди не дураки были, разобрались, что к чему, и пошли за красной армией, а не за такими вот колчаками. Засоряют мозги такими фильмами тем, кто историю не знает. А отупевших сейчас полным-полно. Они историю по тик-токам изучают. Таких на любой бунт поднять раз плюнуть: наврал с три короба и бери их тёпленькими.
Ирина снова вздохнула:
– Своего ума никому не дашь. Насадили нам заразу – заразили вещизмом. Я когда наталкиваюсь на фразы, типа: у меня костюмов одних – не пересчитать, всегда смеюсь. Господи, и не стыдно в своей убогости признаваться! Тряпки – главное в жизни! Ужас!
Телефон взорвался ей в ответ голосом Натальи:
– У нас, по-моему, давно касты появились, как в Индии. Пора молодёжь от этой заразы спасать… Да только – как?!… Ой, ладно! Разошлась я что-то не на шутку. Давай о чём-нибудь другом, приятном…
Ирина послушно сменила тему:
– Хочу попробовать рассаду посеять. Весна скоро, земля есть, опыта только нет.
– Сей! Опыт – дело наживное. Главное, инет есть и библиотека. Ходишь же в библиотеку?
– А как же?! В деревне особо больше и ходить некуда, кроме леса и озера, конечно. Но это летом.
– Год нынче не високосный, случайно? А то сей всего побольше. Говорят, високосный всегда плох для сельского хозяйства.
– Кажется, не високосный… Ой, да какая разница?! Мало ли что говорят?! Помнишь, недавно религия была опиумом для народа, а сейчас все в средневековье провалились, по церквям шастают, грехи замаливают. За веру воюют. Каждый за свою. А чужие церкви грабят и жгут, как во времена крестовых походов.
Наталья рассмеялась:
– Не богохульствуй! Мода такая пошла. Будет мода ходить лысыми, все облысеют, даже бабы. Люди вообще – существа безмозглые. Без поводыря ни шагу. Хотя есть, конечно, искренне верующие. Порядочные. Вот их уважаю. Каждому в этом мире – своёёёёёёёё, – с азартом протянула она.
Ирина усмехнулась:
– Своим умом жить трудно. В случае чего не на кого неудачи сваливать… А ты чего звонила? Просто поболтать? Про фильм предупредить? Так ты ж знаешь, я их не смотрю. Некогда.
Наталья серьезно ответила:
– Нет! Звоню сказать, что у нас какая-то хворь гриппозная народ косит. Штабелями с температурой укладывает. Уже в конце января вспыхнула странная эпидемия, в феврале она ещё усилилась. А я только об этом узнала.
Людей внезапно начинает тошнить, скручивает живот, появляется понос, часто доходит до рвоты, одолевает насморк, кашель, поднимается температура, человек резко ослабевает. В груди болит, как при бронхите, кашель изводит.
Слабость бывает такая, что люди еле ноги таскают. Болеют целыми семьями вместе с детьми. И начинается всё резко.
И вот что удивительно! Выздоравливают все примерно через 7 – 8 дней. И не важно, чем лечились. Кто-то пил аптечные препараты от гриппа и ОРВИ, кто-то – травяные чаи и настои, кто-то объявляет голодовку на сутки и усиленно потеет, но все выздоравливают через одинаковый промежуток времени. Знакомая медсестра сказала, что и в прошлом году то же самое было, и в позапрошлом. В общем, года с семнадцатого симптомы одинаковые. И всегда с февраля начинается.
Как стали наши нувориши по тёплым заграницам шастать, так и привозят оттуда всякую дрянь. И любят ведь именно в феврале ездить греться, уроды. Так и везут нам всякую гадость. Так и везут! Из года в год! Так что сидите в своей деревне и в наш паршивый городишко носа не суйте.
– Пока не планируем. Незачем. Да и дел полно. Ты ж знаешь, была б моя воля, я бы в лесу жила.
– Умеешь ты удивлять… И я тут с тобой стала про лес да рассаду беседовать… Да уж?! Где я и где рассада?! – Наталья хихикнула. – Ну, в общем, я вас предупредила.
– Спасибо, Наташ! Сама будь осторожнее, не заболей.
– Ничё! Я крепкая!
– Да мы, вроде, тоже не хлюпики!
– Ну, всё! Пока! Пока!
– Ну давай! Пока!
Ирина вышла на улицу. Погода стояла теплая, но не солнечная, а скорее – хмурая, промозглая. Вообще зима выдалась странной: морозов нет, снега нет (выпал и растаял), температуры плюсовые, но без солнца. И так с самой осени, как будто осень и не кончалась.
Ирина прошлась по участку, окинула его хозяйским глазом. Бурьян, конечно, кругом, но всё равно видно, где земля плодородная, а где глина и мох, как будто не один участок, а лоскуты с разных полей нарезаны и уложены хаотично.
Подумалось вдруг, а может, вскопать небольшую грядочку и высадить чеснок? Несколько головок чеснока лежат, вянут.
Ирина вошла в дом, накинула кофту потеплее и потолще, сверху набросила ветровку – всё-таки ветерок есть, как бы не простудиться. И решительно взяла лопату в руки.
Земля копалась тяжело из-за обилия корней многолетних сорняков и влаги, но небольшую грядочку в метр шириной и два метра длиной Ирина осилила, правда, с небольшой передышкой.
Чеснок разделила на зубки и замочила ненадолго в воде, чтобы в земле не высох, если влаги в зубчиках маловато, заодно сама отдохнула.
Через полчаса отправилась в огород, вооружённая литровым ведерком с чесноком и маленькой мотыжкой, чтобы ямочки под посадку порыхлить ещё раз. Всё-таки земля крепкая, слежавшаяся, а корешкам дышать нужно.
Посадила чеснок (осталось место и для лука) и улыбнулась: какой странный год – зимой ремонт делали и посадки в огороде так рано можно вести.
Незнакомая пожилая женщина окликнула Ирину с дороги и вывела из задумчиво-созерцательного оцепенения:
– Здравствуйте! Ну как вы, обжились уже?
Ирина вздрогнула, встрепенулась, посмотрела на незнакомку:
– Да… Да… Здравствуйте!
– А что й то вы там делаете?! – бесхитростно поинтересовалась женщина.
– Да вот чеснок высадила, а то засыхать стал.
– Это правильно. Чесноку положено под зиму в землю попадать. Весной зазеленеет, красота! Ты только подкорми его весной. Можно траву настоять и полить. Настой только разводи, а то ещё пожжёшь растения.
Ирина улыбнулась:
– Спасибо за совет! – а женщина представилась:
– Меня Валентина Марковна зовут. Я вон на той улице, на горушке, видишь?.. живу…. А тебя как звать-то?
– Ирина.
– Ага. Вот и знакомы. Живите у нас. В деревне молодых стало мало, так вот и праздник, как молодые поселятся. Это хорошо. Это правильно. Негоже всем по городам убегать. У меня вот и дочка, и внуки тут. Ничего. Живём. Я так уже, почитай, семьдесят годков небо копчу. А всё не надоело. Всю жизнь тут в колхозе проработала, потом перебивалась кое-как, когда всё разрушили… а ничё! Жива!
– Живите долго, – снова улыбнулась Ирина.
– Будем жить! – весело отозвалась Валентина Марковна. – Пошла я. Трудись.
– До свидания!
– И тебе, дочка, до свидания!
Невысокая кругленькая фигурка резво посеменила по дороге, а Ирина, улыбаясь, посмотрела ей вслед.
Вот они уже и свои в деревне. По крайней мере, относятся к ним спокойно, ровно, даже доброжелательно, а это уже немало.
Ирина так раздухарилась, что решила ещё одну грядку вскопать и посеять укроп, салат и редиску; они холода не боятся. Сказано – сделано.
От непривычной работы заныла спина, лицо раскраснелось, Ирина вспотела так, будто сутки в шахте отработала. Вторая грядка вышла в два раза уже и в два раза короче. Больше не осилила.
Хорошо, что додумалась поставить на печку ведро с водой. Как раз хватило, чтобы ополоснуться. Не размышляя долго, вышла под навес, повесила занавески с двух сторон, постелила под ноги старый половик и смыла с тела весь трудовой пот. Вот тебе и зима! На улице можно обдаваться горячей водой – и ничего.
Ирина улыбнулась, радуясь своим первым успехам на ниве огородничества, хорошей погоде и чистому телу.
Войдя в дом, она повесила влажное полотенце сушиться к тёплой печке, заварила кофе и с наслаждением вдохнула вкусный запах свежесваренного кофе.
Ах, как она любила этот аромат! Её любимый мятный чай тоже пахнет очень вкусно, но если устанешь физически, вот как она сегодня, то что может быть лучше кофе?!
Она медленно пила горячий ароматный напиток, держа кружку двумя руками и наслаждаясь каждым моментом. Потом с удовольствием вытянулась на диване, взяла любимую книжку и открыла первую страницу. Предвкушение – это ещё одно маленькое счастливое мгновение…
Господи, хорошо-то как! Суббота – вообще лучший день недели, потому что живешь в предвкушении ещё одного выходного дня.
Ирина улыбнулась своим мыслям и погрузилась в перипетии жизни литературных героев. Трудовой день закончился, и начался вечер отдыха. Пусть он будет спокойным.