«После смерти душа и тело умершего существа разделяются по разным мирам: тело остается в мире живых, в то время как душа переходит в мир мертвых. Там ее забирают перевозчики душ Арнльот или Кольбьерн, чтобы отвезти во дворец богини смерти Морриган.
Арнльот передвигается на призрачной карете и забирает души тех, кто умер на суше, в то время как Кольбьерн забирает на призрачной лодке тех, кто встретил смерть в воде»
Я приходил в себя очень медленно. Помещение, в котором я находился, раскачивалось из стороны в сторону, заставляя меня терять ориентацию в пространстве. Я лежу неподвижно? Или куда-то скатываюсь? А может, меня куда-то тащат?
Каждый сантиметр тела ныл так, словно меня разорвали на части, а потом заново собрали. И что, Тьма побери, с моей грудной клеткой? Ее что, пытались раздробить молотом?
Хотел было подняться, но успеха в этом не достиг. Зашипев от боли, решил пока что повременить с попытками сменить горизонтальное положение.
– Какая у тебя интересная подружка, – раздался справа знакомый ядовито-насмешливый голос.
Я со вздохом прикрыл глаза.
Честное слово, порой мне кажется, что на самом деле я умер тринадцать лет назад и попал в пыточные темницы Мэнфистериума, где моим наказанием стал Райндхард.
С огромным трудом повернул голову и тут же об этом пожалел. Комната накренилась и заплясала по кругу. Я сощурился, пытаясь то ли унять пульсирующий в висках колокольный звон, то ли сфокусироваться и собрать четыре фигуры Райндхарда в одну, как ему и полагалось.
Бог стоял у потухшего камина и с интересом рассматривал девушку. Та свернулась клубочком и, укутавшись в пальто, беззаботно спала на небольшом, видавшем лучшие дни кресле. Выглядела она очень устало и жалко. А еще как-то… знакомо. Я решил, что не стоит смотреть на нее дольше необходимого. Когда смотришь на что-то слишком долго, тебе может понравиться то, что ты видишь, а в моем случае это крайне опасно. Ибо Райндхард следил за каждой моей реакцией и был готов обрушить мне на голову беду независимо от того, кого заденет попутно.
– Ты бы видел ее вчера! – заверил Райндхард. – Вцепилась в тебя мертвой хваткой. Даже кот Шоти позавидовал бы. Я думаю, она тебя, при большом желании, и из его пасти бы вырвала. А если б ты подох, она бы догнала карету Арнльота, мчащуюся в мир Мертвых, и устроила на нее нападение.
– О чем ты? – Я скептически на него посмотрел.
– Эта девушка спасла тебя.
Я снова перевел взгляд на свернувшуюся в кресле фигуру. Она казалась такой хрупкой и беззащитной, что едва ли могла кого-то спасти.
– Ты, кстати, с ней поосторожней. – Бог указал на спящую девушку так, словно вместо нее лежала огромная ядовитая змея. – Страшная женщина! Она, между прочим, тебе в сердце во‐о-о-от такую иглу воткнула. – Он изобразил руками размер иглы. – Да, да. Именно такую, и прямо в сердце.
Бог постучал указательным пальцем по груди, на случай, если я не в курсе, где именно находится сердце.
– А ты меня пытался скормить зверю в лесу и перерезал магические артерии. У всех свои недостатки, – парировал я. – Кстати, что это было в конце? Это ведь твоих рук дело?
Я имел в виду вспышку боли, что последовала после того, как кто-то исцелил мои магические артерии.
– Конечно, моих. Кому ты еще кроме меня сдался? – отмахнулся бог. – Поставил небольшой блок на исцеление с эффектом возврата, и вся твоя восстановленная магия уходила на постоянное исцеление тела, которое то и дело возвращалось в искалеченное состояние.
Возможно, я должен был прейти в ярость или испытать хоть какое-то проявление злости, но ничего подобного не произошло. Я чувствовал себя тряпкой, которую выжали досуха и оставили на палящем солнце. Удивительное дело, я едва не умер, но мне было на это абсолютно плевать. Вероятно, где-то в глубине души я даже жалел, что этого не произошло.
Кажется, за время общения с Райндхардом я прошел все возможные стадии трансформации, начиная от излишней эмоциональности до почти полного их отсутствия. И даже в те моменты, когда эмоции рвались наружу, мне все равно удавалось сохранить их в узде. По крайней мере в большинстве случаев.
– Если хотел убить меня, то мог бы сделать это и раньше. Не было смысла растягивать это на целых тринадцать лет, – спокойно сказал я, как если бы мы говорили о каких-то изрядно наскучивших вещах.
– О, смысл в этом все же есть, но организованное представление было не для тебя, а для нее.
Я удивленно изогнул одну бровь, ожидая дальнейших пояснений.
– Мне было интересно, на что она способна. – Он присел на подлокотник кресла, в котором спала девушка. – Признаю, я чутка перестарался, но это того стоило. Ты бы видел, как отчаянно она за тебя сражалась. Давно не видел такой самоотверженности, аж прослезился, – сказал он, но на его лице не отразилось подтверждения сказанных слов. – Ты даже представить не можешь, какой туз она вытащила из рукава, чтобы спасти твою шкуру, маленький принц. Я был очень удивлен. Я был удивлен. Представляешь?
Я не представлял. Я чувствовал западню, которая вот-вот настигнет меня, и напрягся.
– Знаешь, мой позабытый принц, – взгляд Райндхарда из непринужденного стал неприятным и цепким. Таким, от которого автоматически начинаешь подозревать себя во всех происшествиях на свете, даже если ничего дурного отродясь не совершал. – Мне показалось стремление этой юной особы по отношению к тебе слегка… предвзятым.
Лежать вдруг стало как-то безумно некомфортно, словно подо мной было не сено, а груда мечей, что упирались остриями в спину.
– С чего бы это? – недрогнувшим голосом ответил я, хотя чувствовал себя далеко не так уверенно, как выглядел.
Дался мне этот фокус с трудом. Тяжело выглядеть сильным и непоколебимым, когда лежишь практически переломанный и не в состоянии подняться без посторонней помощи.
– Она сделала переливание магии, чтобы исцелить тебя. При этом ее саму от полного выгорания спасли лишь блокираторы, которые просто не дали отдать все до последней капли. В противном случае она отдала бы все не задумываясь, даже ценой собственной жизни.
Что-то внутри меня предательски сжалось в груди.
Сердце? Серьезно? У меня? Это же просто смешно.
Когда сам совершаешь чудовищные поступки, то не ждешь, что кто-то по отношению к тебе будет поступать иначе. Но оказывается, даже монстры способны ощущать трепет, если к ним проявляют доброту.
Безумно хотелось снова взглянуть на спящую девушку, но я не позволил себе этого, так как золотые глаза Райндхарда жадно изучали мое лицо. Он специально провоцировал меня, чтобы подтвердить какие-то свои дьявольские догадки или же просто найти эмоцию, которую впоследствии можно будет использовать против меня. Но его ждала неудача. Ведь все, что у меня было, я затолкал так глубоко в себя, что и сам-то едва ли когда-нибудь до этого доберусь.
Однако разговор уже накренился в сторону опасности, и следовало как-то разрядить обстановку.
– Думаю, все дело в моей невероятной красоте. – Я постарался, чтобы мое лицо не выражало ничего, кроме иронии. – Даже находясь на смертном одре, я способен очаровать женское сердце.
Бог расхохотался.
– Видимо, современные дамы не слишком-то избирательны, – заявил он.
Его слова никаким образом меня не задели. Пусть смеется и издевается надо мной сколько хочет, лишь бы ему не пришло в голову каким-либо образом навредить спасшей меня девушке. Я понятия не имел, кто она и с чего вдруг пошла на подобные жертвы, но не хотелось, чтобы ее доброта обернулась против нее же самой.
– Ты помнишь все города, по которым мы с тобой устроили наше небольшое турне длиною в тринадцать лет? – Собеседник задумчиво склонил голову набок.
– Да, – коротко ответил я.
Глаза Райндхарда заблестели, как драгоценные камни на свету, предвещая бедствие, которое разрушит мой мир. Бог сокрушенно вздохнул:
– Ох, мой дорогой принц, ну и скверная же память у бастардов. Ну ничего. – Он нежно погладил ее по волосам, и этот жест выглядел опасней, чем если бы в его руках был окровавленный топор. – Мы освежим твою память. Все самое интересное нас ждет впереди.
Его голос звучал на частоте угрозы и насилия, заставляя ощущать первобытный страх. Думаю, если его слышали птицы, то они в самое ближайшее время покинут Империю Северной Короны, массово эмигрировав на другой континент.
– Ты будешь в восторге. Обещаю, – заявил Райндхард с таким воодушевлением, что я абсолютно точно понял – в восторге я точно не буду. – А теперь спи, быстренько восстановим твои силы.
Он щелкнул пальцами, и я провалился в темноту.