Свет внезапно больно резанул по глазам, и девушка у окна вздрогнула, когда теплоход вынырнул из-под кирпичной арки моста.
Казалось, будто он шел под мостом целую вечность. Размеренный и поющий голос Инги призывал осмотреться и полюбоваться дворцом, принадлежавшего царской фамилии. Лара послушно посмотрела на бежевые стены Аничкова дворца со строгими белыми колоннами сквозь мутное стекло. Фасад казался размытым и неясным, но девушка мысленно представила его в своем воображении, рассеянно слушая об истории его создания.
И тут одна из теней, падавших от колонны на стену, затрепетала и быстро метнулась вниз, обретая вид змеи. Изгибающееся змеиное тело заскользило боком. Из него высунулись длинные тонкие ноги, заканчивающиеся острыми когтями, и стремительно задвигались. Странное изломанное тело быстро взобралось на самый верх одной из колонн.
Лара резко подалась вперед, чтобы поскорее вытереть окно от влаги, и уставилась на дворец, отыскивая то, что только ей привиделось. Мелькали одинаковые ряды колонн, скучные и знакомые. Лара лихорадочно осматривала их, но все снова было таким, как прежде.
«А ведь я действительно спала сегодня часа три, не больше!» – вспомнила девушка, и возникшее напряжение стало спадать.
Мелькнул проезд, все так же скрывающийся за колоннами, который вел к главному фасаду дворца, и Лара, только успокоившись, чуть не завопила во все горло. Там, вместо асфальта она рассмотрела колыхающуюся массу серо-зеленой воды, на которой подбрасывало маленькую лодку. Дрожащей рукой девушка принялась яростно тереть стекло, чертыхаясь. Она не могла поверить собственным глазам. На нее стали оборачиваться другие пассажиры с недовольным видом, а мужчина, с седой бородкой, заметил, что она мешает экскурсии.
Лара покраснела, переведя взгляд на удаляющийся проезд. Там снова был обычный асфальт, хотя она могла бы поклясться, что только что видела бушующие волны. Самым странным было то, что когда-то на месте проезда действительно был прорыт канал, который вел прямо к ступеням дворца, но позднее его засыпали.
Некоторое время девушка ошарашенно глядела сквозь стекло, вновь покрывавшееся испариной, боясь того, что снова увидит нечто странное, но затем постаралась взять себя в руки. Никто из пассажиров не реагировал так, как она. Значит, ей действительно что-то привиделось несколько раз.
Снова.
На языке появился противный вкус желчи, голова закружилась, а в горле встал противный ком. В грудь будто запустили тяжелым камнем, который сдавил кости и мышцы. Нет, нет, только не это! Лара попыталась глубоко и размеренно дышать: паническая атака ей сейчас ни к чему.
Несмотря на то, что снаружи лил дождь с такой силой, будто желал затопить все кругом, Лара решила подняться на верхнюю палубу. Проигнорировав внимательный, почти злорадный взгляд экскурсовода, она поднялась из-за стола, шатаясь, и направилась к выходу.
Вода хлестала с почерневшего неба без остановки. Плотный туман крался вдоль набережных и вился над рекой, поэтому в этой серой мгле Лара не сразу обратила внимание, что происходит кругом. Сперва она разглядывала мокрую палубу и ряды кресел с танцующими каплями ливня на них, затем яростные свинцовые волны с неизменным зеленоватым отливом, и лишь когда взгляд ее переместился выше, она едва сдержала крик ужаса и лишь непроизвольно и ошарашенно выдавила вслух:
– Какого черта тут происходит?
Доходные дома и другие здания стояли на своих местах, но то, как они выглядели, заставило Лару усомниться в собственной вменяемости.
Фасады покрылись сотнями трещин, широких и узких, сквозь которые потоками струилась болотная вода. Будто внутрь до самых крыш кто-то налил ее из бездонного сосуда, и ее стало так много, что она вытеснила кирпичи, размыла кладку и вырвалась наружу. Казалось, потокам нет конца. Изнутри бил мощный фонтан, извергавший воду.
Многие стены покрылись мхом и плесенью таким плотным слоем, что было невозможно различить цвет под ними. С крыш и балконов торчали, разрастаясь, березки и ели. Трава и длинные корни деревьев пробивалась сквозь гранитные плиты набережной, свисали в воду, точно невиданные тропические растения, которые вздумали оплести все кругом. Черными угрюмыми столбами стояли разбитые фонари. Нигде не светились огни: все поглотила мутно-серая неприятная дымка, захватившая город.
При этом нигде не было видно ни одной живой души. Петербург словно вымер в одночасье, превратившись в постапокалиптический город-призрак, разрушенный внезапной и непредвиденной катастрофой. Машины больше не ехали, люди не спешили по своим делам, боясь опоздать. Не было проводов, щитов с рекламой и прочих атрибутов современности. На перекрестках отсутствовали светофоры. Впрочем, для кого они должны были работать в таком случае?
Лара все-таки завопила, иначе это чудовищное напряжение, накопившееся у нее внутри, грозило разорвать ее, точно те страшные крючковатые корни, вывернувшие камни из мостовой.
Ее крик пронесся над рекой и потонул в шуме дождя. Девушка на негнущихся ногах приблизилась к борту теплохода и заглянула за него. Неспокойная поверхность серо-зеленой воды отливала серебром, точно на нее пролили расплавленный металл. Колыхались длинные стебли водорослей, тянувшиеся вслед за теплоходом, и когда девушка как следует присмотрелась к ним, она заметила на самых верхних круглых листьях мелкие острые зазубрины, похожие на маленькие циркулярные пилы. Лара даже не хотела думать, что произойдет, если упасть в воду прямо в объятия этих речных жителей.
Хотя она надела капюшон, мелкие капли все равно пробрались под куртку, и это напомнило ей о происходящем.
Лара развернулась и на ватных ногах побрела обратно к ступеням, которые вели вниз, на нижнюю палубу, где в салоне теплохода звучала медовая речь Инги.
«А что мне сказать? – крутились лихорадочные мысли. – Мне поверят? Что, если мне это кажется? Как быть?»
С нее ручьями стекала дождевая вода, но сейчас ее это совсем не тревожило. Окна в салоне снова запотели, и никому не приходило в голову их протереть. Это даже возмутило девушку. Такое ощущение, будто ее одну волновало, какого черта они оказались в неизвестности.
Она не могла взять в толк, как просмотрела тот самый роковой миг, когда исчез настоящий город и появился этот, другой, полный воды, тумана и ужаса. Лара перебирала в памяти минуты, когда Петербург преобразился столь неузнаваемым образом.
До моста это точно был тот самый обычный причал… Привычный сонный Невский, который ранним воскресным утром только пробуждался…
Машины по нему еще ехали. Пешеходы спешили.
До моста.
А вот после него? Что случилось потом? Она припомнила странные видения Аничкова дворца, его искаженную реальность… Но проклятые стекла были мутными, и трудно было сказать наверняка, в какой момент все изменилось.
Какое-то время она стояла молча, уставившись на Ингу – мокрая, потерянная и оглушенная своим открытием. Пассажиры не обращали внимания на девушку, пока экскурсовод сама не сделала это:
– У вас снова какой-то вопрос? – вежливо, но несколько надменно поинтересовалась Инга, прервав рассказ о городе, и эта надменность привела Лару в состояние бешенства.
– Вопрос? – крикнула она истерически, совершенно не заботясь о том, что о ней подумают. – Да, будьте так любезны пояснить, что здесь творится?
Она добилась желаемого. Теперь абсолютно все присутствующие повернулись посмотреть на невменяемую пассажирку. Лара терпеть не могла такие ситуации, но сейчас она была на взводе. Женщина в желтом плаще смотрела настороженно, даже испуганно. Она тут же приобняла свою маленькую дочь и придвинула ее к себе, как-бы желая защитить.
Это неловкое, нервное движение вызвало у Лары смешанное чувство горечи и злости.
– Я о том, – отчеканила она, – что происходит за окнами! Посмотрите по сторонам! Вы ничего необычного не замечаете?
После этих слов люди тоже занервничали.
– А что там происходит? – покосился на Лару молодой мужчина в синем шарфе, и ее глаза наполнились слезами.
– Города больше нет! – выдавила она, и копившееся напряжение выплеснулось потоком слез. – Он вымер!
Люди озадаченно переглянулись и принялись присматриваться к происходящему за окном, хотя упрямый дождь и испарина на стеклах мешали этому.
– Хм-м, – пробормотал кто-то.
– Видите? – обрадованно воскликнула Лара.
– Действительно, сейчас вижу меньше людей, чем обычно, – осторожно произнесла одна из женщин – дама средних лет в коричневом пальто.
– Их не меньше! – раздраженно выпалила Лара. – Их там совсем нет!
Она метнулась к окну, чтобы вглядеться в серое марево. Мимо проплывали разрушенные силой природы дома. Вокруг растрескавшихся колонн вился удушающими кольцами неукротимый зеленый плющ.
– Вы и сейчас никого не видите там? – спросил один из пассажиров как можно спокойнее, чтобы не провоцировать новый всплеск ярости, хотя за мутным стеклом он наблюдал, как человеческая фигурка торопливо бежит по набережной, едва удерживая в руках зонт, который пытался вырвать настойчивый ветер.
– Ничего. Нет.
От потрясения Лара уселась на диван. Силы покинули ее. Она вцепилась дрожащими пальцами в волосы и сжала голову.
Гробовое молчание, наконец, было нарушено осторожным предложением одной из женщин, что неплохо было бы сообщить о происходящем капитану и высадить странную пассажирку на берег. Лара никак не отреагировала на подобное предложение и продолжала рассеянным взглядом рассматривать берег за окном.
– К сожалению, на маршруте не предусмотрены остановки, – с нажимом, но мягко сказала Инга.
– Разве нельзя сделать исключение? – вмешался мужчина с седой бородкой. – Возможно, девушке нужна особая помощь?
Кто-то в углу хихикнул, но большая часть пассажиров была настроена вполне серьезно.
– Наше «увлекательное путешествие» все равно испорчено, – съязвила девушка с короткими светлыми волосами. Мне неприятно, что рядом с нами находится особа с явным психическим расстройством. Кто знает, что взбредет ей в голову?
– Именно! – соседка в голубой шапочке рядом с ней закивала головой, поджимая губы.
Экскурсовод улыбнулась, как можно более дружелюбно, хотя ее глаза оставались холодными:
– К сожалению, это невозможно…
– Да к черту ваше сожаление! – взорвалась негодованием девушка со светлыми волосами. – Иначе мы вам такую жалобу напишем, что рады не будете. Вызовите полицию, что ли! В ваших интересах прислушиваться к мнению пассажиров!
Лара подняла голову при этих словах. Все настороженно поглядывали на нее, точно она представляла собой опасность. Снова повисло такое напряжение, что вот-вот в воздухе должны были показаться электрические искры.
Кто ее тянул за язык? И чего она, собственно, ожидала? Сама виновата. Впрочем, как и всегда.
Она кашлянула. На ее лице появилось страдальческое выражение.
– Послушайте, – неуверенно произнесла Лара, – не надо никакой полиции. Я… мне очень жаль. Я почти не спала последнее время. Думаю, мне все это привиделось. Мне крайне неловко, что причинила вам столько неудобств. Прошу меня простить. Я больше ничего не скажу. Буду сидеть тихо.
Кто-то вздохнул облегченно, кто-то с негодованием покачал головой.
– Ну, знаете, милочка! – фыркнула дама в коричневом пальто.
– Наркоманка… – донеслось презрительное.
Лара вздрогнула, но ничего не ответила на это уничижительное замечание. Что она должна была сказать еще в свое оправдание? Она старалась не смотреть в окно, но ее так и тянуло смотреть дальше.
К ее ужасу, пейзаж не изменился. Словно зачарованная, она всматривалась в дом, в который точно попала молния невиданной силы, отчего расколола его пополам. Но вместо обугленных стен и пепелища, из развороченного кирпичного здания верх тянулись могучие зеленые кроны.
Город-призрак не хотел отпускать ее, но теперь она была вынуждена делать вид, что все в порядке.
Почему же этого не замечали остальные?
Лара закрыла лицо руками и забилась в самый угол, словно желая спрятаться от всех. Но это ей не слишком помогло. Время от времени на нее посматривали остальные пассажиры со смесью страха и презрения.
Люди боялись ее, а она никак не могла помешать этому. Лара закрыла глаза, отчаянно ругая саму себя.
Экскурсия продолжалась, хотя у многих настроение было безнадежно испорчено. Мало того, что лил дождь, который не желал заканчиваться, так еще и одна из присутствующих оказалась с серьезными отклонениями.
«Ладно, – говорила Лара себе, стараясь успокоиться, – я уже проходила через подобное. Просто теперь еще чуть больше людей знает обо мне не с лучшей стороны…»
Инга вела себя как ни в чем ни бывало. Ее напевный, медовый голос призывал полюбоваться Большим Драматическим театром, но Ларе было не до него. Она уселась с другой стороны на свободное место, понимая, что никакого театра там давно нет, в том виде, к которому она привыкла, либо остались одни руины. Он, так же, как и прочие здания, истекал зеленоватой водицей, словно кровоточил изнутри.
Ларе даже показалось, что до нее доносится запах, который витает над болотами. Запах загнивающих растений, застоявшейся воды и мертвечины просачивался через дверные щели и окна, настигал своей раздражающей навязчивостью.
Внезапно, ей показалось, что на набережной появилась человеческая фигура. Сердце ее радостно екнуло. Она с радостью подумала, что, вероятно, галлюцинации отпустили ее, и город вновь стал самим собой.
Лара смахнула конденсат с холодного окна и приникла к нему.
На набережной действительно стоял человек в длинном черном одеянии. Девушка собиралась помахать ему на радостях, но тут же замерла, понимая, что позади него темнеет дом, из угла которого торчит могучая ель. Но даже не это поразило Лару, и не то, с какой силой еловые корни заставили вздыбиться асфальт.
Человек стоял, прислонившись к решетке, будто остановился передохнуть. Одежда на нем была изорвана. В руках он бережно держал отрезанную голову, и было трудно понять, чья она, ведь у нее отсутствовал скальп, а на месте ушей и носа багровели провалы. Лара не смогла разобрать выражение лица головы, потому что все в ней обмерло и ухнуло вниз.
Мертвые губы шевельнулись, Лара могла поклясться, что в этот миг картинка словно резко увеличилась перед ней, будто она навела камеру телефона на набережную, и сделала максимальное приближение. Белая кожа покойника контрастировала с ужасными ранами, нанесенными каким-то острым предметом.
Лара, не в состоянии ни вздохнуть, ни крикнуть, уставилась на пергаментные сухие губы мертвеца, которые разжались и шепнули: «Проклятый Гилевич… Я так и знал…»
Этот измученный глухой шепот донесся до нее, словно он находился совсем рядом с ней.
Гилевич? Кто это?
Человек вытянул руки вперед, держа изуродованную голову, и бросил ее в реку. Она тут же исчезла, пропав в ее серебристо-серой пучине. Человек без головы развернулся и пошел прочь уверенным шагом, точно знал, куда нужно идти, исчезая в туманном переулке.
Тошнота обожгла Лару противной, едкой волной и накатила такая слабость, что девушка даже не стала пытаться уцепиться за реальность. Та все равно была слишком кошмарной, чтобы удерживаться за нее.
«Я больше не могу!» – мелькнуло в измученном сознании, но все, что могла сделать Лара, это сложить руки перед собой, уткнуться в них, прикусив рукав куртки, чтобы сдержаться и не привлечь к себе ненужное внимание.