– Эй! Эй, ты в порядке? Ты жива?
Кто-то настойчиво трясёт её за плечо. Пахнет дождём.
– Очнись! Очнись, ну пожалуйста! Надо уходить отсюда!
Где-то в отдалении гремит раскат грома. Ей хочется сказать, что она сейчас встанет, ей нужно всего-то пять лишних минуточек, но паника в чужом голосе заставляет открыть глаза.
Мышцы лица словно налились свинцом и не слушаются. В голове шумит море.
– Наконец-то. Ты можешь идти?
С большим трудом ей удаётся промычать что-то невнятное.
– Что? Ах, чёрт!
Молния сверкает прямо над головой склонившейся над ней девушки, заставляя ту пригнуться от страха. Небо тёмное, но не так, словно наступила ночь или собирается гроза. Почему-то оно кроваво-красное.
– Да встанешь ты или нет?!
Доли секунды незнакомка ещё смотрит на неё, а потом, махнув рукой, вскакивает и скрывается в неясных очертаниях деревьев. Голова устало опускается на асфальт. Что-то не так, она знает это. Чувствует глубоко внутри, там, где у любого человека зашиты первобытные инстинкты. Но сил нет, и она снова закрывает глаза.
Кажется, проходит целая вечность.
– Так не пойдёт. Давай, поднимайся! Держи руку!
Незнакомка зачем-то вернулась и теперь тащит её наверх, придерживает за плечи, помогая привыкнуть к новому положению в пространстве. Мир плывёт перед глазами, земля превратилась в бушующий океан.
– Ты можешь идти?
Хороший вопрос. Может ли? Она пробует пошевелить пальцами на ногах. Слушаются.
– Хорошо. Так, послушай меня, только очень внимательно, ладно? Мы сейчас побежим, и побежим быстро. Постарайся не отставать от меня и сохраняй спокойствие, что бы ты ни увидела. Я постараюсь защитить нас обеих, но гарантий не даю. Особенно если ты потеряешься. Поняла?
Слабый кивок. Не тратя больше время на разговоры, незнакомка разворачивается и несётся вперёд. Ей удаётся почти не производить шума: она тоненькая, словно тростинка, а шаг лёгкий, как у эльфа.
– Не отставай! – бросает она, не оглядываясь.
Но это сложно, так сложно! Ветки бьют по лицу, земля продолжает раскачиваться из стороны в сторону, ноги ватные, никакой опоры. То и дело приходиться хвататься за морщинистые стволы деревьев, чтобы не утонуть в этом океане.
Сверкнуло ещё раз, снова совсем рядом, и ослепительно-белый свет молнии выхватил из темноты огромное многоэтажное здание, трубы и несколько ангаров. И силуэты людей. Похоже на фабрику.
Незнакомка вылетела во внутренний двор здания первой и, не сбавляя хода, достала из-за пояса пистолет. Приглушённый хлопок и один из силуэтов, уже направлявшийся к ним, упал как подкошенный.
– Что ты делаешь? Что ты делаешь?! – попыталась крикнуть она, но зашлась сухим лающим кашлем. В горле словно наждачкой скребли. Незнакомка обернулась на звук, нахмурилась. Ей явно это не понравилось.
За кашлем последовала рвота. Тело сотрясал один спазм за другим, и она бы обязательно рухнула в отвратительную массу под ногами, если бы не её спутница, вовремя подхватившая её.
Это не мешало ей стрелять. Ещё хлопок, и ещё. Трое уже лежали на асфальте, и теперь ничто не преграждало им дорогу. Незнакомка снова устремилась вперёд, увлекая за собой и её. Сил сопротивляться не было.
Что-то здесь было не так. С этими людьми… «Нарушенная симметрия» – словосочетание вспыхнуло в голове и пропало.
Они были уже у самой двери в здание. Незнакомка на секунду замешкалась, а потом протянула ей пистолет:
– Если кто подойдёт, стреляй, не задумываясь. Да бери же ты его, Господи!
Она автоматически сжала пальцы прежде чем успела подумать об отпечатках, которые теперь полиция обнаружит, когда эту ненормальную поймают.
Ненормальная сняла с пояса маленький походный топор и двумя мощными ударами выбила стекло справа от двери. Подпрыгнула, ухватившись за подоконник, подтянулась и оказалась внутри.
– Давай пистолет! А теперь руки!
Она помогла ей залезть, что при разнице в их весе являлось непростой задачей. В здании было темно, где-то капала вода и пахло сырым бетоном. Незнакомка схватила её за руку и побежала дальше. Шаги её гулким эхом отражались от стен и растворялись где-то под невидимым потолком.
Перед тем, как последовать за своей ненормальной спутницей, она успела оглянуться: странные люди заполнили внутренний двор. Двигались они медленно, но уверенно. Цель их пребывания здесь была бы понятна даже ребёнку.
И от толпы шёл какой-то странный запах, ветер проносил его сквозь разбитое окно: такой бывает, если кто-то забудет убрать мясо в холодильник жарким летним днем.
Времени подумать об этом не было. Они рванули вверх по лестнице, и пробежали пролётов семь, не меньше, а дыхание у незнакомки даже не сбилось.
На последнем этаже она замерла, оглядываясь. Кажется, темнота, ставшая теперь совершенно непроницаемой, ей совершенно не мешала. Может, эта ненормальная всегда носится по темным заброшенным зданиям?
Для неё самой остались только звуки: кто-то кричал, где-то разбилось ещё одно окно, в железную дверь отчаянно барабанили.
– Им… Надо помочь, – с усилием выдавила она.
– Не смеши мои тапочки в коридоре, – прошипела незнакомка.
Потом спасительный алый свет ударил по глазам: спутница открыла люк на крышу.
– Жди здесь! – рявкнула девушка и скрылась в открывшемся проёме. Какое-то время ничего не происходило, и она устало прислонилась к холодной стене. Пожалуй, так плохо ей не было ещё ни разу за всю сознательную жизнь.
– Поднимайся, здесь чисто! – донеслось с крыши.
Чисто? Она взглянула наверх: первые тяжёлые капли дождя ударили по щекам.
– Давай мне руку!
– Я не могу, – прохрипела она.
– Сможешь, осталось чуть-чуть! Ну же! – внезапно девушка повернула голову, глядя чуть выше и правее её плеча, и завизжала. – Быстрее, сзади!!!
Тусклого света не хватало, чтобы определить, кто именно к ней приближался. Она только отметила какой-то частью недремлющего мозга, что странный запах стал сильнее. Желудок вновь скрутило, но она уже не обращала на это внимания, а всматривалась в темноту коридора. Мир остановился на мгновение, когда из темноты к ней потянулись искривлённые артритом пальцы, покрытые толстой корочкой запёкшейся крови и грязи. В полуметре от неё нечто голодно щёлкнуло зубами.
Она испуганно захрипела и метнулась на крышу, навстречу протянутым рукам. Девушка схватила её за подмышки и потянула. Вены на лбу вздулись, мускулы напряглись под футболкой. Она зарычала от напряжения, но не сдалась, продолжая тащить перепуганную девушку к себе. Наконец они обе свалились на гладкий металл крыши, крича от облегчения. Ненормальная спасительница ногой опрокинула лестницу и захлопнула крышку люка, отрезая их от жутких, ищущих в темноте пальцев и клацающих зубов. И только тогда она позволила себе расслабиться: рухнула на холодный металл крыши и рассмеялась.
– Что это было?
– Потом, – отмахнулась незнакомка. – Ты вся дрожишь, достань из моего рюкзака спальник. Я сейчас.
Она прогулялась, собирая разбросанные доски и обломки кирпичей, сложила очаг и вскоре обжигающее пламя уютно потрескивало у их ног.
– Грейс, – протянула она руку.
Теперь было видно, что ей не больше 30. Глаза серые-серые, как осеннее небо, и, кажется, добрые. Удивительно.
– Стефани.
– Очень приятно. Ты не против, если я тебя осмотрю?
– Зачем?
– Как это «зачем»? – растерялась Грейс. – Чтобы оказать первую помощь, к примеру. Или убедиться, что ты не захочешь меня съесть.
– Я не захочу. С чего бы?
Грейс вздохнула:
– Я все равно осмотрю тебя, хочешь ты того или нет. Но, если ты будешь помогать, получится быстрее.
Стефани перевела взгляд на пистолет, висящий на её поясе. От Грейс это не укрылось:
– Да ладно тебе! Если бы я хотела тебя убить, не стала бы утаскивать с той дороги.
– Ты так и хотела поступить. Сначала.
– Да, – просто ответила Грейс, пожав плечами. – Хотела. Но вернулась.
– Почему?
– Почему что? Почему вернулась или почему хотела бросить?
– И то, и другое.
– Скажу так: на моем месте ты бы поступила так же. Хотя, сомневаюсь, что ты бы вернулась. Или кто-то ещё.
Стефани не знала, что это значит. Покачала головой. Поморщилась.
– Болит? Упала ты что-ли?
– Не знаю. Не могу вспомнить.
– Вставай, хватит препираться. Я только посмотрю, правда.
Стефани осторожно приблизилась. На ней почти не было одежды: трусики, хлопчатобумажный топ и пара тонких носков.
Грейс начала осмотр. Неверный свет костра был не самым подходящим помощником для поиска укусов, но глаза давно привыкли работать в подобных условиях. Она аккуратно прощупала кожу девушки под спутанными каштановыми волосами, но нашла только неглубокую рану на виске и пару здоровых шишек на затылке. Должно быть, Стефани получила их в момент падения на землю. Хотя, почему сразу две?
Мягкие округлые бёдра девушки, её живот, ноги и спину покрывали старые синяки самых разных форм и размеров, что тоже было совершенно нормально для их дивного нового мира, представлявшего собой одну сплошную полосу препятствий. На ладонях красовались свежие порезы от окна, через которое они забрались на фабрику, царапины от веток украшали лицо. Никаких укусов. Она успела вовремя. Страшнее всего были ступни. Одному Богу известно, сколько она отшагала в этих носках, и теперь ноги её представляли собой кровавое месиво.
Из рюкзака Грейс достала пару бутылочек с золотистого цвета жидкостью, свежую футболку и банку, до краёв наполненную странной гелеобразной субстанцией.
– Иван-чай, – пояснила она. – А здесь гель из алоэ. Он заживляет и дезинфицирует.
– Ясно, – кивнула Стефани.
– Присядь, обработаю ноги.
– Всё плохо?
– Ну, неприятно, но не смертельно, если не заработаешь инфекцию. Не дергайся.
Она разорвала футболку на длинные лоскуты, смочила один из них чаем и начала бережно протирать раны. Окровавленную тряпку выбросила в костёр. Гель из алоэ приятно холодил кожу, и боль вдруг отступила, ушла в самую глубь костей.
– Спасибо, – пробормотала Стефани, когда Грейс закончила процедуру накладыванием самодельных бинтов.
– Пожалуйста. Приходи ещё!
Она повторила то же самое и с её ладонями, смазала порез на виске. Остаток чая протянула ей со словами:
– Немного горчит, но можно привыкнуть. Я люблю крепкий. Не думала, что придется кого-то угощать.
Стефани выпила всё и только потом поняла, что на Грейс чая не осталось. Ну что ж, она ведь сама предложила.
Блондинка не расстроилась. Достала из рюкзака спальник, разложила рядом с костром.
– Забирайся, тебе сейчас только простуды для комплекта не хватает.
– А ты?
– Я посижу рядом.
Стефани залезла в уютное сухое тепло мешка, и почти сразу почувствовала, как тяжелеют веки. Дождь усиливался.
– Если накроешься с головой, то он не будет тебе мешать, – Грейс снова проследила направление её взгляда.
Казалось, что она следит за ней постоянно, даже если занимается при этом своими делами.
– Ты голодная? Нет? А я, пожалуй, поем. Дорога меня совершенно вымотала.
Она достала из своего бездонного рюкзака пару консервных банок и жёлтую лепёшку, заботливо завёрнутую в вощёную бумагу.
– Ты убила тех людей, да?
Грейс, не удержавшись, прыснула. Изо рта полетели крошки странного хлеба.
– Шутишь что-ли? Кого?
– Тех, во дворе.
– Подожди, ты серьезно?
– Вполне.
– Не знаешь, от кого мы бежали?
– Нет. Почему я должна их знать?
Грейс смотрела на неё, застыв от удивления. Даже рот приоткрыла.
– Вот это тебя приложило, – наконец восхищённо произнесла она. – Я многое повидала, конечно, но чтоб память потерять, такое впервые. Ты точно не прикалываешься?
– Ты убила тех людей или нет?!
– Окей, – протянула Грейс. – Я покажу тебе, ладно?
Не дожидаясь ответа, Грейс встала и откинула крышку люка. Рычание, до этого едва различимое за шумом дождя и ветра, усилилось стократно и молотом ударило по барабанным перепонкам.
Кто бы ни прятался там, внизу, им явно понравилось увиденное на крыше. Нечеловеческие вопли, клацанье зубов – всё слилось в единую симфонию ужаса.
– Ребята! – позвала Грейс, предусмотрительно держась подальше от края. – Как я пахну сегодня, а? Аппетитно?! Я старалась!
– Прекрати это! – завизжала Стефани, зажимая уши. – Заставь их замолчать!
– Тебе не нравятся наши миролюбивые соседи? – притворно огорчилась Грейс. – Странно. Ребята, на сегодня спектакль окончен, бронируйте билеты заранее, кто не успел… – Она вернула крышку люка на место и отряхнула руки. – Тот опоздал!
Стефани тихонько всхлипывала, уткнувшись в тёплую ткань мешка.
– Ну всё, всё, извини, – Грейс погладила её по плечу. – Один раз увидеть проще, чем сто раз услышать. Меньше будешь подозревать меня в остром психозе.
– Объясни мне.
– Ох, ну нашла ты, кого просить, конечно. Я почти ничего не знаю.
– Кто там внизу?
– Ну, некоторые называют их зомби, но это не так. Просто название подходит, а нормального придумать некому. Другие зовут Новыми. Это уже лучше, хотя тоже так себе на мой взгляд. Ты хотя бы пандемию помнишь?
Стефани отрицательно покачала головой.
– Ясно. Ну, что ж…
Собираясь с мыслями, Грейс стянула с волос резинку и запустила пальцы в густую шевелюру.
– Больше года назад появился вирус Карстона, новая хрень родом из Пуэрто-Рико. Так говорили в новостях. Симптомы почти такие же как у простуды: кашель, насморк и температура, только она сразу поднималась до 40 градусов и сбить её было невозможно. Обычно болезнь длилась три дня, и каждый день температура только росла. Но это у кого как. Кто-то и быстрее умирал. Ну и да, на третий день обычно сердце не выдерживало.
Сначала на людей надели маски и перчатки, а, когда не помогло, посадили по домам, на карантин. Выйти можно было только по пропуску или с собакой погулять, но не дальше, чем на 200 метров от квартиры. Когда и это не помогло, разработали вакцины. Сразу пять.
И, чёрт его знает, что пошло не так, но вакцины от вируса не защищали. Они как-то меняли людей. Слухи ходили, что в вакцине было ДНК, которое встраивалось в человеческую и превращало её во что-то новое. Отсюда и название: Новые.
– Вакцина оживляла мертвых?
– Нет, те, кто умер от вируса, те всё, с концами. Эта дрянь на живых работала. Как бы перезагружала систему, а включался уже не старый человек, а… Ну, другой.
– То есть, часть людей погибла во время пандемии?
– Умерли почти все, если уж быть точными. Каждый день десятками тысяч заражались.
– А выжили только вакцинированные?
– Они просто изменились. Выжили те, у кого был иммунитет к вирусу, но не было желания делать прививку.
– У тебя иммунитет?
– И у тебя тоже.
– Бред какой-то.
– Ну, как есть.
Грейс пожала плечами. Мол, какой смысл спорить? Что могла, рассказала, а верить мне или нет, дело твоё.
– Можешь спуститься к ним и спросить их версию произошедшего.
– Нет, спасибо.
Грейс снова взялась за лепёшку.
– Мир накрыла волна паники. Люди кричали повсюду, и, Господи, что это были за крики, ты даже не представляешь! Потом всё стихло. Машины встали, электричество отрубилось, на улицах никого. Кто живой – прячутся, а кто не совсем, ищут их. А, что там, лирика это всё! – она вдруг раздражённо махнула рукой. – Никаких людей я не убивала, понятно? Бросить тебя хотела, это да. Испугалась, что умрём вместе. А вот специально убивать… Такого не было ещё.
Стефани невольно обратила внимание на слово «ещё».
– Они бы нас съели?
– Съели, покусали. Не знаю даже, что хуже. Стать, как они или быть сожранной заживо? Так себе выбор.
Стефани откинулась на спину, обдумывая услышанное.
– Знаешь что? Ты ложись спать, – устало предложила Грейс. – Я тебя посторожу. А утром… Если хочешь, пойдём со мной, мне компания не помешает. Ну а не захочешь, останешься, настаивать не буду.
– Я тебе пока ещё не доверяю, – упрямо ответила Стефани.
– Это сколько угодно, мне не жалко.
– Ты можешь быть маньячкой.
– Да не убивала я никого, – терпеливо напомнила Грейс. – Ты и сама это знаешь! Тьфу ты! Знала, во всяком случае.
Она отвернулась, показывая, что разговор закончен. Болтовни на сегодня ей хватило. Какое-то время Стефани упорно боролась со сном, но в конце концов уступила, решив, что намерения Грейс выглядели гораздо более дружелюбными, чем намерения тех, кто ломился внизу.
Она уже видела десятый сон, когда небо посветлело и на горизонте забрезжили первые лучи восхода. Грейс, съежившись, сидела у затухающего костра, наслаждаясь открывающимся видом. Свое обещание охранять Стефани она сдержала.