Операцию назначили неожиданно быстр. Если в городской больнице откладывали и тянули, то в частной клинике все решилось оперативно. Я снова нервничала и переживала. И изо всех сил старалась скрыть это от мужа.
Видела – Матвей разочарован, что его будут оперировать не в Тель-Авиве. Он ничего не говорил, но в его взгляде читались тревога и тоска. Старалась делать вид, что ничего особенного не происходит, улыбалась, рассказывала о своей работе, болтала о пустяках, лишь бы отвлечь мужа от невеселых мыслей.
Наконец, настал день, когда Матвея должны были положить в клинику. Вечер накануне я провела у постели мужа. Тихо бубнил телевизор, за окном барабанил холодный осенний дождь. Мы с Матвеем любили шум дождя, под него так уютно сидеть в тепле, завернувшись в плед и прижавшись друг к другу. Сегодня шум капель по подоконнику походил на тревожную барабанную дробь.
– Ника, как ты думаешь, операция пройдет успешно? – взял меня за руку Матвей.
– Конечно. Тебя будет оперировать очень опытный хирург. Даже не думай о плохом, – я погладила его руку и прижалась к ней щекой. – Все будет просто замечательно.
– Хорошо, если так, – вздохнул Матвей. – Не могу отделаться от мрачных мыслей. Ты так много работаешь, набрала кредитов, должна всем нашим друзьям. Если со мной что-то случиться, даже подумать страшно, как ты справишься со всем.
– Перестань! – возмутилась я. – Не смей даже думать о таких вещах!
Но мое сердце пронзила ледяная стрела. Да так и засела в нем. Как ни старалась я прогнать страшные мысли, ничего не получалось. А от слов Матвея на душе стало еще тревожнее.
– Я скажу тебе это в тысячный раз, ты и сама знаешь – я очень люблю тебя. И бесконечно тебе за все благодарен. Ты страшно устала, ухаживая за мной. Для тебя это непосильная ноша. А я – обуза.
Я едва не расплакалась.
– Ну, что ты говоришь? Какая обуза? Ты – мой муж. И все что я делаю для тебя – мне в радость. И совсем не сложно. Это же ненадолго. Скоро все вернется на круги своя. Ты поправишься. Обязательно поправишься.
– Уже середина ноября, скоро Новый год, – слабо улыбнулся Матвей. – Если операция пройдет успешно, смогу ли я на праздники уже встать на ноги?
– Что значит если? – я поправила подушку под головой Матвея, поплотнее накрыла его одеялом. – Обязательно поправишься. Главное не спешить и слушать советы врачей. Обещаешь?
– Обещаю. Мне хотелось бы сделать тебе к Новому году какой-то необыкновенный подарок. Скажи, что ты хочешь? – в голосе мужа прибавилось оптимизма.
– Даже не думала об этом, – призналась ему. – Для меня лучший подарок – твое выздоровление.
– А я думал, ты мечтаешь о детях, – рассмеялся он.
– Мечтаю. Очень. Но это подождет до лучших времен.
– Конечно, подождет. Как я хочу обнять тебя, обнять так крепко, чтобы дух захватило. Я буду целовать тебя до изнеможения, измучаю тебя ласками. Когда болит спина и не дает спать, я думаю об этом. И мне становится легче.
– Все так и будет, – у меня на душе тоже потеплело. Если с Матвеем что-то случится, я не переживу этого. Я не смогу жить без него. У меня просто остановится сердце. Ему не для кого будет биться.
– Сможешь сегодня лечь рядом со мной? – спросил Матвей.
– Конечно, – с готовностью ответила я.
Хотя медицинская кровать и была достаточно широкой и удобной для больного, для второго человека места практически не оставалось. Но я ухитрилась притулиться с края. Обняла мужа и прижалась к нему. Я хотела бы положить голову ему на грудь, но боялась причинить боль.
– Тебе неудобно, – улыбнулся Матвей, обнимая меня за плечи.
– Нет, все отлично, – ответила бодро и уверенно.
– Не правда, – снова улыбнулся он. – Но мне так хорошо, когда ты рядом. Потерпишь одну ночь?
– Потерплю сколько захочешь, – пообещала я. – Мне правда удобно.
Выключила ночник и замерла, боясь шевелиться. Скоро услышала ровное дыхание мужа. Сейчас для него сон – лучшее лекарство. Ночь я не спала. Лежала замерев и прислушиваясь к малейшему вздоху Матвея. Спал он спокойно и это меня радовало. Под утро задремала и я. А проснувшись, едва смогла встать с постели – все тело затекло и страшно ломило. Я осторожно сползла с кровати, размяла ноги, покрутила головой.
– Не выспалась? – спросил Матвей. Он смотрел на меня через прикрытые глаза. За такой взгляд можно отдать полжизни. В нем читались любовь и нежность.
– Совсем немного, – я откинула назад спутавшиеся волосы.
– И снова неправда, – рассмеялся Матвей. – Но как мне было хорошо рядом с тобой. Я давно так крепко не спал. Жаль, во сне ничего не видел. А хотелось бы увидеть тебя. И чтобы сон был эротическим.
– Ты хулиган, – шутливо погрозила я ему пальцем.
Приготовила завтрак, подала мужу. Села рядом с ним на край кровати, выпила кофе и заставила себя съесть бутерброд. Аппетита не было. Я могла думать только о том, что уже завтра мужа ждет сложнейшая операция. Сегодня возьмут все необходимые анализы, и если все хорошо, завтра прооперируют.
– Ника, а можно как-то договориться, чтобы сиделкой у меня была Наташа? – Матвей доел омлет и откинулся на высокие подушки. Он уставал от малейшего напряжения. И я видела по его лицу, что спина снова сильно болит.
– Думаю, что можно. Медсестра у них наверняка своя. Но не думаю, что они будут возражать против нашей сиделки. Обязанности у нее простые.
– Было бы хорошо, я привык к ней, и она терпит мои капризы.
Собрала посуду на поднос, поправила одеяло, взбила подушку и положила ее повыше.
– Я поговорю в больнице, – пообещала мужу. – И надо у Наташи узнать, сможет ли она. Вдруг, ей неудобно ухаживать за тобой в больнице?
– Я уже узнавал. Она согласна.
Матвей смотрел в окно, за которым плыли низкие серые облака. Ветер трепал кроны деревьев, тревожно стучал в окно редкими каплями начинавшегося дождя.