Накануне операции я снова не находила себе места. Мне запретили остаться на ночь в больнице – незачем накручивать пациента и себя? Ночь я толком не спала, на работе ходила как зомби. После обеда помчалась в больницу.
Операция еще не завершилась. В светлом современно отделанном холле было многолюдно. Санитарка шваброй мыла отполированный до блеска черный мраморный пол, важно проходили врачи, сновали медсестры, тихо сидели посетители.
Я не сразу увидела родителей Матвея. Они расположились за большой веерной пальмой на кожаном диванчике. Мама Матвея заметно переживала, отец держался молодцом. Опустилась в удобное мягкое кресло рядом с диванчиком. Дмитрий Витальевич протянул мне начатую плитку шоколада:
– Подкрепись, Ника.
Я молча жевала сладкую дольку и думала о муже. Надежда сменялась отчаянием, отчаяние безнадежностью. А ему на смену снова приходила надежда. Она вспыхивала и гасла, и все начиналось сначала…
В холл с улицы вошла Наташа. Под распахнутым пальто бледно-голубой халатик. Очевидно, она приехала с дежурства. Из-под такой же голубой медицинской шапочки выбивались светлые непослушные волосы, оттеняя фарфоровую кожу лица. Ее фигурка изящным силуэтом выделялась на фоне большого окна.
Я только сейчас заметила – Наташа моя ровесница. Может, старше на год или два. Ей явно нет еще тридцати. Голубые глаза сиделки смотрели испуганно и тревожно. Она тоже переживала за своего пациента.
Алые губы слегка приоткрыты и обнажают ровные жемчужные зубы. Наташа была не просто мила, она была очень красива.
Наташа подошла к автомату и взяла бутылочку минералки. Движения девушки были грациозны и плавны. Она не видела нас, облокотилась на бетонный подоконник и замерла, глядя вдаль, куда летели темные осенние облака.
– Наташа, иди к нам, – позвала ее свекровь.
Девушка вздрогнула, резко обернулась, едва не выронив бутылочку из руки. Виновато улыбнулась и подошла. Дмитрий Витальевич кивнул на свободное кресло напротив меня.
– Тоже волнуешься? – улыбнулся он.
– Каждый раз, когда оперируют моего подопечного, – призналась Наташа, сняла пальто и положила не подлокотник кресла. – Но я уверена, операция пройдет как надо. Я работала с этим хирургом. Не ассистировала, разумеется. До этого я еще не доросла. Просто подавала инструменты. Он – волшебник. У него удивительные руки – сильные, умелые, ловкие. Я наслаждалась, наблюдая за ним. Он – лучший в своей специальности.
– Наташа, ты окончила Мединститут? – поинтересовалась я.
– Нет, пока только Медицинский колледж. Мечтаю стать врачом. Тоже хочу быть хирургом. Поработаю пару лет, наберусь опыта и поступлю в Институт.
– Очень разумное решение, – одобрительно произнесла Татьяна Леонидовна. – Ты отлично ухаживаешь за нашим сыном. Мы довольны твоей работой.
– Спасибо, – потупилась девушка. – Я стараюсь. Работа сиделки многому учит. Я сиделкой только подрабатываю. А так я – медсестра.
– Да, мы знаем, – кивнула свекровь. – И как только ты все успеваешь?
– Это несложно, когда любишь свою работу.
Удивительно приятная девушка. Улыбчивая, скромная. Я была рада, что именно Наташа ухаживает за Матвеем. Нам очень повезло с ней.
Дмитрий Витальевич протянул и ей шоколад. Она отломила дольку:
– Спасибо, – ее рука дрогнула, и она едва не уронила плитку шоколада. – Простите, я сегодня ужасно неловкая.
Все-таки она волновалась. Как и все мы. В широком дверном проеме появился Олег. Он быстро пересек помещение, подошел к нам.
– Раньше не мог выбраться, был занят, – коротко кивнул он. – Еще оперируют?
– Да, – тихо выдохнула Наташа.
– Уверен, все будет хорошо, – он сделал мне знак и повел к кофемашине. – Кому-то еще взять кофе? – обернулся через плечо.
Его вопрос остался без ответа.
– Я тоже ничего не буду, – я пошла с Олегом просто чтобы немного отвлечься от навязчивых и тревожных мыслей.
– Надеюсь, тут кофе приличнее, чем в Городской больнице, – он налил себе двойную порцию сливок и добавил сахара. – Когда Матвея выпишут, смени сиделку, – кивнул в сторону Наташи.
– Зачем? – удивилась я. – Она отличный специалист. Справляется со своими обязанностями. И Матвея она устраивает. Он сам попросил, чтобы Наташа ухаживала за ним в больнице.
– Ну, как знаешь, – пожал плечами Олег, отхлебнул кофе и поморщился. – Редкая гадость. Надо было взять чай. Но устал как собака, совещание проходило сложно, хотел взбодриться.
Он брезгливо поставил недопитую чашку на стол:
– Неужели в приличной клинике нельзя держать приличный кофе? – Олег подошел к одной из девушек-администраторов, сидевшей за стойкой, доверительно склонился к ней: – Девушка, милая, спасите меня! Мне просто жизненно необходим глоток хорошего кофе. А ваша шайтан-машина выдает откровенное пойло. Можете помочь мне?
Девушка коротко рассмеялась и поднялась:
– Сейчас все будет. Вам с молоком? Или с коньяком?
– С удовольствием выпил бы с коньяком, но я за рулем, – шутливо вздохнул Олег. – Кстати, а коньяк у вас приличный?
– Из личных запасов, – игриво глянула на Олега девушка.
Она откровенно флиртовала с ним. Было заметно, Олегу это нравится. Он единственный, кто не переживал по поводу Матвея. Он мог спокойно заигрывать с администратором и совершенно не переживать о том, как пройдет операция. От его черствости меня коробило. Как можно быть таким бесчувственным и спокойным?
Кофе Олег выпить не успел. В холл вышла медсестра и обвела присутствующих взглядом.
– Князевы? – вопросительно посмотрела она на меня и Олега.
– Да, да, – бросилась я к ней.
Родителя Матвея и Наташа тоже спешили к нам.
– Операция прошла успешно, – обрадовала нас медсестра. – Пациента перевели в отделение реанимации, состояние удовлетворительное.
– Удовлетворительное? – ахнула я.
– Это нормальное состояние, – заверила меня Наташа. – Значит, все хорошо, – я заметила, как в ее глазах блеснули слезы облегчения.
– Когда можно будет его увидеть? – теперь меня волновало только это.
– Как только его переведут из реанимации. Думаю, завтра. Но уточнить надо будет у лечащего врача.
Наташа облегченно вздохнула и улыбнулась. Я заметила, что Олег смотрит на нее тяжелым и холодным взглядом. И чем она ему не угодила?
Вечно Олег всем недоволен. Даже сейчас не может порадоваться за брата. Зато у меня отлегло на душе.
– Тебя отвезти домой? – спросил Олег.
– Нет, спасибо, – отказалась я. – В этом нет необходимости.
– Тогда всем пока! Дела не ждут.
Олег развернулся и вышел из холла.
– Как же они непохожи, – посмотрела ему вслед Татьяна Леонидовна. – Почему так? Родные братья и такие разные. Мы же их воспитывали одинаково. Откуда в Олеге такая черствость и безразличие?
– Вообще-то он оплатил операцию Матвея, – напомнил Дмитрий Витальевич.
– Да, конечно. Я об этом помню, – махнула рукой его супруга.
А я об этом забыла. Забыла о том, что он сделал для Матвея и для меня. Я вижу в Олеге одни недостатки и это неправильно. Но что я могу с собой поделать?