Начал накрапывать мелкий нудный дождь. Скоро осень окончательно вступит в свои права. Пройдет короткое бабье лето и повиснут в воздухе низкие серые туманы, деревья протянут к хмурому небу мокрые темные ветви, зарядят монотонные холодные дожди…
– Хочешь чай? – предложила я Олегу. Не столько из благодарности, сколько от нежелания оставаться в большой пустой квартире одной.
– С удовольствием, – он вышел из автомобиля, раскрыл зонт и подал руку, помогая мне выбраться наружу.
Свет уличного фонаря отражался в черной луже. В многоэтажке уютно светились окна. Сколько семей сейчас коротает время за ужином, сколько счастливых людей сидят рядом… А у меня на душе серая хмарь и ожидание. Холодное и злое ожидание. Я не могла заставить себя надеяться. Словно боялась спугнуть что-то, словно ожидая худшего поможет избежать самого страшного.
Что может быть хуже несбывшихся надежд? Особенно когда это касается близкого и любимого человека.
Лифт бесшумно поднял нас на пятнадцатый этаж. За соседской дверью заливисто лаял шпиц и весело смеялась девочка. Сердце болезненно сжалось, я едва смогла отпереть замок.
– Проходи, – кивнула Олегу в сторону кухни.
Повесила влажное от дождя пальто на вешалку, машинально поставила сумочку перед зеркалом и поправила волосы. Зачем? Кому это важно?
Вымыла руки и не переодеваясь начала заваривать чай.
– Тебе помочь? – поинтересовался Олег.
– Из холодильника достань масло, сыр, ветчину. Я сделаю бутерброды. Хотела приготовить филе индейки, но теперь не буду… Не могу… – я бессильно опустилась на стул и смотрела на закипающий электрочайник. – Матвей любит, как я ее готовлю, – слезы потекли из глаз. Я вытирала их бумажным полотенцем, а они все текли и текли.
Последнее, что мне сейчас было нужно, это сочувствие. И Олег все понял, не стал утешать меня. Он поднялся и подошел к плите.
– Лучше я пожарю омлет и сделаю гренки. Тебе надо поесть как следует.
– Не хочу, – слабо качнула я головой. Хотя я даже не пообедала, голода не чувствовала. Стресс и нервное напряжение дали себя знать.
– Не хочешь, но надо. Просто попробуй, – Олег по-свойски поставил сковороду на плиту. – Я готовлю отличный омлет с ветчиной.
– Я правда, не хочу. Не могу ничего есть.
Олег молча продолжил колдовать над сковородой. Надо отдать должное, омлет у него получился аппетитный. Но я едва притронулась к еде.
Горячий сладкий чай придал мне сил и я, наконец, смогла взять себя в руки. Хватит киснуть, хватит думать о плохом. Собрала со стола посуду, но Олег не позволил мне ее вымыть, сделал это сам. Протянул мне таблетку:
– Врач велел тебе отдохнуть.
Не стала возражать и выпила лекарство. Ложиться в пустую холодную постель мне не хотелось. Сегодня я хотела удивить Матвея, купить роскошное красное белье. Я мечтала о ночи любви. У нас с мужем все ночи были волшебные, наполненные чувственностью и страстью.
Этой ночью мой Матвей лежит на больничной кровати, опутанный трубками и проводами… Рядом с ним нет меня, сидит какая-нибудь медсестра, которой абсолютно все равно, выживет пациент или нет. Возможно, она уткнулась в мобильник и только иногда равнодушно поглядывает на датчики давления и пульса.
От этой мысли у меня снова потекли слезы из глаз. Я вытерла их тыльной стороной ладони. Плакать бесполезно.
Я ничем не могу помочь Матвею. Ничем… Мой любимый между жизнью и смертью, а я должна спать и набираться сил? Зачем, для чего?
Села у окна и уставилась в темноту. Окна в противоположном доме начали гаснуть.
– Иди спать, – коснулся моего плеча Олег.
– Еще немного посижу и лягу. Поезжай домой, – сегодня я впервые была благодарна Олегу за его ненавязчивую заботу.
– Не против, если я заночую у вас? А завтра утром вместе поедем в больницу?
Мне понравилось, что он сказал не у тебя, а у вас.
– Конечно не против. Ложись в зале на диване, – я, наконец, смогла стряхнуть с себя оцепенение. Принесла постельное белье, протянула его Олегу.
– Я могу посмотреть телевизор? Включу без звука. Под него лучше засыпаю.
– Конечно, чувствуй себя как дома, и не надо без звука. Мне телевизор не помешает, – я обрадовалась, что не буду ночевать в квартире в одиночестве. И так на душе пусто, а если рядом никого не будет, я завою от тоски.
На туалетном столике в вазе стояла тронутая увяданием алая роза. Ее утром подарил мне Матвей. Подал на подносе вместе с кофе.
Сегодня утром я проснулась от терпкого кофейного аромата и поцелуя мужа. Матвей пил со мной из одной чашки, касался упругим бутоном розы моей шеи и груди, целовал нежно и страстно. Мы предавались любви как дикие звери, я царапалась и стонала в объятиях Матвея, стонала от удовольствия и его бесстыдных чувственных прикосновений.
Теперь я сидела на краю постели, смотрела красную розу и не могла избавиться от воспоминаний.
Переоделась в халат, забралась на постель с ногами, закуталась в плед и поняла, что не смогу уснуть. Таблетка не действовала, голова стала тяжелой, но сон не шел.
Решила выпить чай, раз уж все равно не спится. В зале на диване сидел Олег и без звука смотрел соревнования по футболу.
– Я посижу с тобой? – нерешительно потопталась на пороге. Пожалуй, мне тоже стоит посмотреть телевизор. Может это отвлечет меня от мрачных мыслей?
– Так и не уснула?
– Нет, – вздохнула я. – Не могу спать.
Олег подвинулся, и я притулилась на другом конце дивана.
– Чай будешь? – спросила я.
– А ты хочешь?
– Не знаю… Пытаюсь как-то отвлечься – не получается, – слабо улыбнулась в ответ.
– Сейчас сделаю тебе чай, – поднялся он.
– Нет, сиди. Ты в гостях.
– Ерунда. – отмахнулся Олег. – Я поухаживаю за тобой на правах старшего брата Матвея.
Пожалуй, я зря недолюбливала Олега. Может, он и заносчивый сноб, может и наглец, но сейчас он ведет себя со мной очень деликатно. Останься я сегодня ночью одна, я бы лезла на стену от отчаяния и тоски.
Чашка чая грела мои ладони, я куталась в плед и смотрела, как по зеленому полю бегают футболисты, гоняя мяч. Спортивные соревнования никогда не вызывали у меня интереса. Но сейчас это было именно то, что нужно.
– Еще чай? – голос Олега звучал издалека.
– Нет, спасибо, – я отдала ему чашку и положила голову на валик дивана.
Веки начали тяжелеть и скоро я провалилась в темную липкую и тревожную пустоту.