На чёрном ночном небе не было ни облачка. Ян легко мог разглядеть звёзды во всех созвездиях, которые он знал, правда, их было всего три: большая и малая медведицы, да Кассиопея. Но это никак не мешало ему любоваться бессчётным количеством светящихся точек над головой, лёжа на прохладной тёмно-зелёной траве. На километры отсюда не было ни души; от ближайшего поселения его отделял густой лес. Сам же он расположился на краешке крутого берега небольшой речки с медленным течением. Тёплый воздух в начале августа, пахнущий свежестью, землёй и травой, приправленный ароматом полевых цветов, приятно наполнял лёгкие. От догоравшего рядом костра остались лишь красные блики угольков. Кузнечики или саранча, или что-то в этом роде, похоже, устроили очередные соревнования по синхронному стрекотанию. Их монотонность разбавляет периодическое угуканье совы. Ян заметил, как некоторые белые точечки на небе пересеклись, а потом продолжили движение.
– Космический мусор.
Сказав это почему-то вслух, он достал из кармана штанов спиртовую зажигалку и портсигар, вытащил папиросу, и закурил. Подложив одну руку под голову, и согнув ногу в колене, Ян продолжал любоваться чем-то далёким и запредельным. Он был симпатичным молодым человеком с короткими, прямыми, густыми, чёрными волосами, и карими глазами. Довольно высокий – 195 сантиметров, и атлетичный, так как спорт и труд в поле были ему не чужды. Обладал спокойным характером, любил ездить на лошадях, и в целым – был обычным, простым, добрым парнишкой. В определённой степени даже благородным. И как все юноши, он мечтал о путешествиях. Удивительно, как такая уединённая обстановка всегда навевает подобные желания. Ты лежишь, смотришь в небо, а фантазия сама рисует тебе узоры лучезарного будущего полного приключений.
Ещё он думал о женщинах. Не то, чтобы обо всех в общем, а скорее об одной конкретной. Той, которая наверняка уже спит, там, далеко за этим недвижимым батальоном деревьев, и которую зовут Ариша. Они давно знакомы, хотя уместнее сказать – всегда. В племенах подобных тому, которому он принадлежал, люди знают друг друга с детства. Ведь даже самые крупные из подобных поселений насчитывают всего несколько сотен человек. Эти племена живут одной большой семьёй, в которой каждый взаимодействует друг с другом. И дети там – это одна неугомонная стая, которая копошится вместе с утра и до ночи. Они вместе бегают у домов, играя в салочки, прятки, или с мячом, пока их не позовут взрослые, чтобы накормить, или попросить помочь с чем-то по хозяйству. Точно так же и Ян с Аришей, которая была старше его всего на год.
Он пришёл сюда, чтобы уединиться, а теперь её образ опять вторгся в его мысли, и стало сложно от него избавиться. Да, его завораживала её улыбка. Ему нравились её веснушки, её ясные зелёные глаза, медно-русые вьющиеся волосы, нос как у лисицы, и миниатюрное телосложение. Всё в Аришке было для Яна чем-то родным и хорошо знакомым. Частью его, но какой-то особенной. Сложно сказать, чем именно она выделялась и отличалась. Но бесспорно она была особенной не только для него. И это выражалось во всём, что она дела: во всех её движениях и мимике присутствовала какая-то спокойная радостная мудрость и теплота. Аришка была терпеливой, улыбчивой и позитивной. Во всём она видела что-то хорошее, а в людях она подмечала какие-то приятные мелочи.
У Яна с ней всё складывалось само собой, так как они много времени проводили вместе, и первая любовь не заставила себя ждать. Детская дружба переросла в юношеское влечение, отчётливо заметное в том, как они смотрят друг на друга. То самое честное, чистое, настоящее чувство. Потом прогулки вечером по берегу. Любопытство. И когда ему было четырнадцать, а ей пятнадцать – они впервые поцеловались. И это случилось само собой, естественно и непринужденно, с малой долей страха и волнения, с большой наслаждения. Спустя несколько лет они уже были одним целым, чем-то, самим собой разумеющимся.
И вот он на распутье: с одной стороны в девятнадцать лет уже пора вступать в брак, создавать свою семью, вести хозяйство. С другой стороны его любопытство – что там за его деревней и этими лесами. Ещё его тревожило то положение, в котором оказалось человечество. Возможно, это был какой-то юношеский максимализм, но ему хотелось большего, чем то, что есть сейчас. Ему хотелось исправить получившуюся нелепую картину мира, сделать её лучше, привести к равновесию, балансу между всеми людьми, племенами, городами… Такому миру, каким он его себе представлял. И тут он опять задумался. Что он знал о том, как должно быть? Что он знал о том, как было? Что он знал о «правильности», кроме своих представлений, сложившихся из рассказов его деда? А дед Яна, Воленсий Махарадж, был одним из старейшин племени Бескрылых, участвующий во всех заседаниях совета общины, и имевший там весомый голос.
Воленсий был суровым и справедливым, добрым и отзывчивым, основательным и мудрым, и ему нравилось нянчиться с внуком. Пока Ян подрастал, именно дед отвечал на все его вопросы, и Яну казалось, что у дед знал всё, поэтому он с радостью слушал рассказы Воленсия. И не просто слушал, а принимал и интересовался. Так, однажды, когда Яну было где-то десять лет, он спросил про людей не из их племени. И про людей, которые вообще не из племени, а государства, называющегося Цивилизацией. Хотя в чём именно было различие между племенем и государством Ян в те годы плохо понимал. Тогда дед поведал Яну удивительную историю, которую в свою очередь, услышал от своего отца:
«Когда мир был ещё слишком молод, я был уже слишком стар. Огненной птицей пролетая по небу, разбрасывая свои перья, Бог Пламени прошёлся по свету, принеся дар огня. Затем, обернувшись серебряной змеёй, Бог Мысли выполз из земли, преподнеся Знание в виде своего яда. Медной антилопой пробежалась по земле Богиня Жизни, под каждым шагом которой прорастала флора, и за ней же тянулась фауна. Так я видел, как люди обрели свой дом, наполненный всем необходимым. И жили они в гармонии и согласии со всем сущим, собой и богами. Шло время, людей становилось больше, мир меньше, дух их ослабел, и от прежней слаженности остались лишь крупицы. Их поселения разрастались, знания приумножались, мудрость исчерпывалась. Так на смену деревень пришли города, сложившиеся в государства. Государства враждовали между собой. Люди осваивали технологии, их желания росли. Они брали у земли её богатства, а оставляли ей ядовитые отходы. Они совсем забыли о главном, о том, зачем они здесь. Вместо этого они разрабатывали оружие, способное уничтожить всё живое. Страх и жадность прожигали их души, а их правители не отличались благородством и здравомыслием: каждый из них тянул одеяло на себя, и в результате оно порвалось. Так образовался Великий Раскол.»
– Деда, так а другие люди наши враги?
– Не совсем, у нас с ними своего рода нейтралитет. Они для нас – Заблудшие Души, мы для них – Отступники.
– Но ведь мы беззащитны перед их технологиями, что помешает им напасть на нас?
– Смышлёный ты мальчик, Ян, вижу, у меня будет достойный приемник. Однако, отсутствие мотива помешает им напасть. У нас нет ничего, что могло бы их заинтересовать.
– У нас есть люди! Я слышал, что они из людей делают топливо для своих машин!
– Хах, это не так, Ян. Вернее не совсем. В городах Цивилизации используют людей для получения энергии, но от этого они не умирают, правда, здоровье их ухудшается. Но такова цена, которую приходится платить.
– Да, ещё я слышал, что они забирают души…
– Ты ещё мал, чтобы понять, как это устроено.
– Нет! Если ты знаешь – расскажи.
Воленсий тогда очень обрадовался, что его внук обладает такими важными для лидера качествами, как напористость, и желание докопаться до истины. И это в ту пору, когда Ян был ещё юнцом. Он не мог устоять перед желанием всё объяснить мальчику, но и как это лучше сделать тоже не знал.
– Это своего рода сделка: Цивилизация даёт своим гражданам право пользоваться её благами, то есть технологией, услугами, гарантирует безопасность, обеспечивает всем необходимым и даже больше. Но за это люди должны платить – они должны отдавать продукты своей мыслительной деятельности. Как ты сказал, «забирают душу», так вот, она забирает часть их жизненной силы. Машины работают на топливе, которое создаётся с помощью мысленно-нервного напряжения человека, от которого человек страдает. С появлением нового вида топлива, нового вида техники…
– Роботов!
– Да, – улыбнулся дедушка. – В том числе и роботов. Так отпала необходимость человеку в физическом труде, таком как производство и добыча пищи.
– Роботы приносят им еду?
– Хах, – рассмеялся дед, – верно, что-то в этом роде. Все процессы автоматизированны, и выполняются машинами.
– Так а что тогда делают люди?
– Хороший вопрос. И слишком сложный.
– Ну деда! – запротестовал Ян.
– Ничего они не делают. Управляют чем-то, контролируют что-то, изобретают, но в основном развлекаются.
– А как они развлекаются?
На минуту образовалось молчание, Воленсий задумался. К своему горю, частично он знал ответ. Но ему совсем уж не хотелось говорить всё то, что он знал.
– Ты слышал о Робоксе?
– Конечно!
И дед тогда обрадовался, что ему удалось ответить так, чтобы мальчик переключился с разговора о том, что тогда было ещё рано затрагивать. Как и все родители, он хотел избежать тем, которые могут заинтересовать их чад, и потом могут пагубно на них сказаться. Ещё не время. А деду очень хотелось, чтобы Ян остался таким, какой он есть, и в будущем занял бы его место.
«Пора.» – подумал Ян, выйдя из своего погружения в воспоминания. Хотя он пытался здесь разобраться со своими мыслями, но тем самым он только впал в задумчивость ещё больше. И помимо прочего, теперь ему хотелось увидеть всё своими глазами – другие поселения. Он думал о своей участи, о династии старейшин, что уже много десятков лет поддерживают согласованность в племени. Был ли это и его долг?
Он растормошил остатки недокуренной папиросы, раскидав их по земле, поднялся на ноги, включил фонарь и пошёл через лес. Хищники здесь водятся, волки точно, может быть даже и медведи, но Ян их не боялся. Его фонарь был подарком от отца, которого он уже и не помнил, погибшего 14 лет назад. Отец Яна, Роменрад, занимался тем, что ездил в соседние племена, и обменивал привезённые им товары (в основном еду, шкуры и меха, одежду, найденные фрагменты руды металлов) на то, что требовалось в хозяйстве племени (орудия труда, приборы, инструменты, оружие). Иногда попадались вещички, произведенные где-то в Цивилизации. Как они попадали к торговцам из племён – оставалось для Роменрада загадкой, хотя примерно он представлял. И этот фонарик был как раз такой вещью – прожектор, снятый с боевого дрона, к которому приделана ББ (бесконечная батарейка) *, и различные регуляторы, позволяющие практически как угодно выстраивать волну света, чуть ли не до ультрафиолета. Ян хорошо научился им пользоваться, и знал уже на опыте, что если ему доведётся встретить свирепое животное – нужно просто покрутить пару регуляторов и направить поток света в неприятеля, от чего тот если не ослепнет, то будет нейтрализован. На всякий случай, также у него имелся при себе клинок из сплава чёрного осмия и кадмия, названный «Скорпионье жало». Хотя его применять ему ещё не доводилось, он смело на него рассчитывал.
– *ББ – она не совсем бесконечная, но заряда бы хватило на сотни лет непрерывного использования
Роменрад пропал, когда мальчику было где-то 5 лет. Как обычно, оснастив утром свою повозку товарами, он отправился по соседним поселениям. Но к вечеру мужчина не вернулся, и на следующий день тоже. Его жену, Милиану, отговорили ехать самой, и отправили трёх соплеменников на его поиски. Увы, но и они, спустя сутки, вернулись практически ни с чем. Ответ, который принёс один из посыльных, был совсем не утешительным. Одно из племён, до которых он доскакал, оказалось разбито. Дроны Цивилизации в поисках чего-то, иногда набредают на поселения, в которых есть противники государства. И тогда происходят вооруженные конфликты. Больше это похоже на расправу, но иногда Отступникам удаётся выиграть сражение, или хотя бы оттеснить незваных гостей.
После Великого Раскола изменилась геополитика, или просто это был предлог, но все страны объединились в одну, названную Цивилизацией. Однако, не всем людям приходилось по душе техногенное развитие, и они ушли подальше от территорий, которые были интересны государству. Так и появились племена, а люди, в них живущие, были названы Отступниками. Они не были единой колонией, а просто разбросались небольшими общинами по всей планете. Отношения между государством и отщепенцами долгое время оставались напряженными, так как племена боялись Цивилизацию, и каждую разведгруппу дронов воспринимали как покушение на их территорию. А державу не устраивала непонятность положения Отступников, невозможность контролировать их, или вести дипломатические отношения. Так же Цивилизации не хотелось терять граждан, которые могли бы покинуть свои дома, и присоединиться к дикарям. Да и чего ожидать от этих дауншифтеров тоже было не понятно, а чего больше всего боятся люди – так это неизвестного. Но со временем практически все примирились с положением вещей, хотя с обеих сторон находились радикалы, не приемлющие существование друг друга, и преподносящие друг другу неприятные сюрпризы, в виде диверсий или прямых вооруженных нападок.
Тем временем Ян продолжал пробираться сквозь чащу леса. Ничего нового тут для него не было, никаких изменений. Казалось, что лес – это самое обстоятельное и умиротворяющее сооружение, которое есть на Земле. Здесь красиво и практически безопасно. Ни людей, ни машин, только звери и птицы, которые совсем не страшные, а скорее даже привычно-знакомые. Сражений в этих лесах не проходило, так что и набрести на какое-нибудь «эхо войны» в виде мин, ловушек, останков погибших, или частей снаряжения, было невозможно. Отчего это место сохранило изначальную концепципцию пацифизма, какой-то всеобщей сплочённости, будто этот лес – единый организм, лишённый людской вражды.
Однако тогда, 12 лет назад, где-то неподалёку и произошёл редкий случай остаточной неприязни между Отступниками и Цивилизацией. Хотя, что случилось с Роменрадом никто не знал наверняка, только догадки, да сын без отца. Зато о Яне как следует заботились мама и дедушка. И в своём горе мальчик был не одинок: Ариша вообще ни разу не видела своего папу. Его вообще никто не видел, кроме мамы Аришы – Глоринаты. Она попала в племя уже в положении, а на расспросы об отце отвечать не хотела. Никто особо и не приставал с расспросами: было очевидно, что она либо ушла от кого-то из соседних племён, ну или, что маловероятно, она ушла из города. Таким образом это «общее горе» сильно сплотило как двух мам, так и детей. Ян с Аришей проводили много времени вместе. Никто не сомневался, что повзрослев, они станут мужем и женой. Кроме самого Яна, который любил свою суженую всем сердцем, но его тревожила перспектива просто сидеть на месте, и ждать, что будет дальше.
Но вот лес уже начинал редеть, он подходил к знакомым хижинам и домам, убавив яркость фонаря. Его поселок был обычной маленькой деревенькой, с самым простым укладом жизни, как у людей девятнадцатого века. В ней насчитывалось в сумме всего домов двадцать. Жители здесь вели натуральное хозяйство: фрукты, овощи, скот, охота. И все друг друга знали.
По дороге ничего не случилось, никто на него не покушался, кроме вездесущих комаров. Не случилось и того, что хотел Ян – принять решение, выработать план, понять, как быть дальше. Он подходил к домам и продолжал думать, мысли в его голове роились словно мошки.
– Ого! Привет! Ты чего это так поздно ночью по лесу бродишь? – вдруг прозвучал рядом знакомый голос.