+ 8:52
Перстень, не желавший остывать после второго перехода за сутки, обжигал палец и мешал сосредоточиться. Наверное, можно было списать на кольцо и охватившее Михаила раздражение, но на самом деле причина была в другом: если бы не чрезвычайная ситуация с неизвестно откуда взявшейся пятой Высшей и необходимость срочного сбора Триады, он предпочёл бы оказаться в любом другом месте на планете. Он ненавидел бывать в Дубровицах.
Во-первых, это было почти противоположным направлением от Королёва относительно Москвы, продираться сквозь пробки на обычном транспорте было слишком долго, и каждый раз приходилось использовать этот чёртов перстень.
А во-вторых, именно здесь, в казавшемся заброшенным здании бывшей усадьбы Голицыных, была расположена нынешняя резиденция сестёр, совмещенная с не совсем обычным домом-интернатом.
Михаил, конечно, понимал, что Диана и остальные сёстры делают доброе дело, но не мог справиться с эмоциями.
Боль. Чувство потери. Ненависть.
Да, он ненавидел это место. Если бы интерната не существовало, всё могло сложиться иначе.
Михаил постоял несколько минут под начинающимся осенним дождём, разглядывая, как будто в первый раз, Знаменскую церковь. Вроде бы знакомая до мельчайших деталей постройка, но она его завораживала. Утонченный силуэт, резные белокаменные фасады, устремлённость вверх. Необычный храм. Его стены наверняка хранили множество тайн, но сестёр это почти не волновало.
Михаил посмотрел на часы, дождался, когда минутная стрелка встанет вертикально, и отправился в сторону трёхэтажного розового здания с белыми колоннами. Вошёл внутрь и оказался в царстве чёрно-белого монохрома: серый пол, серые стены, серая мебель.
Он никогда не понимал, почему сёстры так любят серый цвет. Казалось бы, женщины должны любить всё яркое и радостное. Но нет.
Михаил неторопливо прошёл по гулкому пустому коридору в сторону приёмной Дианы. Постучался, перешагнул порог и вздохнул.
Приглушённые толстыми коврами звуки, закрытые жалюзи, тусклый искусственный свет.
Застывшее время.
Вечный покой.
Хорошо.
Сдержанный и безэмоциональный голос седовласой женщины-секретаря, одетой в светло-серую униформу, вырвал Михаила из задумчивости:
– Сожалею, но сегодня Диана Богдановна никого не принимает.
Новенькая?
Михаил широко улыбнулся, демонстрируя заострённые клыки и на мгновение раскрывая ауру.
– Для меня Мудрейшая сделает исключение, – с нажимом сказал он. – Проводи.
Женщина пару раз моргнула, осознавая, кто перед ней, и быстро заговорила:
– Нет, господин, простите, у меня прямой приказ, я не могу, простите…
Михаил молчал и продолжал улыбаться, хотя в тот момент ему больше всего хотелось стиснуть зубы и замычать от боли – разбуженный перстень прожигал палец. Не так сильно, как сразу после перехода, но всё равно ощутимо.
Ничего необычного. Не было ещё ни одного случая, чтобы использование кольца обходилось без неприятных ощущений. Кто-то считал, что это всего лишь побочный эффект, но Михаил был уверен: перстень питается его болью.
Наверное, не стоило без крайней необходимости использовать силу, но уговаривать персонал не хотелось. Сломить волю было проще и быстрее.
Новообращённая сестра корчилась в кресле, пытаясь сопротивляться воздействию, но шансов у неё было немного. Спустя несколько секунд она рвано выдохнула и посмотрела прямо перед собой остекленевшим взглядом.
– Слушаюсь, – сказала она и встала. Сделала несколько механических шагов в сторону дальней от входа стены, остановилась, произнесла что-то неразборчивое, и невидимая до этого дверь распахнулась.
– Благодарю, – церемонно сказал Михаил.
Он торопливо перешагнул порог кабинета Мудрейшей и плотно прикрыл за собой дверь, отсекая себя и Диану от посторонних ушей и глаз.
– Приветствую тебя, о мудрейшая из сестёр! – с иронией произнёс он, ожидая услышать в ответ привычное «Миша, ну хватит, давай хотя бы сегодня без этой ерунды с титулами».
Но Диана молчала.
Её кресло было повёрнуто к окну, и Михаил мог видеть только скрюченные, покрытые пигментными пятнами руки, вцепившиеся в подлокотники.
– Диана? – с тревогой спросил он.
Мудрейшая не ответила, и он осторожно подошёл ближе. Обогнул стол, взялся за спинку кресла, развернул его к себе и тут же отшатнулся – на месте Дианы сидела страшная, почти лысая старуха с покрытым глубокими морщинами лицом.
– Здравствуй, Миша, – прошелестела она.
И он вдруг понял.
– Какого чёрта? – прошипел он, скинул пальто и дрожащими руками дёрнул ворот рубашки. – Ты что, потеряла Яблоко? Почему не пришла ко мне? Ты сошла с ума?
Пуговицы посыпались на пол, и Михаил стянул с себя мешающую тряпку. Опустился на колени перед креслом Дианы, запрокинул голову, давая доступ к яремной вене, и зажмурился.
В последний момент, похолодев, он вспомнил, что контролирует сон Высшей, и попытался уйти в Безвременье, но не успел. Острые зубы вонзились в его кожу и погрузили во тьму.
+ 9:25
Лиза пришла в себя, рывком села на кровати и глубоко вздохнула, пытаясь подавить приступ паники.
Кто я? Где я? Что происходит?!
Оглядела комнату, в которой находилась – спальня, просторная, светлая, современная и ничем не примечательная, не похожая ни на логово маньяка, ни на жильё сумасшедшего.
Ах да,– подумала Лиза. – Сумасшедшая здесь я.
Она откинула в сторону одеяло, которым её кто-то заботливо укрыл, и поднялась с кровати. Заметила зеркало на противоположной стене, подошла к нему, всмотрелась в отражение и снова увидела в нём шикарную девушку – разумеется, не себя, а Энджи. Прекрасную, идеальную Энджи, чью великолепную фигуру не могли скрыть даже свободные джинсы и кофта. Даже в такой одежде она была способна заинтересовать любого мужчину.
Лиза покрутилась перед зеркалом, любуясь собой и вспоминая прочитанное письмо.
… надеюсь, новое тело тебе понравится…
Тело ей нравилось. Очень.
И тут же, словно и не было минутной передышки, накатила новая волна паники. Лиза зажмурилась и отступила к кровати. Нашла взглядом выход из комнаты, подумала пару мгновений и направилась в ту сторону. Решительно распахнула дверь и оказалась в широком, но коротком коридоре, который словно перенёс её на пару сотен лет назад.
Полумрак. Высокие мрачные стены, покрытые замысловатым узором. Колеблющийся свет десятков свечей, закрепленных в подсвечниках. Несколько картин – скорее пугающих, чем красивых, но гармонично вписывающихся в интерьер. И, странное дело, чем больше Лиза на них смотрела, тем притягательнее они становились. Хотелось подойти к каждой из них. Рассмотреть каждую черточку, коснуться шероховатой поверхности, почувствовать…
Лиза потрясла головой, стряхивая липкий морок. Отступила от картины, в которую почти уткнулась носом, и пошла в сторону светлого пятна на другом конце коридора. Замерла на стыке старинного паркета и современного керамогранита, которым был выложен пол просторного, залитого яркими лучами солнца, холла.
У одного из широких окон стоял высокий светловолосый парень, одетый в точно такие же чёрные брюки и рубашку, как тот странный мужчина.
– Привет, – сказала Лиза.
Парень окинул её настороженным взглядом. Лиза не могла понять, о чём он думает, и по спине побежали мурашки.
– Где я? – задала она вопрос, с которого, наверное, нужно было начать разговор с мужчиной, отдававшим приказы.
Парень застыл, словно к чему-то прислушивался, потом криво улыбнулся:
– Привет. Я Костя.
Его губы продолжали шевелиться, и Лиза догадалась, что сейчас он скажет те же непонятные слова, что и первый мужчина. И она, не понимая зачем, действуя почти на автомате, торопливо произнесла их первой.
Костя исподлобья на неё посмотрел и вытянул перед собой руку. Это выглядело так, как будто он боится Лизу. А она, в свою очередь, мгновенно перестала паниковать.
– Не двигайся, – приказала она, и зачем-то добавила: – В общем и целом. Дышать можно. Говорить нельзя. Моргать тоже можно.
И он… послушался!
– Ого! – Лиза улыбнулась. – А мне это уже нравится!
+ 9:46
Лика улыбалась, делая вид, что любуется домом, где ей предстояло провести как минимум несколько часов. На самом деле ей нужна была ещё хотя бы минута, чтобы справиться с эмоциями от осознания, где именно жила Лиза.
– Заходи, дочка, не стесняйся, – размеренно проговорил вамп, не отводя глаз от Лики. – Прямо в комнату свою иди. Мать прибрала там, кровать застелила, одежду твою приготовила. Помоешься и ложись спать-отдыхать.
Спать-отдыхать? Спать-отдыхать здесь? В Дубровицах?!
Не совсем в Дубровицах, конечно, опекуны Лизы жили в соседнем посёлке, но это было слишком, слишком близко к детскому дому и Диане.
Простое совпадение?
Ну да, конечно, совпадение!– ехидно откликнулся внутренний голос. – Сначала тебя заставляют украсть Книгу, потом ты меняешься телами с подопечной вампов, а затем Герман Ильдарович помогает тебя найти и доставить к резиденции сестёр. Разумеется, всё это простое совпадение! Точно такое же, как и то, что только ты теперь знаешь, где спрятаны Яблоко и Семицвет.
Нет, это не могло быть случайностью.
Смысла происходящего Лика не понимала, но мысль о западне казалась вполне логичной и разумной. Да и взгляд вампа ей не нравился – слишком уж цепкий, внимательный, изучающий – и в глубине души росло нехорошее предчувствие.
Лика заставила себя улыбнуться и спросила:
– Всё в порядке?
– Нет, дочка, – серьёзно ответил вамп. – Вижу, что не веришь ты мне. Но клянусь, чем угодно поклянусь, ничего дурного не хотел я тебе сделать. Прости уж ты меня, что напугал, прости!
Ничего дурного? Ах да, подумаешь, всего-навсего высосал бы пол-литра крови и сделал девочку нежитью!
Она сжала зубы, чтобы не сказать это вслух, и промычала в ответ что-то невразумительное.
– Заходи в дом, – снова настойчиво сказал вамп, и Лика подчинилась.
Если это капкан, он уже захлопнулся. Если нет, то лучше не спорить, чтобы не фокусировать на себе ненужное внимание.
Перешагивая порог, она вдруг подумала о Михаиле.
Интересно, что он сейчас делает? Как живёт? Что почувствует, когда заметит пропажу Книги? И почувствует ли вообще хоть что-то? Прошло слишком много времени. Кто знает, возможно, Лика последняя, кто всё ещё помнит о Вете.
+ 9:55
Мягкие тёплые пальцы осторожно коснулись его щеки, выдёргивая из темноты.
– Миша, – прозвучал виноватый голос, – как ты?
Он дал себе пару секунд – прикосновения Дианы были очень приятными. Но это было неправильным, и он всё-таки открыл глаза.
Над ним склонилась прекрасная юная брюнетка.
Слишком юная.
– Дорвалась до сладкого? – не удержался Михаил.
Его взгляд сам собой скользнул от широко распахнутых карих глаз к соблазнительным губам, а потом спустился ещё ниже, в глубокий вырез белоснежной блузки. Михаил сглотнул вставший в горле ком и потряс головой.
– Я была голодна, – с неловким смешком ответила Диана. – А у тебя было столько Силы, что я… увлеклась. Без обид, ладно? Ты восстановишься за день, я же знаю.
За день?
В текущей ситуации счёт шёл на часы, если не на минуты. Но Диана, разумеется, об этом не знала. Не её вина.
– Сколько я был в отключке?
– Чуть больше получаса.
– Чёрт…
– Что происходит, Миш?
Он сел. Комната вокруг него как будто покачнулась, и Михаил подумал, что сидеть на полу не так уж и плохо. Некуда падать.
– Начнём с тебя, – сказал он, превозмогая дурноту. – Где твоё Яблоко?
Диана дёрнула плечом и поднялась на ноги.
– Хороший вопрос.
– Украли? Кого-то подозреваешь? – Михаил тоже попытался встать, но судорога свела левую ногу, а спина заныла.
Он ощущал себя почти столетним стариком.
Сколько же Силы она выпила?
– Прости, – пробормотала она, как будто прочитала его мысли, и снова опустилась на ковёр. – Ты раскрыт, – виновато добавила она. – Я всё слышу.
– Отлично, – сказал Михаил. – Но так даже лучше. Могу не напрягаться и не говорить вслух.
– Я не буду смотреть, – пообещала Диана.
Он сжал кулаки, собирая первые крохи энергии – для того, чтобы закрыться, требовалась буквально пара капель.
– У меня украли Книгу, – сообщил Михаил.
Диана вздрогнула.
– Ангелина, – добавил он. – Книгу украла Ангелина.
– Какую… книгу?
Михаил усмехнулся. Судя по голосу Дианы, она уже поняла.
– Хотя я уже не уверен, что это была Ангелина, – продолжил Михаил. – Потому что прямо сейчас в теле Ангелины кто-то из Высших.
– Что?!
– И этот Высший, который в теле Ангелины, сейчас в Библиотеке. И тело Ангелины тоже, разумеется. Ну, если Библиотека ещё существует, конечно. Высший нестабилен. Ты знаешь, чем это грозит, – закончил он.
Диана ошарашенно молчала, а Михаил вспомнил последнюю деталь:
– Неучтённый Высший. Пятый.
– Но… Как такое… – она снова умолкла, напряженно хмуря лоб.
Он рассмеялся:
– Здорово, да?
Диана удивлённо подняла брови:
– Чему ты радуешься?
Михаил сделал вторую попытку встать, и на этот раз у него получилось.
– Не знаю, – сказал он. – Кажется, ты меня слишком сильно покусала. Голова до сих пор кружится. Как будто пьяный.
– Ты можешь объяснить всё нормально, по порядку? – с неожиданным раздражением спросила Диана. – Я ничего не поняла.
– Я хотел бы, Ди, – честно ответил Михаил и протянул ей руку, помогая подняться. – Я хотел сначала рассказать тебе, а уже потом идти к Герману. Но, – он прислушался, пытаясь различить правильные ноты в гуле и хаотичных всполохах энергии, льющихся со стороны гигантского мегаполиса, но не смог, – похоже, у нас на это уже нет времени.
– Почему? – Диана встала рядом, но руку так и не отпустила.
– Я не слышу Библиотеку. Поэтому призывай нашего святошу, прямо сейчас. Он прибудет, и я всё расскажу. Обещаю.
+ 10:05
Лиза плотно прикрыла дверь своей спальни и повернулась к Косте, застывшему по её приказу точно посередине комнаты.
Итак, в этом бреду – хотя с каждой секундой Лиза всё меньше и меньше верила в то, что сошла с ума – действительно была логика. Она повторила слова того странного мужчины, и вот теперь подчинялась уже не она, а кто-то из… Кто-то из… А кстати, кто они?
– Кто ты? – спросила Лиза. – Разрешаю тебе отвечать на мои вопросы, но тихо. Кричать нельзя, звать на помощь нельзя.
– Меня зовут Костя, – снова негромко представился парень. – Я хранитель.
– Хранитель чего?
– Библиотеки.
Он произнёс это слово таким тоном, как будто оно обозначало что-то особенное.
– Что такое Библиотека? – уточнила Лиза.
– Мы не знаем, – спокойно сказал Костя.
– Не знаете?
– Она была всегда. В ней собраны книги. Артефакты. Мы просто хранители. Следим, чтобы всё было в порядке.
– Кто такие хранители?
– Ты правда не знаешь? – Костя приподнял одну бровь и улыбнулся, и это сделало его настолько милым, что Лиза расслабилась.
– Правда, – призналась она. – Я ничего не понимаю, честное слово. Вчера я жила нормальной жизнью… Ну, не совсем нормальной… Но почти. А сейчас…
Костя вздохнул:
– Ясно. Ты точно не Лика.
Лиза уцепилась за это имя.
Лика. Он сказал Лика!
И внезапно она осознала, что видела Костю и раньше. Он появлялся в стрип-баре пару раз в неделю – приходил одним из первых, заказывал несколько кружек пива, болтал с Энджи и всегда исчезал до начала шоу.
– Ты друг Энджи? – напряжённо спросила она. – Это всё какая-то дурацкая шутка? Вы подмешали мне наркотики, и теперь… Чёрт, нет, бредом нельзя управлять… Или можно?
Лиза опустилась на кровать и сжала виски руками.
– Ты знала Лику? – с неожиданным облегчением уточнил Костя. – Тогда, возможно… Скажи, ты же не просто забрала…
– Забрала что?
– Её тело.
– Нет. Мы… поменялись. Наверное. Она дала мне какой-то договор, и вот… Но я не понимаю…
– Договор? Отлично! – улыбнулся Костя, но почти мгновенно отвёл глаза и о чём-то задумался.
– Ты серьёзно? Отлично? – переспросила Лиза. – Как вообще такое могло произойти? Что происходит?
– Сначала скажи, как тебя зовут.
– Лиза.
Костя недоверчиво хмыкнул:
– Елизавета? Интересно… А фамилия? И сколько тебе лет?
– Елизавета Воскресенская. Шестнадцать. Объясняй.
– Я бы рад, но не знаю, с чего начать. Это сложная тема. Можно мне сесть? – вежливо попросил Костя.
Лиза подумала и кивнула.
Костя осторожно устроился рядом с ней.
– Так, наверное, я начну с азов. Первое и самое главное: никто не понимает, как это работает. Просто прими за данность, что после того, как тебя укусил вамп, ты стала нежитью…
Лиза открыла рот, чтобы прервать Костю и возмутиться: – Какой вамп? Меня никто не кусал! Что за бред?! – но в последний момент передумала.
Ну да, бред.
Бывает.
Наверное, пора переставать на это так бурно реагировать.
– … и вступила в Игру, – продолжил Костя. – Некоторые из нас идут дальше и считают, что все мы в какой-то игровой симуляции, но обычно мы просто говорим об Игре. Игра может многое. В ней действуют немного иные законы, не такие, как в обычной жизни… Есть вещи и места, наделённые особой энергетикой. Есть мантры и заклинания, которыми мы пользуемся, чтобы управлять ими… и другими людьми. У каждого из нас есть врождённые способности. У меня, например, есть способность считывать эмоции, я эмпат. А ещё можно найти какой-то артефакт и получить дар, которого раньше не имел. И чем больше у кого-то из нас артефактов, тем сильнее он становится.
– И правда как в игре, – ошеломлённо согласилась Лиза. – А в чём смысл?
– Хранители не знают. Для нас смысла нет, есть только цель. Мы собираем и охраняем артефакты… – Костя придвинулся чуть ближе. – Но в то, что мы в Игре, верят только хранители. Сёстры считают, что после инициации те из нас, кому повезло, получают доступ к Силе жизни. А отцы… Отцы считают, что в некоторых людях заключены крупицы Силы Создателя, а укус будит, освобождает эту Силу. И каждый из пробуждённых должен творить добро, что смысл в этом. Хранители, сёстры и отцы спорят уже десятки лет, но так и не смогли решить, кто же прав. Поэтому ты можешь воспринимать свою новую реальность как угодно, это не имеет значения. Правила Игры от этого не меняются. Все они перечислены в Кодексе, который хранят отцы. Сейчас это кажется странным, но со временем ты привыкнешь. Тебе понравится. Я уверен.
Лиза подняла голову и столкнулась с Костей взглядом. Он внимательно на неё смотрел, как будто силился разглядеть что-то, скрытое глубоко внутри.
– Мне… понравится ваша игра? Я должна в неё играть, да? Выбора у меня нет? – шёпотом спросила Лиза.
Костя криво улыбнулся:
– Выбора нет.
Лизе стало смешно. Кажется, он забыл, кто сейчас главный.
– Вообще-то есть, – победно сказала она и снова повторила заклинание, услышанное от первого мужчины. – Приказываю тебе выпустить меня из… Библиотеки. И дай мне деньги. Все, которые у тебя есть. И…
– Забавно, – пробормотал Костя. – Высшая оказалась воровкой.
– Приказываю тебе молчать, – быстро добавила Лиза.
Костя вздохнул:
– Ты неправильно говоришь. Мантра послушания не сработала в первый раз. И не работает сейчас…
Сердце заколотилось, как сумасшедшее.
– … правильно так. Слушай…
Что? Нет! Нет, нет, нет!!!
В голове промелькнула отчаянная мысль, что ещё можно его остановить, закрыть ему рот, ударить, в конце концов… но Лиза не успела ничего сделать. Непонятные слова, произнесённые Костей, словно повисли в воздухе – обволакивая, успокаивая и лишая воли.
– Спи, Высшая, – с усмешкой приказал он, и Лиза снова отключилась.