– Что ты мне на это скажешь? – наблюдаю за Артемом, потому что его реакция, возможно, мне многое объяснит.
– Это предложение? – покашливанием прочищает горло.
– Давай на секунду представим, что да. Какие твои действия?
– Ну, раз ты предлагаешь, то грех отказываться.
Предсказуемо, очень предсказуемо.
– А то, что это предлагает тебе не какая-то рандомная девушка, а именно я, какие мысли по этому поводу?
– Честно?
– Хотелось бы.
– Услышать подобное от тебя несколько неожиданно.
Неожиданно…
– Почему?
– Ты не производишь впечатление девушки, которая делает минет малознакомому парню в качестве подарка на день рождения или как благодарность за пару фотографий и банку мармелада.
– Может, ты многого обо мне не знаешь?
– Признаюсь, я практически ничего о тебе не знаю.
– Прям ничего-ничего?
Что, никто с ним никакой информацией не поделился? Не поверю.
– Дай подумать, – отвинчивает, затем снова завинчивает пробку на бутылке. – А нет, знаю. Тебя зовут Лиля Гордеева. Ты родилась со мной в один день. Сегодня тебе исполнилось двадцать. Живешь со мной в одном районе. Увлекаешься бегом. Не куришь. Не пьешь. Любишь поедать мармеладных мишек и слушать песни, которым лет сто. У тебя нет парня. И я бы порекомендовал Константину, если он хочет запрыгнуть для начала в твою френдзону, а затем на тебя, почаще мелькать перед тобой в классическом, а не спортивном костюме. Это добавило бы ему несколько очков в твоем личном рейтинге. И, возможно, приблизило бы к черте под названием «друг».
– Ты меня пугаешь своими размышлениями и владением такой обширной информацией. Даже мой отец столько обо мне не знает, наверное.
– Не надо пугаться. Это всего лишь наблюдения и сопоставление некоторых фактов. Так, что там еще? – задумчиво прикусывает губу, глядя на бутылку в руке. А я обращаю внимание на его пальцы. Красивая, аккуратная ногтевая пластина.
За это пару очков Артемке в мой личный рейтинг.
– Ты учишься на факультете экономики и менеджмента, – продолжает, прислоняясь спиной к машине.
– Это ты прочитал на этикетке минералки?
– Нет. Тимур как-то проговорился, что с тобой иногда пересекается в универе.
Вот тут уже интересно.
– Еще о чем-нибудь твой полумягкий брат проговорился?
– Если ты имеешь в виду ваши личные с ним терки, то в такие подробности я не вдавался.
– А без твоего собственного желания никто никакими подробностями не делился?
– Есть, чем делиться?
– Скорее нет, чем да.
– Ты меня заинтриговала.
– Поверь, это не стоит твоего внимания. Так что забудь.
– Лады. Забыть так забыть. Но мы отвлеклись от темы, что там с мармеладными мишками?
Открываю банку, достаю одного и закидываю в рот:
– Буду использовать их традиционным способом – есть, – и еще одним делюсь с Артемом. – Ведь ты прав. Я не такая. Я не буду орально ублажать малознакомого парня.
– Так давай познакомимся поближе, – в полшага оказывается около меня и легонько толкает плечом.
– Отвали, – в ответ получает несильный удар.
– Ну вот, а я уже нафантазировал.
– Сейчас девчонки вернутся с речки, может, с кем-то из них тебе удастся воплотить непристойные фантазии в жизнь.
– Ты не будешь ревновать?
– Тебя? Да делай что хочешь. Только, пожалуйста, не на моих глазах. Пожалей мою неокрепшую психику. Уединись там где-нибудь. И вперед, принимать подарки и благодарности. Орально, аморально, как хочешь.
– Уединиться? Это мысль.
Понимая, что мой эксперимент над Артемом сам собой закруглился, направляюсь в сторону машины, на капоте которой развернулся импровизированный пикник.
– Гордеева! – слышу за спиной.
– Чего тебе?
– Я придумал, с кем хочу уединиться.
– Молодец.
«Возьми с полки пирожок», – вслух не говорю.
– Ты даже не спросишь с кем?
– С Кариной? – произношу первое имя, которое приходит на ум, одновременно ища в спортивной сумке термос.
– Почему с ней?
– У нее самая короткая юбка из присутствующих здесь девушек. Даже я ненароком успела заценить ее стринги. Как теперь это развидеть, кто б подсказал… – Наливаю горячий чай в кружку. Эта пустая болтовня с Артемом меня утомила, надо бы взбодриться.
– Ты не угадала. Это не она.
– Маша? – выдаю еще один вариант, который, как я считаю, лежит на поверхности. – Она больше всех тебе позировала, чтобы грудь и еле сдерживающий ее кружевной лифчик попали в кадр. Ты же оценил Машины старания?
– Оценил, конечно, но опять мимо, – вот уже Артем стоит около меня.
– Динка, что ли? А то, смотрю, вы с ней нехило успели зафрендиться. Только, чур, ее не обижать. За нее и всечь могу.
– Нет, это тоже не она.
– Оу, – салютую ему кружкой с дымящимся чаем, – может, ты решил отметить свой двадцать второй день рождения, уединившись с самим собой, – дергаю бровями.
– Официально двадцать два мне исполнится только, – Артем смотрит в телефон, – через час. А вот кого бы я хотел пригласить разделить со мной это столь скромное событие… Так это тебя.
– Меня? Что-то ты зачастил со мной уединяться. Это раз. Я тебе физическое удовольствие не окажу, тут уж извините, как-то не входило в мои планы. Это два. Возбуждающей красотой я тоже не блещу. Нет на мне ни стрингов, ни кружевного лифчика. У меня вообще все скрыто и любоваться нечем. Это три.
– А я не тобой собираюсь любоваться, а рекой. Внимание, помнишь, мы говорили про внимание? Просто погуляем по мосту. Дождемся наступления моего дня рождения и свалим. Верну тебя друзьям, а сам уеду домой, чтоб больше не мозолить глаза и не портить своим присутствием твой личный праздник.
– Вдруг ты меня с этого моста скинешь?
– Ну началось… В случае чего Дина будет знать, с кем ты уехала, и по какому адресу меня надо искать, пока твое тело колышется на волнах. Но эта информация никому не пригодится, так как скидывать тебя с моста я не собираюсь. Я лучше посмотрю на тебя живую.
– Зачем?
– Вот ты говоришь, что у тебя все скрыто. Что на тебе нет ни стрингов, ни кружевного лифчика. После таких заявлений в мой мозг поступают нервные импульсы, заставляющие его задаваться вопросом: «А, может, ты под слоями одежды совсем без белья?»
– Может, но ты этого никогда не узнаешь.
– Вот в этом весь сок девушек с таким стилем одежды. Загадка, будоражащая воображение.
– Стелешь ты, конечно, Сокович… Ой, можно я все-таки тебя буду называть по имени? С твоей фамилией пока никак не удается наладить положительную коммуникацию.
Смотрю на Артема, он там что-то уже строчит в телефоне:
– Вот, у мамы-Дины мы тебя отпросили. Она дала добро. Час у нас с тобой есть. К тому же там никто не скучает, самые смелые и отважные уже сигают в речку. А мы, как трезвенники-язвенники, явно не оценим их эйфории.
– Пошли уже на твой мост, – нехотя соглашаюсь, мысленно настраиваясь на волну «Похер FM».
Подходим к машине. Меня галантно приглашают на переднее пассажирское. Усаживаюсь. Удобненько. Но есть одно «но».
– Дико извиняюсь, либо тебе пора менять освежитель в машине, либо у тебя такой своеобразный вкус на парфюм, либо… здесь сидела женщина лет за сорок.
Чувствуется, что аромат дорогой, но уж очень едкий.
– А ты проницательная. Только она не сидела, а лежала. Люблю, знаешь, женщин постарше.
Я зачем-то в красках начинаю все это представлять. Артем улавливает мою эмоцию:
– А что? Они опытные и щедрые на подарки.
– То-то и вижу, каким местом ты заработал на свою машину. Уж явно не фотографией. Фу, бяка, выпускай меня из своей грязной тачки, – дергаю за ручку. Не получается. Когда уже успел заблокировать двери?
– Лиль, я пошутил. Я всего-навсего отвозил маму Тимура к подругам на их женские посиделки в тесном элитном кругу. Это ее духами провонял весь салон. И с Элей – так зовут маму Тимура – у меня ничего не было.
– Зачем ты передо мной оправдываешься?
– Просто хочу, чтобы ты не думала, что я самый плохой мальчик на всем белом свете с отсутствием каких-либо моральных принципов.
– То есть отношения или разовая интрижка с дамой гораздо старше – это не про тебя?
– Да, не про меня. Но, ты знаешь, жизнь очень интересная штука. Если говорить о личном, то здесь я стараюсь не загадывать и не планировать. Ведь отношения начинают вырисовываться почему-то именно тогда, когда ты гордо заявляешь, что они тебе не нужны. – Артем в этот момент заводит тачку, чуть сдает назад и одной рукой плавно выруливает на песчаную дорогу.
До площадки перед мостом, где паркуем машину, едем в полной тишине.
– Знаешь, что меня сейчас раздражает? – выхожу из салона. Замечаю захватывающую дух картину: огни вечернего города с одной стороны, и солнце, светящее над рекой и уходящее в пылающий закат, с другой.
– Что же? – Артем подходит сзади.
– Я. Я раздражаю саму себя.
– Почему?
Оборачиваюсь.
– Я ж тебе не доверяю до конца. А прусь с тобой на этот чертов мост.
– Ты думаешь, я что-то тебе сделаю?
– Да откуда ж мне знать? Чесать по ушам вы умеете будь здоров.
А потом: «Расслабься, тебе понравится».
– Кто это «вы»?
– Парни.
– Зачем же всех под одну гребенку? Вот скажи, что ты думаешь непосредственно обо мне?
– Ты тоже меня раздражаешь.
– Чем? – лицо Артема серьезное, но глаза улыбаются.
– То, что я скажу, скорее всего, не будет для тебя неожиданностью, тем не менее… Ты в хорошей физической форме. Да и в целом привлекательный. Самоуверенный. В меру. Весь такой завидный жених с квартирой и машиной.
– Да, Америку ты мне не открыла.
– Только таких, как ты, в плане романтических отношений возводят на пьедестал, наделяют какими-то сверхкачествами, а потом разочаровываются. Вот поэтому я тебе и не доверяю.
– Это твое мнение. Ты имеешь на него полное право. Вот только позволь как-то развеять твои сомнения. Не потому, что я хочу произвести впечатление. Просто мне слегка обидно, что у тебя сложилось такое представление обо мне.
– Тебе не все равно на мое представление?
– Было бы все равно, будь это правдой. Может, я не так прост, как кажется на первый взгляд? За моей внешностью и физической формой скрывается что-то, что и у тебя за широченной одеждой.
– Тело?
Тут должна быть табличка: «Сарказм».
– Душа.
– Вот, пожалуйста. О чем я и говорила. Не может парень с такими данными, как у тебя, задвигать мне про душу без тайного умысла произвести впечатление и залезть в трусы.
– Хочешь доверия? Окей. Обещаю не распускать руки, чтобы не было соблазна залезть тебе в трусы.
– Этого мало.
– Сейчас что-нибудь придумаем.
Направляемся к мосту и ступаем на пешеходную зону. Эффектная подсветка стальной махины и опоры, уходящие ввысь, завораживают. Идем молча, ловя блеск фар проезжающих по встречке автомобилей.
– Придумал, – Артем останавливается. – Расскажи мне какой-нибудь свой секрет. Посмотришь, будет завтра о нем знать весь город или нет.
Подхожу к перилам. Облокачиваюсь. Смотрю с высоты на широкую реку. Охватывает такое чувство, словно паришь над водной гладью.
– Ладно. Я тут хотела осудить тебя за возможную связь с женщиной, с которой у тебя большая разница в возрасте. А у самой был опыт с мужчиной в два раза старше. Об этом не знают ни родители, ни Дина. Никто.
Артем, не проронив ни слова, встает рядом. Смотрит куда-то перед собой.
– Почему расстались? Не сошлись характерами?
– Он оказался женат.
– Долго встречались?
– Да мы и не встречались. Так, пересекались пару раз. Я даже втрескаться в него не успела.
– Можешь ответить, что привлекает молоденькую девушку в мужчине, годящемся ей в отцы? Опыт?
– Каждый из нас в чем-то опытен, а в чем-то неопытен. В этом плане все мы друг у друга чему-то учимся или чему-то учим.
– Тогда подарки?
– Это приятный бонус, не более. Для меня главное – отношение. Ни за какие подарки мое отношение к человеку не купить. Как и искренние эмоции. Хочешь эмоций за деньги? Дуй в кино или театр.
Прерывая мою мысль, по мосту с ревом проезжает вереница мотоциклистов, моторный гул которых постепенно растворяется вдали.
– А что касается меня и того мужчины… – продолжаю, разворачиваясь к Артему боком. – Почему я решилась на это? Просто я его встретила в непростой период своей жизни. И получилось так, как получилось.
– Да, бывает… – постукивает телефоном о перила, затем резко меняет тему разговора: – Любишь, значит, искренние эмоции, которые невозможно купить за деньги? – приближается ко мне вплотную, но руками не дотрагивается.
Я от неожиданности момента глотаю ртом воздух, когда лицо Артема оказывается рядом с моим. Рассматриваю красивые длинные ресницы, которые делают его взгляд мягким и проникающим.
«Только попробуй», – думаю про себя, когда этот взгляд падает на мои губы.