– Темочка, еще раз спасибо, что подвез.
– Эля, мне не сложно.
– Сегодня такой день, а ты тут развозишь нетрезвых дам.
– Я же говорю, все нормально.
– Ты такой хороший. Тимуру бы поучиться твоей галантности, – пристально меня разглядывает. – Никак не могу налюбоваться, каким ты стал красавцем. Эх, если бы не мой социальный статус и не двадцать лет разницы… – Эля поправляет длинными наманикюренными пальцами идеально сидящий на ней пиджак. – Хотя… Когда меня в этом плане что-то останавливало? Ой, – осекается, явно ляпнув лишнего, – ты же никому не скажешь, правда?
– Эля, иди уже. Подруги заждались, – поторапливаю, мельком глянув время на приборной панели.
– Все-все. Ушла. А ты веди себя хорошо, много не пей и предохраняйся, – кокетливо подмигивает, хлопнув дверцей машины, и оставляет после себя в салоне стойких аромат дорогих духов, который кричит о роскошности его обладательницы (по ее же собственному мнению).
Разворачиваю тачку и смотрю в молчаливый телефон. Входящих звонков и сообщений от родителей нет. Что ж, надежда умирает последней. Хотя в моем случае она уже, скорее всего, сдохла. Захожу в другой чат. Печатаю:
Артем
«Успеваю? Вы на месте?»
Дина
«На месте. Я тебя жду. Больше всех».
Скромности Дине не занимать, конечно.
Откуда у меня ее номер? И какого хрена я с ней переписываюсь? Все просто. Вчера заезжал к брату. Пока парковал машину, заметил, как по двору шла девушка, которую я, как мне показалось, явно где-то видел до этого. Спустя несколько секунд пристального рассматривания узнал в ней ту самую пухлую подружку Гордеевой. Судя по внешнему виду и по тому, как она тащила в руках скрученный ковер к подъезду, сделал вывод, что подруга живет в этом доме.
Предложил ей помощь, подумав: «Что девчонке надрывать живот?» И вообще, почему подобными делами занимаются девушки? Где мужики, в конце концов. Брат, отец, парень? Кто там у нее есть?
Разговорились. Оказалось, что мы с ней уже знакомы. Речь шла не о мимолетных взглядах, пару раз попавших друг в друга на вечеринке у меня дома. Мы знакомы с ней с детства. Вот только если я знатно похудел, то Дина знатно поправилась с момента нашей последней детской встречи.
Лично у меня сразу всплыл в памяти образ худенькой девочки, одежда которой была всегда на размер больше. Как будто она донашивала ее за старшим братом или сестрой. Помню, как Тимур не хотел брать Дину в нашу компанию. Вечно стебал за внешность и за то, как она огрызалась в ответ на его нападки. Из-за этого он называл ее… динозавром. Точно! Именно поэтому Тимур дал ей такое прозвище, а не потому, что это могло стать производным от ее имени.
Разговаривая с уже повзрослевшей Диной, глядя в ее излучающие искреннее тепло и лишенные какой-либо детской озлобленности глаза, я понял, каким был тогда кретином. Подражал Тимуру, чтобы быть как он, не выделяться среди остальных. Так же шутил над Диной, а ведь она в ответ никогда не кидала в меня обидные слова. Ни разу не назвала жиробасом или что-то в этом роде.
Вспоминаю, как однажды она разрешила мне погладить свою собаку. Не знаю, что там была за порода, но что-то интересное, огромное. А может, в детстве нам все всегда казалось огромным, хотя на самом деле таким не являлось?
Тимур меня тогда зачмырил, чуть ли не бойкот устроил на несколько дней. За что? За то, что перекинулся парой слов с Диной? Со слабой девчонкой, которая лишь хотела с нами дружить? А мы…
Какими порой могут быть жестокими дети…
Будь у меня такая возможность, я бы много своих слов, сказанных в детстве, забрал обратно. И то, что я думал на тот момент не своей головой, мне не оправдание.
Мчусь в тачке по указанному Диной маршруту.
Я не спрашивал себя: «А надо ли мне все это?», когда принимал ее приглашение.
Мой сегодняшний вечер, несмотря на личный повод, оказался свободным. Даже Тимур меня опрокинул: «Извини, бро, но у меня другие планы». На мой вопрос «Какие?» я услышал: «Натянуть пару матрешек». Больше вопросов к нему у меня не было. Все понятно. Когда на кону приятная компания милых дам, сдался ему брат со своим праздником.
Я, конечно, не строю, как Тимур, таких далеко идущих планов на этот вечер. Но все же лучше, чем тухнуть дома в четырех стенах. Тем более, как оказалось, праздник сегодня не только у меня. Я даже успел подготовить кое-кому подарок.
Не доезжая до огромного вантового моста, сруливаю по второстепенной дороге под него. Перед моими глазами открывается песчаная площадка, на которой уже припарковано несколько машин. Ослепляю девчонок и парней, кучкующихся там, светом фар. Оглушаю басами, доносящимися из приоткрытых окон моей тачки.
Нахожу подходящее место. Вырубаю музыку. Глушу мотор. Нацепив на лицо непрошибаемую на эмоции маску «Я тут мимо проходил», не спеша выползаю из салона. Естественно, ловлю на себе взгляды всей честной компании типа: «Ты кто такой?»
– А вот и Артемка, – звучит, представляя меня, звонкий и бодренький голос Дины.
Замечаю застывшее лицо Гордеевой и какую-то мужскую особь, трущуюся сбоку от нее и распускающую в ее сторону руки.
– Лилька, убивать его взглядом необязательно, это я его пригласила. Тема нас сегодня пофоткает, – продолжает тараторить ее подруга. – Ты знала, что он фотограф?
– Да, сегодня я ваш на весь вечер. Пользуйтесь на здоровье, – произношу, глядя в глаза Гордеевой. Она в ответ убирает с талии руку, продолжающую до этого момента ее лапать.
Подхожу к собравшимся, прихватив с заднего сиденья старенький, но не потерявший работоспособности полароид. Стараюсь пользоваться им только в особых случаях. А сегодня случай особый вдвойне.
Втираюсь в коллектив достаточно быстро, даже несмотря на то что сопротивляюсь настойчивым предложениям влить внутрь себя горячительный напиток из пластикового стаканчика. Но за здоровье именинницы чокаюсь со всеми бутылкой минералки, которая всегда лежит про запас в бардачке моей машины.
За искренними поздравлениями следуют разношерстные беседы, на смену которым приходят вполне логичные вопросы, обращенные уже ко мне: «Артем, а почему в твоих руках именно полароид?» Я привожу неоспоримые для меня факты: несовершенность снимков; нереальные, отдающие ностальгией цвета́; отсутствие резкости; выходящие на передний план световые пятна. А если говорить о технической составляющей: ограниченное количество снимков и невозможность повторить кадр еще раз. Эмоция, настроение, выразительность момента в эту секунду: вот что подкупает. Снимки, несравнимые по своей уникальности с фото, сделанными на цифровую камеру или смартфон; максимально приближенные по своей магической эстетике к живописи.
Но, прежде чем приступить к праздничной фотосессии, мне необходимо разговорить именинницу, тем самым постараться сменить ее гнев на милость. Не хочу, чтоб всем на память остались снимки с ее постным лицом. Причем, как я понял, до моего появления оно у нее было вполне себе веселое.
Ухватив за локоть слегка сопротивляющуюся Гордееву, увожу ее в сторону моей машины.
– Ты специально приперся? – целый спектр чувств пестрит оттенками на лице Лили. А я отмечаю, что сегодня она, несмотря на бесформенную одежду и враждебный вид, очень даже ничего. Глаза как-то необычно подведены. Губы накрашены. Но все в меру.
– То есть версия, что меня пригласила Дина, тебя не устраивает? – переключаю внимание на брелок сигнализации в моей руке.
– С ней я потом поговорю, – замолкает. Но молчать продолжает выразительно. Я прям ощущаю тяжесть этого молчания. – А ты, как я погляжу, вдруг резко переквалифицировался в фотографа?
– Если ты считаешь, что три года – это «резко», то пусть так и будет.
– Еще скажи, что этим зарабатываешь на жизнь?
– Может, и зарабатываю.
– Девушек снимаешь, наверное. Обнаженных.
– Нет, не обнаженных. И не девушек.
– Мальчиков, что ли?
– Давай так: если эта тема тебе будет интересна, я расскажу об этом позже. В двух словах не объяснишь.
– Как скажешь.
– И, собственно, с днем рождения.
– Спасибо.
Прекрасный диалог. Конструктивный.
– А вот этот товарищ с контрастным поведением, Костя, если не ошибаюсь, твой парень? – киваю в толпу.
– С чего ты взял, что он мой парень? И в чем заключается его контрастное поведение?
– Когда мы стояли в общей компании, был весь такой из себя вежливый, а стоило мне тебя отвести в сторонку, как уже мысленно меня четвертует, судя по его взглядам в нашу сторону.
– Чтобы стать моим парнем, сначала нужно стать моим другом.
– Звучит как статус в «ВКонтакте».
– А это он и есть. Хочешь, проверь.
– Обязательно проверю. Но про Костю все же хочется уточнить. Он просто друг?
– Приятель.
– Он в курсе, что «всего лишь приятель»? Сдается мне, что нет.
– Да пофиг, что он там думает. Я ему ничего не обещала. Хочет ухаживать – пусть ухаживает. Жалко, что ли? А тебе вообще какая разница?
– Тем, может, уже начнешь фотографировать, пока не начало темнеть, и мы еще относительно твердо стоим на ногах? – к нам подходит изрядно повеселевшая Дина.
Она права, нужно приступить к съемке, пока хороший дневной свет. Ведь чем лучше освещение, тем круче фото.
Заряжаю в фотоаппарат кассету-катридж. Пару кадров отщелкиваю групповыми, слегка постановочными, а оставшимися ловлю искренние эмоции, которые уже в следующую секунду не подделать. Да, карточек на выходе получается ничтожно мало по сравнению с гигабайтами памяти в наших телефонах или компьютерах. Но, повторюсь, в этом и заключается ценность каждого кадра. И в том, что он в единичном экземпляре.
– Сколько я буду тебе должна за твои услуги? – интересуется Гордеева, когда мы с ней снова стоим около моей тачки, а все остальные решают прогуляться к реке.
Я, вручив ей свеженькие полароидные фото, убираю камеру в салон.
– Это подарок, – выныриваю из задней дверцы машины. – Тебе на день рождения. И, помимо бесплатной фотосессии, у меня есть для тебя еще кое-что. Держи, – протягиваю Лиле большую прозрачную банку с мармеладными мишками. Подарочную. Килограммовую.
– А ты внимательный, – видимо, не ожидала от меня такого презента. А скорее всего, вообще от меня ничего не ожидала. Но вижу, что угодил. А мне приятно, что ей приятно.
– Есть такое.
– Какой-то ты подозрительно добрый сегодня.
– Снова ищешь подвох? Думаешь, что я отвратительный мерзкий тип, не способный на бескорыстные поступки?
– Не буду скрывать, была у меня такая мысль.
– Значит, буду поддерживать этот образ.
– Что за этим следует?
– В ответ на мои подарки ты тоже должна мне подарки.
– С хрена?
– Потому что у меня тоже сегодня день рождения.
Ступор. Неясность. Отрицание.
– Так я тебе и поверила, ага.
– На, смотри, – протягиваю ей водительские права как доказательство.
Гордеева забирает из моих рук документ, пристально вглядываясь в цифры.
– Пожалуйста, скажи, что они из магазина приколов.
– Если бы…
– Да что ж ты за человек такой… Спасибо, что хоть год рождения у нас с тобой не общий.
– Я не специально, правда. Я был удивлен не меньше тебя, когда узнал. Может, это судьба?
– Ага, шутка судьбы. Причем не смешная.
– Тогда буду и дальше поддерживать создавшийся между нами минорный настрой и расскажу тебе одну душещипательную историю.
– Какую?
– Я приехал сюда еще и потому, что мне попросту не с кем отпраздновать день рождения.
Лиля после сказанных мною слов не сразу, но смягчается:
– Ладно, живи. Тусуйся с нами. И за мармеладки спасибо. Других благодарностей от меня не жди.
– Я прям выдохнул.
– А насчет поздравлений в свой адрес, могу поздравить тебя только на словах. Денег у меня нет. Я бедная студентка.
– Главное не подарок, а внимание.
– То есть тебе подавай внимание?
– Было бы неплохо. Хотя бы чуть-чуть.
– Как же тебе его оказать?
– Прояви фантазию, – достаю из бардачка еще одну бутылку минералки. Отвинчиваю крышку.
Гордеева какое-то время вертит в руках банку с мармеладом. Потом начинает вести беседу как будто сама с собой:
– Я где-то читала, что мармеладных мишек можно использовать во время оральных ласк.
– Чего? – захлебываюсь минералкой. Откашливаюсь, вытирая капли с подбородка.
– Типа слюна дополнительно выделяется, – возобновляет отстраненный монолог, при этом продолжая на меня не смотреть. – От самих мишек стимуляция. Да и вкус мармелада делает минет приятнее, – вот теперь ее потемневшие глаза встречаются с моими в пол-лица.
А я тону в этом пристальном серо-голубом взгляде и, похоже, начинаю думать совсем не головой.
– Что ты мне на это скажешь? – доносится до меня голос Лили.
Да простит меня Гордеева за мои пошлые мысли. Но она была права. Все мы, парни, одинаковые. Вот что я ей скажу…