Полоска солнечного света закрадывалась через щель между бледными досками стен конюшни. Гимли открыл глаза, в его ухо лилось нежное сопение Сентябрьского Ветра. Она спала, положив голову ему на плечо. Ни тугая боль в ребрах, ни желание хоть как-то размять позвоночник от долгого сидения в одной позе не вынуждали его пошевелиться. Гимли не хотел тревожить глубокий сон любимой женщины. Перед ним на земле, усыпанной сеном, лежал Лео Никс. Тот проснулся задолго до него, ерзал, но ничего, кроме этого, сделать не мог. Во рту тряпичный кляп, руки связаны за спиной, а веревка от кистей тянулась к толстой деревянной перекладине, за которой стояли лошади.
В открытые высокие ворота залетела ворона. Она приземлилась на прямоугольник света и, будто не ожидая увидеть живых, искоса посмотрела на каждого. Затем птица поточила клюв о землю или хотела что-то вырыть. Она поклевала одну сухую тростинку, за ней другую. Осознав, что там все занято, ворона громко каркнула и улетела, словно и прилетала затем, чтобы разбудить Сентябрьский Ветер. Индианка встрепенулась, протерла глаза и непонимающе посмотрела на Гимли.
– Сколько я проспала?
– Не знаю, – ответил Гимли и поцеловал ее в щечку.
– Как ребра? Болят?
– Уже лучше, – подавив боль, сказал Гимли.
– Я принесу нам чего-нибудь поесть, – сказала Сентябрьский Ветер, поднялась и отошла к телеге.
Гимли подтянулся, держась за бока. Он обратил внимание на Лео Никса, который в это мгновение с надеждой в голубых глазах смотрел на него, как в похмельной хвори на стакан с виски. Лео замычать и закопошился.
– Может освободим его? – спросил Гимли.
– Он тебя чуть не убил. Думаешь, не сделает этого снова?
Лео Никс нервно завертел головой. Гимли встал, приблизился к нему и наклонился. Боль сковала тело, и он взвыл, сам того не желая. Сентябрьский Ветер подбежала к Гимли, нежно обхватила его и увела в сторону.
– Говоришь, не болят? – проскрежетала она.
– Неловко наклонился.
– Ага, что еще придумаешь?!
– Вынь у него кляп изо рта, – попросил он.
Сентябрьский Ветер прислонила Гимли к стене и подошла к Лео Никсу. Она развязала веревку, удерживающую кляп из грязной ткани, после чего отошла и грозно взглянула на неприятеля. Несколько секунд он отплевывался и столько же времени набирался воздуха, словно до этого находился под водой. Лишь через минуту нашел в себе силы затараторить:
– Отпустите, прошу. Пощадите! Честное слово, я не хотел причинить вреда. Каюсь, идиот. Дайте мне уйти. Будьте людьми!
– От кого ты скрываешься? – спросил Гимли.
– Меня хотят убить… все…
– Это я уже слышал! За что тебя хотят убить?
– За карты. Я обыграл людей в карты. Они хотят убить меня за то, что я хорошо играю. Не верите? В моих карманах карты и деньги. Это все, что у меня есть. Хотите, я сам достану, только развяжите мне руки. Обещаю, я вас не трону. Да кого я вообще могу тронуть? Вы видели меня? Хех, коротышка, который что и умеет, так это играть в карты. У меня и оружия нет! Зачем мне оружие? Я не противник индейцев…
– Он слишком говорлив, – посмотрев на Гимли, сказала Сентябрьский Ветер.
– Я даже сторонник индейцев, – Лео не замолкал. – Знаете, никогда не встречал рыжеволосых индейцев, – кивнул на Гимли. – Думаю, это станет популярно. Скоро все индейцы будут рыжеволосыми. Своеобразные викинги наших краев. Сейчас чернокожие получают все больше прав. Я не провидец, но считаю, что грядут большие перемены. Так же и среди индейцев. Так развяжете меня?
– Думаешь, ему можно доверять? – спросила Сентябрьский Ветер.
Гимли неспешно подошел к телеге, взял ружье, проверил наличие патронов и сказал:
– Развяжи ему руки.
– Ты уверен?
– Он у меня на мушке. Тронется – получит пулю!
– Да, получу пулю. Я согласен. Вы очень справедливы. Если шевельнусь, то все. Я и не собирался бежать. Мне очень приятна ваша компания. Куда направляетесь? Можно с вами? Честно, я готов делать все, что прикажете, но мне нужно уехать отсюда как можно дальше… и как можно скорее!
Гимли присел напротив Лео и направил на него дуло ружья. Он видел в глазах мужчины страх. Тот, освободившись наконец, почувствовал легкость на запястьях. Лео потер их и уселся в позе лотоса.
Сентябрьский Ветер достала из мешка два куска сушеного мяса: один передала Гимли, а другой принялась рассасывать. Лео голодно смотрел на них, намекая, что и сам бы не отказался от кусочка чего-то похожего на еду.
– Дай ему тоже, – попросил Гимли. Сентябрьский Ветер послушно вытащила из мешка небольшой кусок оленины и бросила его к ногам Лео.
– Вы не представляете, как я рад, что встретил именно вас. Вы мне жизнь спасли. Другие бы уже четвертовали, а вы и на еду не скупитесь. Сколько вам заплатить? – он занырнул рукой в карман брюк.
– Выстрелю! – грозно заявил Гимли.
– Понял! – вынул руку. Между пальцев была зажата серебряная монета. – Я лишь хотел отблагодарить вас. Понимаю, деньги индейцу ни к чему, но мне хотелось помочь. Вода есть? Можно воды?
– Принеси ему воды, – попросил Гимли.
– Не многого ли чести?
– Мы не звери. Пусть вода и не придаст ему сил перед моей пулей, но он утолит жажду.
– Прекращай так говорить! Ты не в племени!
– Хорошо, – улыбнулся Гимли. – Просто принеси ему воды. Я тоже хочу пить.
Сентябрьский Ветер взяла флягу, на дне которой бултыхалось воды на пару глотков. Гимли смочил горло, но бедняге Лео не хватило. Сентябрьский Ветер вышла на улицу. Там у одного из зданий стояло корыто с дождевой водой. Она наполнила флягу и собралась уходить, но заметила скачущих издали людей. Трое наездников торопились к призрачной фактории, которая в эти минуты была не такой уж и призрачной. Испугавшись незнакомцев, Сентябрьский Ветер поспешила обратно.
– Там кто-то едет! – в ее голосе проскользнула нота беспокойства.
Лицо Лео поголубело. Он хотел встать, но Гимли дулом ружья приостановил его. Он поднялся, медленно, держась за ребра, подошел к выходу и посмотрел вдаль. Да, три человека на лошадях приближались. Гимли обернулся, посмотрел сначала на Лео, а затем на Сентябрьский Ветер. Она примкнула к лошадям и с тревогой в глазах теребила свою косу, что ручейком через плечо сползла к груди.
– Я решу вопрос! – произнес Гимли и неторопливо пошел к выходу из фактории. Он остановился за глинобитной оградой и был готов пригнуться в любую секунду, так как не знал, чего ожидать от незнакомцев, приближавшихся к фактории.
Вскоре наездники остановились. Они увидели Гимли, стоявшего за оградой. Он не спускал с них прицела, водил дулом ружья и внимательно изучал каждого. «Кавалеристы» – подумалось ему. На это указывали их чистые выглаженные кители желтого цвета, холщовые легинсы, заправленные в высокие кожаные ботинки, и шляпы из кроличьей шерсти, над полями которых шнурок с желудями на концах. Форма не вызывала у Гимли опасений, но лица заставляли усомниться в их причастности к армии. Одутловатые бородатые рожи никак не сочетались с лицами людей, служащих своей стране. За их спинами висели длинноствольные ружья. Ни сабель, ни винтовок у них не было. Во главе троицы на гнедом коне восседал мужчина с пышными черными усами, сползающими с уголков губ к подбородку. Что его действительно отличало от бородатых сотоварищей, так это кожа на правой щеке. Будто эту часть лица прожарили на сковороде. Он приказал другим солдатам остановиться, когда заприметил Гимли.
– Приветствую, – произнес мужчина на коне.
– Что вам нужно? – с дрожью в голосе спросил Гимли.
– Мы не хотим тревожить покой человека, отдавшего предпочтение дикарям, – с усмешкой произнес пришелец. Двое других мужчин явили свои беззубые улыбки. – Мы разыскиваем одного беглеца. Он вам не встречался? – спросил мужчина и достал из-за пазухи листовку.
– Я никого не встречал! – крикнул Гимли.
Лидер наездников скомкал листовку и бросил ее в сторону Гимли.
– Посмотрите, уважаемый житель прерии. Возможно, вы его видели, – с издевкой произнес мужчина.
Гимли наклонился, поднял бумажку и одной рукой расправил ее. Он не спускал глаз с наездников, и при каждом мельчайшем шаге их лошадей выставлял ружье, грозясь выстрелить. Те стояли спокойно, двое задних перешептывались и хихикали.
Гимли увидел на листовке лицо Лео Никса, но был удивлен, что его настоящее имя Джо Кид. Конечно, эмоциями он этого не показал. С интересом прочитал и то, что было написано ниже. За его голову обещают тысячу долларов. После изучения портрета преступника, Гимли поднял заинтересованный взгляд и спросил:
– А что, если я его видел? Мне полагается какая-то награда?
– Конечно, – заверил лидер тройки.
– И какая?
– Получишь процент! Так где Джо Кид?
– Я встретил беглеца вчера вечером на развилке, что к югу отсюда. Он обогнал нас. Спешил попасть в Бронс, судя по всему.
– Это точно был он? – спросил мужчина.
– Не уверен. Лица его не разглядел. Но думается мне, не будь за ним грешка, он так яро бы не мчал.
– Что забыл в этих краях человек иных взглядов? – снова с усмешкой спросил мужчина.
– Вы обо мне? – смутился Гимли. – С женой проезжал мимо. Сами понимаете. Эмм… Дорогая, – крикнул он, – покажись.
Через полминуты в проходе конюшни появилась Сентябрьский Ветер. Она разила лучезарной улыбкой, невзначай показывая свое оголенное плечо. Мужчины измерили ее голодными взглядами, едва не раздели догола в своих фантазиях, а после лидер взмахнул рукой. Он приказал товарищам развернуться, а сам дружелюбно помотал пальцем и воодушевленно произнес:
– Эх… Я бы и сам не прочь в индейцы. Жаль, есть жена! Удачи, рыжий воин!
– Удачи и вам поймать картежника! – отозвался тот.
Мужчина резко затормозил. Он обернулся и с прищуром взглянул на Гимли, что в ту секунду понял, какую глупость сболтнул.
– Я не говорил, что он картежник, – выдавил мужчина. – Рик, остановись! – крикнул. – Проверь факторию. Мне кажется, наш индеец нас дурит!
Гимли вздрогнул и направил ружье на Рика, который в тот миг спешился. Все бы ничего, но и на Гимли уже было направлено два холодных дула. Лидер шайки спрыгнул с коня и медленно подошел к нему, не спуская его с мушки.
– Хотел обмануть Скользкого Джека? Ан нет, Скользкий Джек сам обманет тебя! – произнес Джек, а после взглянул на Сентябрьский Ветер, что испуганно выглядывала из конюшни. – Рик, осмотри дальние дома, а ты, Мик, загляни в конюшню!
Мужчины разбрелись по фактории. Скользкий Джек приблизился к Гимли, вырвал у него ружье и отбросил в сторону. Он посмотрел на него, как на беспомощного индейского малыша, который хотел палкой напугать медведя. Гимли держался за ребра и ничего не мог сделать. Он лишь обернулся, чтобы еще раз увидеть Сентябрьский Ветер. В то мгновение он почувствовал твердый удар в затылок. Джек ударил его прикладом, свалив с ног. Сентябрьский Ветер кинулась к Гимли на помощь, но ее схватил Джек.
– Военных обманывать нехорошо, – прошипел он ей на ухо. – Как бы я ни ненавидел индейцев, но этот, – указал дулом ружья на Гимли, – за индейца не сходит. Он лишь промежность между нормальным человеком и дикарем.
– Сволочь! – закричала Сентябрьский Ветер.
– Да, – согласился Джек, – он сволочь! Другого слова не подобрать.
Гимли корчился от боли, вертелся, пытался встать, но потуги разбила нога Джека, что обрушилась на его спину. Сентябрьский Ветер визжала, а Гимли стонал, но не бросал надежду отомстить неприятелю.
– Оставь нас! – выдавил он, испуская слюну.
– Оставлю, – произнес Джек. – Как только Джо Кид будет в моих руках, а не эта желтолицая шкура.
– Ты ответишь за эти слова! – прокричала Сентябрьский Ветер.
– Конечно!
– Он здесь, – завопил Мик, и вмиг был сбит конем, на котором выскочил Джо Кид.
Прогремели выстрелы и подняли диких птиц в небо. Скользкий Джек выпустил две пули в спину беглеца, и обе мимо. Джо Кид на коне перепрыгнул через невысокую ограду и, не сбавляя темпа, устремился вдаль. Сентябрьский Ветер оттолкнула Джека и кинулась к конюшне, но ее перехватил Мик.
– Она у меня! – крикнул он.
– Рик, давай за Кидом! – приказал Джек.
Тот подбежал к коню и, вскочив, ринулся за коротышкой. Скользкий Джек подошел к Мику, вырвал из его объятий Сентябрьский Ветер и приказал мчать за Джо Кидом. Мик незамедлительно ускакал.
– Вы оба ответите за то, что обманули меня! – произнес Джек.
– Не боишься развязать войну?! – пригрозила Сентябрьский Ветер.
– Мне только в удовольствие убивать непохожих на меня! Думаешь, я боюсь новой гражданской войны?
– Боишься! По глазам вижу. Ты только с оружием такой смелый. Выкинь его, сразимся один на один! У тебя преимущество – ты мужчина. Струсил?
– Я бью женщин в редких случаях, и сейчас редкий случай! – сказал он и со всего маху ударил ее по лицу. Она отскочила и схватилась за покрасневшую щеку. Скользкий Джек наставил на нее ружье и приказал не шевелиться.
Вскоре в факторию вернулись Мик и Рик. Они отчитались, что не смогли догнать Джо Кида. Скользкого Джека обуздало бешенство. Он кричал, плевался, бил ногами в стены. Джек некоторое время ходил, держась за собственную голову, но вскоре у него родилась идея. Он подошел к Гимли, наклонился и спросил:
– Как ты, друг?
Гимли плюнул ему в лицо. Джек поднялся, вытер щеку и пнул его в ребра, отчего Гимли взревел еще сильнее, чем до этого. Джек снова наклонился и спросил:
– Как ты, друг?
– Плохо! – прохрипел Гимли.
– Плохо – это когда нет выхода, – с улыбкой сказал Джек. – У тебя выход есть! Если вы прятали Джо Кида, значит, он ваш друг. Приведи мне его, и твоя женщина будет свободна. А нет, то собирать ее будешь по частям.
– Гнида! – выдавил Гимли.
– Даю тебе ровно двое суток. Мы будем в горах, у Дымного озера.
– Почему там? – спросил Гимли.
– Много будешь знать, не увидишь любимую! – сказал Джек и поднялся. – Время пошло. – Он посмотрел на небо, а затем вернул внимание к лежавшему на земле Гимли. – Вижу, что тебе плохо. Буду благосклонен. Остаток этого дня не в счет.
Они связали Сентябрьский Ветер, погрузили ее на лошадь и уехали.
Прежде чем Гимли оклемался, прошло достаточно времени. Он страдал не только от боли в боках, но и от душевных скитаний. Гимли не представлял, где искать Джо Кида. Пройдя в конюшню, отвязал коня от перекладины. Телега больше не являлась для него чем-то важным. Он забрал ружье, патроны и вьюк с едой, набрал флягу воды. С огромнейшим трудом взобрался на коня и поскакал. Каждый метр отдавался ему резкой болью. Гимли не мог быстро ехать. Он перестал быть наездником, что его и злило. Время ограничено, а значит, нет возможности учиться и восстанавливаться.