Глава 7. Авария

Едва автомобиль выехал за городскую черту, как Жека прибавил газ. Он выжимал из «Мицубиси» максимальную скорость, на которую только был способен старый автомобиль. Но все равно их то и дело обгоняли легковушки и грузовики.

В раскрытые окна врывался горячий ветер. От дороги пахло теплым асфальтом, от летящих мимо самосвалов – дизелем, а от деревьев на обочине – сладким ароматом лип.

Сначала Данчик пытался развлекать девчонок и Жеку глупыми анекдотами и нелепыми историями, которые он сам же на ходу и придумывал. Но смеялась над его рассказами одна только Вета. Аля сидела уставившись в окошко на нескончаемые деревья, изредка мелькающие деревушки, обширные поля покрытые желтой густой ботвой, и редких коровенок на выпасе. Жека тоже молчал, держал руль и щурил белесые глаза на закатное солнце. Потом замолчал и Данчик, а когда он задремал и невольно склонился к водительскому сидению, приятель не стал его беспокоить, лишь перехватил крепче руль и встряхнул бритой головой, отгоняя дремоту.

Грузовики проносились мимо хлопая брезентовыми крыльями. Того и гляди, взлетят в стремительно синеющее небо навстречу первым мерцающим звездам.

Сон сморил Вету далеко за полночь. А через несколько часов она проснулась, и поняла, что автомобиль не движется. За окном темнел лес, значит, они припарковались на ответвлении от основной дороги. Рядом на сиденье, крепко обнимая рюкзак, прижавшись виском к стеклу и нервно вздрагивая, спала Аля. Впереди сопели, скорчившись в неудобных позах, Данчик и Жека.

Предрассветные лучи солнца еще не показались над горизонтом, но край неба слегка подернулся розовым.

Вдруг позади автомобиля появился свет. Желтые лучи приближались, увеличивались и рассеивались – это по шоссе грохотала фура, освещая себе дорогу.

И вдруг в свете огней взгляд Веты выхватил хрупкую одинокую фигуру. Она стояла у самой кромки леса и наблюдала за старым «Мицубиси» на обочине. Вета успела разглядеть бледное лицо, скорбно опущенные уголки губ, но фура уже промчалась мимо, унося с собой желтые потоки света.

Дашка?!

На девочке было голубое платье, в нем хоронили. Но вместо светлого платочка, в который ее обрядила мать, следуя церковной традиции, на ветру развевались русые, как у самой Веты, кудряшки. Тонкие ручки простирались вперед, словно Даша хотела обнять старшую сестру.

Едва сдерживая крик, Вета в ужасе зажала ладонями рот. Нет! Ей все это мерещится! Маленькая Даша сейчас лежит на кладбище под толстым слоем земли и песка. Она не может стоять на опушке, вглядываясь в темные стекла автомобиля, за двести километров от родного города, из которого никогда не выезжала за всю свою короткую жизнь! Она не может оказаться тут, сейчас, после смерти!

И снова, ярко освещая фарами путь, по дороге промчался автомобиль. Даша все еще стояла на опушке. И пока на нее падал электрический свет, Вета успела разглядеть, как девочка шепчет «Нет!». И снова стало темно. Рассветные лучи еще не озарили опушку, и тьма сгустками клубилась возле деревьев, окутывала машину.

Тяжело дыша, Вета подалась вперед, всматриваясь через лобовое стекло. Она боялась, что снова увидит умершую сестру, и так же сильно боялась, что Дашка – всего лишь плод ее фантазии. Ведь это означало бы, что Вета сходит с ума.

Она судорожно схватилась за подголовник переднего кресла и потянулась вперед.

– Ветка, блин, – проворчал потревоженный Данчик, – только заснул!

Он глубоко зевнул, едва не вывихнув челюсть, и с хрустом потянулся, разрушив мистический страх, сковавший девушку. Вета отпрянула назад и затаилась в углу между дверью и креслом. Данчик оглянулся, недоуменно пожал плечами и, громко хлопнув дверью, выбрался наружу.

Загрузка...