6. Первая кровь
По-хорошему, стоило вернуться в гостиницу и подождать утра, но я поплелась куда-то в другом направлении. Сигарет осталось всего две, я грела руки в карманах, а на голову натянула капюшон. Шапки и след простыл. Так же как и всех остальных моих вещей. Где их теперь искать, один Далин знает!
– Будь ты проклят, Вортам! И Далин твой заодно! Вы оба твари и сволочи! – выругалась я негромко, после того как у меня внутри привычно ёкнуло при упоминании имени Тёмного бога. Но потом хохотнула и от души стала крыть обоих таким отборным матом, что в любой другой день постеснялась бы даже, если бы на улице такое услышала!
Из окна дома, мимо которого я проходила, вылетела бутылка и разбилась недалеко от меня. Что-то я увлеклась, видимо. Огляделась по сторонам – ни души. Темнота, тишина и холодина. Хочешь не хочешь, а всё-таки нужно возвращаться в гостиницу, в это время ни электрички не ходят, ни прочий транспорт. А попутку до Питера я ловить точно не буду – хватит мне приключений пока что!
Хостес отдала мне ключи с дежурной, но достаточно тёплой улыбкой, спросила только, когда подавать завтрак, и я попросила разбудить меня часов в десять утра, тогда и принести. Она кивнула, и я ушла.
Спать я завалилась в одежде, надоело в халате перед этим мудаком щеголять, но, на удивление, вырубилась как после обычной вечеринки и не видела никого до самого утра. Не солгал – правда оставил в покое.
Несмотря на то, что я проспала весь вчерашний день и большую часть ночи, просыпалась я с трудом. Горничная стучала несколько минут, прежде чем я смогла открыть ей. Приветливо улыбнувшись, она занесла в номер мой завтрак и пожелала приятного аппетита. Я умылась, приняла душ, наскоро поела и собралась уходить. Только окинув взглядом комнату перед уходом, заметила на соседней подушке ещё одну чёрную розу и вздрогнула. Сделала шаг вперёд, но потом отвернулась и быстро вышла, хлопнув дверью.
Вокзал искала я долго. Совершенно не ориентировалась в Твери, да и привыкла перемещаться только на автомобиле, и поэтому поездка в автобусе стала для меня жестоким откровением. Хорошо, что воровать у меня уже нечего, а сдачу с последних пятисот рублей я крепко зажала в кулаке.
Белоснежная церковь была освещена солнцем, я даже не сразу поняла, что это уже вокзал. Кое-как вылезла с остальными на улицу. Погода, кажется, наконец-то налаживалась. Жёсткий грязный снежный наст на обочинах таял, туч почти не было, и солнышко пригревало. В воздухе витал аромат весны, хоть я так и не увидела ни единого цветущего дерева, всё же рановато ещё, но уже скоро, через пару недель, может, и зацветёт, если весна ранняя будет.
Что делать дальше, я не знала, и решила идти за всеми. Прибилась к компании какой-то молодёжи в хвост и пошла следом. Мне повезло не пройти зал с кассами чисто случайно, потому что ребята пошли дальше по подземному переходу на другую сторону путей. Поднялась по лестнице и вышла в просторный зал с высоченным потолком.
«Красиво!» – невольно подумала я. Встала в конец очереди и принялась ждать. Пока стояла, глядела по сторонам. Увидела список станций с ценами и поняла, что моих денег как-то совсем маловато. Не хватит до Питера! А ещё же нужно там доехать… вопрос только куда? До квартиры? А ключи у кого взять?
Я нервно огляделась по сторонам, пытаясь понять, что делать? Очередь продвигается медленно, но непрерывно, и как быть, когда дойдёт моя? «Дайте докуда-нибудь?», так, что ли? Посмотрела в растерянности по углам зала, где сидели какие-то неформалы. Один из них поймал мой взгляд, задумчиво почесал бороду и, к моему удивлению, нехотя поднялся и подошёл ко мне.
– Чего у тебя?
– Что? – опешила я.
– Что за проблема?
Я замялась, потом испуганно шагнула вперёд к кассе, потому что в очереди из-за меня образовался разрыв, пока я соображала, и вновь взглянула на парня. Да не парня уже, с виду так показалось. Лицо обветренное, на голове бандана, на куртке круглая нашивка с надписью «Heirs Of Merlin» и морщинистые руки из-под рукавов косухи. А глаза молодые. Интересно, неформалы все такие? Неудивительно тогда, что мама не хотела, чтобы я с такими общалась.
– Мне до Питера… – робко произнесла я и разжала кулак с тем, что у меня осталось.
– Э! – досадливо махнул рукой дядька. – Ясно всё. Сколько не хватает?
Я не успела ответить, да и очередь моя уже подоспела, поэтому мы вместе подошли к окошку, и он сам обратился к угрюмой кассирше:
– До Питера один.
Забрал мои бумажки, достал из своего кармана ещё пару купюр и всё вместе вывалил в проём окошка.
– Не стоило… – совсем смутившись, пробормотала я, но дядька отмахнулся:
– Ничё, своих не бросаем! Весной на слёт приходи, там все наши будут.
И, больше ничего не говоря, вручил мне билет и ушёл восвояси за уже собравшими пожитки друзьями, которые направились куда-то в сторону поездов дальнего следования.
Глядя на тех, что брали билеты со мной, я прошла на платформу, предварительно посражавшись с заедающим турникетом. Поезд пришлось ждать долго. Оказалось, что ходят они не так часто, как мне бы хотелось. Просидела минут сорок, уже замёрзла к тому времени, как он подошёл.
– Это на Санкт-Петербург? – робко спросила я у какой-то женщины.
Она подтвердила, и я полезла в вагон с остальными. Сесть получилось не сразу, часть дороги я стояла, а когда села, практически сразу заснула. Мне снился Светоч и ректор Алерикс. Но это был просто сон, сон-воспоминание. Снилась мне и наша комнатка в общежитии, и там даже был Эстэриол, но какой-то плоский, ненастоящий, будто бы мозг просто его дорисовывал, а на самом деле его никогда не существовало.
Я проснулась внезапно от поднявшейся вокруг суеты. Мы прибыли на Московский вокзал. Тот самый, с которого я когда-то прыгнула в ближайший поезд на юг. И вот опять я здесь, всё выглядело так знакомо, будто я только вчера тут была на презентации. Правда, тогда было уже темно, а сейчас дневной свет слепил сонные глаза. Но ведь если подумать, это и вправду было всего-то чуть меньше трёх недель назад. А кажется, что так давно… Только… турникетов-то справа не стояло. Или стояло?
Вышла не в город, а направо, огибая здание вокзала, и прошагала к тому месту, где какой-то бомж заблевал Сашины ботинки, чем подарил мне возможность сбежать. Встала почти в том же месте у лесенки и достала предпоследнюю сигарету. Я знала, что курить тут запрещено, и если полиция ко мне подойдёт – будут проблемы, но почему-то очень хотелось это сделать тут. Знаковое место для меня. По-хорошему знаковое.
Стала вспоминать, как это было. Не верится, что это случилось так недавно! И как для меня переменился с тех пор Саша. Тогда это был просто стилист, просто работник, а теперь это уже почти друг! Тогда у меня были «родители». Люди, которых я презирала, ненавидела и боялась, а теперь они мертвы, и мне действительно искренне жаль, что они погибли вот так. Оказалось, что я совсем не желала им зла на самом деле. Может, даже и любила по-своему? И что теперь мне делать? Как жить? Ну вот, приехала я в Питер: приблудная сирота, без друзей, без родных, без телефона, без денег и документов – без ничего! И куда мне? Может, нужно было ехать не сюда, а в Москву и попытаться найти Сашу? Может, он бы помог мне как-то разобраться…
Но кому я лгу? Зачем мне это? Вортам не даст мне жить своей жизнью, что бы я ни делала. Признаться, у меня были предательские мысли просто забыть всё, отказаться от мести и просто попытаться как-то жить… но он не даст. Не даст мне жить нормально. До тех пор, пока я не убью его. Потому что другого выбора нет, как оказалось – даже моя смерть ничего не меняет в этих безумных играх.
Докурила и медленно побрела куда глаза глядят. Не заметила, как прошла почти весь Невский. Свернула к Адмиралтейской, потом дошла до Исаакиевского и села на лавочку в сквере перед собором. Хотелось есть, но денег не было, и я не знала, что делать. Опять я осталась вот так – совсем одна. И если честно, в лесу, куда я сбежала в прошлый раз, было намного проще!
А ведь где-то есть мои друзья тигры! Где-то там Асфири и Элни! Эбайдин, Натор. Профессор Алерикс всё ещё жив, подумать только! Да даже Инори, хоть кто-нибудь!
Я не заметила, как позвала её по имени. Оказалось приятно осознавать, что я вспомнила её. Была совсем юная девочка, которая сама пешком дошла через пол-Силура из Триречья в Светоч. Тоже, как я, сиротка. Так переживала тогда, что не сможет поступить! А теперь вон какая выросла. И получается, что ей уже почти двести лет? Да даже не почти, а есть! Если Эстэриолу… было… двести семнадцать, то ей уже двести восемь! А выглядит как юная дева. Прекрасная и сильная. Вот бы и мне так… Но куда мне?
Я чувствовала себя абсолютно беспомощной. Всю дорогу, пока шла, в голове крутились картины с видеозаписи. Как могло так получиться, что я сама так себя вела? Ведь не лжёт, мерзавец! Сама! И почему же я ничего не помню?! Зачем ему это? Поиздеваться? Или там было что-то, чего мне знать, по его мнению, не следует?
Но ведь получается, что если Вортам просто по одному своему желанию может вот так вырвать меня из жизни лично для себя, даже не поставив меня в известность, не встретив никакого сопротивления, то я всецело в его власти! Но чего он хочет тогда? Если он может вертеть меня во всех позах, какие нравятся, но я всё равно сейчас здесь, то, значит, ему нужно что-то другое? Что?
И всё же я так и не могла понять, было у нас что-то или нет? Я даже не могла понять, влюблён ли он в меня? Логично же: если он устранил Эстэриола и теперь так достаёт меня, то ему нужна я. Может, он хотел на его место, но просто не знает как? Не может?
Но ведь это глупо! И я с ним полностью согласна – у меня в голове мусорник! И как разобраться, если у меня просто не хватает мозгов осознать всё? Издевается над глупой молодой девочкой! Извращенец! Ему же дохреналион лет, он древний, как экскремент мамонта! Сколько ему было, когда мы впервые встретились? Больше двух сотен? Так теперь вообще получается, что четыреста с гаком! Полтысячелетия почти! Это вообще как вообразить можно?!
И ведь не забыл! Не забыл за двести лет – прицепился и не отстаёт! Маньяк долбаный! Чего ему, гаду такому, в жизни не хватает, что он меня вот так целенаправленно преследует? Чего ему? Правда, влюблен, что ли? Как у него только работает там что-то в этом возрасте?!
Икнула, поймав себя на мысли, что ради интереса попыталась представить, как там у ректора Алерикса и Хартхора и постаралась поскорее забыть. Вот странно, почему мысли в этом ключе о Вортаме меня не смущают, а о них – да? Получается, что Вортама всё же, даже несмотря на возраст и всё прочее, я воспринимаю как мужчину… Хотя после жарких поцелуев с камеры – неудивительно!
Остервенело помотала головой. Тоже мне, жениха нашла! Пускай сам себя женихает где-нибудь в туалете ночью тёмной!
Но ведь, если подумать, нельзя дожить до такого возраста, оставаясь глупым мальчишкой! Да и вообще, даже очень глупые мальчишки, спустя года, становятся умными! Значит, всё не так просто. Или наоборот? Намного проще, чем я думаю? Вспомнила его слова во сне перед Нэвэретом. Неужели он правда просто играет со мной, как кошка с мышкой? Просто ради развлечения? Откуда я знаю, как развлекаются древние маги, когда уже всё, что могли, получили?
А я-то что с этим поделаю? Я слишком маленькая, мне противопоставить ему просто нечего! Тем более если даже сила всего тигриного народа ему не помеха, то что тогда? Что?! Чем его одолеть?!
Но я найду чем. Обязательно найду!.. И за себя, и за Эстэриола! И даже немного за маму с папой. Чуть-чуть, для галочки.
Забурчал живот, и я опять заплакала от жалости к себе. Может, мне Феррии помолиться? Если ему помогает этот его Далин, то, может, меня защитит она? Я попробовала прошептать её имя, но никакого отклика в душе не было, и я почувствовала себя очень глупо. Какая Феррия на территории Российской Федерации? Попасть бы обратно в Нелита… Но я, дура, истратила последние деньги на дорогу в Питер, где мне некуда идти.
Может, всё-таки попробовать домой? Вдруг ключи найдутся у кого-нибудь из соседей? Или в полицию сходить, заявить о пропаже документов? Вон, Вортам меня как прикрыл, я даже, оказывается, интервью давала, так что вне подозрений. Но как-то это всё не клеится. Приду в полицию, заявлю, и они начнут распутывать, а что я скажу? Что потеряла память и проснулась в Твери с бомжами? Нет, нельзя, там, в отличие от меня, не дураки работают, они быстро просекут, что я была на пожаре и знаю, кто его устроил, а значит – сообщница. Врать я не умею категорически, хоть иногда и пыталась.
Из раздумий вырвал незнакомый приветливый мужской голос:
– Ты чего сидишь? – поинтересовался проходивший мимо парень неформального вида. И что ему ответить?
– Гуляю, – понуро ответила я.
– У тебя уже губы синие, пошли кофеем угощу! – весело подмигнул он.
Я настороженно, но заинтересованно смерила его взглядом. А ничего такой, вроде добрый. Вон сзади футляр гитарный, волосы длинные, на ногах берцы и камуфляж. Неформал классический. Родители категорически запрещали мне с такими общаться, поэтому я недолго думая согласилась.
Мы отошли к домам, и он купил мне в палатке стаканчик горячего кофе. Себе тоже взял, отпил и поинтересовался, как меня зовут.
– Даша, – тихо ответила я.
– А меня Женя, очень приятно! – и хлопнул ладонью по моей протянутой руке. – Ты на экскурсию приехала?
– Нет, я отсюда… – ответила я и тут же прикусила язык. – Вернее, была отсюда, а теперь…
Женя кивнул и без обиняков спросил:
– У тебя вписаться есть куда?
– Что? – не поняла я.
– Переночевать, говорю, есть у кого?
Я отрицательно помотала головой.
– Вот чуйка у меня! Так и знал! Выглядишь, будто тебя отпинали и бросили! Давай тогда к нам, что ли? Я к другу приехал.
Я вскинула взгляд на него, но наткнулась на вполне искреннюю и дружелюбную улыбку. Не издевается, правда зовёт.
– Хорошо, – кивнула я, решив, что это лучше, чем ничего. Крыша над головой действительно не помешает, а уж если вдруг покормят…
Неформал довольно кивнул и допил свой кофе.
После горячего я начала осознавать, как замёрзла, поэтому, оказавшись в переполненном трамвае, даже обрадовалась тому, как много людей напихалось – тепло. Вот как они, оказывается, в морозы на работу ездят. Минус двадцать, а людям хоть бы что! Набились в трамвай и греют друг друга. Хотя сейчас всё же потеплее будет: плюсовая температура упорно плавила лёд на обочинах.
Женя всю дорогу рассказывал что-то про свою музыку, про концерты и прочее. Я слушала вполуха. Во-первых, рассказ был не очень интересным: парень постоянно повторялся и добавлял кучу лишних слов и пауз, из-за чего слушать его было почти невозможно – суть терялась. А во-вторых, я всё ещё не могла полностью выплыть из своих мыслей об увиденном в баре.
Так и стояла перед глазами картина, как я извиваясь ползу по столу к Вортаму целоваться, и как он беззастенчиво лапает меня по всему телу, будто хозяин. И, честно говоря, я настолько замусолила в голове этот образ, что в конце концов решила, что не так уж это и страшно. Ну полапал, ну и пусть! Главное, что я сейчас жива и почти цела, не считая нескольких синяков. Как же хорошо, что фингала почти не видно уже! Только жёлтый ореол остался, а синева ушла. Хоть люди в поезде не пугались. А так… как говорили раньше? Отряхнулась и пошла… Мстить!
А ещё, к собственной досаде и странному облегчению, я понимала, особенно теперь, что лучше уж он, чем какой-то Сергей Борисович, ныне покойный. Или ещё какой потный лысый дядька, которому только и нужно, что юное тело. С Вортамом-то хоть ещё и поговорить можно, книжкой опять-таки швырнуть… Родной почти, мудила такой. И он, в отличие даже от моих родителей, видел во мне меня. А не то, что было удобно! Получается, что для него я больше личность, чем даже для мамы с папой? И он судил их… Неужели опять за меня?!
«Он продал тебя. Мне…» – вспомнился его голос под потрескивание костерка, будто это вчера было. Но Свахта продал меня ему, а родители хотели продать кому-то другому, может, поэтому его милость была… такой? Быстрой, как обвалившийся горящий потолок. Сердобольный какой!
Но какой-то он стал другой опять. Будто человечнее что ли? Совсем такой, как был тогда, незадолго до того, как казнил меня в храме Далина…
Странно, когда я гонялась за ним по Силуру, у меня и сомнений не возникало, что он притворялся тогда, чтобы заманить нас в ловушку. А сейчас вдруг поняла – нет, не притворялся. Более того, он очень не хотел этого делать! Я вспомнила, как он сопротивлялся, когда я настаивала сначала зайти в село, а потом победить Демона. Как он психовал по дороге к храму… Он ведь действительно не хотел отдавать меня ему – своему Тёмному богу! Может… может он…
– Дашка, чего зависла? – Женя дёрнул меня за рукав, когда я зазевалась, прослушав команду на выход. Мы как раз подъехали к нужной остановке, и мой провожатый потянул меня прочь из вагона.
«Боги, что за бред я несу?!!» – спохватилась я и потрясла головой. Нужно, нужно найти записи с вечеринки и ещё откуда-нибудь, чтобы посмотреть на него, посмотреть в его глаза! Может, смогу ещё в чём-нибудь разобраться? Понять его! Хоть немного!
Женя провёл меня дворами, и через минут семь мы были на месте. Высокий многоэтажный дом, стандартный панельный. Мы поднялись в лифте на седьмой этаж и позвонили в квартиру.
– Жека, ты? – раздалось за дверью.
– Ага! – радостно ответил мой спутник.
Дверь открылась, выпустив клуб дыма и запах выпивки и какой-то еды. Обычное холостяцкое жильё. А вот хозяин не совсем обычный. Из готов?
– О, ты с девчонкой? Ну проходите, пиво на кухне.
Пить мне совершенно не хотелось, но я не знала, как себя вести и прошла на кухню вслед за новым другом и хозяином жилища прямо в обуви, как они. Там сидел ещё один парень, тоже в берцах и камуфляже. С круглым безбородым лицом, похожий взглядом на Женю. Сам же хозяин, который представился как Эрик, был в шёлковой красной рубашке и джинсах. На груди висел фигурный серебряный дракончик с каменьями в глазах – сама себе такого хотела когда-то, но кто мне такое носить разрешит? Тёмные волосы Эрика ниспадали на плечи крупными волнами, и сам он был очень красив. И, судя по глазам, знал это.
Я напряглась, когда он смерил меня оценивающим взглядом, таким похожим на манеру Вортама, но попыталась успокоиться. Ребята хорошие, вряд ли обидят ни за что, а я повода давать не буду! Сяду в уголочке и буду греться тихонечко.
Присела на край диванного уголка и взяла в руки грязную кружку с пивом, что мне выдал хозяин. Женя тут же с любопытством начал обхаживать плиту, заглядывая под крышки, но, судя по его виду, там было уже пусто, только вода после варки остывала. От запаха сосисок закружилась голова, есть захотелось так, что я невольно глотнула из кружки, и меня чуть не стошнило. Видимо, после Твери я ещё нескоро смогу хоть как-то переносить алкоголь. Я отставила её подальше, но поесть попросить постеснялась.
А парни времени не теряли: выпили по одной, потом ещё по одной, продолжая обсуждать какие-то свои музыкальные темы. Разговорились, увлеклись и, похоже, и забыли про меня, будто я элемент мебели. Я уже пожалела, что пришла сюда, уж лучше бы на улице в скверике сидела мёрзла, чем тут, нюхая горелые сковородки, пахнущие едой, и слушая скучный диалог среди абсолютно чужих людей.
Будь я посмелее или поопытнее, я бы, может, и решилась попросить еды, а может, на правах единственной барышни в компании ещё и ухаживать бы за собой заставила. Или посуду, например, помыла, чтобы бартером получить ужин и горячий душ. Но опыта у меня не было, и я забилась в свой угол, взяв кружку с пивом и зажав её в руках.
– Слышь, а чё у тебя с головой-то? – спросил второй в камуфляже. Кажется, Боря?
– Та отстань от неё, – попросил Женя. – Пускай отогревается, – и обратился ко мне: – Пива тебе долить?
Я судорожно прижала к себе свою кружку и помотала головой. Драная светлая прядь упала на глаза, и я её сдула.
– Ну как хошь, – ответил парень и вернулся к вновь оживившемуся спору о струнах и аккордах.
Судя по Эрику, вид моей головы его не смущал. Но у них – неформалов – вообще мода иногда такие выверты делает, что я вполне и за свою могу сойти с этим уродищем вместо волос. Да и синяки уже поджили вроде. Считает меня хорошенькой?
Отчего-то я занервничала и попросилась в туалет. Эрик галантно проводил меня, даже помог дверь закрыть на ржавый крючок, придержав её с той стороны. Я оглядела совмещённый санузел и меня передёрнуло. Ужас, как люди живут! Да даже в нелитайских халупах такой разрухи не встречалось! Зато тут водопровод и вода горячая, а тараканы уже разбежались. К тому же плесень на отваливающихся обоях не мешает дела делать.
Помыла руки и взглянула в зеркало. Да, лицо уже чистое, почти не заметно побоев, ссадина с аварии тоже зажила, а вымытые волосы выглядели не так плачевно, как казалось раньше. Ну да, почти неформалка. Вписалась.
Вышла, опять поймав на себе взгляд Эрика, и попыталась улыбнуться. Всё же ребята приняли меня, обогрели, пусть и угостили только пивом. Мы вернулись на кухню, где густой сигаретный смог уже скрутил целые щупальца под потолком. Перебить парней и попросить хоть кусочек хлеба я опять постеснялась – совсем неловко чувствовала себя в этом месте. Всё такое непривычное, иное, новое. Поэтому забралась обратно в угол, взяла кружку в руки, чтобы никто не попытался мне предложить долить, и, пригревшись, сама не заметила, как уснула муторным сном.
Проснулась, когда уже стемнело, ребята были к тому времени совсем пьяны. Женя пытался что-то играть, но получалось из рук вон плохо, в воздухе стояла пелена дыма, откуда-то вылетела дурная сонная и жирная муха. Тот, что с круглым лицом – Боря – тоже заснул, а Эрик с пафосным видом разглагольствовал на философские темы, похоже, не интересуясь, слушает ли его кто-то или нет.
Боги, как же хочется есть! Голод просто выкручивал внутренности, и мне хотелось зубами вцепиться в кружку – лишь бы чем-то занять рот. Неосознанно облизала край и вздрогнула, поймав внимание Эрика. Я узнала этот взгляд. Не помнила, но была готова поклясться, что точно такой же был у Вортама в баре, когда я ползла к нему по столу. Властный, самоуверенный и похотливый. Видимо, Эрик действительно находил себя неотразимым и считал, что я должна восхищаться им по умолчанию.
Я выдавила вежливую улыбку, пытаясь скрыть страх. Он же не виноват, что я теперь в любом могу с перепугу поймать случайное сходство? Пусть даже в манере хоть тот же рукав поправлять. Вздохнула, понимая, что в качестве платы за кров, меня, похоже, ожидает долгий и нудный монолог, где мне придётся кивать и восхищённо хлопать глазами. Ладно, не привыкать, похлопаю.
Женя тоже обратил на меня внимание и пьяненько спросил:
– Может, спать её уложим?
Эрик скривил губы, будто намереваясь сказать что-то пошлое, но тут раздался голос Бори, которого я тут же чуть ли не расцеловать за вопрос захотела!
– А может, пожрём чего? А то жрать охота…
Я взглянула в сонное добродушное лицо и робко улыбнулась, преисполненная благодарности.
– Сгоняйте за пельменями, тут магаз за углом, – ответил Эрик, видимо, на правах хозяина предполагая, что ему куда-то ходить не с руки.
Ребята слаженно кивнули и поднялись собираться. Мне стало совсем неуютно, что я останусь наедине с незнакомым парнем. Пусть они все были незнакомыми, но в их компании я как-то увереннее себя чувствовала.
– Я с вами? – спросила я, отодвигая кружку.
– Та не, сиди, – махнул рукой Жека, – мы быстро. Тоже, поди, не жрамши, да?
Я смутилась и кивнула, а через минуту мы остались с Эриком на кухне вдвоём. Выветривающийся дым клубился в свете лампы. Даже курить не хотелось – так надымили! И откуда эта дурацкая привычка? Я что, все шесть дней смолила, как матрос?
Время тянулось медленно, я боялась поднять взгляд, ощущая на себе Эриковский. Давящий, изучающий. Наконец не выдержала и поняла, что это не дело. Вспомнила, как раз за разом приходилось отбрасывать всё личное, когда пора выходить в люди с родителями, включила «вежливый кирпич вместо морды», как привыкла делать на вечеринках и взглянула на хозяина квартиры:
– Спасибо, – сказала я и чуть кивнула в подтверждение своей благодарности, – мне правда было некуда идти, вы меня выручили.
– Не стесняйся, – довольно ухмыльнулся Эрик, – здесь все свои. Ты откуда?
– Питерская…
Парень недоумённо вскинул брови и спросил:
– С предками, что ли, беда?
Я поморщилась и нехотя ответила:
– Ага. Беда…
– Понимаю, – хмыкнул он в ответ, – свалил от этих уродов два года назад! Заебали со своими совковскими приколами! А у тебя что? Из-за стрижки выперли? Или сама?
Отвечать не хотелось, воспоминания до сих пор были яркими, даже жар на щеках вспыхнул, будто я до сих пор стою, глядя на языки пламени. А ведь если совру, всё равно где-нибудь да проболтаюсь о деталях. Вдруг он меня потом выдаст?
– Мы… не ладили… – выдавила я и съёжилась, когда Эрик пересел ко мне, пьяненько привалившись к плечу.
– Расскажи, я пойму, уж поверь, – он доверительно склонил голову ко мне. – У меня была деваха, которая предков послала, когда те ей запретили нос пробить. Жила у меня тут месяца два, пока хату себе не нашла. Тоже такая сидела тут. Но ей повезло, я девушек в беде не бросаю…
И он потянулся ко мне губами, обдав густым перегаром. Я отпрянула, вдруг резко осознав, что, похоже, ошиблась, и не философских монологов мне стоило бояться. Он же пьян вдрызг!
Симпатичное лицо сморщилось, он горделиво откинул рукой прядь волос с лица и сказал:
– Недотрогу только из себя не строй. Я что, зря ребят отправил? Я ваши сигналы считываю влёт, так что расслабься…
В конце речи у него вновь вползла улыбка на лицо, и он скользнул рукой по моему животу, обхватил вздрогнувший бок и придвинулся теснее. Я зажмурилась и сжалась, прикрывая локтями грудь. Хотелось, очень хотелось сказать ему, что я никаких сигналов не посылала, что вообще не хочу никого, а сейчас просто боюсь его, но горло свело судорогой, и выдавить хоть слово не получалось. Я с ужасом осознала, что он сейчас решит, что я молчу, потому что согласна, а дальше…
– Ну чего ты жмёшься? – спросил Эрик, картинно, как в фильмах, убирая второй рукой упавшую мне на лицо грязновато жёлтую прядь. – Только не лги, что я тебе не нравлюсь, я же всё вижу… – и он склонился к моему уху, щекоча дыханием. – Все твои взгляды, улыбки, намёки. И твои голодные глаза…
Я дёрнулась прочь, ощущая на шее влажное тепло из его рта, и упёрлась руками в его предплечья, но он успел зацепить меня губами, вызвав приступ паники. Опять перед глазами встали кадры из той рыгаловки, когда Вортам повёл меня, безвольную, в туалет. Нет, ещё и Эрика мне точно не надо!
– Н-н-нет, – всё же выдавила я.
Видимо, то, что отразилось на моём лице, было чем-то не тем, что я думала на самом деле, либо просто Эрик это истолковал так, как ему было удобно.
– М-м-м-м… – выдохнул парень, похотливо глядя на мою, вздрагивающую от резкого дыхания, грудь. Я же без белья! У меня через реглан видно, как мурашками подняло соски! Решит, что… – У меня бывшая тоже любила пожёстче. Но я знаю, что делать, иди ко мне, сладенькая…
Он прижался ко мне всем телом, схватив за волосы на загривке, и впился в губы мокрым пьяным поцелуем. Я фыркнула с испуганным вскриком прямо ему в рот, но отстраниться дальше было уже некуда – я упёрлась спиной в угол. Эрик будто не заметил, уже шаря по моему телу непослушной ладонью. Добрался до груди и больно сжал.
И опять это – осознание, что я совсем беспомощная. Что ничего не могу поделать – он банально сильнее меня и слишком пьян, чтобы я могла ему объяснить, что не хочу! Опять я беззащитна! Сейчас и этот сделает со мной всё, что захочет, а я только и смогу, что тихо плакать утром, проверяя трусы. В них он как раз и полез, с силой прижимая меня к дивану.
И вот в этот момент у меня и побелело в глазах. Похожее ощущение было, когда мы ехали с Вортамом на мотоцикле: страшно настолько, что бояться уже не можешь – страх отступает. Только там я покорилась этому страху, открылась, а здесь было иначе: сомнения исчезли, собственная беспомощность уже не играла роли. Полная свобода, когда не думаешь, а просто делаешь. Как зверь. Без мыслей, без сомнений. Без шансов на поражение.
Я сама не поняла, как одним движением сбросила его с себя на пол, а потом оказалась сверху, вцепившись ногтями ему в горло. Грязный линолеум задрался под моим коленом, где-то сзади послышался грохот упавшего стола. Разбилась кружка с пивом, вдруг сквозь пелену в сознании пробившись хмельным запахом.
Сраное пиво! Сраная вода сосисочная, вонючая! Боги, как же я хочу есть! Как же я жрать хочу!!!
И, убрав руку, я, повинуясь внезапным инстинктам, вцепилась зубами ему в шею, прокусив артерию.
Эрик заорал дурным голосом, а я впилась в рану, давясь и жадно глотая хлещущую в рот кровь. Вкусно! Сыто! Божественно! Мр-м-м-мах-х-х!
Из коридора послышался топот и крики ребят. На пол рядом просыпалось несколько пельменей из брошенного в угол пакета. Я краем глаза видела это и ноги, мельтешащие рядом, но ни на сантиметр не отодвинулась, когда парни вдвоём попытались меня оттащить. Даже с места меня сдвинуть сил не хватило. У двоих здоровых мужиков! Но куда им? Когда я наконец-то дорвалась до чего-то настолько вкусного?! Будто всю жизнь до этого ела картон, а сейчас впервые попробовала нечто настоящее!
Я пила до тех пор, пока Эрик не перестал шевелиться, а затем вдруг очнулась. Отпрянула от него и зажала рот ладонью.
– В скорую звони, в скорую! – кричал Боря рядом. Женя наклонился к другу и попытался зажать всё ещё вяло пускающую кровь артерию. Ко мне они старались не приближаться, но дикие испуганные глаза косили в мою сторону, будто я чудовище!
Осознав, что я только что натворила, я подскочила и бросилась прочь. Не знаю, была ли дверь закрыта, но я оказалась за ней, даже не заметив преграды. Лифт ждать было долго, и я побежала по лестнице, перепрыгивая пролёты один за другим. Вылетела из парадной и помчалась вперёд по улицам и переулкам не разбирая дороги.
Господи-боже, я убила человека! Я выпила его кровь, как вампир! Я убила его!!!
Я всё бежала и бежала, пытаясь скрыться не только от тех, кто мог преследовать меня, но и от самой себя и осознания того, что произошло. Что же этот мерзавец сделал со мной?! Кто я теперь?! Как это получилось?! Вортам, будь ты проклят!!!
Забежала в какой-то тупик за подворотней и сползла по стеночке… Дублёнка осталась у ребят, я сидела на мокрой грязной земле в одних легинсах и реглане и с ужасом понимала, что мне не холодно. Мне было хорошо. Очень хорошо! Я была сыта и чувствовала себя лучше, чем когда-либо!
Боги, что же он со мной сделал? Проклял, что ли? Проклял быть вампиром, как Эстэриол?! Но ведь я гуляла днём, я ела еду и только сейчас вдруг захотела крови! Но КАК захотела! Непреодолимо!
Внезапно вспомнилось кровавое пятно на шее, которое я отмывала в гостинице. Я рывком ощупала влажные ключицы и поняла, что вся перемазана в крови. Совсем как тогда! «…Полиция зафиксировала многочисленные рваные раны на теле погибшего, по предположениям – собачьи укусы, которые, как утверждают медики, и стали причиной смерти. Животных в доме погибший не держал…». Голос диктора сейчас в воспоминаниях показался издевательским. Боги, а если это я? А если это я убила его?! Борисыча этого?! Если это была его кровь?! А кого ещё я убила за эти шесть дней, которые не помню?!
Я завыла от отчаяния, понимая, что у меня нет ответов на эти вопросы. Какая-то парочка, заглянувшая в подворотню, спешно ретировалась, из окна в соседнем дворе раздалась ругань, у кого-то залаяла и завыла собака.
Захотелось забиться в угол, спрятаться от самой себя, чтобы больше никогда – никогда! – такое не повторилось! Наверное, Эстэриол так же ненавидел себя когда-то, так же пытался спрятаться от себя. Поэтому и спал в грязи. Боги, как же я хочу в своё сраное болото! В самую грязь, где мне и место, лишь бы забыть безвольное тело, оставленное в прокуренной кухне.
Я просидела в этой подворотне несколько часов, то проваливаясь в забытьё, то вновь возвращаясь к воспоминаниям, не в силах поверить, что это реальность, а не сон, который можно просто забыть, и окажется, что всё хорошо, что ничего не было. С улицы раздавался шум машин, иногда смех. Где-то вдалеке грохотали трамваи, скулили тормозами грузовики. Я скулила с ними, уже не замечая. Так, тихонечко, просто воздух из груди выходит немного неправильно из-за сжатой в тиски отчаяния глотки. Довольной сытой глотки вампира.
Спустя часа три, может, четыре, я медленно встала, опираясь на стену, и побрела прочь. Нет, это всё слишком для меня! Надо где-то поспать, спрятаться и поспать, иначе я просто не выдержу! Я брела всё дальше, углубляясь в какую-то промзону. Собачья стая, перебегавшая мне дорогу, остановилась, вожак зарычал, но напасть не решился, а стоило мне замереть, чтобы посмотреть на него, как стая прыснула прочь.
В конце концов, в полной тишине каких-то складов, недостроек и цехов я нашла маленький закуток с трубами и легла прямо на них, прикрыв голову картонкой, как подушкой в детстве, когда слышала ругань отца с кухни.
Не знаю, как это выглядело со стороны, но мне показалось, что я провалилась в вампирский торпор…
