– А что на завтрак? – спрашиваю я, входя на кухню и видя спину моего бывшего любовника. Она обтянута модной футболкой, под которой видна его мускулистая спина. От этого вида низ живота начинает предательски ныть, а сама я закусываю нижнюю губу, чтобы сдержать порыв и не сказать что-нибудь вроде «Может, займемся сексом, как раньше?» или «Давай начнем все снова».
Александр оборачивается ко мне и улыбается своей сногсшибательной белоснежной улыбкой. Скольких женщин он сумел соблазнить своей улыбкой, своим телом, а также тем, что он может творить в постели?
Порой мне кажется, что никогда и ни с кем у меня не было такого яркого и запоминающегося секса, как с этим молодым жеребцом. И снова от мысли о близости с ним внутри меня все начинает ныть и зудеть.
С трудом сдерживаю эмоции, чтобы ненароком не дать ему понять, что я сгораю от жуткого желания отдаться этому самцу прямо здесь, на кухонном столе, сметя всю посуду на пол и цепляясь пальцами рук за смятую скатерть на столе.
Встряхиваю головой, чтобы отогнать от себя эти пошлые и неуместные мысли и не свожу глаз с лица Александра. Он продолжает улыбаться и протягивает мне тарелку, заполненную блинчиками. Помимо того, что он привлекательный и сексуальный мужчина, отличный отец и страстный любовник, Александр еще и чудесный домохозяин, мечта любой женщины. Только вот Алина, похоже, этого не оценила. Иначе не мне бы он сейчас готовил блинчики и улыбался, наливая в чашку ароматный кофе.
– Ты просто поражаешь меня своим кулинарным мастерством, – признаюсь я Александру, обмакивая первый блинчик в сметану и поглощая его с огромным аппетитом.
Александр присаживается рядом со мной и смеется своим заразительным смехом:
– Я не только этим могу поразить тебя.
Его слова звучат загадочно и возбуждающе, и я снова чувствую, как между ног пульсирует набухший клитор, который жаждет прикосновения к нему большого и крепкого мужского члена.
Я непроизвольно смотрю на губы Александра, я не могу отвести от них взгляда, мне так хочется, чтобы он касался своими губами моей обнаженной груди, потом опустился ниже, к промежности и… Боже, я едва сдерживаю себя, опустив голову, чтобы не сдать себя с потрохами.
– Тебе на самом деле нравится моя стряпня? – спрашивает Александр, с интересом заглядывая в мое лицо.
Я киваю и поднимаю глаза на него глаза, в которых бушует огонь желания и страсти. Мне кажется, что сейчас я просто выскочу из-за стола и спрячусь в своей спальне, прижав к себе Димочку, чтобы отогнать от себя все свои мысли, связанные с возможной близостью. Как я продержалась столько времени, почти неделю мы живем уже вместе! И одним небесам известно, сколько я еще смогу продержаться!
Рука Александра тянется к моему лицу, и его пальцы проводят по моему подбородку. Я вздрагиваю от его прикосновения и ерзаю на стуле, непонимающе следя за движением его руки.
– У тебя на подбородке сметана, – поясняет Александр и облизывает палец, которым стер сметану с моего лица. Это движение еще больше возбуждает меня, и я уже бесконтрольно смотрю на него и понимаю, что мои глаза говорят сами за себя. Сердце колотится в груди на бешеной скорости, кажется, что оно вот-вот вылетит на кухонный стол и будет барахтаться в вазочке со сметаной.
– Оля, все в порядке? – спрашивает меня Александр, и его голос звучит несколько обеспокоенно. Видимо, мой внешний вид и поведение выглядят со стороны, по меньшей мере, странно.
– Да, конечно, просто ты напугал меня своим прикосновением, – бормочу я, засовывая в рот новый блин в надежде на то, что он поможет мне меньше болтать.
– Ты там подпрыгнула, словно я током тебя ударил. Ты меня боишься? – изумленно спрашивает меня Александр, но я мотаю головой, прожевывая блин, чтобы убедить своего собеседника в том, что дело не в этом. Но не говорить же ему, что я чуть не кончила от касания его пальцев!
– Нет, конечно, просто обычно за столом люди не трогают лиц друг друга.
Александр снова странно смотрит на меня, видимо, я похожа в его глазах на сумасшедшую. Я встаю из-за стола, собираю тарелки, чтобы помыть их. Из комнаты я слышу хныканье Димы, и это хныканье для меня сейчас словно спасательный круг, за который я готова ухватиться, чтобы избежать общества мужчины, сводящего меня с ума.
Боже, я желаю его всем своим существом, нужно поскорее остыть, иначе наломаю дров.
– Я помою посуду, – Александр встает из-за стола и подходит к раковине, встав слишком близко ко мне и касаясь моей спины своим телом. Я чувствую его дыхание, мне даже кажется, что я слышу биение его сердца, а мои руки сжимают грязные тарелки, которые я почти разламываю руками от напряжения.
Руки Александра мягко ложатся на мою талию, и я машинально закрываю глаза, представляя себе, как его пальцы касаются моей обнаженной кожи и поднимаются вверх к груди, стискивая ее и пощипывая меня за набухшие соски.
Моя фантазия настолько разбушевалась, что я почти чувствую вставший член Александра, упирающийся в мои ягодицы и прижимающиеся ко мне упругие мужские бедра. Голова кружится, я чувствую слабость и жар между ног, от которого становится влажно и так хочется ощутить твердый член внутри себя, чтобы, наконец, отогнать это мучающее меня сексуальное желание, от которого я веду себя странно и глупо.
Но мне приходится открыть глаза от разочарования. Касаясь моей талии, Александр просто отодвигает меня от кухонной раковины, чтобы самому помыть посуду. Я отхожу в сторону, глядя на него в растерянности.
– Димка плачет, посмотри, что там у него, – говорит мне Александр и отворачивается ко мне спиной, старательно намывая посуду.
Я выхожу из кухни и облокачиваюсь о стену. Прохлада, пробегающая по спине, немного отрезвляет меня, и я, несколько секунд приходя в себя, направляюсь в комнату к ребенку. Малыш хнычет, из его глаз текут слезы, и я беру его на руки, успокаивая и прижимая к себе.
Дима вжимается в меня, цепляясь маленькими ручками за ворот моего халата и крутится словно юла. Он часто плачет, чтобы привлечь внимание и психологи настоятельно рекомендуют отучать малышей от этой уловки, иначе для них это потом может стать проблемой в будущем.
И я понимаю, что нужно следовать советам умных людей, понимаю, что поощряю ребенка быть капризным и постоянно требовать внимание, но что я могу с собой поделать? Когда он плачет, я постоянно думаю, что может ему плохо и нужна моя помощь.
Через несколько минут укачиваний и монотонной болтовни, малыш засыпает у меня на руках. Я держу его, глядя на его спокойное личико, на котором еще не высохли слезы, и снова испытываю материнскую радость и счастье, о которых уже давно забыла.
Мне скоро нужно будет ехать на работу, а так не хочется оставлять малыша одного. Мне нравится смотреть, как он спит. Он настоящий Ангел!
Сажусь на кровать и продолжаю качать Диму, чтобы убедиться в том, что он крепко спит. В комнату заглядывает Александр:
– Он уснул?
Киваю и с удивлением смотрю на своего нового соседа. Он уже в рубашке и брюках. Я шепотом спрашиваю его о том, куда он сегодня собирается.
– На собеседование в одну приличную компанию, – также шепотом отвечает мне он, – Хороший шанс попасть на хорошую должность.
Я киваю ему и с облегчением думаю о том, что останусь наедине с ребенком хоть ненадолго, у меня еще есть почти час до прихода няни. Эх, сегодня повезет моим клиентам, я сейчас готова сама напасть и яростно затрахать любого, у кого есть между ног что-то стоящее!