Жутко проскрипевшие под ногами рассохшиеся половицы скоро известили несостоявшегося отшельника о том, что он находится в царстве подзабытых героев славянской мифологии.
Опасливо косясь по сторонам, где до поры до времени затаились восковые фигуры злыдней, упырей и другой нечисти, Витька торопливо прошёл к прялке, которую в своё время они с Люськой безвозмездно преподнесли в дар такому интересному музею.
Прялка стояла на месте. А вот сама Бабася, которая просто обязана была находиться при ней в силу своей должности – хранительницы прялки, сидела далеко в стороне с таким видом, будто не имела к ней никакого отношения.
Удивляясь такой беспечности, Витька свернул в её сторону. Глядя на пригорюнившуюся Бабасю, у которой руки безвольно свисали с колен, Витька спросил, даже забыв поздороваться:
– Бабась, а чего ты тут расселась?
Старушка помолчала, видно, для того, чтобы с наибольшей вероятностью сразить Витьку наповал, и объявила:
«Дурачина ты, простофиля!
Не умел ты взять выкупа с рыбки!
Хоть бы взял ты с неё корыто,
Наше-то совсем раскололось».
Витька хоть и не повалился, но поразился сильно, прямо остолбенел, не зная, что и ответить.
– Ты… это… чего? – наконец пробормотал он.
Бабася хитро на него поглядела:
– Аль не узнал?
– Чего… не узнал? – опять не понял Витька.
Бабася всплеснула руками:
– Ты, Витька, и вправду дурачина да простофиля.
Такое сравнение Витьку слегка задело.
– Сама толком ничего не объяснит, – отвесил он губу, – а уже начинает обзываться.
Но Бабася не пошла на поводу у обиженного Витька, а взяла и ещё больше его огорчила, сказав:
– Не заслужил ты пока похвалы. Потому что сказок Пушкина не знаешь. А ещё в шко-о-оле учишься… – привела она самый убийственный, по её мнению, аргумент не в его пользу.
– Пушкина я побольше других знаю! – не задержался с ответом Витька.
Но Бабася сделала вид, что намёка не поняла, и всё сокрушалась:
– Это где же видано, чтобы Пушкина не знать!
Витька быстро проговорил:
– Сказка называется «Сказка о рыбаке и рыбке». Вот!
Блеснув умом, Витька горделиво воззрился на Бабасю, чтобы поглядеть, как теперь она себя поведёт.
Бабася кивнула, как бы тем самым подтверждая истинную правоту Витькиных слов, и вдруг сказала такое, чего он никак не ожидал от неё услышать:
– Совсем вы про меня забыли…
Витька растерялся и ничего не мог ответить, а Бабася грустным голосом продолжала жаловаться:
– Вот и приходится мне подрабатывать старухой из сказки, сидя день-деньской над разбитым корытом… Вроде наглядного пособия, пока Дарья настоящую бабку не вылепит…
Тут Витька обратил внимание, что Бабася сидела не просто так, а перед деревянным корытом, которое из-за трещины посредине для стирки было не пригодно.
– Да-а, – протянул Витька, озадаченно почесав затылок с торчавшим на нём вихром.
– Наглядишься на экскурсии, и на душе всё веселее становится. А бывает вот так возьмёшь, – Бабася оживилась, – и подмигнёшь какому-нибудь сорванцу… Он сразу и остолбенеет, не в силах понять, как это – восковая бабка и вдруг мигает, будто живая… Тут самое время рассмеяться… А смеяться не моги, чтобы экскурсию не распугать… Так и сидишь – на вид вроде грустная, а на самом деле очень даже весёлая… где-то там внутри…
Бабася смолкла, замечтавшись о чём-то своём.
Воспользовавшись удачным моментом, Витька поспешил задать ей волновавший его вопрос:
– Бабась, а откуда ты про Пушкина знаешь?
– Здрасть, – сказала Бабася. – Я жила неподалёку.
Витька вытаращил глаза:
– С кем жила? С Пу-ушки-иным?..
– Ну да, – как само собой разумеющееся ответила Бабася. – А что в этом такого?
Витька хихикнул, что очень похоже было на то, как смеётся всем известный городской сумасшедший Серёня.
– Бывало, сидим по вечерам с его няней за чаем, – продолжала удивлять Бабася, – а Пушкин примостится вот так в уголке за столиком и пишет, пишет… Спросишь у него, мол, Пушкин, о чём пишешь, а он в ответ и скажет: «Стихи пишу». А то, бывало, ответит и так: «Сказки пишу для детей»…
Чтобы исключить подвох со стороны Бабаси, Витька быстро спросил:
– А чем Александр Сергеевич писал?
– Знамо чем, – не замедлила просветить его всезнающая Бабася, – гусиным пером.
– А няню его как звали? – пытал Витька, ещё не до конца веря в происходящее.
– Ну ты, Витька, совсем необразованный, – пожурила его Бабася. – Имя няни Пушкина не знать!
– Я-то знаю! – не сводил с неё внимательных глаз Витька. – А вот ты ответь!
– Арина Родионовна, – сказала Бабася и показала Витьке язык, чтобы он не особенно задавался со своими знаниями.
– Верно, – пробормотал Витька и вдруг догадался: – Не иначе, как ты об этом в книге прочитала!
Бабася, держась за виски, покачала головой:
– Ну и бестолочь ты, Витька, однако… Я тебе русским языком говорю: жила я с ними неподалёку в деревне Михайловское. Так что с Сашенькой Пушкиным и Ариной Родионовной я была знакома лично… Правда, раньше мне не доводилось его книг читать по причине моей необразованности… А вот теперь, когда вы с Люськой научили меня грамоте по букварю, я прочитала… Конечно, не все, уж больно у него книг понаписано много, а только сказки… Ну до того в них всё правильно описано, ну до того всё по уму рассказано, что диву даёшься… Так оно на самом деле всё и происходило!..
– Откуда тебе это известно? – спросил Витька, имея последнюю надежду подловить Бабасю на вранье. Хотя до этого тысячу раз убеждался, что честнее Бабаси на всём белом свете человека нет, точнее, духа.
– Из своей прежней жизни, – сказала Бабася. – Потому как в детстве мне довелось проживать в одной деревне со старухой и её дедом-рыбаком… Не от хорошей жизни, я тебе скажу, старуха была такая сварливая… Да и золотую рыбку мне приходилось видеть не раз… Она так ярко блестела, что прямо глазам делалось больно…
У Витьки подкосились ноги. Он плюхнулся возле Бабаси на комель дерева с сохранившимися на ветках несколькими зелёными листиками и осторожно осведомился:
– Не хочешь ли ты сказать, что Александр Сергеевич Пушкин писал под твою диктовку?
Бабася ответила туманно, видно, в силу скромности своего характера:
– Об этом история умалчивает.
Умалчивает, так умалчивает, и Витька перестал допытываться, чтобы не выглядеть в глазах Бабаси любопытным, как девчонка. Тем более, что и сама Бабася перевела разговор на другую тему, вспомнив почему-то про Люську:
– Ты лучше расскажи, как там поживает моя подруга.
К её просьбе Витька отнёсся ревностно, ответив с заметной грубостью:
– А чего ей поделается!.. Живее-ё-ёт…
– Я так и знала! – радостно заявила Бабася. – Сорвиголова, она и есть сорвиголова!
– Это верно, – подтвердил Витька, вспомнив, что вытворяла Люська, когда на неё нежданно-негаданно свалилось счастье быть поражённой молнией. Тогда Люська стала обладательницей необычных способностей, что в корне изменило жизнь не только её, но и Витьки. Хорошо, что это длилось короткое время, а то неизвестно, куда бы занесло их с подобными способностями.
– Помнишь, как весело мы проводили время в деревне? – поинтересовалась Бабася. – Помнишь, как родничок очищали? А ещё помнишь, как ты катался верхом на бестолковой козе Фроське? А потом тебя свинья деда Левонтия чуть не слопала…
– Да-а… Очень весело было! – согласился Витька.
Они обнялись и с увлечением стали предаваться воспоминаниям, которые захватывали их всё больше и больше: хоть бросай тотчас дела и опять возвращайся в Большие Хомуты продолжать веселье.
– Интересно, – сказал Витька, – а домовёнок Парамошка меня помнит?
Бабася живо поинтересовалась:
– Аль соскучился?
– А что?.. – мечтательно улыбнулся Витька. – Повидаться не отказался бы.
Бабася повернула к нему своё жизнерадостное лицо и торжественно объявила:
– Тогда приглашаю тебя в гости.
– Я и так уже в гостях, – отозвался Витька, с интересом оглядывая окружавшие их экспонаты.
– Да не сюда! – отмахнулась Бабася.
– В прялку что ль? – хихикнул Витька.
– В прялку ты не поместишься, – рассудительно ответила Бабася. – Можешь не мечтать… Я говорю про волшебную страну, где живут сказочные персонажи.
– А это возможно? – просиял польщённый необычным предложением Витька.
– Со мной всё возможно, – хвастливо заявила Бабася.
– Тогда я с большим удовольствием! – восторженно воскликнул Витька и тотчас деловито осведомился: – От меня что для этого требуется?
– От тебя ничего не требуется, – ответила Бабася. – Ты и так только и знаешь, что день-деньской пропадать на улице, как неприкаянный… А мне надобно согласовать свой отпуск с Дарьей… Потому как она хозяйка музея, и подводить её я не имею морального права…
– «Ишь ты, как заговорила, – удивился Витька, – «подводить», «право», «моральное». Это называется, научил на свою голову грамоте. А он, по её мнению, выходит, просто какой-то безответственный мальчишка, которому не до чего нет дела».
Витька насупился и пробурчал:
– А вот и неправда… Мне тоже надо у родителей отпроситься…
– Значит, до завтра, – окончательно решила Бабася, дав особые указания насчёт Люськи, которой тоже не помешало бы ознакомиться с жизнью сказочных персонажей.
На этом приятный разговор с Бабасей закончился, и Витька отправился договариваться с Люськой о предстоящем путешествии.