Подсвеченная пламенем свечей темнота дрожала, шероховатая плита впивалась в спину. Мороз по коже был не от того, хотя холод пробирал до костей. Вот бы никогда не знать, что воздух может быть настолько тяжелым и вдавливать в пол… Дикое головокружение, вдохи через силу, свист на выдохах. Искры тлели на кончиках онемевших пальцев, от ощущения собственной беспомощности накатывало отчаяние. Волна за волной, сметая остатки самообладания.
Тс-с-с… Это не по-настоящему. Этого на самом деле нет. Прошло. Ну что еще я могла увидеть на тесте?.. Обещали кошмар – получите, распишитесь! Кровью, как водится.
Вокруг неровным багровым полукругом расползалась липкая лужа. Встать бы… Ладонь мазнула по вязкой жиже, в нос ударил тошнотворный металлический запах. Ерунда, не было ее столько. Да и если бы столько вытекло, что, простите, осталось бы? Я подтянулась на локтях и села – первый этап на пути к вертикальному положению. Сверху нависал свод, в скудном свете витала потревоженная вековая пыль. Пустота каменного нутра, глубокие трещины на стенах, близкая и одновременно далекая запертая дверь. С той, недосягаемой ныне стороны, впечатан шестиконечный символ и висит проигнорированное предостережение. Зал звезд – официально запечатанный, обманчиво недосягаемый. Древнее святилище, сменившее название, но не переставшее быть таковым. И я в центре, на овальном возвышении.
Пространство вибрировало эманациями смерти и тлена. Скверная энергия густела, отзываясь в теле дрожью. Холодный пот, ледяные мурашки. Под потолком закручивалась воронка непроглядной черноты – шелестяще, почти беззвучно… Из тени в углу отделилась мужская фигура, оформляясь знакомым силуэтом.
– Неправда, – высказала я ему, – ты тогда так и не пришел.
– Джез, хватит, – заявил давно и относительно успешно забытый голос, которому плевать было на мои аргументы. – Чушь твоя теория о темной материи. Ничего не получится.
В лаборатории накануне слышала это от него, тем же тоном. Как всё смешалось и взболталось в моем многострадальном подсознании! А ведь он оказался неправ. Получилось. Не то, что задумывалось, конечно, но…
– Без обид, – припечатали бонусом, – они в нашем совместном будущем лишние.
– Лишняя там я, – высказалась от души. Хоть в собственном сне-то ее можно отвести… – Катись в бездну!
– По твоему примеру?
Воронка стала шире и глубже. Опустилась, затягивая. Провал в демоническое измерение зиял рваными краями, стирая границу между реальностью и небытием.
Мир поблек до монохромной размытости, по венам разлилось приглушенное спокойствие. В конце концов, это уже было. Я знаю, что делать.
Тьма обступала, раскрывая объятия. Подобно бурному вихрю, что уносит за собой, затем бросает из стороны в сторону, а после обволакивает ласково. Ключ к управлению любой стихией – принять ее неупорядоченность. Не сопротивляться, но и не плыть по течению, не сгорать дотла. Просто быть. Тут только так.
Бездна не предназначена для людей. Нам туда нельзя, потеряемся. Канем в лишенную формы и смысла глубину, растворившись. Сначала потеряешь физическую оболочку, а потом, если повезет, то вместе с ней и свою суть. Но это хаос, чистый и непредсказуемый. Он может забрать, может отдать. Поглотить тебя без остатка и собрать обратно, как уж придется.
Сотканная из потусторонних частиц энергия бешено пульсировала. Никакого умножателя подпространства не требовалась, чтобы почувствовать всю мощь заряда. Покружиться с ней в безумном танце и выйти. Наружу, к свету, в жизнь.
Прочь из искаженного воспоминания.
Пробуждение было резким. Вздрогнув, я широко распахнула глаза. Залитая солнцем аудитория, ряды кресел с восседающими на них студентами. Почти все уже завершили тестовое испытание, и кристалл-стабилизатор перед ними на столе светился ярким цветом. Рядом со мной сидела Лиза, скучающе глядя на свой белый. Заметив, что я очнулась, она заинтересованно перевела взор на мой кристалл. Тот задумчиво померцал, прежде чем стать красным, коротнуть и загореться синим. Секунду спустя – зеленым, фиолетовым, белым, черным… И так по кругу, как свихнувшаяся гирлянда. На меня уставилось множество изумленных глаз. Точнее, на неистово мигающий кристалл. Он менял цвета, пока не заискрился и не потух.
– Помогите, – завопил кто-то из сокурсников. – У Лэйн сломался потоковый психический стабилизатор мысленно направленных частиц!
Ко мне подлетел ассистент-менталист, взял оный в руки. Повертел, потер, подул на него и очень растерянно постановил:
– Стабилизатор исправен.
На меня посмотрел так, будто сломана была я. Ожидаемо… За столами лишь у одного студента кристалл переливался двумя цветами, что уже огромная редкость.
– Без паники! – громогласно объявил один из ответственных за тест преподавателей. – Студентка показала э-э-э… способности сразу ко всем магиям.
Теперь на меня пялились абсолютно все, включая заглянувшего в аудиторию охранника. Я нервно передернула плечами. Мол, сама обескуражена.
– Воу, – изрекла Лиза, сумев пошевелить отвисшей челюстью. – Ты дивергент!
Чего?.. Надеюсь, это не какое-то земное ругательство.
– Случай не первый, – успокоила народ пожилая ассистентка, и у меня внутри заледенело. Особенно под ее сердитым и подозрительным взглядом. – Буквально несколько лет назад было, с одним пареньком. Он скандалил, что разделение на магические специальности – стереотип, навязанный обществом, и отказался выбирать факультет.
О-о-о, узнаю Кловиса! Спасибо ему за то, что он устроил столь запоминающийся перформанс.
– Насчет меня не волнуйтесь, – адресовала я ассистентке милую улыбку, – определюсь с факультетом без проблем.
– Выбирайте с умом, – наставительно сказал ответственный преподаватель. – Время у вас есть.
До самого окончания тестирования меня прожигали десятки любопытных глаз, от такого внимания чесалось между лопатками. Отныне это норма… Добро пожаловать на борт местного звездовоза, двери закрываются, следующая остановка – поход на вечеринку с парнем, по которому сохнет половина университета. Добивающий пасс, так сказать. От судьбы не уйдешь, не убежишь и не спрячешься! Но раньше меня не страшила неизбежная популярность. Что греха таить, она мне нравилась. А сейчас быть под пристальным наблюдением выйдет боком.
На выходе из корпуса ментальных лабораторий оттестированных первогодок ждал традиционный праздник-сюрприз. Столы с напитками и закусками во дворе, украшенные цветными лентами деревья. Стоило нам дружно вывалиться на крыльцо, устланное красной ковровой дорожкой, как собравшиеся преподаватели проскандировали поздравления. Заиграл оркестр, взорвались магические салюты. Яркие искры в небе, массовые объятия со всеми, кто подвернется по руку, радостные вскрики.
С деревьев посыпались ленты, народ стал ловить те, что соответствовали по цвету их будущей специализации. Я поймала зеленую, повязала на запястье поверх серого пиджака. Любопытные сокурсники тут же засыпали вопросами:
– Природный факультет?
– Уже сделала выбор?
– Ты уверена?..
Я кивнула. Не идти же опять на боевой, рискую ненароком разнести тренировочную площадку. С темной магией аналогичная история, у менталистов на практикумах всяко продемонстрирую устойчивость не по годам. Тело – телом, а мозг отдельно, хоть и физически внутри. Сердце же благоволит стихиям. Огонь-воду-воздух я в университете однажды изучила вдоль и поперек. Землю вынужденно обделила, так что вариант оптимальный. Да и все равно это ненадолго…
– Эника, эй! – Через толпу ко мне протиснулась Лиза. Косясь на мою ленту, грустно вздохнула. – Зачислилась бы на целительский, мы бы и дальше вместе были.
Звучит как аргумент против целительского…
– На общих лекциях обязательно увидимся, – обнадеживающе напомнила я, пятясь под шумок. И нет, не от бывшей соседки. – О, пряники!
У столов я притворилась, что ищу угощение по вкусу. Обошла их и улизнула за здание лаборатории, где лишенная окон стена примыкала к саду с видом на глухой забор. Замечательно, идеально, именно то, что надо. Я опустилась на траву, подперев спиной дерево. Вдох, выдох, прикрытые глаза. Было холодно, начинало запоздало потряхивать. Отложенный эффект, сродни откату. Только не магическому – эмоциональному…
Слух уловил мягкие шаги, а внутреннее зрение – близкое присутствие чьей-то ауры. Едва я разлепила веки, в ладони всунули теплую чашку.
– На этот раз не отказывайтесь от чая, – настойчиво сказал Аттикус Крейн.
Отказываться я и не собиралась. Отпила пару глотков, наслаждаясь тем, как в нутро проваливается спасительная теплота. Он заметил зеленую ленту и усмехнулся. Знаю, что пришел обсудить. То есть – кого.
– Пейте, не разговаривайте, – пошел Аттикус вразрез с моими ожиданиями. – Скоро полегчает, вы перенервничали. Тест – затратное испытание, особенно при вашем результате.
Пользуясь возможностью не отвечать, я уткнулась в чашку. Он подобрал полы мантии и сел рядом со мной. Молча, будто всего лишь хотел убедиться, что я прихожу в чувство. Даже не расскажет мне про меня? В смысле про ту, что «училась тут давно». После теста-то должна напоминать ее с удвоенной силой!
В густо сплетенных ветвях над головой просвечивало небо, со двора долетали звуки оркестра и задорный смех. Постепенно легчало, чай в чашке заканчивался. Аттикус продолжал наблюдать за облаками, словно размышлял о чем-то своем и приставать с беседами не намеревался. Чтоб его! Ставит меня в безвыходное положение, когда надо спросить первой… Ведь не спросить будет странно, любая бы на моем месте заинтересовалась.
– Откуда вам известно, что мое тестовое испытание было тяжелым? Вы тоже проходили его с множественным результатом?..
– Нет, – скупо ответил он. Будто бы с неохотой оторвался от созерцания неба, повернулся ко мне и ввернул ехидно: – Я в принципе много чего знаю, я же предсказатель.
– Всего вы знать не можете, – сказала я с хорошо скрываемой надеждой. – Прорицание не дает точных ответов, верно?
– У вас был шанс разобраться в этом детальнее, – очередная усмешка прилагалась. – Увы и ах, вы его упустили…
– Последствия наличия выбора, – вырвалось хмыканье, довольно непочтительное при общении с преподавателем, – им обязательно будет кто-то недоволен.
– О, это всегда ответственность, – ничуть не оскорбился Аттикус. – Всем не угодишь, поэтому выбирайте по сердцу, тогда не придется жалеть, даже если ошибетесь.
– А если подключать мозг, то вряд ли ошибешься и жалеть не придется, – возразила я, мысленно себя коря, что вообще завязала разговор и поддерживаю его. – К счастью, редкие решения прибиты гвоздями к доске судьбы. Их можно менять, как и мнения.
– Вы слишком рассудительны для ваших восемнадцати лет, Эника Лэйн, – мгновенно огребла замечание. – Диву даюсь, как и, главное, зачем вы умудряетесь нарушать правила.
Захотелось взять его за плечи и трясти, спрашивая: «Ты же догадался?», пока не признается. Но вдруг не догадался? Выйдет конфуз.
– Быть рассудительной плохо? – спросила я с вызовом.
– Будьте какой хотите, – вздохнул Аттикус, словно наш разговор его утомил. – Плохо, хорошо… Черное у нас на оккультном факультете, а белое – на целительском, да и то лишь по цвету формы.
Вроде как щелкнули по носу, а уверенности в себе прибавилось. Реабилитировалась – ляпнула глупость с нотками юношеского максимализма.
– Вижу, вам лучше. – Он забрал у меня пустую чашку и поднялся с травы. – Кстати… Забыл вас поздравить.
– С первым предупреждением?
– С обретением факультета. А вы успели получить предупреждение? Быстро! Что ж, и с этим поздравляю. Не откладываете неизбежное в долгий ящик.
Я покривилась. По сути, только и занимаюсь тем, что откладываю неизбежное. Пытаясь не сыграть в ящик. Но то, что Аттикус не следит за моим личным делом в ректорате, обнадеживает.
– Возвращайтесь на праздник, – посоветовал он напоследок, – распределение бывает лишь раз в жизни.
А вот и нет…
Аттикус направился прочь из сада – обратно во двор. Стало обидно. Глупо, иррационально, но факт. Я его старательно избегала, а в итоге это он не хочет со мной говорить!
– Не принимайте на свой счет. – Аттикус вдруг обернулся и замер, не дойдя до поворота самую малость. – Феномен мультимагии поражает в первую очередь тем, что при массе доступных возможностей вас тянет на недоступное и невозможное.
– Это обыкновенная смелость, – вырвались возражения. – Многие гениальные открытия поначалу считались неприемлемыми и воспринимались обществом в штыки. Магические накопители поначалу запретили, а что сейчас?
– Высоко метите! – оценил он. – Некоторые двери лучше не открывать, а то потом не сможете закрыть, придется стоять на сквозняке, пока вас не сдует.
– Метафорично до такой степени, – буркнула я, – что похоже на предсказание.
– Опять не угадали. – Его губы тронула какая-то недобрая улыбка. – Это оно и было.
А?.. Через секунду я лицезрела удаляющийся затылок, а еще через одну – пустой угол. На праздник вернулась спустя несколько минут, так и не переварив услышанное. Аттикуса там уже не было.
Во дворе я смешалась с толпой и неплохо провела время: чай, угощения, танцы. Выловила ответственного за тест преподавателя и попросила засвидетельствовать мой выбор факультета. Да-да, я уверена и думать до завтра тут перебор. С детства мечтала взращивать кактусы щелчком пальцев, призывать дождь и пускать молнии из глаз! Отвлекалась постоянно на развешивание магических люлей и темную материю, пора наверстать упущенное.
Декан природников наверняка будет счастлив и горд – я предпочла их факультет всем остальным. Может, велит заселить в комнату получше… Красиво жить не запретишь, но о своем пространстве и полном уединении мечтать не приходится. Лишь особо выдающимся старшекурсникам дают личные апартаменты. Ох, мои были шикарны! Нынче в них живет какой-нибудь Норвуд. Возможно, даже именно он.
Великое переселение первокурсников в профильные общежития состоялось на следующий день. Вещей у меня было немного, я быстро рассовала их по коробкам, выданным курьерско-портальной службой. Только саквояж с магическими ингредиентами и атрибутами решила перенести сама – чисто для сохранности, никакой подсудной запрещенки в нем не было. Лиза возилась сонной улиткой, силясь впихнуть невпихуемое и огорченно причитая, как же я теперь без нее. Мол, неизвестно, что за новая соседка меня ждет, но всяко хуже старой. Я обняла ее на прощанье, едва сдержав желание потрепать по голове, и абсолютно честно сказала, что с ней не сравнится никто.
В коридорах царил шум, всюду шли сборы и громоздились коробки. Снаружи серое здание уже лишилось привычной растяжки и табличек, превращаясь обратно в отель для гостей Междумирья. Шесть общежитий факультетов находились в стороне, ближе к университетским корпусам. «Моя» зеленая башня утопала в плюще, словно он обвил ее всю, пощадив разве что окна. И не разглядишь сразу, что вполне современное здание из стекла и металла в эсмирском стиле. Забор был сплошной живой изгородью, во дворе раскинулись настоящие джунгли с качелями-лианами и разумным ручьем. Колоритно! Раньше поскромнее было. Видимо, за то время, что подземный источник магии был настроен на Гард, эта красотища здесь и разрослась.
Над крыльцом красовалась заросшая цветочками вывеска: «Жилой комплекс природного факультета». В холле общежития за высоким столом в окружении всевозможных растений восседал комендант, будто хозяин ботанического сада. Насчет меня у него действительно оказалось распоряжение от декана – о заселении в своего рода вип-комнату к студентке второго курса. Так и знала, так и думала!
Комната та располагалась на первом этаже, открывая удобный экстренный вход и выход через окно. Сейчас я, само собой, воспользовалась дверью. За порогом было просторно и зелено. Эдакий эко-стиль в бунгало, разделительной ширмой служили многослойные занавески. Вторую половину комнаты занимала милейшая на вид девчушка с раскосыми глазами и пышными формами.
– Здравствуй, привет, добро пожаловать! – с порога затараторила она. – Я Мэй, а ты, наверное, Эника?
Наверное. Ведь это не точно…
– Моя бывшая соседка в женское общество вступила и живет там, съехала, – излишне подробно посвятили в детали. – Давай знакомиться, ты откуда?
– Из Ладоса, – ответила я на автомате и, заметив, что от меня ждут продолжения, уточнила: – Очунвиль.
– Правда?! – Мэй подпрыгнула, хлопнув в ладоши. – Я тоже! Странно, что я тебя прежде не встречала… В нашем-то антимагичном захолустье. С ума сойти, мы обе оттуда! Вот совпадение, да?
Да… Цитируя Лизу – еще никогда Штирлиц не был так близок к провалу. Захотелось к ней на целительский. Как минимум глотнуть успокоительной настойки.