– И она вновь осчастливила нас своим присутствием! – Шехар поднимает бокал в воздух, глядя на меня с улыбкой злодея, который даже не парится тем, что откровенно палится…
Поворачиваю голову и наблюдаю за тем, как Мала тормошит Кишана, взгляд которого без интереса блуждал по шатру:
– Милый, ты устал? Почему ты такой невнимательный?
Что-то их дело плохо идёт, а представление по ходу разваливается.
К режиссеру-постановщику слишком много вопросов…
– Мы будем начинать? – Шехар бросает взгляд на хозяйку дома.
– Да, – нехотя отвечает Мала, отлипая от своего жениха и подходя к господину Пятого Дома, – итак, наша новая сестрица!.. – громко объявляет она, собирая общее внимание, – Поделись, каково тебе в новом статусе?
– Я ещё не успела почувствовать изменений, – отвечаю сухо, не очень понимая, чего от меня хотят.
– Как хозяйка вечера я не принимаю такой ответ, – Мала подходит к столу и поднимает второй бокал, а затем вручает его мне.
Споить, что ли, хочет?
– Тогда что я должна ответить? – спрашиваю и ловлю взглядом движение слева.
Это Рахул появился на «сцене».
Отлично.
Меня берут в тиски.
– Ты стала частью списка Великих Домов, неужели даже радости по этому поводу не испытываешь? – и Мала демонстративно приподнимает бокал, намекая, что за это следует выпить.
Перевожу взгляд за её спину – на Кишана, что притянул к себе какую-то засмущавшуюся девицу. Мала проследила за моим взглядом и покраснела от гнева до корней волос, абсолютно потеряв интерес и ко мне, и ко всем окружающим нас людям.
Реально…
Что тут вообще происходит?..
– Так, поскольку хозяйка дома вечно отвлекается, я возьму на себя ответственность начать наш праздник, – фыркает Шехар и подходит ко мне с бокалом, – не знаю, в курсе ли наша новая сестрица, но всё, что будет происходить здесь сегодня – традиционное приветствие всех новичков!
Что-то мне не нравятся ухмылки на лицах отпрысков из побочных линий. Так называемые «новички» появлялись нечасто, если верить истории…
Выходит, традиция и впрямь старая.
И, кажется, кровавая, судя по тому, каким хищным азартом засветились глаза окружающих.
– Для начала предлагаю выпить за наше единство, да, столпы Галаарда?! – громко восклицает Шехар, высоко подняв руку с бокалом, и все присутствующие отвечает ему нестройным хором предвкушающих-шоу-голосов, – Что такое? Ты думаешь, оно отравлено? – заметив моё нежелание опорожнять бокал, уточняет господин-женишок-Лилы, нехорошо усмехаясь, – Посмотри, я сам пью из своего и не валюсь на землю, – и он делает демонстративный глоток, а затем меняет наши бокалы, не давая мне шанса удержать свой в руке и при этом не разлить содержимое, вызывая смешки у зрителей…
Приходится довольствоваться тем, что получила. В следующий раз буду реагировать быстрее.
Сосредоточенно смотрю на Шехара.
Вот, на кой чёрт ему мой бокал?!
– Мы же почти семья. Можем разделить выпивку на двоих, – и он опустошает его, не отрывая от меня глаз.
Так, похоже с алкоголем здесь всё в порядке. И, хотя желания испить жидкости, соприкоснувшейся с губами господина Пятого Дома, не было совсем, приходится пересилить себя и выпить: уж слишком недобро все начали посматривать на меня после громких слов о моем страхе быть отравленной.
Они же не знают, что яды на меня не действуют!
Зато действует алкоголь – и это то, чего я бы хотела избежать на данном мероприятии. Но ладно, выпила и выпила. Ничего же страшного не…
Мои глаза чуть расширяются, в то время как взгляд Шехара становится каким-то донельзя предвкушающим.
– Что, заглотила больше, чем можешь осилить? – уточняет он, подняв брови.
Почему… почему всё в горле разбухает?.. Я же могу противостоять ядам!..
Опускаю взгляд на дно бокала и замечаю там мелкую крошку. Принюхиваюсь.
Пахнет знакомо. Слишком знакомо. Я знаю этот запах…
– Что за выражение лица? Веселье ещё даже не началось, а ты уже хочешь пойти на попятную? – усмехается Шехар, которого очень веселит мой растерянный вид.
Как он узнал?..
Как?!
Мой взгляд лихорадочно мечется из стороны в сторону и натыкается на взгляд Лилы. Её глаза полны вины и… слабость в коленях заставляет сердце испуганно сжаться…
Осколки стекла впиваются в ладонь, когда я упираюсь рукой в землю, предотвращая позорное падение.
– Какого *****?! – вскрикивает Мала, заметив моё состояние.
Понятия не имею, что там было за ругательство: оно мне не знакомо. Зато знакомо ощущение, распространяющееся по моему телу быстрее тока крови.
– Почему она упала? – звучит опрос со всех сторон.
Не могу оторвать глаз от Лилы.
А ведь я отпускала к тебе Тамару! Я искренне полагала, что ты оценишь мой добрый жест. А ты узнала о моей слабости и поделилась ею со своим женишком? Прав был Сатиш…
Тот ингредиент, запахом напоминавший корицу, который я попросила добавить в бальзам для губ – в первые дни своего пребывания в теле Аши… он вызвал у меня аллергическую реакцию, после чего мои губы опухли. Организм справился с раздражителем, но в тот момент я не принимала его внутрь.
А сейчас…
Я буквально проглотила мелкую крошку того продукта, названия которого даже не знаю, черт бы его побрал!!!
– Аша? – вылавливаю из общего гомона озадаченный голос Балы, приближавшейся ко мне…
– Отойдите все, – а вот этот холодный голос в подобной ситуации я хочу слышать меньше всего, но Аниш уверенным шагом подходит ко мне и опускается на одно колено. – Ты с этим справишься? – негромко спрашивает у меня глава Дома Триведи.
– …а …о..ы..аюсь… – выдавливаю из себя, ощущая, как опухает всё, начиная от горла до внутренних органов.
– Слушай мой голос, – слышу шепот на ухо, а затем вскрикиваю от точечного удара куда-то в область живота!
Вскрикнула бы! – если бы Аниш не успел зажать мне рот ладонью, прикрыв ото всех своим телом. Движение оказалось почти незамеченным никем – и уже через мгновенье молодой человек убирает руку, а я сплёвываю на землю полный рот крови.
ЧТО ЭТО БЫЛО????
И почему… я ощущаю, как опухоль стала спадать?
Разве это возможно?..
– Что здесь происходит? Почему у неё идёт кровь? – ледяным голосом спрашивает Кишан, тут же появляясь рядом.
– Я понятия не имею. Все же видели – я пил то же, что и она! – восклицает Шехар, и в его интонациях сквозит искреннее недоумение.
Какой артист. А его игра прям на «Пальмовую Ветвь» тянет…
Аниш поднимается на ноги, а вслед за ним и я. Медленно вытираю кровь с губ, глядя на своего будущего родственника.
– Ты же разыгрываешь всех, верно? Ничего такого в бокале не было – ты просто решила устроить представление! – бросает мне в лицо Шехар.
Перевожу взгляд на Кишана. Тот, не отрываясь, смотрит на меня.
– Если всё уладилось, давайте, наконец, начнём! – запальчиво заявляет Мала, хлопнув в ладоши.
– Мы не будем ничего начинать: посмотри на её лицо. Очевидно, что она перенесла отравление, – отстранённым голосом произносит её жених.
И что-то мне страшно становится за дерзкую Малу.
Знаю я, каким бывает Кишан, когда чем-то недоволен.
– Даже если так – никто не умер! – нервно отрезает Мала, – А традиция…
– Плевать на традиции! – врывается в наш круг Сатиш, скидывая с себя чьи-то тонкие руки, – Раньше до начала игр никому не пытались навредить!
Так я была права в своих подозрениях: этим вечером я должна была стать жертвой их больных фантазий?.. Спасибо, что поделился, друг.
– Что-то я не заметила, чтобы ей что-то смогло навредить! – огрызается Мала, окатив Сатиша недовольством.
– Она уходит со мной, – ставит точку в споре Аниш, берет меня за руку и уводит из шатра.
И никто не решается его остановить.
– Я способна постоять за себя, – хрипло произношу через какое-то время, когда ощущения в горле стали напоминать прежние.
– Ты ещё несколько часов должна лежать, ожидая восстановления организма, – звучит ровный ответ.
Сказать ему, что ли, что с тех пор, как я выровняла дыхание минут пять назад и – главное – взяла свой собственный страх под контроль, я не чувствую, что мне требуется какая-то помощь?.. У меня даже ранки на ладони почти затянулись.
– Но сейчас ведь я не лежу, – аккуратно замечаю, глядя в затылок Аниша.
– Скоро будешь.
Э…
– До моего дома… – начинаю, было, как меня перебивают:
– Мы не пойдем до твоего дома. Я не шутил, когда говорил, что твоему организму нужен отдых. То, что я использовал… скоро ты почувствуешь отдачу, – Аниш оборачивается на меня и заглядывает в глаза, – так что нужно поторопиться.
– И куда ты меня ведёшь? – уточняю, слегка напрягаясь от его серьёзности.
– В бордель. Он ближе всего, – вывернув на оживленную улицу, Аниш ведёт меня к зданию с яркой зазывной вывеской.
Бордель?! А почему сразу не лечь прямо на улице?!
Как я это потом вообще объясню?!?!
– Почему мы не сели в карету? – нервно произношу, – Я бы…
– Ты бы не выдержала поездки в карете. Всё, закрой рот и береги силы. Иначе накроет раньше времени, – перебивает меня глава Дома Триведи, а затем заходит внутрь.
– О! Молодой человек… – произносит нараспев женщина лет тридцати, встречая нас внутри, и желает продолжить, но ей не дают и шанса:
– Я Аниш Триведи. И мне нужна свободная комната, – отрезает мой спасатель, после чего женщина бледнеет.
– Проклятый Кли…
– Быстро! – рявкает Аниш.
– Сию минуту! Вот, сюда! Следуйте за мной, пожалуйста! – местная «хостес» на трясущихся ногах ведёт нас в коридор за шторкой.
Боюсь представить, какое впечатление мы производим, как парочка.
Слово «неистовый» теряется на фоне главы Дома Триведи.
Неловко-то как.
Или это не неловкость – то, что я сейчас ощущаю?..
«Хостес» останавливается перед первой же дверью и, развернувшись к нам, натягивает на лицо улыбку:
– Ещё не вечер, и свободных комнат полно! Вам так повезло! Проходите, пожалуйста!
Аниш молча заводит меня внутрь, после чего закрывает дверь на замок – прямо перед лицом мокрой от холодного пота женщины.
– Ложись, – отдаёт короткую команду.
Сердце делает резкий скачок.
– Аша, ложись на кровать, – чуть спокойнее повторяет Аниш.
Ложусь, наплевав на чистоту покрывала. Волнение начинает накатывать волнами. Что он со мной сделал, что сейчас так переживает? А Аниш именно переживает: я это вижу по его поджатым губам.
– Ты что-то повредил мне? – уточняю осторожно.
– Это был единственный способ избавиться от дурной крови, – звучит бесстрастный ответ.
Сосредоточившись на своём теле, пытаюсь найти повреждение.
Не нахожу.
– Аниш…
– Ничего не говори. Я понимаю, что поторопился. Но у тебя был такой испуганный взгляд – а этот приём хоть и болезненный, но действенный…
– Аниш, всё хорошо.
– На теле есть одна точка, которая отвечает за погашение острых реакций организма – во время отравлений или…
– Аниш, – кладу ладонь на его руку, вынуждая остановиться и посмотреть на меня, – всё хорошо. У меня ничего не болит. Я с детства тренирую тело и практикую дыхательную технику, способную справляться с такими ситуациями, как эта. Я испугалась, ты был прав. Но у страха глаза велики; сейчас я чувствую себя нормально.
Молодой человек опускает взгляд на наши руки, а затем переводит его на моё лицо.
– У тебя… не может ничего не болеть, – произносит он сосредоточенным голосом.
Прикусываю щеку изнутри.
Я знала, что это «дыхание жизни», переданное мамой нам с Лилой, как-то влияет на выносливость – но, чтобы настолько…
И ведь я не могу рассказать об этом Анишу! Объяснить, что я отличаюсь… от него… ото всех.
– Но не болит, – совсем тихо отвечаю, ощутив прилив крови к щекам.
Так, это проклятое тело опять меня подводит? Что за жизнь?! Разве старые настройки не стёрлись? Ведь госпожа Кири сказала…
Пульс начинает отдаваться в ушах, а жар распространяется по всему лицу.
Госпожа Кири сказала, что ещё с того дня, как они пришли с проверкой в наш дом, моё сознание было освобождено от вложенной программы. И с тех пор всё, что я испытывала в присутствии Аниша – это только мои собственные эмоции и чувства.
Ещё раз пытаюсь наскоро проанализировать своё состояние: тело ощущается непривычно легким, сердце бьётся слишком быстро… да и температура, кажется, повышена, а ещё зрение теперь имеет какой-то необъяснимый эффект размытия по краям и фокуса на конкретной цели.
Ох, ты ж, ё…
Вес моей ладони на Его руке стал равен центнеру, если не тонне… Ей там не место! Надо убрать её. Почему получается лишь пальцы подобрать поближе?! Что с моей рукой?! А ЧТО С МОИМ ДЫХАНИЕМ?!?!
Рвано выдыхаю, во все глаза глядя на главу Дома Триведи, склонившегося надо мной.
Это всё – моё?! Правда?.. Он мне, правда, нравится?
– Господин Аниш… – хочу попросить молодого человека покинуть комнату, как вдруг ощущаю вес его тела на моём собственном, его горячие губы – на моих губах, а потом его язык в моём рту… Всеблагой, как горячо!.. Во мне всё вибрирует, отзываясь на его близость, а в животе что-то приятно закручивается, опускаясь всё ниже… пальцы ног немеют от удовольствия, а пульсация между ног вынуждает искать такое положение, при котором удовлетворены будут оба, – Не могу больше!.. – вырывается из меня, когда понимаю, что не справляюсь с привалившим счастьем.
Всего этого много – до головокружения. Я буквально едва сознание не теряю.
– Только не останавливай меня… – слышу его приглушенный голос из какого-то прекрасного далёко, – прошу…
А чего он там просит-то? Я ж ему всё позволяю! Я…
– АНИШ, СТОЙ! – восклицаю громко, резко отодвинув его от себя за плечи.
– Что?.. – растерянно отзывается молодой человек с взъерошенными волосами, припухшими от поцелуев губами и абсолютно шальным взглядом, помутнённым тягучим и неукротимым – как раскаленная лава – желанием.
Да он же ходячий…
Зажмуриваюсь с такой силой, что вижу взрывающиеся звёзды под веками.
– Аниш, мы в борделе, – произношу, не глядя на него.
– Я в курсе, – слышу чуть хрипловатый ответ.
Нет. Он правда такой…
ЫЫЫ!
– А у меня жених есть. Как я потом это объясню? – выбираясь из-под него на ощупь и отсаживаясь подальше, выдавливаю из себя.
– Жених… да… – звучит заторможенный ответ, и я решаюсь приоткрыть глаз.
ЫЫЫЫЫ!!! Он всё такой же сексуальный!!!
Даже когда сидит и пытается осмыслить происходящее!
– То, что мы делаем – неправильно, – шепчу напряженно.
Да что я вообще несу?! «Жених» мне именно для таких нужд и нужен! Чтоб тылы мои прикрывать, когда возникнет необходимость! Так почему сейчас я говорю всё это?! Неужели я…
– Я не хочу терять девственность в борделе, – произношу ровным голосом.
Я не хочу терять девственность в борделе – с тобой.
Черт…
Я не хочу, чтобы ты был одним из тех, кого я буду использовать в своих целях. Я…
Твою ж…
– Ты что, плачешь? – напряженно спрашивает Аниш.
– Я немного запуталась, – поджав губы, смотрю на него растерянно и ничего не могу поделать – плачу. Тихонечко. Вообще без звуков. Просто две мокрые дорожки.
Мне же семнадцать лет в этом мире, в конце концов!
А, может, всего семнадцать…
ДА КТО Ж ЗНАЕТ-ТО?!
– Я… прости… я совсем забыл, что ты ещё… – моя новая любовь не менее растерянно озирается, затем слезает с кровати, пытаясь привести идеальный беспорядок на голове в идеальный порядок… а затем останавливается и разворачивается ко мне, – это ничего не меняет.
– А? – даже наклоняю голову от неожиданности.
– Есть у тебя жених или нет – это ничего не меняет.