Работа впечатляла. Своим отсутствием.
– Что ж так хреново?
Я не смог сдержаться: мне ведь исправлять.
– А кому делать иначе?
– Резонно. Это ведь тебе не «аллилуйкать»!
Я не только «прикусил язык»: испуганно вращая глазами, зажал рот ладонями. Обеими. Но Мафусаил махнул рукой – не забыв при этом в очередной раз оглядеться по сторонам. Вот, он – закон единства и борьбы противоположностей в действии.
– Не дёргайся. Господь на такие вещи смотрит демократично.
То-то ты нырял головой в плечи! Не иначе – от избытка демократии!
– Он – человек дела, и прежде всех других ценит именно это качество. И не только в ангелах, но и в людях.
Намёк был понятен. Но я всё же решил уточнить.
– Ну, ты же слышал, что я – неисправимый атеист…
– Но и ты слышал, как «аттестовал» Господь «аллилуйщиков»!
В умении полемизировать этому «прорабу» нельзя было отказать. Да и некогда уже было: наступало время работы. Но напоследок я всё же высказался. От всего сердца. Так, словно прощался с душой нараспашку – прежде чем застегнуть её на все замки и пуговицы.
– Руки из жопы выросли у того, кто это делал!
Наверняка, в этот момент я заработал ещё одно очко. Только не знаю, куда: в актив или в пассив.
– Чего ты там копаешься?
– Да, вот…
Смущённо отводя взгляд, подъархангел извлёк из планшета какую-то бумагу. Судя по её белизне, я был первым, кому предстояло с ней ознакомиться.
– Это что?
Подъархангел смутился настолько, что дал текст куда-то «на девять часов».
– Да так… Эскиз… Набросок… Так: черновик…
– Можно?
Я покосился на это самое «да так».
– Только не бей сразу: я – ведь не архитектор. Я – всего лишь прораб.
Я согласился, уже склонившись над бумагой.
«Неплохо для прораба! И вместе с тем – плохо… для прораба!»
– Ну? Что скажешь?
Я ведь обещался «снизойти». Надо бы сдержать обещание – только я ведь не ангел! Где ты, «золотая середина»?
– А говорил, что – не архитектор…
Суровое лицо подъархангела расцвело от удовольствия.
«Торопишься, парень!»
– Ты тут – прямо Микеланджело, Браманте и Брунеллески – в одном лице!
Мафусаил не знал, куда деваться от смущения. Наверняка он не слышал об этих зодчих, но фамилии звучали! О, прекрасный итальянский язык! Как быстро ты лишаешь человека равновесия и объективности!
– Но…
Смущение медленно поползло с лица подъархангела. Похоже, он был знаком со спецификой использования этого предлога. Стремясь «убить» «зодчего» как-нибудь понежнее, я закашлялся. Кашлять пришлось долго: нужные слова пришли не сразу.
– … Скажи, пожалуйста, сколько душ Вы рассчитываете принять на жительство? Помимо тех библейских ста сорока четырёх тысяч?
– ???
– Поясняю: по двенадцать тысяч из двенадцати колен Израилевых. Клиенты «по определению». Те, которым изначально забронировали билеты. А остальные? Сколько их будет?
– …
Выразительный ответ. Честный. Подходящий. Для аутодафе.
– Разве это – подход к делу?! – обратился я в монумент. – Разве можно так планировать?! Отсюда – и все твои дворцы!
Я раздражённо ткнул пальцем в бумагу.
– Ты, что: собрался одних президентов устраивать на жительство?
– Почему?
Мафусаил непритворно растерялся. Теряться он, оказывается, тоже умел. Надо будет и это учесть на будущее: наверняка, пригодится.
– Да потому, что у тебя тут не койко-место, а президентский номер в пятизвёздочном «Хилтоне»! Ну-ка, дай мне Господа!
– Да ты, в своём уме?!
– Давай-давай: он сам просил – без церемоний!
– Ну, если так…
Если Мафусаил и растерялся, то весьма своеобразно: выталкивая меня на линию огня.
– Но – под твою ответственность.
Ну, а что я говорил?!
– Ладно, ладно: отвечу! Ты, знай себе, вызывай!
– «Свят, свят, свят, Господь Вседержитель!» – затарахтел подъархангел. Оказывается, это заклинание работает и вместо наборного диска. В небе, посреди «ничего», появился Господь. Я как-то сразу понял, что – собственной персоной. Не голограмма – зачем ему это: он ведь – повсюду! Одновременно. И естеством – а не колдовством. Как дисциплинирующий фактор?
– Слушаю вас. Обоих.
Подъархангел не успел «сдать» меня – а ведь уже изготовился. Уже даже рот открыл и руками повёл в мою сторону: «я – не я, и хата – не моя». Тоже запомним!
– Господь Вседержитель…
Я уже освоился с обращением. Да и глупо корчить из себя атеиста в присутствии Бога.
– … неувязки с замыслом. Хотелось бы, в общих чертах, знать Ваши намерения.
– А именно?
– Численность поголовья. Это – во-первых. А во-вторых, где Вы планируете их размещать?
Молодец, Господь: не обиделся! Да и на что: я ведь – не с намерением оскорбить! Я – с чистым сердцем! И чего ходить вокруг да около, если кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая?!
– Вы правы, сударь.
«Сударь»! Никаких, тебе, «сын мой», или, того хуже, «раб Божий»!
Приятно, чёрт возьми! Теперь я не мог представить себе, чтобы такой джентльмен поливал всякой гадостью Содом и Гоморру, изводил скот у бедных моавитян, громил Иерихон, и, ни с того, ни с сего обидевшись на людей, изводил за компанию с ними безвинных животных и рыб! Это же надо – так оболгать Всевышнего! Так нагло приписать ему чужие пороки!
– Но до Суда я могу назвать лишь приблизительную цифру контингента. Сейчас на Земле живёт около семи миллиардов душ.
Не помню наверняка – давно не заглядывал в гроссбух – но это примерно половина от убыли за всё предшествующее время. Итого – двадцать один миллиард. Тоже – примерно.
– И учёные подтверждают это, – с готовностью поддакнул я. Правда, не знаю, польстил я этим сравнением Господу или оскорбил его. Не уверен ни в первом, ни во втором. Как бы там ни было, Господь никак не отреагировал на мою реплику: либо игнорировал её, либо был так увлечён своей. Честно скажу: я предпочёл бы второе.
– Сразу делим напополам.
– По признаку веры?
И снова – дерзость! Ну, что за противный характер!
– Нет: порядочности.
Господь почему-то не обиделся на мою бестактность. По должности не положено?
– Остаётся десять с половиной. Заявленным критериям – из той самой Книги жизни, в которой всё записано – соответствует лишь один из пяти: доказано и теорией, и практикой. Значит – округляем до двух миллиардов.
«Почему бы не округлить в другую сторону? Это ведь, всё-таки, не цифры, а человеки!»
Хорошо, что я всего лишь подумал об этом. Да, и потом, как минимум, с точки зрения арифметики Господь был прав. Насчёт округления. Если не принимать во внимание другую точку зрения: гуманизм. Но на этот счёт у Господа, вероятно, имелись свои соображения.
– А дальше – конкурс: ведь не каждый праведник обретает рай.
Вы, наверно, в курсе?
Разумеется, я не стал тянуть с ответом. Но лучше бы я поступил наоборот: предварять поступки мыслями – не худший modus operandi.
– Да-да, конечно: новый Иерусалим. Где стена – из ясписа, улицы – чистое золото, основания стены украшены драгоценными камнями, а каждые ворота – из одной жемчужины.
Ну, вот почему я такой «перец»?! Ну, разве нельзя было процитировать Иоанна «без подтекста»? Слава Богу, что ещё Господь попался исключительно порядочный – не то не сносить бы мне головы!
– Примерно так, – не изменил миролюбию Всевышний. – Значит, как минимум, делим на два. Итого в остатке – один миллиард. «Золотой».
Несмотря на то, что Земля – вотчина Сатаны, Господь явно был в курсе земных реалий.
– Вот из этой цифры Вам и надлежит исходить в работе.
– Разрешите вопрос? В Библии говорится… ну, там называется иная цифра…
– Сто сорок четыре тысячи?
Приятно иметь дело с компетентным человеком… Богом, я хотел сказать!
– Да, Всевышний. Опираясь на неё, свидетели Иеговы – есть такая секта – утверждают, что только эти сто сорок четыре тысячи наследуют Царство Небесное. Все – свидетели Иеговы… excusez moi. Так нужно ли стараться остальным, если всё уже решено? Есть и чисто технический аспект проблемы: развернёмся на миллиард – а окажется…
– Не окажется.
Несмотря на то, что меня перебили, я не был в претензии. И потому, что моя бестактность сошла мне с рук. И потому, что Господь смотрел на меня не божеством с трона, а школьным учителем, терпеливо разъясняющим азбучную истину профессиональному второгоднику.
Это много лучше оргвыводов и буквального понимания.
– «Свидетели» напрасно извращают смысл Писания. Цифра эта сформировалась задолго до появления секты. Так что пусть они… как это у вас говорится… не пудрят людям мозги! Что же до остальных… В рай попадут достойные. А принадлежность к секте – ещё не признак качества!
В продолжение всего разговора Мафусаил старательно работал тенью. Моей. Я не заслонялся им, как щитом, но и сам в щиты не напрашивался. Я не «сдавал» его: слава Богу, что он сам увидел, как Мафусаил рассредоточивается у меня за спиной.
– Не соблаговолите ли выйти на передний план, подъархангел?
Мафусаил робко выглянул из-за меня.
– Что это Вы там так неквалифицированно прячете? Покажите, не стесняйтесь!
Мафусаил, бесцветный от ужаса, трясущейся рукой протянул Всевышнему «прожект». Едва взглянув, Господь вынес свой вердикт.
– Как есть – Браманте!
«Браманте» едва держался на ногах. Он уже не понимал: Браманте – это «уд.» или «неуд.»?
– А ведь неплохо!
Господь уже демонстрировал Мафусаилу анфас. Я кивнул головой.
– Неплохо. Для пятизвёздочного отеля. С президентскими номерами.
– Да, тут Вы правы.
Господь нехотя переключился с мажора на минор. Грех было не воспользоваться «сменой режимов».
– Этак нам не только Первого неба не хватит, но и всех остальных!
И только представить себе, во что обойдётся строительство таких апартаментов? Вы посмотрите, какие материалы заложены в смету: гранит, мрамор, базальт, самоцветы на облицовку! Никаких ведь ресурсов не хватит! Не у вас: на Земле! Потому что у Вас тут, извините – шаром кати! А финансы? Ещё раз прошу меня извинить, но то золото, которое Ваш библейский двойник призывает собирать на небе, в оплату не примут! Ни в одном магазине!
Господь нахмурился – но уже не в мой адрес. Так что зря Мафусаил старательно дистанцировался от меня – а он, таки, делал это! В который уже раз, Господь являл себя человеком трезвого и практического ума. Таким, каким и должен быть руководитель огромного хозяйства, именуемого Рай.
– Вы хотите сказать, что Вам нужна командировка на Землю?
Нет, это – не ВВВ, а БББ: Бизнесмен с Большой Буквы! Живое воплощение плаката «Береги минутку!»
– Да, Всевышний. Мне нужно побывать у проектировщиков, переговорить с архитекторами – и представить Вам на рассмотрение готовый план. План – а не дубликат «Города Солнца» Кампанеллы.
– Ваша командировка – в дверях.
Подобный лаконизм мог удивить кого угодно – но только не меня: «плавали – знаем!» Это – об умных дверях, которые знают всё: Ф.И.О командировчного, надолго ли прибыл и цель прибытия.
– Там же – и всё Ваше: антропометрика, биометрика, ДНК, характеристики поля. Можете не представляться.
Краем глаза я заметил, что Мафусаил снова утратил окрас. Ещё бы: он такой чести не удостаивался! Его молекулярному анализу ещё не подвергали: мордой не вышел! А ведь это он – подъархангел, а не я!
– Не обижайтесь, подъархангел, – усмехнулся Господь: всё видит! – Чтобы утешить Вас, скажу, что с сегодняшнего дня господин Юрист назначается Особо Уполномоченной Особой: ОУО.
Изображение Господа исчезло: Всевышний ушёл работать. Я повернулся к Мафусаилу. Бедный подъархангел: как потерял лицо, так до сих пор и не нашёл. Господь так «утешил» подполковника, что тот никак не мог прийти в себя «от облегчения».
«Вот те, на! Оказывается и ангелам ничто человеческое не чуждо!»
– Мафусаил?
Подъархангел встрепенулся.
– Виноват, Ваше Превосходительство!
– Чего?!
Мафусаил смотрел на меня незнакомыми глазами.
– Ты чего, брат?!
– Так ведь Вас произвели…
– В кого?!
– В генералы… По гражданскому ведомству.
По ситуации Мафусаил должен был от огорчения развести руками – но не посмел. Субординация-с!
«Ба! Я, теперь, оказывается – генерал! Ваше Превосходительство!»
Как и положено, за мёдом в бочку тут же последовала ложка иного добра. И – совсем не дёгтя. К радости основательно примешалось чувство стыда. Примешалось – и испортило всего лишь нарождающееся хорошее настроение. В связи с производством в чин.
«Вот так: ко мне – всей душой, а я в благодарность – совсем другим местом! Умышляю! И против кого?!»
Но самопорицание было недолгим: с чего-то вдруг подумалось о казане. Том самом: глубокого наполнения. С двухфазовым кипятильником. И стыда – как не бывало.
– Мафусаил…
Я дружески обнял подъархангела за плечи.
– Для тебя я – не генерал.
– Рад стараться, Ваше Превосходительство! – блеснул мне глазами подъархангел. «Совсем не как генералу».
– Я уезжаю в дальний путь – а вы тут площадью займитесь!
Не Лопе де Вега, конечно – но, как минимум, размер я соблюл.
Мафусаил подтянулся.
– Собери всех, кто способен держать в руках лопату и топор – и приступай! Через три дня я должен приятно удивиться!
– Слушаюсь, Ваше… Виноват…
Кажется, я приобрёл верного слугу – но потерял друга. Пусть даже кандидата в други. Честно слово – не хотелось бы. И так ведь: один, как перст. Иной раз и соседство ядовитого гада – в радость: всё – не один. Хотя никогда не угадаешь, куда он тебя «отпишет»: к друзьям или к завтракам…