Темнота разъезжается, словно двери вагона метро, и в образовавшийся проём ударяет свет.
Оля с удивлением смотрит вокруг. Новое, неизвестное место. Её ослепляет сверкающая белизна, и она жмурится. А когда открывает глаза, понимает, что плывет в тёплой тягучей воде. Плывёт стоя, как будто идёт, раздвигая её руками. Вода необычная: в ней можно спокойно дышать и видеть подводный мир без очков. Ещё она разноцветная, переливается невероятными оттенками и очень подвижная. Как будто это не вода, а воздух.
Нет, не вода и не воздух. Больше всего эта плотная жидкость похожа на… йогурт! Молочный йогурт нежно-розового цвета, только прозрачный.
«Я в йогурте! – Оля крутит головой. – Может, тут и клубника плавает?» Но ягод вокруг неё нет. Она высовывает язык, чтобы попробовать эту странную воду. Нет, не съедобна, как молочный туман. Дышать-то им дышишь, а есть его неинтересно.
Странно, но Оле знакомо это место, как будто она здесь уже была. Ей часто снились сны, что она летает: ложится на живот и её несёт над домами, над дорогами, над облаками. Во сне она общалась с диковинными существами и понимала всё, что они рассказывали. Они знали ответы на все её вопросы. Каждый раз, проснувшись, она мучительно пыталась вспомнить, что же она поняла. Но не удавалось. После сна оставалось лишь острое и неуловимое ощущение чуда. Вот и сейчас…
– Здравствуй, Оля! – К ней плывет настоящий дельфин! Его серебристые бока отливают нежно-розовым.
– Здравствуй… те, – шепчет Оля зачарованно.
– Меня зовут Уле, я покажу тебе наш мир. Вернее, ту его часть, которую ты сможешь увидеть. Постарайся всё запомнить. Ты теперь будешь бывать здесь часто.
Он подплывает поближе, улыбается. Оле так хочется дотронуться до него, погладить, покататься верхом, но она не решается попросить об этом. Как можно? Он же не лошадь! Он разговаривает. Он такой же человек, как она! Только другой, в ином теле.
– Ты права, – говорит Уле, будто услышав её мысли. – У нас много общего.
– А что это такое? – Оля зачерпывает руками розоватую жидкость. – Это же не вода?
– Нет, это луава.
– Луава?
– На Земле нет такого вещества, а мы в луаве живём. Она тоже обладает сознанием, но не таким, как мы с тобой, а своим, полуспящим. Но она живая! Она разумная, отражает чувства и мысли существ, которые в ней живут. И она разноцветная, розовая только на этой волне, где обитаем мы, дельфины. Не торопись, скоро сама всё увидишь!
Дельфин плывёт рядом, и они начинают медленно снижаться.
– Ложись на живот, – говорит Уле, и Оля его слушается. Почему-то дельфин внушает доверие. Наверное, из-за улыбки. Оля лежит на животе и чувствует, что её держит тончайшая, словно масляная, плёнка. Она смотрит вниз через плёнку, как через тонкое стекло. Необычная вода-йогурт, которую дельфин назвал луавой, внизу сияет уже не розовым, а бирюзовым. Она прозрачная, и в ней видны распустившиеся, будто цветы, коралловые дворцы разных оттенков голубого и зелёного. Вокруг них, как светлячки, снуют мелкие золотые рыбки. «Интересно, они исполняют желания?» – мелькает в голове у Оли.
Уле снова улыбается.
– Мы сейчас будем спускаться. Это легко. Нужно только захотеть.
Оля опускает руку и протыкает тоненькую плёнку. Рука проходит сквозь неё, как будто её и не бывало. В бирюзовом свете рука кажется голубой.
– Я хочу! Хочу узнать, что там! – говорит Оля и в тот же миг проваливается вниз и зависает в новой волне. Она переворачивается головой вверх и снова ходит в этом прозрачном чудо-йогурте, раздвигая пространство руками и медленно перемещаясь, как космонавт в открытом космосе. «Наверное, так чувствуют себя люди в невесомости», – думает она, толкая ногами удивительную луаву.
Как же здесь красиво!
Из глубины поднимаются, как башни, причудливые многоступенчатые кораллы, и на их вершинах распускаются фиолетовые, зелёные, оранжевые цветы. В коралловых стенах видны проёмы, сквозь которые снуют туда-сюда морские обитатели – неторопливые черепахи, дружные семейства осьминогов, диковинные рыбы. Некоторые кораллы похожи на карликовые берёзы с изогнутыми стволами и пышной жёлтой листвой, другие – на ярко-алые кусты барбариса. Какой диковинный подводный сад! Оля подплывает ближе к чудесным цветам и чувствует запах фиалок и спелого арбуза.
– Что это? Кораллы? – спрашивает она Уле.
– И да и нет. Это цветы счастья, надежды и радости. Они живые. Потрогай.
Оля протягивает руку к махровому цветку, подобному гигантской незабудке. Изнутри цветка навстречу ей тянутся тычинки, похожие на маленькие пальчики. Оле кажется, что они шепчут: «Не забывай, не забывай…»
То, что она приняла за огромные коралловые сады, оказывается подводным городом. Или даже страной. Оля осматривается. В коралловых цветах живут золотые рыбки и морские коньки. Один из них, зелёный, как маленький крокодильчик, выглядывает из цветка, похожего на ирис, и машет ей длинным носом в знак приветствия. Мимо проплывает гигантская черепаха ростом с неё саму, и Оля смотрит на неё во все глаза – она даже не представляла, что черепахи бывают такими огромными.
Но не только морские обитатели населяют эту волну. С удивлением Оля видит здесь книги! Они лежат на раскрытых цветках, как на подносах, и их обложки переливаются всеми цветами радуги. Да тут не только книги, но и сложные, как будто железные, штуковины золотистого цвета. Словно какой-то человек начал здесь строительство и побросал свои творения. О, что-то знакомое! Точно, это же Эйфелева башня! Вот это да!
А это что? Как большой плот, перевернувшийся и ставший на один бок, плывёт, словно по рельсам… картина. На рисунке несколько детей разбрелись по лесной поляне в поисках грибов. А одна девочка стоит, освещённая солнцем, и смотрит в небо. В руках у неё корзинка, а там пара еловых шишек и букет люпинов. «Грибная пора» – вот как называется картина. Откуда Оля это знает? Она смотрит и смотрит, как весёлые ребята с грибами проплывают мимо. И всё силится и силится вспомнить… Что тут делает картина?! И кто эти дети?
Но Уле не даёт ей поразмыслить над этими странностями.
– Пойдём дальше! – зовёт он. – Это просто творческие мысли. Идеи, фантазии…
Оля снова ложится на живот и проваливается сквозь бирюзовую плёнку. Следующая волна синяя, под ней – болотного цвета, а под той – серо-бурая.
Здесь Уле делает знак остановиться. Оля никак не может выпрямиться в этой волне и поэтому лежит на животе, качает руками и ногами. Осматривается. Вода вокруг такая грязная! Фу гадость! Ой! Вот ужас-то! Её руки! Они совсем другие! Они теперь покрыты чешуёй! Оля скользит взглядом по всему телу – оно изменилось. Теперь она похожа на странную ящерицу цвета умбры жжёной. Это Олин самый нелюбимый цвет. Неужели она останется такой навсегда? Внезапно запах тухлых яиц ударяет в нос, и Оле становится трудно дышать. В мутноватой воде виднеются обломки каких-то досок. Кажется, что они когда-то были светлыми, розовыми, но с течением времени покрылись мхом и обросли чёрными водорослями, которые теперь шевелятся, как волосы неизвестного морского чудовища.
– Уле! Уле! – Оля вскрикивает от отвращения, а потом вспоминает, что она здесь не одна.
– Я здесь, не волнуйся, я с тобой. Но смотри внимательно и запоминай всё, что видишь. От этого может зависеть твоя жизнь.
Дельфин спокоен, и его тело так же серебрится, как и раньше. Он нисколько не изменился. Оля успокаивается. Страх сменяется любопытством.
– Уле, а что там? – Оля машет чешуйчатой лапой в сторону водорослей.
– Это обломки рухнувших надежд.
– А вон там? – В бесформенной куче, зависшей в воде, кто-то копошится, и Оле кажется, что из кучи торчит лапа знакомого ей медвежонка. Кажется, его подарил ей кто-то очень близкий. Но кто… она не помнит.
– Это червячки обид, – объясняет дельфин. – Они разъедают светлые воспоминания.
– Понятно, – Оля кивает, делая вид, что понимает, но на самом деле, ей ничего не понятно.
Ей неприятно здесь находиться. Тяжелое тело двигается медленно, дышит с трудом.
– А давайте поплывём наверх! – просит она своего гида.
– Скоро поплывём, – обещает он, и она облегченно выдыхает.
– А пока посмотри вниз.
Оля опускает глаза и видит страшную пропасть, а на дне – чёрных акул, снующих туда-сюда. Вода вокруг них цвета индиго, но мутная, почти чёрная, с грязно-коричневыми пятнами.
– Что это? Кто они такие? – Олю передёргивает от страха и отвращения, и она умоляюще смотрит на Уле. – Я не хочу туда!
Она цепляется лапами за тонкую плёнку и с ужасом видит, что та проседает под ней, как старая парусина в гамаке. Вот-вот порвётся, и Оля провалится туда. Вниз. Уле подплывает поближе, и плёнка растягивается, становится плотнее.
– Не бойся ни в коем случае. Страх всегда тянет вниз. Даже если ты не хочешь спускаться. А это… – он кивает в сторону акул, – это что-то вроде тени. У каждого существа она есть. Почти у каждого.
Оля молчит. Ей надо все осмыслить. Дельфины, тени, подводный мир… Где же она оказалась?
– У человека тоже есть тень. – неторопливо продолжает Уле. – Но не та, что падает на землю, когда солнце светит. А есть ещё кое-кто невидимый простому глазу. Он всегда рядом, цепляется за твоё плечо своими щупальцами, висит на тебе, и так просто от него не отделаться. Это теневое существо – вместилище скрытых страхов и тревожных мыслей. Твоё называет себя Суик.
– Как? Су-кто? Суслик?
Уле тихо рокочет.
– Суик. Ты с ним ещё не знакома?
Оля смотрит круглыми глазами и мотает головой. Всё так странно в этом мире…
– Оно растёт, когда ты подкармливаешь его.
– Я?
– Да, ты и каждый человек. Если ты отчаиваешься, злишься, завидуешь, Суик увеличивается в размерах, становится больше и ещё прожорливей.
– А как его не кормить? – Оля не может оторвать глаз от чёрных акул, которые змеятся на дне. Они замирают, если рядом появляются беззаботные разноцветные рыбки, а когда те подплывают совсем близко, раскрывают свои огромные пасти и пожирают малышей целыми стайками.
– Ты поймёшь это сама. – Уле гладит её носом по плечу. – Всему своё время. Ну а теперь пора наверх.
– А как? – Оля висит в тягучем пространстве. Она уже давно пытается грести руками, но получается подняться лишь на несколько сантиметров. Она барахтается и бьёт ногами в плотной темной луаве, создавая вокруг себя завихрения, но не продвигается наверх.
Уле издаёт короткий звук, похожий на грассирующее «р». Так, раскатывая «р» где-то в горле, произносила слова пожилая учительница по французскому. Как её звали? Оля старается вспомнить, но её прошлая жизнь, школа и художка, казалось, провалились в какую-то далёкую чёрную дыру, из которой вспышками выплывают редкие обрывки. А, Гизелла Семёновна, вот как звали француженку. У неё ещё шляпка доисторическая была, красная такая. Из Парижа и из позапрошлого века.
Уле зарокотал, булькая горлом. «Он что, смеётся надо мной?» – Оля хмурится. Но странный смех дельфина оказывается заразительным, и вот она уже сама хохочет, глядя на его довольную физиономию и хлопающие в луаве плавники. Он будто всплёскивает руками, как Мефодий, когда увидит что-то забавное. В тот же миг Олю тянет к небу, и она летит в луаве, но не вниз, а вверх, как будто чьи-то нежные и сильные руки подталкивают её. Она перестаёт барахтаться и позволяет потоку увлечь её. Раздаётся тихий «чпок», и Оля оказывается в болотной волне.
Уле плывёт рядом.
– Вниз спускаться очень легко, – говорит он. – А вот чтобы подняться наверх, нужно потрудиться. Но это труд не физический, а душевный. Чем больше в тебе радости, тем легче плыть наверх.
По мере того как они двигаются, вода становится светлее и прозрачнее, меняя цвет от бурого к тёмно-болотному, синему, а потом нежно-бирюзовому. Оля наблюдает, как её страшные лапы лишаются чешуи, а хвост ящерицы распадается и превращается в ноги. В бирюзовой волне Оля снова чувствует себя человеком, правда, с голубоватой кожей. Пахнет фиалками и свежим арбузом. В этом слое они встречают ещё одного дельфина. Он весь розовый, с задорной улыбкой.
– Оля, это Урия, моя подруга, – Уле представляет их друг другу.
Урия подпрыгивает и исчезает где-то в вышине. Оля поднимает голову. Высоко над ней молочно-розовое «небо». Через мгновение Урия снова рядом и уже шаловливо крутится вокруг своей оси.
– Тебя называют Эльф? – у неё мелодичный, чуть хрипловатый голос.
Оля хмурит лоб, задумавшись. Слово «эльф» ей знакомо. Но больше ничего. Она не может нащупать себя целиком, вспомнить, кто она и почему оказалась здесь.
Урия плывёт впереди. Ее хвост то поднимается наверх, когда она подпрыгивает до небес, то возвращается вместе с ней под луаву, когда она ныряет вниз, в другие миры-слои. Урия любит прыгать. Оля заражается её искренней детской радостью. «Научиться бы и мне так», – проносится в голове. Вместе с Урией снизу выпрыгивает несколько желтых рыбешек с синими, словно нарисованными помадой губами. Они с удивлением смотрят вокруг, причмокивая и смеясь. Видно, никогда, не были здесь. Мгновенье – и рыбки проваливаются сквозь плёнку в свою родную волну, унося с собой лишь воспоминание о волшебстве.
Пара дельфинов и Оля плывут дальше, вверх. Проходят через розовый слой, в котором Оля познакомилась с Уле, и поднимаются ещё выше. Здесь совсем светло, белым-бело, прозрачно и нет ничего – ни картин, ни рыб, ни кораллов. Они направляются к сияющему золотому пятну света, которое, кажется Оле, так близко – плавником подать. Но они всё плывут, плывут…
Уле подзывает Урию тонким звуком.
Они приближаются к сияющему, разлитому в пространстве пятну света. Оля чувствует, что луава как-то уплотнилась. Здесь очень тихо. Звенящая тишина накрывает их словно куполом.
– Мы на месте, – Уле торжественно смотрит на Олю. Её глаза блуждают от одной огромной фигуры к другой. Семь синих китов застыли, как могучие скалы. Оле кажется, что они спят. Среди них выделяется один, гигантский, в два раза больше остальных. Он ослепительно сияет ярким фиолетовым светом, и Оля прикрывает лицо руками. Смотрит сквозь раздвинутые пальцы.
– Что с ними? – затаив дыхание шепчет она.
– Медитируют. – Уле издаёт слабый гортанный звук, предупреждая о присутствии гостьи.
Громадные киты никак не реагируют. Они молча стоят столбиками в невесомости, головой кверху. Не всплывают, чтобы подышать, и не двигаются. Белое пространство вокруг них мерцает серебристыми блёстками. Оля заворожённо смотрит на китов.
– А что значит «медитируют»?
Уле тихо булькает, словно горло полощет. Оля уже знает: так он смеётся.
– Они создают пространство света, – непонятно объясняет он. – Это самые древние из наших, самые мудрые. Здесь творится волшебство. Пойдём!
Они подплывают ближе к китам и останавливаются в центре круга, образованного ими. Оля чувствует завихрения луавы вокруг своего тела. Её стремительно затягивает в какую-то воронку.
– Мне страшно, и голова кружится! – Оля смотрит на дельфина, ища поддержки. Уле снова нежно касается её плеча. Во взгляде его бездонная доброта. Оля чувствует, как страх смешивается с восторгом, а глаза закрываются. Последнее, что она видит – ободряющая улыбка Уле.
Сколько прошло времени, Оля не знает. Где она была всё это время, тоже.
Когда она открывает глаза, волны луавы мягко качают её, как в колыбельке. Она лежит на спине. Над ней склоняются Уле и Урия. Их глаза мерцают загадочным тёплым светом.
– Добро пожаловать домой, – голос Урии звучит хрипловато и ласково.
Оля постепенно приходит в себя.
– Я теперь тоже дельфин? Вы мои родители? – Сердце Оли полно неизъяснимой любви.
Так она любила только маму с папой, когда была совсем маленькой и отец, смеясь, сажал её на плечи. Он называл её Оленёнком. Она помнит! Они шли втроём из кино. Было лето, в воздухе пахло чем-то сладким. Оля, замирая от восторга, смотрела на всех сверху и гордилась своим высоким и красивым папой. Она плыла в этом бескрайнем океане родительской любви, которая даёт чувство полной безопасности и защиты. Уверенности, что так – правильно, что так будет всегда.
Эта картинка разбилась, как, бывает, трескается стекло на старой фотографии и некрасивый шрам перечёркивает улыбающиеся лица. Больше Оля никогда не чувствовала той горячей неги, как в тот день, когда она сидела у папы на плечах и одной рукой держала его за шею, а другой – воздушный шарик в форме дельфина. Они шли по проспекту, и дельфин плыл за ними, мягко качаясь в тёплом трепещущем воздухе.
Да, она хочет остаться здесь навсегда, в этом мире любви и свободы. Плавать с дельфинами среди чудесных разноцветных кораллов, среди древних черепах и удивительных рыб. Она теперь дельфин!
Оля смотрит на свои руки. Это руки человека. На правом запястье кудрявые буквы: Elf.
Что-то взрывается внутри, и память возвращается к ней. Это просто сон. Она во сне! Здесь она прекрасно видит и её любят чудесные существа, любят по-настоящему, как раньше любили папа и мама. А на самом деле – она лежит в больнице после травмы головы. Она теперь не может видеть! Она… слепая. Пространство вокруг неё уплотняется, тускнеет и наполняется тревогой. Оля чувствует, как от страха сжимается что-то в груди. Ей тяжело дышать.
Уле и Урия ласково улыбаются.
– Ты можешь стать дельфином, – говорит Уле. – Но только душой. Телом ты останешься человеком.
Оля ничего не понимает. Как это – одновременно быть дельфином и человеком?
– Мы можем преподать тебе три урока: – урок зеркала, урок свободы и урок доброты.
– Опять учиться? Зачем?
– Оля, – мягко начинает дельфин, – у тебя есть проблема. Чтобы снова стать счастливой, тебе нужно измениться. Мы можем помочь тебе. А ты поможешь нам… У нас тоже, – он замялся, – не всё ладно. Ты побудешь с нами, получишь знания и потом вернёшься домой.
– А дома я останусь слепой? Я не хочу!
Уле и Урия молчат.
– Вы сказали, что эти киты – волшебники! Они могут вернуть мне зрение? Дадут мне новые глаза?
– Нет… но…
– Какие же они тогда волшебники? Просто стоят столбом и ничего не могут! Всё бесполезно! – Оля поджимает губы, морщится, в носу щиплет. Надежда, которая только что выглянула из чёрной бездны больничной реальности, сворачивается. Поманили и обманули! Она чувствует, как горло заливает что-то горячее.
– Не хочу, не хочу! – Оля в гневе колотит кулаками вокруг себя, словно хочет победить невидимого врага и отвоевать себе право на счастье. Она не будет играть по чьим-то правилам! Почему она должна так страдать? За что?!
Ярость поглощает её, и Оля стремительно летит вниз, кувыркаясь.
«Чпоньк, чпоньк, чпоньк» – проткнув с лёту все слои, она останавливается, коснувшись чёрными чешуйчатыми лапами самого дна.
Где-то позади, слева, она чувствует шевеление и резко оборачивается. Ужасное существо стоит перед ней. Ухмыляется.
Оно похоже на вытянутую медузу, чёрную, склизкую. Шеи у него нет, и приплюснутая змеевидная голова сразу переходит в тело, образуя с ним вместе большую каплю. Многочисленные конечности шевелятся все одновременно. Существо резко крутится вокруг своей оси, чтобы показать Оле глаза. Их шесть – два спереди, два по бокам, чуть выше, чем отверстия ушей, и два сзади. «Я всё вижу, всё. От меня не убежишь», – словно говорит оно. О ужас… Оно раскрывает рот, и оттуда высовывается раздвоенное змеиное жало. А потом ещё одно!
– Нет, нет! Не хочу это видеть! – кричит Оля.
Страшные красные глаза притягивают её к себе, и она проваливается в бездну…
Оля просыпается в холодном поту. Сердце бьётся где-то в ушах.
Иссиня-чёрная темнота окутывает её со всех сторон.