И вероятней меня воспоминанье о мне,
дырка в руке рыбака, света укус на стене
чья деревянна, как боль, вывернута высота,
как из сустава земли – тени и их облака.
Всё очевидней, чем я, и больше разобранных букв
даже моя темнота или сверчка белый звук.
Нить неприметней, чем ткань, сшитая в небо ей,
непредставима и – оттого слышней.