Утро началось волшебно. Проснувшись от нежных прикосновений, мы едва успели позавтракать, как всё снова переросло в страстное единение.
Позже, вместе с Мел мы отправились за нарядами для вечеринки. Олег предупредил меня, что это будет не просто семейный ужин, а грандиозное событие – мамин стиль. Она всегда обожала устраивать шумные мероприятия, а уж возвращение сына, который долго не приезжал, стало поводом для торжества на высшем уровне.
Домой мы вернулись уже с покупками, и к моменту подготовки прошло несколько часов. Блонди и Марис явно устали ждать, но мне было так тепло на душе, что мы с Мел, словно давние подруги, помогали друг другу краситься, укладывать волосы, подбирать украшения.
– Девчонки, вы там скоро? Пора выезжать! – позвал нас из гостиной Блонди.
Я оглядела Мел: на ней было шикарное красное платье в пол на тонких бретельках. Она собрала свои светлые волосы в элегантный пучок, открыв изящную шею, а крупные серьги-кольца из белого золота только подчёркивали её стиль. Образ завершали туфли на шпильках от «Jimmy Choo» – высокая, стройная, грациозная, она выглядела потрясающе.
Я выбрала изумрудный шёлковый комбинезон с глубоким вырезом на спине, открытым почти до самых ямочек на пояснице. Волосы я убрала в высокий хвост, надев свои любимые серьги с цветами, а босоножки с открытым носом на шпильке добавили образу завершённости.
Когда мы вышли из комнаты, я встретила взгляд Блонди. Его глаза засияли, и в них появилась та самая искорка, от которой моё сердце замерло. Он выглядел потрясающе – в классическом смокинге, элегантный и невероятно притягательный. Вы же тоже это видите?
К нам подошёл Марис и, как истинный джентльмен, осыпал нас комплиментами. В своём костюме-тройке он выглядел и забавно, и стильно. В этот момент я поняла: вечер обещал быть незабываемым.
***
Мы заехали в семейный гараж и вошли в дом не через парадный вход – так я могла избежать встречи с отцом. С каждым шагом я чувствовала, как волнение от предстоящего вечера уходит, уступая место легкой нервозности. Когда мы зашли, Марис сразу заметил детей и с Мел поспешил туда. Боже, какой же он общительный! Уверена, что скоро он покорит всех девчонок, не только своего возраста. А в углу я заметила свою племянницу Нюсю – значит, Лёша с женой уже здесь.
Но как только я успела осмотреться, меня неожиданно подхватывают крепкие руки, сжимают в объятиях, и я не могу сдержать улыбку – это был Тимур. Он и Слава приехали вчера, после завершения хоккейного сезона, и теперь я точно знала, что вечер обещает быть интересным и незабываемым.
– Кнопка, ты такая красивая, – восторженно сказал Тимур.
– Спасибо, – ответила я, чувствуя, как на меня обращают внимание.
Тем временем Блонди и мои братья обменялись рукопожатиями. Я стояла, нервничала – ведь кроме отца никто не знал, что он мой парень. Но, прежде чем я успела что-то сделать, Блонди, как всегда, неожиданно притянул меня к себе, обвил талию рукой и поцеловал в макушку. Чёрт, не так я планировала это всё сообщить! Но уже поздно, плевать, пускай все знают.
– Ну ничего себе, чувак, ты нам не соврал, когда писал про свои намерения по отношению к Кнопке, – сказал один из парней.
Что? Он писал им? Что за чёрт? Я не понимаю, а вы?
– Да, это было серьёзно. Мы с Кирой вместе, – заявил Блонди, и я почувствовала, как кровь отливает от лица.
– Вот это да, мужик, – Слава повернулся к Тимуру. – Ты мне сто кусков должен!
Я не выдержала и закатила глаза. Эти идиоты всегда спорят. Впрочем, теперь, когда они богатые, их споры стали ещё более дурацкими. Например, недавно они поспорили на то, кто из них удержит на вытянутых руках мешок с миллионом баксов в течение часа пока будет нарезать круги на катке и не уронив его. Конечно, один из них не выдержал и уронил, а второй забрал деньги. Это было настолько тупо, что я не знала, смеяться или плакать.
– Вы что, с ума сошли? – воскликнула я, хлопнув Славу по плечу. – На меня поспорили?
– Нет, Кнопка, мы поспорили на этого хмыря, – ответил Слава с усмешкой.
– Хмыря? Вы серьёзно? – рассмеялся Блонди.
Они переглянулись, улыбнулись и пожали плечами.
Пока мы болтали, к нам присоединились Лёша и Олежек.
– Где Артём? – спросила я.
– Где-то тут, – ответил Олежек.
И как по волшебству я заметила его. Мой брат! Не видела его, наверное, больше года. Боже, какой он стал здоровый! Вы же видите, что мои братья не маленькие, но теперь Олега и Артёма можно сразу отличить – Артём стал таким крепким, широким.
Как только он подошёл, я не могла сдержаться, прыгнула ему на шею, и он начал кружить меня в воздухе, как в детстве. Он тридцатилетний мужик, а для меня он всегда останется тем парнем, который таскал меня на руках и оберегал от всего мира. Эх, как же я скучала по нему!
Пока мы обнимались, к нам подошли Маша, Милана и Мел. Наверное, они познакомились на той «тусовке», когда смотрели за детьми. Лёша, как обычно, тут же притянул к себе свою жену и зарылся носом в её густые волосы. Боже, какой же он милый рядом с ней.
– Мальчики, хочу вас познакомить, – начала я, подходя к Мел, чтобы поддержать её. – Это Мел. Мел, это Тимур, Слава, Лёша, Олег и Артём – все мои братья.
– Боже, я думала, мне одной так «повезло», но ошиблась, Кир, – она оглядела всех парней взглядом и остановилась на мне. – Как ты выжила? Нет, я понимаю два или три брата, но пять! Это уже перебор, – добавила она, едва сдерживая смех.
– Привет, зайка, – тут же вступил в дело Слава. Ну, как всегда он. Я только закатила глаза.
– Зайка в зоопарке, – огрызнулась она в ответ. Остальные парни только усмехнулись.
– А ты откуда такая дерзкая? Местная? – не отставал Слава.
– И да, и нет, – с вызовом ответила Мел.
– Мужик, выбирай слова. Вдруг твоя клюшка окажется не там, где нужно? – съязвил Блонди.
– Воу, смотрю, ты на блондиночку запал.
– Инцест у нас в семье как-то не ценится, – фыркнул Блонди.
– Сестричка, что ли?
– Слава, прекрати, – нахмурилась я. – Да, Мел и Егор – близнецы.
– Вот это я понимаю, генофонд! – не упустил возможности пошутить Лёша.
– Артём, вы рады вернуться домой? – неожиданно обратилась Мел к Артёму, и только тогда я заметила, что всё это время он смотрел на неё, ни разу не отводя взгляда.
– Очень рад, – коротко ответил он.
– Мы с Тимуром тоже только вчера вернулись из Штатов. Игровой сезон завершён. Ты же знаешь, что мы хоккеисты? – проговорил Слава, слегка приподняв бровь и ухмыльнувшись. Кажется, он решил её впечатлить.
– Слушай, малыш, мне хоккей безразличен, как и ты сам, так что свои шайбы можешь не подкатывать, – отрезала Мел.
Шокированное лицо Славы вызвало у всех нас взрыв смеха. Все, кроме Артёма, который остался серьёзным. Что с ним такое?
В этот момент к нам подбежал Марис и обнял ноги Мел.
– Крошик, ты уже наигрался? – спросила она, нежно улыбнувшись.
– Да, мама. А можно мне мороженое? Там дядя официант всем раздаёт.
– Конечно, возьми. Но ешь аккуратно, хорошо?
– Да, спасибо, мама! – выкрикнул он и убежал.
– Какой славный парень, – сказал Лёша.
– Спасибо, – коротко ответила Мел.
– Артём, – обратилась я к брату. – Ты ведь единственный, кто ещё не знаком с Егором. Это мой парень.
– Кнопка, мы уже знакомы. Но то, что он твой парень, для меня новость, – спокойно сказал он.
Что? Они уже знакомы? Да что сегодня за день сюрпризов?
– Откуда вы знаете друг друга? – нахмурилась я.
– Артём недавно устроился ко мне на работу, – пояснил Блонди. – Там и познакомились.
Я была готова взорваться. Один не сказал, что знает моего брата, другой – что заставил меня ждать их встречи.
Так мы стояли минут пятнадцать, пока к нам не подошли родители. Видимо, они наконец встретили всех гостей.
Отец бросил быстрый взгляд на Блонди, затем на его руку, которая обнимала мою талию. Да, он явно заметил. Напрягает? Конечно. Но знаете, что? Это моя жизнь, и я ей управляю. Плевать.
Егор
Раздражал ли меня Слава? Да, ещё как. По-моему, он начал это делать с того самого момента, как я принёс Искорку домой на руках. Но теперь я начинаю понимать, что они все чувствовали, когда на горизонте появился я. Забавно, правда? Вселенная, кажется, посмеивается надо мной.
А вы видите эти свирепые глаза её отца? Да, он явно в бешенстве. И знаете, что? Меня это даже забавляет. Парни вроде бы приняли меня, и один он мне точно не помеха. А ради неё я готов свернуть горы, пересечь любые океаны.
Как бы банально это ни звучало для вас, для меня это правда. Я уже говорил, и повторю снова, если кто-то пропустил: я люблю её. Люблю всем сердцем, всей душой. Моя Искорка – мой свет, и я никогда от неё не откажусь.
Вечер шёл своим чередом: мы болтали, смеялись, наслаждались атмосферой. Все, кроме Артёма. Он сверлил меня таким взглядом, словно одновременно хотел оторвать мне руки, испепелить и закопать заживо. И знаете, что смешно? В этот момент он как две капли воды похож на своего отца.
Я заметил, как он направляется ко мне. Предчувствие? Да, похоже, нас ждёт серьёзный разговор.
– Егор, тебе нужно будет защитить Кнопку, – говорит он, останавливаясь рядом.
– От чего?
– Скоро поймёшь, – отвечает он загадочно.
Что за чёрт? Я ничего не понял. А вы? Но ладно, разберусь. Я ведь бывший моряк – бури меня не пугают.
Артём, бросив пару слов, быстро отошёл, а к нему тут же подошла высокая эффектная брюнетка. Они переплели пальцы, и вот это уже становилось интересным. Я узнал её сразу – пару лет назад охранял эту девицу по просьбе её влиятельного отца. Теперь понятно, что имел в виду Артём. Если эта женщина рядом с ним, а её семья и семья Искорки, насколько я помню, недолюбливают друг друга (и это мягко сказано), то последствия могут быть взрывными. Здесь все окажутся в эпицентре гнева – и отец Искорки, и отец этой брюнетки.
В центре гостиной Артём эффектно появился в сопровождении официанта, и, привлекая внимание, начал постукивать десертной ложкой по бокалу с шампанским.
– Дамы и господа… и, конечно же, Кнопка, – начал он, вызвав общий смех гостей.
Я же только крепче прижал Искорку к себе и показательно поцеловал её в макушку. Да, я не фанат подобных мероприятий: банкетов, приёмов, торжеств. В детстве мне этого хватило с избытком. Не рассказывал? Моя семья, точнее, семья моей матери, в этом городе занимала далеко не последнее место. Отец, простой военный, погиб, когда мы с Мел были младенцами. Самолёт их подразделения был сбит на обратном пути из рейда.
Но я не об этом. Дело в том, что я знаю, как вести себя на таких встречах. И мои демонстративные жесты с Искоркой не случайны. Они не просто бравада или желание похвастаться. Это способ показать всем – от гостей до её семьи – что я серьёзен в своих намерениях. Простите, если звучит грубо, но это своего рода метка, как у пса на территории. Потому что здесь акулы куда более опасны, чем в любом океане. Они не только съедят, но и кости обгложут.
– Спасибо, что нашли время и почтили нашу семью своим присутствием, – продолжил Артём с лёгкой улыбкой. – Я знаю, все ждут кульминации вечера, и я вас не разочарую.
Он обнял брюнетку, а потом поцеловал её в висок.
– Если кто-то ещё не заметил, то на изящном пальчике Поли сверкает обручальное кольцо в десять карат. Да-да, его вручил ей я.
Зал оживился, начались перешёптывания, гости пытались рассмотреть кольцо.
– Через пару месяцев у нас будет свадьба, а это значит, что две крупные компании нашего города объединяются. Советую покупать акции – скоро они взлетят!
Я заметил, как лицо отца Искорки напряглось, его шею и уши залило багровым. Это выглядело так, словно он был готов взорваться прямо здесь. А меня вся ситуация только забавляла всё сильнее. Хотя, кажется, я единственный, кого она забавляла. Искорка напряглась в моих руках, её братья тоже не выглядели счастливыми.
Я посмотрел на Артёма, его самодовольная ухмылка была обращена к кому-то из гостей. Следя за его взглядом, я нашёл цель – он смотрел прямо на Мел.
Какого чёрта?
Она, в свою очередь, сверлила его взглядом, который легко мог бы испепелить.
Что это за игра между ними? Вы знаете? Вот и я понятия не имею, но явно что-то назревает.
– Искорка, думаю, нам пора уходить, если не хочешь попасть под раздачу, – наклоняясь, шепчу ей на ухо.
Она поднимает на меня свои янтарные глаза, в которых мелькает страх.
– Да, ты прав, – её голос звучит тихо.
Боже, чего она так боится? Гнева своего отца?
Я подхожу к Мел, забираю мелкого на руки и кивком указываю сестре на выход. Она послушно кивает и идёт за мной. Искорка тем временем берёт меня за руку, но нас останавливает уже до боли раздражающий голос Артёма:
– Кнопка, а ты куда? Ты разве не поздравишь братца?
Мы замираем. Я чувствую, как её ладонь крепко сжимает мою, как она сглатывает, пытаясь справиться с нервами. Она поворачивается к нему, разрывая наше сцепление.
– Поздравляю с фееричным возвращением, Артём! – её голос звучит напряжённо.
Он усмехается, а потом подходит ближе, подводя свою невесту.
– А вы, ребята, – его взгляд скользит по мне и Мел, – Из такой приличной и уважаемой семьи. Казалось бы, манеры у вас должны быть на высоте. Даже лучше, чем у нас.
Мел тут же встревает, её голос резкий:
– Не трогай нашу семью. Мы отдельные люди.
Искорка с растерянностью смотрит на меня:
– О чём он?
Я аккуратно опускаю мелкого на пол, и он сразу же цепляется за сестру.
Артём, будто наслаждаясь ситуацией, продолжает, повернувшись к Искорке:
– О, он что, не рассказывал тебе о себе? О своей семье?
– Это не твоё дело, что он ей рассказывал, – резко перебивает его Мел. – Не лезь, Артём.
Его усмешка становится ещё шире:
– О, наша любимая психологиня решила выйти в свет? Как неожиданно.
Искорка беспокойно озирается на нас всех:
– Да о чём вы говорите?!
Артём смотрит прямо на меня, поднимая бровь:
– Ты ей расскажешь? Или мне это сделать?
Кира
Я наблюдала за происходящим, и тревога с каждой секундой усиливалась. Что за напряжённый взгляд между Артёмом и Мел? Они будто обменивались сигналами, понятными только им. Словно между ними существовала тайна, которая нависала над всем этим праздником, разрывая тонкую нить спокойствия.
Я почувствовала, как Блонди напрягся. Его рука, до этого мягко лежащая на моей талии, сжалась, словно он пытался удержаться от того, чтобы не вмешаться. Это не ускользнуло от моего внимания, и я, мягко коснувшись его запястья, пыталась его успокоить.
– Ну так что? – прервал молчание Артём, обращаясь к Блонди с вызывающей ноткой.
– Не лезь в это, – голос Блонди стал низким, угрожающим. Я никогда не слышала его таким. Казалось, каждое его слово весило тонну.
Но Артём не собирался отступать.
– Ладно, тогда я сам всё расскажу, – с издёвкой бросил он, сделав шаг вперёд.
– Артём, остановись, – подала голос Мел, её интонация была холодной, но в глазах мелькнула искра паники.
Что за чертовщина? Почему все вокруг знают больше, чем я?
– Психологиня, – усмехнулся Артём, будто его наслаждало наше замешательство. – Не нужно так смотреть. Она должна знать, с кем связалась.
Он перевёл взгляд на меня, сверля глазами, и каждая его фраза была словно выстрел.
– Так, я продолжу. Кнопка, ты знала, что он не просто моряк? – в его тоне звучала издёвка. – Ах, да. Ты не знала. Так вот, он сын влиятельной семьи нефтяников.
Мои глаза расширились от удивления, а сердце пропустило удар. Я медленно повернулась к Блонди, и всё внутри перевернулось, когда я увидела, как напряглись его скулы.
– О, мне нравится твоя реакция, Кнопка, – продолжал Артём, наслаждаясь моментом. – А ещё, знаешь, кто его мать? Нет? Так вот, она знаменитая певица. Мадонна.
Его слова эхом отдавались в моей голове, и что-то внутри меня болезненно щёлкнуло, словно лопнула тонкая ниточка доверия.
Я стояла, будто пригвождённая к месту. Смешанные чувства обрушились на меня волной. Разочарование, гнев, растерянность. Почему он мне об этом не сказал? Разве мы не должны быть честны друг с другом?
Сердце колотилось в груди, но где-то в его глубине начала нарастать обида. Если я Блонди так важна, почему он скрывал часть своей жизни? Почему мне нужно узнавать об этом от другого?
Я с трудом сдержала эмоции, чтобы не сорваться прямо сейчас. Внутри бушевал ураган из противоречий: мне хотелось кричать, уйти, а в то же время я искала его взгляд, чтобы понять, что он чувствует сейчас.
И когда наши глаза встретились, я увидела в его взгляде не страх, не вину, а решимость. Он будто хотел сказать, что всё это не имеет значения. Но для меня это имело значение. И, чёрт возьми, немалое.
Я смотрела на всё происходящее, чувствуя, как в душе нарастает тревога, словно гром перед бурей. Каждый взгляд, каждая фраза были пропитаны скрытым напряжением, которое вот-вот должно было вырваться наружу.
– Зря ты это сделал, – процедил Блонди сквозь зубы, его голос прозвучал угрожающе.
– Егор, что это значит? Это правда? – спросила я, почти беззвучно, словно боялась услышать ответ.
– Да, правда, – его голос стал тише, мягче, – Я всё объясню тебе, но позже. Наедине. Дай мне время, Искорка.
В глазах Блонди я видела целую бурю эмоций: гнев, обиду, растерянность. Его лицо оставалось спокойным, но это было обманчиво. Желваки играли на скулах, руки непроизвольно сжались в кулаки. Он выглядел как человек, который из последних сил сдерживается, чтобы не взорваться.
Это разрывало меня изнутри.
Я хотела ему верить, хотела услышать его историю, но мой разум метался. Почему это так задело меня, если я знала, что он раскроется, когда будет готов? Почему мне казалось, что сейчас он всё равно что-то скрывает? Боже, как это сложно – удержаться от сомнений и не дать эмоциям взять верх.
В этот момент отец, собравшись с мыслями, подошёл к Артёму. Его голос прорезал шум зала, заставив всех замолчать.
– Артём, что ты устроил? Ты понимаешь, какой это поступок? – он говорил резко, уверенно. – Неужели ты решил поставить семью под удар ради своих амбиций?
Я тихо выдохнула: похоже, он ничего не слышал о нашем разговоре. Значит, его возмущение связано только с помолвкой Артёма.
Зал погрузился в напряжённое молчание. Гости внимательно следили за каждым движением.
– Отец, это не просто амбиции, это любовь, – ответил Артём, не скрывая вызова в своём голосе. – Мне плевать на старые обиды. Мы уже взрослые, пора оставить прошлое позади.
В зале послышался гул голосов, шёпот гостей наполнил пространство, усиливая ощущение драмы. Атмосфера становилась всё напряжённее.
Я наклонилась к Мел и прошептала:
– Ты в порядке?
Она приподняла подбородок, пытаясь держаться, но её голос предательски дрогнул:
– Всё хорошо, Кира. Просто… Артём не должен был так резко всё вываливать. Для Егора эта тема слишком болезненна.
– А для тебя?
– Уже нет.
Но я видела, что это неправда. Её взгляд снова скользнул в сторону Артёма, а тот, будто почувствовав, посмотрел на неё. Между ними мелькнула искра, непонятная, но ощутимая.
– Мел, – я сжала её руку, – Ты знаешь, я всегда рядом, если тебе понадобится помощь.
Она коротко кивнула, но больше ничего не сказала.
Рядом со мной Блонди молчал, но я чувствовала, как в нём закипает ярость. Его сжатые губы, напряжённые черты лица и взгляд, в котором бушевала буря, говорили громче любых слов.
– Почему он так смотрит на мою сестру? – внезапно пробормотал он, едва сдерживая раздражение.
Взгляд Артёма остался внешне спокойным, но что-то в его осанке и движениях выдавало напряжение.
– Успокойся, Блонди, – я потянула его за рукав, пытаясь вернуть его к реальности. – Мы все немного перенервничали.
Мои слова звучали слишком тихо и слабо, чтобы полностью его убедить. Я чувствовала, что всё, что происходило вокруг, было только началом чего-то большего.
Полина, всё ещё держа Артёма за руку, мило улыбнулась и сказала громко, но её слова звучали неестественно:
– Давайте не будем портить вечер. Сегодня праздник любви, не так ли?
Её улыбка казалась слишком наигранной, чтобы в неё можно было поверить.
Гости постепенно начали расходиться, официанты вновь наполняли бокалы, но напряжение всё равно оставалось в воздухе, как плотный туман.
– Я выйду подышать, – сказала Мел, отстраняясь. – Побудьте с Марисом.
Я сделала шаг, чтобы пойти за ней, но Блонди остановил меня:
– Дай ей немного времени, Кира.
Я неохотно кивнула, хотя интуиция подсказывала, что ей сейчас нужна поддержка.
Артём незаметно исчез, и это только усилило моё беспокойство.
Вечер, который должен был быть наполнен радостью, всё больше походил на шторм, готовый обрушиться на всех нас.
Егор
Искорка просит маму приглядеть за Марисом и резко хватает меня за руку с такой силой, что я удивляюсь, откуда в ней такая мощь. По её напряжённому взгляду ясно, что она зла.
Молча она тащит меня вверх по лестнице, и становится очевидно – домой мы сейчас не едем. Она ведёт меня в свою комнату.
Мы заходим, я закрываю за нами дверь, а она, остановившись посередине комнаты, обхватывает себя руками. Это нехороший знак. Она словно закрывается от меня, и от этого мне становится тревожно.
Я осторожно подхожу к ней сзади, почти вплотную. Её сладкий аромат заполняет пространство, дурманя мои мысли.
– Мне нужно всё узнавать от брата? Или ты сам расскажешь? – её голос звучит твёрдо, но я слышу в нём боль.
– Искорка, я не хотел, чтобы ты узнала обо всём так, – произношу я, чувствуя, как в груди нарастает тяжесть.
– Но я узнала, – говорит она, поворачиваясь ко мне лицом, но руки так и остаются скрещёнными на груди.
Я молчу, смотря в её яркие, полыхающие янтарным светом глаза. Слова застревают в горле, и я не знаю, с чего начать.
– Блонди, ты будешь молчать? – её голос становится требовательным.
– Прости, Искорка, – сглатываю я, пытаясь собраться. – Я просто… не знаю, с чего начать.
– С самого начала, – отвечает она, с трудом сдерживая эмоции. Вижу, как она борется с собой, и от этого мне становится ещё хуже.
– Моя мама из семьи нефтяников. Наш дед носит фамилию Селиванов. Она вышла замуж за военного, но отец погиб, когда мы с Мел были совсем маленькими. Мама не смогла это пережить – она творческая личность. Начала карьеру певицы, а нас оставила под опекой бабушки и дедушки.
– Боже мой, – она прикрывает рот рукой, глаза её широко распахнуты. – Теперь понятно, почему ты так держишься на всех этих приёмах.
– Да, дед воспитывал нас как наследников, постоянно таскал на все мероприятия. Мы учились в элитных школах, занимались с кучей репетиторов и нянь. У нас было всё, кроме того, что мы хотели. Это всегда было чуждо и мне, и Мел. Когда бабушка умерла, мы с дедушкой окончательно поссорились. После школы уехали в Петербург. Я поступил в Военно-морскую академию, а Мел – на психолога.
– И что было дальше? – голос Искорки дрогнул, но она не сводила с меня внимательного взгляда.
– Дед отказался от нас. Лишил наследства, как будто нас это волновало. Нам было плевать на деньги и связи.
– Но почему ты вернулся? – её вопрос звучал мягче, но я чувствовал, что её волнует не только это.
Я стиснул голову руками, пальцы машинально теребили волосы, словно пытаясь вытащить изнутри эти болезненные воспоминания. Громко выдохнув, я сделал несколько шагов к окну, чтобы собраться с мыслями. Это было невыносимо тяжело. Внутри меня словно зияла трещина, которая уже давно не давала нормально дышать. Я облокотился руками на подоконник, уткнув голову вниз, и на мгновение погрузился в звенящую тишину. Она терпеливо ждала, и за это я был ей бесконечно благодарен.
– На первом курсе я подружился с парнем. Его звали Макар, – начал я, чувствуя, как дрожит мой голос. – Он был… славным. Душа компании, всегда уверенный, всегда знающий, что делает и зачем. Со временем я познакомил его с Мел. Они потерялись друг в друге. Знаешь, они были словно два пазла из одной мозаики – так идеально подходили друг другу.
Я замолчал, переводя дух. Воспоминания накатывали, как волны, и каждое было больнее предыдущего.
– Через пару лет они поженились, – продолжил я, не поворачиваясь. – Мы закончили учёбу. Мел устроилась психологом на военную кафедру, а я с Макаром пошли служить на флот. Подписали контракт. Всё шло нормально. Первый раз мы ушли в плавание на полгода, и всё было хорошо.
Я сделал паузу, почувствовав, как сердце болезненно сжалось.
– Второй раз мы ушли на год. Это было в северных водах, неподалёку от Баренцева моря. Тогда случился шторм, который едва не разорвал нас на куски. Ветер был таким, что казалось, он сдирает кожу, а волны были выше мачт. Мы пытались удержать судно, но один из тросов сорвался, сбивая людей за борт. Я видел, как наши товарищи исчезают в ледяной пучине.
Я сглотнул, чувствуя, как горло сдавливает узлом.
– Макар спас меня, – продолжил я, глядя в окно, словно ища спасения в пустоте за стеклом. – Волна сбила нас обоих, но он успел подтолкнуть меня к лестнице. Сам не успел. Я так и не смог его вытащить.
Я зажмурился, словно от этого воспоминания можно было спрятаться.
– Когда я вернулся домой один, Мел ждала нас. Она была беременна, но он так и не узнал, что станет отцом.
В горле встал ком. Я опустил голову, закрывая лицо руками, стараясь справиться с накатывающей рвотой.
– Я подвёл его. Подвёл Мел.
Тишина снова накрыла комнату. Воспоминания хлестали меня изнутри, а я всё глубже погружался в это чувство вины.
Искорка подошла ко мне. Я почувствовал, как её руки мягко обнимают меня сзади, а голова ложится на мою спину. Это прикосновение принесло одновременно тепло и невыносимую боль. Я не заслуживал её поддержки.
– Ты был не виноват, – прошептала она.
– Нет, я виноват, – отозвался я, едва сдерживая дрожь. – Я оставил Мариса без отца. Ты не представляешь, как было плохо Мел. Ей до сих пор плохо. Она больше никого не подпускает к себе, хотя прошло уже шесть лет. Я разрушил её жизнь. И свою.
Я замолчал, чувствуя, как волна отчаяния накрывает меня вновь.
– Когда-то я был счастлив в Петербурге, – начал я тихо, опуская взгляд в пол. – Но после того, что случилось, я просто не мог там оставаться. Всё напоминало о том, что я потерял. Каждый угол, каждая улица… всё кричало о том, как я подвёл их обоих. Я задыхался там, понимаешь? Будто город сам отталкивал меня.
Я провёл рукой по волосам, ощущая, как пальцы дрожат.
– Поэтому я сбежал. Вернулся туда, где когда-то был мой дом, – голос задрожал, слова застревали в горле. – Я жалкий кусок дерьма, Искорка.
Я резко повернулся к ней, обхватил её хрупкие плечи и заглянул в её глаза – мои любимые янтарные глаза, которые всегда дарили свет. Но сейчас, глядя в них, я чувствовал, как этот свет ожигает меня изнутри.
– Беги от меня, пока ещё можешь, – проговорил я хрипло. – Тебе не нужно всё это… всё моё душевное дерьмо. Ты заслуживаешь лучшего, Искорка.
Она не отвела взгляда, её руки неожиданно оказались на моём лице, нежно обхватывая его, словно пытаясь удержать меня от полного падения. Я чувствовал её тепло, и оно разрывало меня на части.
– Нет, – твёрдо сказала она, её голос звучал спокойно, но решительно. – Я нужна тебе.
Её слова прокатились по моему сердцу, словно спасительный луч, но вместе с тем вызвали невыносимую боль. Мои губы дёрнулись в кривой усмешке, но я не смог ответить. Я слишком боялся сломать её.
– Мы справимся со всем вместе, только позволь мне помочь тебе, – продолжала она, её голос звучал как обещание. – Ты ведь видишь кошмары каждую ночь из-за этого? Ты снова и снова пытаешься его спасти?
Я закрыл глаза, тяжело выдохнул и едва слышно выдавил:
– Да.
В моём голосе звучало отчаяние, сломленная попытка признать свою боль.
Она продолжала держать мои щеки в ладонях, её тепло проникало глубже, чем я хотел признать.
– Тогда позволь мне быть с тобой, – шёпотом сказала она, не отводя взгляда. – Позволь мне разделить это с тобой, Егор. Твои кошмары, твою боль, всё. Я справлюсь.
Я смотрел в её янтарные глаза и увидел искренность, которую боялся принять. Она верила в нас… в меня. Но я не был уверен, что заслуживаю этого.
– Ты даже не представляешь, на что идёшь, Искорка, – прошептал я, опустив взгляд. – Я – это не просто кошмары. Это груз, который тянет ко дну.
– Пусть тянет, – она перебила меня мягко. – Мы выплывем вместе. Я сильнее, чем ты думаешь.
Я вздохнул и убрал её руки со своего лица, сжимая их в своих ладонях.
– Ты думаешь, это так просто? Каждый раз, когда я закрываю глаза, я возвращаюсь в тот день. Вижу, как Макар падает за борт… как его уносит волна, а я не могу ничего сделать, – голос дрогнул, и я на мгновение замолчал, борясь с комом в горле. – Каждый раз я пытаюсь его спасти, но снова и снова терплю неудачу.
Я сделал шаг назад, стараясь дать себе пространство.
– Ты знаешь, что самое ужасное? – продолжил я. – Это не просто воспоминания. Это чувство вины, которое никогда не отпустит. Оно съедает меня изнутри. Я даже Мел не смог поддержать. Она осталась одна с ребёнком. Я подвёл её, подвёл Макара… и я боюсь, что однажды подведу и тебя.
Она шагнула ко мне, не оставляя мне пути к отступлению.
– Ты не подвёл их, Егор, – сказала она твёрдо. – И ты не подвезёшь меня. Я здесь, потому что хочу быть рядом, несмотря ни на что. Ты думаешь, что сломан? Но я вижу тебя целым.
Её слова будто прорвались сквозь ледяную стену, которую я строил.
Она осторожно кладёт свою нежную ладонь на мою грудь, прямо туда, где моё сердце должно быть счастливым, и с её прикосновением оно продолжает биться. Закрыв глаза, я тяжело выдыхаю, ощущая, как её пальцы мягко проникают в мои волосы. Мы соприкасаемся лбами, и она шепчет, едва касаясь моих губ:
– Я с тобой. Я рядом. Я люблю тебя.
Я открываю глаза и встречаю её взгляд, полный надежды – надежды на нас, на наше будущее. Эта искра в её янтарных глазах заставляет меня забыть обо всём. Я крепче обнимаю её за талию, притягивая ближе, и накрываю её мягкие, сладкие губы своими. Это то, чего мне так остро не хватало. Она – мой воздух, моя опора. Она – всё, в чём я нуждаюсь.
В этот момент до меня доходит, что именно имел в виду Артём. Я должен был защитить её не только от мира, но и от самого себя. Он всего лишь пытался подтолкнуть меня к ней, заставить открыться, сделать так, чтобы она смогла мне доверять. Но зачем ему это? Этот вопрос сверлит мне голову, оставляя неприятное ощущение в груди. Что им двигало? Забота обо мне? О ней? Или что-то большее, о чём я даже не подозреваю?
Кира
Я чувствую, как его тело дрожит в моих объятиях, и эта дрожь будто отзывается во мне. Мне больно видеть его таким – сломленным, разрывающим себя изнутри. Но вместе с болью я ощущаю решимость. Нет, я не позволю ему утонуть в этом. Я сделаю всё, чтобы вытащить его из этой тьмы, чтобы стать для него светом, якорем, который не даст уйти на дно.
– Я не позволю тебе сдаться, – прошептала я, глядя в его измученные глаза. – Ты заслуживаешь счастья, Егор. Заслуживаешь быть любимым, быть свободным от этого груза.
Он закрыл глаза, будто пытаясь укрыться от моих слов, но я не отступила. Подняв руку, нежно провела пальцами по его лицу, стирая следы боли, которые читались в каждой линии его черт.
– Я знаю, что тебе тяжело, – продолжила я. – Но ты не один. Я рядом. И я останусь рядом, что бы ни случилось.
Его губы дрогнули, словно он хотел что-то сказать, но вместо этого он просто посмотрел на меня, и в его взгляде мелькнула растерянность.
– Кира… – выдохнул он.
– Ты думаешь, я отступлю? – я мягко улыбнулась, но голос мой звучал твёрдо. – Даже не мечтай. Ты мне нужен, понимаешь? Я знаю, что не смогу стереть твою боль, но я буду держать тебя за руку, пока ты сам не справишься.
Он притянул меня к себе, и я почувствовала, как его руки крепко сжали мою талию. Его дыхание сбилось, и я знала – он борется со своими демонами, но он хочет бороться.
– Ты ведь понимаешь, во что ввязываешься? – его голос был хриплым, но в нём слышалась тревога.
– Понимаю, – твёрдо ответила я. – И ни на что не променяю. Ты важен для меня, Егор. Всё остальное – не имеет значения.
Он наклонился ближе, снова прижимая меня к себе так, словно я его единственное спасение. И я поняла, что ради него готова на всё. Потому что он – мой выбор. Моя любовь. И я не позволю ему больше быть одиноким в своей боли.