Флора Гордон подбросила торфа в огонь и поставила чайник на плиту закипать. Воды озера в утреннем свете становились жемчужно-серыми. Отец с минуты на минуту должен был вернуться домой, задав корм животным, и надо было угостить его завтраком и согреть чашечкой чая.
Она услышала стук его ботинок, за ним – лёгкий топот лап Браана. Чёрный лабрадор всегда был рядом, приглядывал ли отец за пони в поле, за собаками в будках, уходил ли в леса следить за охотничьими птицами и оленями – как смотритель поместья Ардтуат, он был ответственным за них всех.
Она тихо мурлыкала песню себе под нос, и чайник подпевал, бурча и посвистывая. Она поставила на огонь кастрюлю с овсянкой, простоявшую на столе всю ночь, добавила щепотку соли и как следует перемешала. Потом согрела на огне коричневый чайник, бросила туда несколько листьев. Её движения были быстрыми и ловкими, отточенными многолетней привычкой.
Браан вломился в кухню, виляя хвостом, приласкался к Флоре, прежде чем ткнуться мордой в железную миску с его собственным завтраком.
– Всё в порядке, пап? – спросила Флора, ожидая, что отец, как обычно, молча кивнёт, сядет во главе стола и вытянет ноги в толстых шерстяных носках. Но в то утро он подошёл к окну, стал смотреть на озеро.
– Похоже, у нас будут гости, – сказал он, указав на залив. Вытерев руки о тряпку, висевшую у плиты, Флора подошла к нему.
В тихом утреннем свете показалась вереница кораблей. Серые корпуса двигались медленно, но с силой, легко разделявшей волны. Воздух вокруг них, казалось, вибрировал, будоража кружащих над ними морских птиц. Флора насчитала пять кораблей. Казалось, они, как левиафаны, поднялись из вод залива, пробудились ото сна, когда всего десять дней назад объявили, что Великобритания находится в состоянии войны с Германией. Отец взял с подоконника бинокль и посмотрел вдаль. Не говоря ни слова, передал бинокль Флоре. Корабли щетинились пушками и антеннами. Когда они подошли ближе, она услышала шум их двигателей.
– Флот метрополии, по всему судя, – сказал отец.
Флору затрясло от волнения и страха.
– Но что они будут делать здесь? Война идёт за сотни миль отсюда.
Отец проницательно посмотрел на нее из-под копны седых волос.
– Шла за сотни миль отсюда, душа моя. А теперь и сюда добралась.
– Как ты думаешь, на одном из кораблей может быть Руарид?
При этой мысли сердце Флоры так и подпрыгнуло. Её брат два года назад вступил в ряды Королевского флота, и она очень по нему скучала. Как и многие парни, выросшие на этом побережье, он чувствовал себя как дома и на воде, и на суше.
– Не думаю. В прошлом письме он писал, что сейчас в Портсмуте, приставлен к эсминцам. Они меньше этих линкоров. Он может быть где угодно.
Пока они смотрели, первый из кораблей медленно остановился и бросил якорь, звякнув цепями. Флора вернула бинокль отцу.
– Как думаешь, что они делают тут, в Лох-Ю?
Он пожал плечами.
– Чутьё у тебя не хуже моего. Но уверен, что скоро мы всё узнаем.
Он отвернулся от окна, но она успела заметить выражение его глаз. Хотя его осанка была, как всегда, прямой, а манеры – спокойными, она видела, как его пугает война. Он волновался за сына, воевавшего далеко, в Англии. Военные корабли в мирном заливе, на который выходил домик смотрителя, принесли чувство страха прямо к их входной двери. В присутствии невозмутимого отца, который всегда чувствовал себя непринуждённо, который следил за всем поместьем и пользовался огромным уважением, Флора всегда чувствовала себя в безопасности. Но, увидев этот проблеск страха в его глазах, она ощутила, как земля трещит под её ногами, как рушится их спокойная жизнь.
Словно почувствовав её тревогу, Браан ткнулся носом в её ладонь, успокаивая. Она отвернулась от окна и разлила кашу по тарелкам.
Маленькое почтовое отделение было до того битком набито, что очередь выстроилась в два ряда. Похоже, половине жителей деревни этим утром внезапно понадобилось либо отправить письмо, либо купить конверт и марки. Флора встала в очередь, однако обнаружила, что никто особенно не торопится подойти к стойке мисс Кэмерон, почтальона. Все были заняты разговором о флоте метрополии, прибывшем прямо к порогу.
– Большой корабль посередине – «Нельсон», а на борту мистер Черчилль, – заявила миссис Кармайкл, непререкаемый авторитет в различных областях, не только непосредственно связанных с должностью председательницы местного отделения Женского сельского института. Поскольку все три ее сына воевали в Аргил-сатерлендском хайлендском полку, все признали ее право выступать и по военным вопросам. А теперь, когда ее муж, Арчибальд Кармайкл, получил звание начальника авианалета, она стала непревзойдённым источником информации.
– Что они делают здесь, в Лох-Ю? – спросила Бриди Макдональд, облизнув марку и протягивая письма мисс Кэмерон. – И пачку мятных конфет, пожалуйста.
Почтальон достала с полки за спиной высокую банку с мятными конфетами, отмерила сколько нужно, взвесила, переложила в белый бумажный пакет и закрутила углы, чтобы запечатать его.
– Готово, – она взяла у Бриди монеты.
– Арчи говорит, что это военная тайна, – ответила миссис Кармайкл.
– Они, видимо, разведывают, где разместить флот, чтобы защитить нас в случае вторжения подводных лодок с севера.
– Уфф, Бриди, знаешь, как говорится – сплетни могут стоить жизни.
Бриди собиралась с возмущением отметить, что миссис Кармайкл сама секунду назад сообщила возможным немецким агентам, ожидавшим в очереди за марками и сладостями, что сам первый лорд Адмиралтейства прибыл сюда на одном из кораблей, но промолчала и сунула в рот конфету. Миссис Кармайкл по телосложению и темпераменту мало чем отличалась от тех линкоров, а Бриди не была настолько храброй или глупой, чтобы её злить.
– Вместо того, чтобы сплетничать, могла бы протянуть руку помощи. Сельский институт вяжет шарфы для наших мальчиков, и нам нужна помощь от всех вас. Ты с нами? А ты, Флора?
Отказать Мойре Кармайкл не стоило и надеяться. Обе девушки послушно кивнули. – Очень хорошо. Встречаемся в зале в три. Спицы берите с собой. Шерсть мы вам предоставим. – Она взяла сумки, собираясь уходить, и тут дверь хлопнула. – О, Майри, надеюсь, на тебя мы тоже можем рассчитывать?
Флора повернулась и улыбнулась лучшей подруге. Майри Маклауд беззаботно пожала плечами.
– Рассчитывать на меня в чём?
– Мы вяжем шарфы для солдат, – ответила Бриди, зажав конфету между зубами. – Встречаемся в три часа в зале.
– Жду всех троих, девочки, – подытожила миссис Кармайкл и удалилась царственной походкой. Очередь понемногу начала продвигаться вперёд.
– Есть новости от Руарида? – спросила Майри. Флора покачала головой.
– С прошлой недели не было, – ответила Флора, покачав головой. Затем она помахала конвертом: – Вот, написала ему письмо.
Взглянув в окно на пришвартованные корабли, Майри спросила:
– Интересно, долго они тут пробудут?
Из трубы одного из них поднимался тёмный дым, другой спускал на свинцово-серую воду маленькие шлюпки. По палубам туда-сюда сновали люди.
– Понятия не имею, – ответила Флора. – Может, они просто остановились, прежде чем плыть дальше?
Но слова Бриди всё ещё звенели в её ушах. Вдруг они правда искали, где разместить флот? Вдруг собирались остаться здесь навсегда? Только время – и, может быть, миссис Кармайкл – могли дать ответ.
Флора и Майри бок о бок сидели у плиты и дружески болтали, а их спицы ловко сновали туда-сюда. Мотки серой шерсти, которые им выдали два дня назад, быстро превращались в шарфы, связанные по точным указаниям миссис Кармайкл.
– Этот серый слишком мрачный, – вздохнула Флора, откладывая вязание, чтобы поставить чайник.
– Я знаю, – согласилась Майри, – но мне кажется, это можно исправить.
– Да, немного цвета не повредит. Смотри, у меня осталось чуть-чуть красной шерсти. Думаю вывязать небольшую яркую полоску у одного конца. Любой солдат повяжет такой шарф и почувствует, что мы хотим его подбодрить.
Майри рассмеялась и, покопавшись в своей корзинке, выудила нежно-жёлтый моток.
– Отличная мысль. Даже парочка рядов сделает наши шарфы особенными.
Донесшийся с озера звук судовой сирены испугал куликов, и они вспорхнули. За последние пару дней прибыли ещё несколько кораблей, и один из них, если верить слухам, закладывал в устье озера Лох-Ю противолодочные сети.
– Что там сейчас творится? – Майри оторвалась от работы и вытянула шею, чтобы посмотреть в окно кухни.
– Прибывают новые корабли, – ответила Флора, рассеянно заправляя в длинную, ниже спины, косу выбившуюся прядь золотисто-рыжих волос. – Может статься, Бриди права. Что-то их уж очень много.
Водный участок между берегом и островом изобиловал судами всех размеров, от огромных линкоров с широченными носами и высокими башнями до маленьких и быстрых эсминцев и крейсеров. Лодки, снующие между кораблями взад и вперёд, рядом с внушительными серыми громадами казались крошечными.
По слухам Бриди, слышавшей об этом от миссис Кармайкл, сеть, которую они ставили, должна была протянуться от края острова до скал на противоположном берегу и защитить гавань от любых подводных лодок, не дав им проскользнуть.
Флора заварила чай и снова взялась за вязание, проложила аккуратный красный ряд. Когда открылась входная дверь, она подняла глаза, ожидая, что сейчас вбежит Браан, а вслед за ним войдёт отец. Но спустя секунду она уже стояла в дверном проёме кухни, отбросив вязание в сторону, и обнимала молодого человека в бело-синей униформе военно-морского флота.
. – Руарид! – радостно кричала она. – Мы так и думали, что ты приплывёшь на одном из этих кораблей. Папа будет так рад!
Брат улыбнулся, подхватил её на руки и кружил по комнате, пока она уже сама не могла сказать, от счастья у неё кружится голова или от его выходки. Наконец вновь поставив её на пол, он обнял и Майри.
– Рад видеть, что вам, девчонки, есть тут чем заняться. Может, и чаю мне нальёте? – поинтересовался он будничным тоном, будто они виделись вчера вечером, а не три месяца назад, в его последний отпуск.
– Ты надолго? – спросила Майри.
– Вовсе нет. Мне разрешили на часок заглянуть сюда, и всё. Мы сопровождаем «Нельсона». Сегодня вечером уже отправимся дальше в путь, – объяснил Руарид, сел за стол и вытянул длинные ноги.
– На каком ты корабле? – спросила Флора, вручая ему чашку чая.
– «Машона». Стоит ближе к острову. Вон, видите те три эсминца? Наш – крайний справа.
– Ты ещё вернёшься?
– Трудно сказать, – он подул на чай, отхлебнул глоток. – Смотря где будут боевые действия. Но как же хорошо побыть дома, с моими любимыми девчонками.
– Ты никого не встретил в Портсмуте? Говорят, у моряков в каждом порту по подружке, – поддразнила Майри. Флора в глубине души надеялась, что однажды её старший брат и лучшая подруга станут парой, она видела, что Руарид видит в Майри скорее ещё одну сестрёнку.
– Ох, боюсь, мы слишком заняты всякими скучными делами, вроде подготовки в войне, так что по любовному фронту и доложить-то нечего.
Лишь тогда в кухню влетел Браан, радостно завизжав при виде Руарида; тот наклонился и потрепал лабрадора за уши.
– Хорошая собака, Браан. Где твой хозяин?
– Тут, – ответил Йен Гордон, снимая охотничью войлочную шляпу и запихивая в карман куртки. – Я так и понял, что у нас какая-то новость, когда Браан пулей рванул с холма. Подумал, может, ты вернулся, сынок.
Руарид поднялся и обнял отца. Майри собрала вязание, сложила в корзинку.
– Мне пора, – сказала она. – Надо помочь маме с ужином и сосунками,
У Майри было пятеро младших братьев и сестёр в возрасте от четырнадцати до пяти лет, и этим объяснялся её удивительно терпеливый и добродушный характер. Её родители были работящими фермерами, держали овец и стадо дойных коров, так что были заняты от рассвета до заката. Флора завидовала её большой семье, а Майри, в свою очередь, шутила, что променяла бы их всех на одного старшего брата – такого, как Руарид, который мог бы познакомить её со своими друзьями.
– Береги себя, Руарид Гордон. Надеюсь, скоро увидимся.
– Пока, Майри. Рад был пообщаться, – он взглянул на часы. – Я тоже ненадолго, пап, всего на несколько минут. Надо вернуться к пяти. Но я не мог не заглянуть домой хоть на полчасика.
Допив остатки чая, Руарид поднялся на ноги, надвинул фуражку и в последний раз погладил шелковистые уши Браана.
– Скоро увидимся, пап.
– Да. Думаю, скоро.
Флора знала, что за поверхностью этих простых слова таился целый океан других, невысказанных, которые не нужно было произносить вслух, потому что оба всё понимали и так. Она сняла с крючка у двери толстый свитер.
– Я провожу тебя до причала, – сказала она, желая провести с Руаридом как можно больше драгоценных минут.
И вот брат с сестрой пошли на причал, свернули на дорогу, огибающую кромку воды. Машин было больше, чем обычно, легковые автомобили и грузовики, битком набитые солдатами и матросами, так и носились туда-сюда, так что Флоре приходилось то и дело отступать на поросшую травой обочину, чтобы уступить дорогу. Пока шли мимо ворот поместья, Руарид рассказывал ей о жизни на корабле, о работе связиста, но внезапно раздался громкий гудок автомобиля. Оба повернулись и посмотрели на подъездную дорожку. Навстречу, подпрыгивая на выбоинах, несся блестящий бордовый седан.
– Это Алек! – Руарид, рванул к машине и спустя секунду уже жал руку молодому человеку, тоже в униформе военно-морского флота.
– Руарид, и ты здесь! И Флора! – он пожал обоим руки. – Сто лет не виделись! Скучал по вам обоим. Позвольте представить вам мою невесту, Диану Кингсли-Скотт.
Элегантная молодая женщина на пассажирском сиденьи казалась немного скучающей, но томно помахала в их сторону изящной рукой, украшенной большим кольцом с сапфиром.
– Поздравляю! Мы не слышали новость, – Руарид хлопнул Алека по плечу.
– Я только на прошлой неделе поднял этот вопрос. Мы подумали, надо приехать и сообщить родителям, прежде чем размещать объявление в «Таймс».
Улыбка Алека Маккензи-Гранта осталась такой же лучезарной, как в детстве, когда они втроем часы напролёт устраивали в роще за поместьем Ардтуат логова пиратов и пускали бумажные кораблики. Он не был похож на других мальчишек начальной школы, куда ходили все трое. Те не удостаивали Флору ни малейшего внимания по двум причинам – она была на год младше и к тому же девчонкой. Но Алек всегда звал её участвовать в играх, поддержал в стычке с Вилли Мактаггертом, обижавшим Бриди, на спортивных соревнованиях взял в свою команду. Они с Руаридом в те беззаботные времена были лучшими друзьями, а потом Алеку исполнилось десять, и его отправили в закрытую частную школу. Но, несмотря на это разделяющее обстоятельство, сын владельца особняка и сын смотрителя в каникулы были неразлучны, пока Алек не поступил в университет. Теперь он проводил свободное время в Лондоне или навещал английских друзей, но сейчас, когда он вернулся, всем троим казалось, что долгих лет разлуки будто и не было.
– Куда вы собрались? – поинтересовался Алек.
– Возвращаюсь на пристань в Олтбеа, – ответил Руарид. – Мне удалось вырваться на часок, повидать папу и Флору. Сегодня уже уплываем дальше. Мы в эскорте, сопровождаем «Нельсон».
– Ух ты, вот это приятно слышать, – улыбнулся Алек, – держи в курсе. Значит, ты на одном из эсминцев? Изумительно! Садись, подвезём – если вы, конечно, не хотите прогуляться, – он перевёл взгляд на Флору. – И ты тоже садись. Я знаю, как ценно подольше побыть с родными.
– Хорошо! А на обратном пути как следует вытяну ноги, – заявила Флора. Гордоны сели в новенькую машину, пахнувшую кожей.
– Я везу Диану в Акнашин, чтобы она успела на поезд, – объяснил Алек.
– Где вы живёте, мисс Кингсли-Скотт? – вежливо спросил Руарид.
– В Кенсингтоне, – ответила она сухо, давая понять, что не расположена к дальнейшим вопросам. На миг повисло неловкое молчание, а потом Алек сказал:
– Диана собирается поступать на дипломатическую службу. Внести свой вклад в работу для нужд фронта.
– А Флора сегодня весь день вязала, – заявил Руарид, – тоже вносит свой вклад.
Флора вспыхнула от стыда. Вязание казалось таким жалким в сравнении с дипломатической службой!
Пока Алек вёл машину, она молчала и слушала, как мужчины обмениваются впечатлениями от службы в военно-морском флоте. Их пути разминулись в Дартмуте, где Руарид проходил обучение на связиста, а Алек окончил военно-морское училище и в качестве младшего лейтенанта был отправлен во флот метрополии. Они, по всей видимости, пересекались в Портмуте месяц назад, но так и не встретились в суматохе сборов.
Подъезжая к Олтбеа, Алек съехал с дороги и остановил машину, открыл окно, чтобы наполнить её воздухом. Все четверо застыли в резко нависшем молчании, слушая тихий плеск воды и крики чаек. Минуты текли, никто не произнёс ни слова. Лишь Диана нетерпеливо постукивала накрашенным ногтем по сумочке из крокодиловой кожи, лежавшей у неё на коленях.
Флора смотрела на профиль брата. Широкий форменный воротник подчёркивал ширину его плеч, светлые волосы под фуражкой были коротко острижены. Глядевший вдаль, на суету в озере, он казался почти незнакомцем.
Она перевела взгляд на Алека. Плечи у него были такими же широкими, фуражка лежала на заднем сиденьи, прямые чёрные волосы трепал ветер. Мысль о том, что они несут службу на корабле и каждый день сталкиваются с множеством опасностей, какие приносит жестокое, беспощадное море, наполнила её ужасом. Она сглотнула, стараясь облегчить напряжение, сдавившее горло, когда ей живо представилось, как они покидают ласковые объятия холмов, окружающих Лох-Ю, и направляются на север, к волнам открытого моря. Сморгнув слёзы, она увидела в отражении зеркала заднего вида улыбку Алека. Он наблюдал, как она за ним наблюдает, и его глаза были всё теми же – глазами верного друга детства, всегда готового помочь и защитить.
Он повернулся к ней, вытянул руку вдоль спинки кресла, спросил:
– Как там ваш папа?
В юные годы Алек проводил в компании смотрителя поместья гораздо больше времени, чем с собственным отцом. В Ардтуате сэр Чарльз интересовался лишь рыбалкой и охотой с друзьями, приезжавшими из Лондона, и очень часто покидал родные места ради деловых поездок в Англию, надолго покидая леди Хелен и их сына.
– Хорошо, – просто ответила Флора и улыбнулась ему в ответ, вдруг осознав, что на ней грубый мешковатый свитер и что непослушные пряди волос вновь выбились из косы. Она заправила своевольный локон за ухо. – Дел у него прибавилось, но, как мне кажется, ему нравится заправлять всем поместьем.
Несколько недель назад управляющий сэра Чарльза поступил на военную службу, и отцу Руарида и Флоры пришлось взять на себя его обязанности, чтобы леди Хелен спокойно жилось в отсутствие супруга. Алек кивнул.
– Мама говорит, он отлично справляется. Папа скоро приедет. Мама пытается его убедить проводить больше времени в Ардтуате. Волнуется о его безопасности.
Услышав сигнал с корабля, он вновь повернулся к озеру.
– Думаю, нам пора, – сказала Диана, указывая на изящные золотые часы на запястье.
Кивнув, Алек повернул ключ в замке зажигания и развернул машину. Остаток пути до пристани они проехали молча, а потом Алек остановился у сваленных в кучу рыбацких сетей и выпустил Гордонов из машины. Он вновь пожал руку Руариду.
– Может, увидимся. Приятно знать, что ты рядом, – одновременно он повернулся и протянул левую руку Флоре, словно пришвартовав обоих к себе. Он легонько сжал её пальцы. – Береги себя. Будет время, свяжи шарф и мне – в северных морях я буду ему очень рад.
Взяв под козырёк, он вновь развернул машину и умчал прочь, оставив Флору и Руарида прощаться.
Проводив брата, Флора всё смотрела ему вслед, дожидаясь, когда его лодка доберется до «Машоны», после чего повернулась и побрела обратно. Ветер усилился, похолодало, и, глубже зарывшись в складки свитера, она медленно шла в сторону домика смотрителя. Дойдя до маленького кладбища, распахнула ворота, прошла мимо потрёпанного ветрами тиса, мимо гранитных надгробий к тому, что стояло недалеко от холма. Опустилась на колени среди пушистых головок хлопка, плотным ковром укрывших могилу.
– Привет, мам, – сказала она. – Руарид сегодня приходил домой. Выглядит хорошо. Вечером отплывает на большом корабле на север.
С этими словами Флора сняла с гранитной плиты клочок мха, провела кончиками пальцев по резным буквам имён матери и сестрёнки, погибших, когда Флоре было два года.
– Алек тоже вернулся, – поколебавшись, пробормотала она. И, прежде чем уйти, шепнула: – Береги их.
И ветер подхватил её слова, понёс к темнеющим волнам моря.