– …Нет-нет, это не годится! Смотрите, какие глаза. Ну? Вы смотрите, смотрите!
– Смотрю. И что?
– Что? Они же тупые, как у коровы, хоть на луг ее выгоняй.
– Насчет коровы, по-моему, вы зря.
Стройный мужчина среднего роста со спутанными темно-русыми волосами и тонкими чертами лица, лет тридцати пяти, в обычном сером костюме со значком старшего консультанта говорил спокойно и доброжелательно, хотя уже полчаса возился с одним клиентом. Клиент – сухощавый, седой, с короткой стрижкой и клинообразным шрамом на лбу – держался довольно уверенно, но временами у него в глазах проскакивала некоторая неловкость, – словно он стеснялся, что его здесь застукают.
– Это коровьи глаза, молодой человек! Я корову вижу каждый день вот так, как вас.
– Хорошо, глаза можно выбрать другие. Пойдем дальше.
– Дальше вес. Я хочу восемь с половиной, не больше. А вы мне даете какую-то бешеную цифру.
– Подождите, какие восемь с половиной?
– Стоунов конечно. Не фунтов же, юноша, можно было догадаться.
– Ясно. У нас вес в килограммах, мы должны указывать в метрической системе. Пятьдесят пять килограммов.
– Я этого вообще не понимаю. Сколько это в стоунах? Больше восьми?
– Сейчас… – консультант пощелкал на калькуляторе. – Восемь шестьдесят шесть. Можете считать, как вы и хотели.
– Могу считать. Я вот не хочу ничего считать. Всегда вес был в стоунах, а остальное – в фунтах, при чем тут ваши килограммы?.. Я привык – в стоунах, – седовласый слегка выделил это слово. – Выбрал стоуны – держись стоунов, вот так я считаю… – прищурясь, он продолжал водить пальцем по странице цветного каталога. – Так… А тут сколько?
– Шестьдесят. Сантиметров. В дюймах это будет…
– Двадцать четыре, понятно.
– Двадцать четыре… Подождите, откуда вы знаете?
– Ну конечно знаю, что вы, юноша, а еще старший консультант. И килограммы, и все знаю, я же не идиот. Ясное дело, я пошутил, мне уже эти цифры – вот где, понимаете?
– Согласен. Хорошо бы все-таки поконкретнее.
– Вот вам конкретнее. Это «семь»… Срок зарядки, да?..
– Да, семь дней, это большой плюс. Вы можете отлучиться…
– Ну да, отлучиться! На неделю уедешь – точно ее угонят.
– Не угонят. И срок зарядки тут ни при чем. Я же объяснял, пакерам невыгодно возиться…
– А я читал, что всех угоняют! В вашем журнале! Как это… А, да вот! – седоволосый ткнул в забытый кем-то на ресепшене журнал с серебристой бабочкой на обложке. – «Моделз»! Или опять скажете – вранье?
– Ну, не совсем вранье. Скажем – есть маленькая вероятность.
– Ага, вероятность, значит. Так прямо и скажите – да, могут угнать. Вероятность… Вам главное – продать, а дальше мои проблемы, да?
– Можете взять страховку. Что от вас и хотят.
– Это еще полторы тысячи сверху, вот спасибо!
– Правильно. Да вы зря так волнуетесь, честное слово. Машину тоже могут угнать, но вы ведь…
– Машина не гуляет неделю одна по городу. Она у меня стоит под окном, пусть приходят и угоняют, если жизнь не дорога… Да нет, вообще не то.
Магазин сети «Клеопатра» был огромен. Оформление главного зала напоминало распотрошенный глянцевый журнал. Все стены в постерах: девушки смеются, девушки беседуют, девушки на фоне гор и моря, девушки в домашнем интерьере, девушки занимаются спортом, девушки демонстрируют одежду, украшения, косметику, белье, стильную электронику и еще кучу, кучу всего. Над центральным стендом растянулся гигантский баннер, с которого насмешливо щурила глаза египетская царица – в свете прожекторов и на фоне пирамид.
Прямо напротив входа, вдоль всей стены, помещались в ряд девять плазменных экранов – большой по центру и по четыре поменьше слева и справа. На экранах дышала жарой пустыня. Девушка поднималась слева из песка, словно выходила из моря, песок осыпался с нее, стекал, как вода, она делала шаг, другой, все быстрее – и вот уже бежала по барханам, легко, почти не касаясь поверхности, а песчаный шлейф стелился и завивался за ней, сдуваемый ветром. Она пробегала через девять экранов, исчезая в одном и появляясь в другом, – а в это время в центре медленно проявлялся оазис с пальмами и озером, – и вдруг девушка превращалась в бабочку, взлетала и начинала кружиться над водой. Наконец, она садилась, еще пару раз взмахивала серебристыми крылышками и застывала под надписью: «Главное для жизни. Обновленная категория „B“ уже в магазинах». Затем все гасло и ролик начинался снова.
Седовласый с короткой стрижкой и выправкой отставника и правда плохо вписывался в эту атмосферу. Тем не менее он оказался здесь не одинок. Более того.
Все без исключения посетители магазина были мужчинами.
Некоторые останавливались напротив стены с экранами и глазели на бегающую девушку. Но основная часть перемещалась более целенаправленно, курсируя между центральным стендом, прилавками секций и левой стеной с четырнадцатью терминалами, а самый большой поток двигался направо. Там была абсолютно черная стена, без единого постера, и в ней – огромная прямоугольная арка с прожекторами по всему периметру. Над малиновым ресепшеном вращалась та же серебристая бабочка.
Арка вела в соседний зал. Яркий свет бил оттуда, все там сияло и переливалось разноцветными огнями, и там, в этих огнях, неподвижно стояли девушки. Ровными рядами, в изящных позах, улыбаясь и глядя перед собой. Неподвижные, словно манекены – но не манекены. Подсветка сверху и снизу маленькими лампочками была устроена так, что подиумы оставались в тени, а девушки казались стоящими на воздухе. Мужчины, ходившие между рядами, выглядели темными силуэтами. Время от времени какой-нибудь из силуэтов всовывался в полосу света, и фонарь высвечивал его лицо, – в таком красивом соседстве оно казалось неуместным, а любые неприглядности и недостатки так и лезли в глаза: лысина, морщинистый лоб, второй подбородок, неровная щетина… Девушки молчали. У стены под табличкой «Образцы трогать запрещено» боролся с дремотой охранник.
– Послушайте, я же понимаю, – консультант развел руками. – И глаза тут ни при чем, и килограммы. Она вам просто не нравится.
– Верно, не нравится! И первая не нравилась. Темненькая еще туда-сюда, но тоже…
– Хотите честно? Похоже, я вам не могу помочь.
– Что значит – вы не можете помочь? Мне вас рекомендовали… Сказали, что вы лучший.
– Дело не во мне, любой продавец скажет то же самое. Здесь серийная продукция. А то, что вы хотите, называется супермодель. Но…
– Супермодель?
– Супермодель, да. Ее собирают по вашим требованиям. Но у нее два минуса.
– Цена?
– Во-первых, цена. В пятнадцать тысяч не уложитесь точно, даже не думайте. Ни в двадцать, ни в тридцать. Во-вторых, вы говорили об угоне. Вот их как раз угоняют.
– Кому тогда они нужны, ваши супермодели! Тем, кому некуда деньги выбросить?
– Не в этом дело. Публичным персонам. Или… По-разному. И вы зря обижаетесь. Некоторые состоятельные люди, например, предпочитают попроще. По каталогу закажут доставку и даже не смотрят.
– Ни за что не поверю.
– Как угодно. В любом случае супермодель вам ни к чему. Есть прекрасные серийные образцы, гораздо дешевле…
– Дешевле – значит хуже!
– А, вы у нас на входе прочитали. Это просто слоган прошлого сезона. Вы же не хотите жить по слоганам? Его, кстати, сегодня уберут.
Тем временем у центрального стенда образовался затор. Продавцы секций с любопытством уже поглядывали на коллегу. Старший консультант обычно обращался с покупателями, как будто играл в пинг-понг несколькими шариками одновременно, и при этом оставался безупречно вежливым. Любого тяжелого клиента старались отправить к старшему консультанту, когда тот был на месте: он умел все уладить в несколько минут, да еще и так, что клиент рассыпался в благодарностях. А тут… Полчаса со старым деревенщиной! Отослал бы его на терминал или в отдел заказов, и дело с концом. Ясно уже, что не будет с него процента, не купит, пришел мозг повыносить.
– Знаете, я, конечно, не публичный человек, как вы сказали, не состоятельный и все такое. Но я привык по-простому: плачу деньги – значит, могу выбирать…
– Вот именно – выбирать. Из ассортимента… Мы с вами опять пошли по кругу. Извините, минуточку…
Седоволосый задумался, ослабил напор, и его наконец оттерли. Но пока он спорил с консультантом, остальные клиенты каким-то образом выстроились в две коротенькие очереди, и теперь не решались двигаться: никто не желал показаться невежей. Воспользовавшись заминкой, здоровенный детина проломился прямо к ресепшену. От него пахло несвежей синтетической рубашкой и пивом, на рукаве расстегнутого пиджака болтался человечек с взлохмаченным светлым чубом и лицом, напоминающим ссохшуюся картофелину.
– Послушайте! Мы уже давно ждем, откуда вы взялись?
– Оттуда, – пробасил детина, стряхивая человечка.
– Но, сэр! Надо встать в очередь…
– В какую из двух? – здоровяк хохотнул, явно радуясь, как ловко у него вышло. – Вот пока подумай, только не надорвись смотри, – он протянул консультанту каталог и ткнул пальцем. – Тут написано – «срок зарядки» – два дня. Маловато что-то! У телефона – и то больше.
– Где это такие телефоны? – опять всунулся человечек-картошка. – У всех нормальных людей зарядка больше суток не держится.
– У таких, как ты, что ли, нормальных? – детина смерил противника взглядом. – У таких, как ты, вообще ничего не держится. Иди уже, нормальный… На терминале картинки посмотри…
Даже стоявшие в очереди не выдержали, с трудом сдерживая смешки. Здоровяк при всей грубости выглядел добродушным, даже в чем-то милым. И в конце концов… Земля же не развалится из-за пяти минут. Джентльмен с лицом-картошкой, видно, тоже рассудил так: спокойно отошел в сторонку, приглаживая чуб и слегка улыбаясь бесцветными губами.
– Так вот, я говорю, два дня, это что же? Я ее каждые два дня должен заводить?
– Вам ее вообще не нужно заводить. Аккумулятор на десять лет. Стабилизация во сне, стабилизатор в комплекте. Через десять лет замена за счет фирмы.
– За счет фирмы – это хорошо, – кивнул детина, – Тогда все равно не понял, что за «срок зарядки».
– Это только название – чтобы проще запомнить. Сейчас объясню, смотрите. Вы покупаете модель, ее настраивают на вас. Кодируют. Как замок и ключ. Если прошло два дня, а вас рядом нет, питание модели отключается. Она падает и лежит как мертвая. Это и есть срок зарядки.
– И зачем это все? – детина недовольно засунул руки за ремень и выпятил живот.
– Ну, например… Представьте, вы ей надоели, и она захотела отдохнуть… – старший консультант мотнул головой, как будто показывая, в какую сторону направится пожелавшая отдохнуть модель, и закончил со значением: – …в другом городе. И не одна…
Здоровяк просиял.
– Ага, вон что! Значит, меньше будет шляться! А могу я ее, к примеру, сам выключить?
– И включить тоже, – старший консультант кинул на ресепшен маленький цилиндрик на брелке. – Вот активатор. На ее теле есть особое место, называется «точка активации». Обычно на левом плече, помечается цветной татуировкой. Прикладываете и нажимаете кнопку. Но лучше не увлекаться.
– Это я разберусь, – пробурчал здоровяк под нос. – Что там про тысячу бонусов?
– Бонусы начисляют за покупку, у вас осталось… Давайте прямо сейчас к любому продавцу, до конца часа успеете.
– Отлично! – детина развернулся, как танк, и потопал к ближайшей секции.
– А почему вы, сэр, все время говорите «модель»? – недовольно осведомился джентльмен в цилиндре с маленькими, торчащими вверх седоватыми усиками. – Это некорректно. Все продавцы говорят «ваша био». Надо, мне кажется, проявлять уважение… Раз работаете в таком месте. Прошу прощения, сэр, думаю… Это не только я так думаю.
В обеих очередях произошло шевеление. Старший консультант улыбнулся.
– Возможно, это и вам будет любопытно, джентльмены. Я бы мог ответить, что имею право ее называть не только моделью, но даже андроидом… – в очередях заволновались. – Закон о биотехнологиях, статья шесть, специалист использует любую терминологию… и так далее. И то, что моя специальность официально называется «андроид-инженер». А не «биоинженер», как это принято сейчас, – и поэтому вы стоите в очередь ко мне. Но я скажу другое. Фактически она является именно моделью – до того момента, пока вы ее не активируете в первый раз. Только тогда она станет био. Просто био. А чтобы она стала «вашей био», как вам тут заливают, вам придется еще потрудиться. Хотя бы прочитать руководство. Пятьсот страниц, но это нужно сделать. И в любом случае… – старший консультант пожал плечами, – вот так ее отключать когда вздумается я бы не советовал.
Не прошло и пятнадцати минут, как обе очереди рассосались. Большинство клиентов отправились оформлять покупки, кое-кто – в демонстрационный зал. Последним задержался тот самый человек с лицом в виде картошки. Он долго шептал, наклонясь через ресепшен к уху консультанта, тот отвечал ему тоже вполголоса. Человечек явно остался доволен и ускользнул. Старший консультант, прищурившись, проводил его взглядом.
У стенда остался один седоволосый, понурясь над каталогом. За все время он ни разу его не перелистнул.
– Не нашли? – поинтересовался консультант.
– Не особо.
– Ничего, сейчас что-нибудь придумаем. Мы на чем остановились?
– На том, что супермодель отпадает. Получается, я остался без покупки.
– Ну почему прямо так. Вы поймите, дело не в цифрах. Не в килограммах, не в дюймах. И серийные модели бывают очень удачные. Просто возьмите то, что для вас придумали мы. Для вас и для тысяч других людей. Которые… эти люди… возможно, не хуже вас, не глупее, так же чувствуют красоту, хотят любви… Почему вы думаете, что мы хотим всем подсунуть дешевку? – консультант ухмыльнулся. – Ну, хотим, конечно, подсунуть. Но, честно, – у меня пока никто не жаловался.
– Да я вам верю. Просто это ведь серьезное дело…
– Серьезное, – подхватил консультант. – Только это не дело. Не отчет, не проект. Вот скажите, – он наклонился к собеседнику и заговорил мягче. – Извините, конечно… В ваше время когда парни знакомились – разве спрашивали у девушки коэффициент интеллекта? Мерили рулеткой талию?
– Померяй – и узнаешь, – улыбнулся седоволосый. – Только зубы береги.
– Вот, именно! А почему сейчас должно быть по-другому? Как насчет – просто положиться на судьбу? Вам ведь случалось?..
Отставник потер лоб.
– Случалось, – сказал он.
– Ну вот. Хотите, попробуем с вами… Так, ради интереса. Представьте, как будто вы мне доверяете и просто спрашиваете: что я для вас подобрал?..
– Давайте попробуем, – кивнул седоволосый.
– Модель «Ноктис», – консультант включил демонстратор, и над ресепшеном возникла голографическая модель высотой дюймов десять. Миниатюрная светящаяся фигурка девушки медленно вращалась, зависнув в воздухе.
– Категория «D». И вот это, я бы сказал, – настоящая женщина, а не эти подиумные манекены. Вес – пятьдесят пять, она невысокая, видите? Даже миниатюрная. Очень славная, по моему. Смотрите, лицо какое, да? Глаза… Глаза нормальные, можно карие или серые на выбор. Волосы – черные или каштановые. С черными идет чуть дешевле, это бонус модели. Срок зарядки – четыре дня. Интеллект – восемьдесят пять. Довольно прилично, но и не будет перед вами выпендриваться. Плюс к этому, как у всех моделей сезона, обновленный блок эмоций, умение вязать, умение плавать, шесть оттенков загара. Все настройки теперь в одной панели, это удобно. Приятный голос…
– Насчет голоса, – перебил отставник. – Смотрите, вот здесь, мелким шрифтом… Написано, что они не разговаривают! Это как же?
– Нет-нет, вы не до конца прочитали. Они не разговаривают с посторонними. На улице или в общественном месте. Это стандартные параметры безопасности. С вами, конечно будет, – консультант улыбнулся. – Иначе смысл?.. И можно настроить, с кем еще – до пятидесяти человек, по-моему, больше чем достаточно. Это все в документации подробно, в разделе «Безопасность. Круг общения».
– Я понял. Безопасность, да, разумно… Вот, значит, она… – Седоволосый рассматривал модель, не замечая, что консультант не менее внимательно изучает его самого. – Вроде бы, неплохо.
– Точка активации стандартная: бабочка, левое плечо. Точка активации – это место, куда надо прикладывать активатор для…
– Да-да, я слышал, – перебил седовласый. – Пока стоял, вы уже несколько раз про нее… Тяжелая у вас работа, – сказал он вдруг участливо. – Всякого тут наслушаешься.
– Да нет, нормально. Работа как работа, – консультант усмехнулся. – Если рисунок не нравится, можно выбрать из каталога.
– Спасибо, не надо. Пусть будет эта… бабочка.
– Тогда вы можете посмотреть в натуральную величину. В демонстрационном зале, пятый подиум слева, подсвечена таким зеленоватым светом. Там есть табличка «Клеопатра-D. Ноктис». Посмотрите?
– Да нет, – задумчиво произнес седоволосый. – Я видел. Я на нее даже обратил внимание. Знаете, молодой человек… Я беру ее.
– Ну вот и хорошо. Тогда пойдемте.
Старший консультант проводил седоволосого в соседнюю секцию для оформления, затем – к кассе, затем – в отдел кодировки. У выхода он вручил покупателю фирменный пакет.
– Обязательно прочитайте первую главу, прежде чем активировать. Лучше бы, конечно, все…
– Я все прочитаю. Я не спешу.
– Отлично. Гарантийные документы и остальное – все здесь. Доставка будет после обеда, за погрузкой я прослежу.
– Спасибо вам. И вот что… – седоволосый почесал лоб. – Вы меня извините. Нервничаю я немного. Как-то это все… – он запнулся. – …Непривычно. Знакомые скажут: седина в бороду… Но потом думаю: а, ладно! – он махнул рукой и смущенно улыбнулся. – Накатило что-то, знаете ли.
– Не на вас одного накатывает, – улыбнулся консультант. – Обычное дело. Кстати, «Ноктис» – одна из лучших насчет… вы понимаете. Еще категория «G» – признанный лидер, но «Ноктис» ее почти догоняет. А модель «Клеопатра» вообще вашей в подметки не годится.
– Вот как! А я читал совсем другое, в том же вашем «Моделз»… Там написано, что модель «Клеопатра» потому так и называется…
– Да что вы все… – консультант усмехнулся. – Она так называется, чтобы лучше продавалась. Как брэнд. Забудьте уже про «Моделз», выкиньте его на помойку. Вы потом сами все увидите.
– Но почему вы мне рассказываете? Я вам трепал нервы…
– Видите ли… – старший консультант в упор посмотрел на собеседника. – Скажите… Этот шрам… Операция «Горячий песок», да?
– Что? – выдавил старый вояка. – Откуда вы знаете, это же… тридцать лет назад! Постойте-ка… – он похлопал себя по карманам, очков не нашлось, он принялся щуриться, отступил назад – и вдруг брови у него полезли вверх. – Черт!.. Эл Барнет?.. То есть… Нет-нет-нет, что я… Сын! Его сын, вы сын Элиота! – он наморщил лоб и потряс рукой, припоминая. – Дэвид, верно?
– А вы – Ричард Стоун.
– Он самый! Да-да-да… Какой же ты серьезный малыш был! Джулия тебя звала еще… Умник, точно!
– Меня все так звали, – кивнул Дэвид.
– А помнишь, в шахматы играли? Ты еще болел, вроде? В школу не ходил?
– Я тогда вообще в школу не ходил. Пошел в тот год, как вас отправили на войну.
– А, верно, запамятовал! – Стоун слегка склонил голову набок. – Золотое времечко… Еле-еле я на ничью свел, помнишь?
– Помню, конечно, – улыбнулся Дэвид.
– Надо же как встретились! – отставник возбужденно всплеснул руками. – Рассказали бы, не поверил, думал, только на войне такие случайности…
– Ну, не то чтоб особенно какая случайность, – пожал плечами Дэвид Барнет. – Все дороги ведут в «Клеопатру». Это, правда, тоже слоган, но все равно… И я тут прямо по центру торчу. А когда не торчу, тогда мотаюсь… По разным местам.
– Работы много?
– Полно. Больше в филиале, но и в главный офис дергают, по разработкам. Ну и всякая всячина. Консультации, сборка, ремонт… Везде бываю. Если есть шанс с кем-то в Лондоне встретиться, так это со мной.
– Ну может, тебе виднее… – согласился Стоун. – А знаешь, Дэйв, если бы не твой чертов папаша, я бы здесь не стоял.
– Вы ведь его тоже спасли. Я сразу подумал, а вдруг вы, только сомневался, все-таки давно, мало ли. И тут вы говорите – «Выбрал стоуны…» А когда рассматривали модель – сделали такое лицо, не спутаешь, точно как на той фотографии, перед самолетом, с забинтованной головой. Она у нас до сих пор висит.
– Помню, а как же! Они меня, паршивцы, чуть не из носилок вытащили, говорят – стой, герой, снимаем. Только щелкнули, а я бряк – и без сознания… Послушай-ка, – отставник понизил голос. – Давай мы никому не скажем. А я к вам нагряну, то-то Эл удивится!..
– Он не удивится. – ответил Дэвид спокойно. – Он умер.
– Что?..
– Разбился.
– Разбился, – механически повторил Ричард Стоун. – Не может быть… Как же так! Как же… – седые брови отставника горестно вздернулись, он развел руками, клеопатровский пакет мотнулся из стороны в сторону. – Старина Эл… – голос у него прервался. – А я все хотел… думал…
– Он вас часто вспоминал. – сказал Дэвид. – Только не мог найти. Вы после службы переехали куда-то.
– Я ему адрес давал, – пробормотал Стоун.
– Он потерял записную книжку… По дороге домой. Очень жалел. И мать тоже вас помнит. Так что вы заходите. Мы тоже больше не в Мейденс Грин. Вот…
Дэвид протянул отставнику карточку.
– Спасибо. А как… – Стоун опять запнулся. – Я хочу сказать, Эл – как он… после войны?
– По-разному, – уклончиво ответил Дэвид. – Да вы заходите.
– Ясно.
Стоун хотел еще что-то сказать, но раздумал. Похлопал Дэвида по плечу и быстро пошел к выходу.