«С раннего детства мы с сестрой были необычными детьми. Многие сторонились нас, мы для них были странными и, как говорили окружающие, опасными, – вспоминала Стася, лёжа на кровати. – Иринка всегда страстно любила войны, ужастики, триллеры и кровавые игры: вроде девочка, а как пацанка играет в мальчиковые игры. Взять хотя бы „Скайрим“ и „Сталкер“. Она и стрижётся под мальчишку и, самое главное, что ей короткая причёска о-очень идёт. Получается этакая француженка с лебединой шеей. Она у нас красавица: овальное, чуть удлинённое лицо, яркие серые глаза с голубыми крапинками, полноватые губы с чётко очерченной верхней губой, прямо как у нашей мамы, и подбородок тоже чисто мамин: с ямочкой и чуть выпирающий вперёд; густющие волосы цвета тёмного шоколада. Ммммм… Иногда так и хочется откусить кусочек сладкой сестрёнки.» – Настя зевнула, потянулась, но решила ещё чуток полежать, помечтать. «Иришка весёлая, жизнерадостная, позитивная и гиперактивная. Я считаю, что она маленький метеорит. Она хорошая, но очень упрямая, и знает себе цену. Всегда, когда у неё хорошее настроение, на улице светит солнышко, согревая землю и людей, но стоит ей нахмуриться, как набегают тучи; если же она гневается, погода портится окончательно, вплоть до ураганов, порывов ветра и смерчей. Я, всегда, представляя её, представляю соединение солнца и ветра, такой большой золотой круг, – девушка начертила воображаемое солнце, – который стремительно набирает обороты. Я люблю свою сестру; она для меня ближе любой подруги, нежная, ласковая как котёнок. Но иногда она бывает хмурой, нелюдимой и смотрит на всех исподлобья как „Омен“ именно так в семье мы её и называем, когда видим её плохой настрой. Но когда она весела и энергична, все её зовут Орешком. Она искренне любит всех нас, всю нашу семью». – Настя встала с кровати, понимая, что лежать больше нельзя. Убрав постельное бельё, она бросила свой взгляд на Иринку.
«Я её полная противоположность, во всяком случае, в детстве я была другой, не такой, как Иринка: я была очень тихой, спокойной, флегматичной, даже в каком-то смысле хладнокровной. Мама всегда говорила про меня маленькую, что я была удавом, при этом она улыбалась и гладила меня по моим коротко остриженным волосам. Да-да, в детстве меня стригли коротко. У меня есть одна, наверное, дурная привычка: я накручиваю на палец локон волос и потом задумавшись дёргаю, бац и волосы в руке. Вот поэтому мама постоянно меня подстригала под мальчишку, очень коротко. А от её горячей руки мне было так хорошо и уютно, что казалось, на всей планете наступает умиротворение». – Стася тихонько вышла из комнаты и отправилась умываться.
«Зато сейчас меня легко вывести из себя, я вспыхиваю, как огонь, если в него подложить сухих дровишек. Когда я гневаюсь, кажется, что даже волосы мои становятся пламенными. Пламенный характер, пламенные волосы и вообще я люблю все оттенки красного; ах да: с рождения в мои светлые волосы влились несколько огненных локонов. Мама говорит, что это мой характер вылез наружу, даже смешно, но это, наверное, так и есть. Я не замечала, чтобы природа подстраивалась под меня, как под Иринку. Видимо моё поведение и настроение не властно над матушкой-природой. Зато я остро чувствую, как изменяются окружающие меня люди. Ещё раз повторюсь: я противоположность моей сестрёнки Иринки, мои волосы всего лишь светло-русые, хотя мама говорит, что они напоминают ей бескрайнее поле пшеницы с искорками огня кое-где. Глаза у меня карие, правда, возле зрачка они похожи на золотое солнышко. Я выше Иринки аж на семь сантиметров, но она младше меня на пять лет – мне семнадцать, а ей двенадцать, я думаю, она ещё вырастет. Ах да, нос, всегда хотела такой нос, как у мамы или Ирочки, но нет у меня не прямой и даже не вздёрнутый, он у меня с горбинкой, ужас прям… Ой, что-то меня понесло…» – девушка покрутилась перед зеркалом осматривая себя со всех сторон. – «Одно успокаивает: я стройная, ноги длинные и волосы у меня до талии, именно о таких я мечтала с детства».
Настюша прошла обратно в комнату и разбудила сестру.
– Вставай, засонька! Мама уже на кухне готовит для сегодняшнего застолья, а папа с близняшками в зале мультики смотрят. – Иришка потянулась, обняла Настю и убежала умываться.
«Итак, о чём это я? Ах, да… Я люблю смотреть на пламя; оно меня успокаивает, но и вода меня не напрягает, наоборот, она притягивает меня, несмотря на то, что это две совершенно противоположные друг другу стихии, они, как считают все люди, борются друг с другом, одерживая верх поочерёдно. Наверное, это всё враки, ведь я люблю и огонь, и воду, и при этом эти две стихии мирно уживаются в моём представлении, наверное, даже дополняют друг друга. Потушить или остудить меня может либо полная тишина, либо моя любимая мамочка. Я понятия не имею, кто мы с Иринкой на самом деле, но подозреваю, что мы не из этого мира или не из этой вселенной, во всяком случае, я мечтала и грезила об этом всегда. Сколько себя помню, всегда представляла свою семью в каком-то другом, более волшебном, фантастическом мире, во вселенной магии и чародейства. И когда близняшки родились, я тоже подумала, что все-таки мы волшебные. Девчонки – Варя и Леля, смесь меня и Иринки, вернее, мамы и папы. У них большие, широко распахнутые глаза, тёмно-серые с серебристыми вкраплениями и настолько выразительные, что кажется, девчонки умнее всех нас вместе взятых. Подбородок опять-таки мамин, с ямочкой, ну почему у меня-то отцовский? А волосы, ммм… какие у них волосы! Завиток на завитке, и настолько светлые, что кажутся выбеленными, я тут смотрела в интернете, как такие волосы называются, но не нашла, нашла похожие, но намного темнее, так они их назвали платиновыми. Ой, всё, а то захлебнусь слюнками по моим красавицам сестричкам, которых я очень-очень люблю!»
Анастасия прошла на кухню и предложила маме свою помощь в подготовке к празднику.
– Стасёнка, иди посиди с девчонками, а папа перенесёт из нашей комнаты стол, расставит стулья и сбегает в магазин, – улыбнулась своей дочери молодая женщина со светлой короткой стрижкой.
– Хорошо, – кивнула Настя и ушла в зал играть с близнецами.
И день заиграл суетой, весельем и шутками.