Вечер поначалу не задался. Спряталось в тучи солнце. Друг опаздывал. Уличный музыкант уныло тянул минор. Коньяк из фляги отдавал жженым сахаром. Живая реклама на велосипеде перегородила осмотр выхода из метро.
И что забавно. Этот парень на трехколёсном велосипеде с огромными красными щитами «Цветы мосторга» кружил-кружил минут пять рядом. Но стоило подумать, что он может встать неудачно для встречающих, как он тут же влип в десяти шагах напротив, отвернул голову в сторону и замер. Как будто ему здесь платить станут больше или премию дадут.
Глоток за глотком из фляги с коньяком скрашивали тягучее время. Музыкант принялся нагонять тоску басами. Друг потерялся в метро и не было ясно, когда он появится на поверхности.
В этой встрече, спустя десять лет, хотелось его удивить. Но что он выберет? Ирландский паб, чешскую пивную, украинскую корчму, европейский бар или, как в былые времена мы начнён со «Спотыкача»? Этот старый магазинчик на Пятницкой в былые времена одаривал посетителей первой соточкой, а потом жизнь налаживалась и шла в праздник…
Телефонный звонок раздался неожиданно:
– Ты где?
– Напротив!
Друг радостно открыл объятья, мы поцеловались…
Я осведомились о его здоровье и расстроился. Последние годы подарили ему сердечную фебриляцию – дело не шуточное. Поэтому мы отправились гулять по неузнаваемым за прошедшие годы местам, упакованным бетонными плитками, как армейским маскхалатом. Лишь через час разговоров и волнений внутренний голос позвал нас к Бехеровке и Белхевену. Европейский стандарт и правильный алкоголь – лучшие лекари нашего суматошного времени.
После утолённого желания выпить правильное пиво, друг решил поделиться своей давней историей, и окунул меня в мир своих воспоминай.
– Полуторагодовалый лейтенант в наше время – это самостоятельная, уверенная в себе величина. Сейчас старлея дают через год, а прежде были одни понты. Вот мы и решили с сослуживцам по радиотехническому полку «обменяться опытом» – встретиться в одной из удаленных рот.
Подразделение на сопке, вокруг тайга, места дикие и красивые. Ехать туда немного немало семьдесят километров по сопкам. Прибыл я туда на бортовой машине ЗИЛ-130 с водителем – бойцом второго года службы, отчаянным таким парнем, моим земляком-татарином, где-то авантюристом, но в меру.
Что такое обмен опытом у замполитов? Ленкомната да протоколы собраний, карандаши да киноустановка! Как про нас тогда говорили: «Рот закрыл, платком губы вытер – рабочее место убрал!» Только я приехал, только мы приступили к обмену опытом, даже бутылку открыть не успели, как звонок: командир полка едет в мою роту!
Тебе не надо рассказывать, что означает внезапный приезд начальства. От управления части до нашей роты и мне возвращаться назад примерно одинаково по времени. Только он едет на шустром уазике, а я – на ЗИЛ-130. Я понимаю, что не успею вовремя, но за опоздание на 15 минут со мной ничего он не сделает, а если здесь зависну с сослуживцами… Сам понимаешь.
В общем, поехали мы. Татарин за рулём, я на месте старшего машины. Движемся в предполагаемых мной нормативах, но тяжело, машина греется, часто останавливаемся, медленно на сопку взбираемся. Забрались и вниз! А разогнались – ого-го! Зилок на скорости 110 километров в час – страшное зрелище. Это не танк на колёсах. Это хуже. Несётся, кряхтит, шумит, дым из-под капота валит. Но мы спешим, и я водителя не стал тревожить, думаю, пусть быстро едет.
Вижу впереди мостик и сужение дороги. Там трасса Хабаровск-Владивосток идет, и попадаются разные машины. В частности КАМАЗы. Так и в тот раз. Смотрю, с той стороны здоровенный КАМАЗ-длинномер с сопки нам навстречу спускается. И едет тоже быстро, прям, летит, так его ити. Просчитал я визуально и в уме, что встречаемся мы с этим КАМАЗом именно на мостике.
Тормозить? Унесёт нас в канаву, как пить дать на этой скорости! Наоборот, придавить бы газ и мы раньше него на мост приедем. Мой водитель тоже это понял, педаль вдавил, а что толку – скорость не изменилась. Несёмся навстречу друг другу, как те летчики на таран лоб в лоб!
Так и есть. Встретились на мосту, но разъехались! Я лишь лёгкий удар почувствовал…
Из под капота пар валит. Кипим! У нас гидроусилитель масло к тому же гнал. Остановились. Выхожу из машины, смотрю назад: КАМАЗ разворачивается, к нам подъезжает, выходит из него шофёр – крепкий, видать, бывалый мужик, лет сорока. Оказывается, мы зеркала заднего вида снесли друг другу.
Подходит к нам и говорит:
– Слушай, лейтенант, ты женат?
– Да, – отвечаю.
– И дети есть?
– Год пацану…
– Так чего ж ты жить не хочешь!? – Эти слова я на всю жизнь запомнил. – На такой машине вы ещё и несётесь, как бешенные. Ещё б сантиметр, и вы вправо улетели, а я влево валялся б в пропасти…
И показывает на откосы глубиной метров в пять-шесть. А тогда никаких подушек безопасности у нас не было. Представил я себе эту картинку… Даже сейчас сердце ёкает.
Поехали мы дальше.
– Шестьдесят километров в час и не больше! – говорю я татарину – Иначе моя жена будет вдовой, а сын останется без папы…
Приехали мы поздно вечером, а командира полка в роте нет. Передумал он. Решил по дороге в другое подразделение поехать…