ПОНЕДЕЛЬНИК, 25 АПРЕЛЯ
Во время оставшихся занятий я с трудом могла сосредоточиться. Будто едва моргнула – и внезапно наступает конец дня, и я стою в кафетерии, сжимая в руке смятый флаер кулинарного клуба.
Даже не знаю, зачем я это делаю. Непохоже, что я смогу завоевать Луану, Диего и остальных с помощью дополнительных кредитов, как делал Педро при помощи пончиков со сливочным кремом из «Сахара», когда мы были детьми.
И вообще, я не могу вступить в клуб, где Педро является президентом. Мне нужно просто забить и свалить домой. Может быть, если я продолжу умолять Пиментель на этой неделе, она позволит мне вступить в какой-нибудь другой клуб.
Я собираюсь покинуть кафетерий, когда из кухни до меня доносится смех. Кто-то включает музыку. А потом раздается рев блендера. Восхитительная кухонная какофония, напоминающая мне о том, как звучала «Соль», когда бабушка была рядом…
Перед тем как уйти, я решаю заглянуть на кухню.
Просто взгляну. Это мне не повредит. Бабушка научила меня воспринимать кухни как некие волшебные места, где все превращается в аппетитные воспоминания. Я только посмотрю, что за магию они творят в кулинарном клубе. Это не значит, что я останусь.
В тот момент, когда я переступаю порог кухни, у меня возникает такое чувство, будто я только что открыла самый удивительный секрет. Как Алиса, проваливающаяся в кроличью нору в Стране чудес, все больше и больше влюбляющаяся в мир, которому, как ей кажется, она не принадлежит. Мне нужно уйти, пока не стало слишком поздно. Но я не могу оторвать глаз от трех учеников в фартуках, собравшихся вокруг металлической столешницы, уставленной вазами со свежими фруктами. Они стоят ко мне спиной, переговариваясь друг с другом, выбирают фрукты и бросают ломтики в блендер. Я замечаю на столе апельсины, клубнику, бананы, виноград, манго, яблоки, груши и орехи кешью. Еще там есть бутылка молока и пакет сахара.
Кажется, они готовили смузи и поспорили, что добавлять в середине смешивания.
Я думала, что, возможно, здесь окажется кто-то из ближайших приятелей Педро, например Луана, но этих троих я не знаю. Не думаю, что они такие же третьекурсники, как я. Может быть, второкурсники?
Я наблюдаю, как девушка пытается отобрать у парня контейнер с клубникой. Она немного ниже меня ростом. У нее гладкое лицо холодного темного оттенка, длинные пряди волос небрежно скручены на затылке. Парень очень высокий – самый высокий в комнате, – с пышными, как у По Дамерона[33], волосами и маленьким пирсингом на ухе; когда он двигается, серебро поблескивает на его смуглой коже.
– Давайте придерживаться рецепта, – говорит девушка, но, несмотря на то, что она удерживает руками блендер, парню все равно удается обогнуть ее и добавить в смузи клубнику. Она разочарованно хрюкает, а ее соперник исполняет победный танец с элементами брега-фанка[34], поводя плечами в такт музыке, доносящейся из лежащего на стойке телефона. Я предполагаю, что это его телефон.
Третий член клуба – еще один парень, которому, кажется, гораздо интереснее просто наблюдать за препирательствами других. Он отступает на шаг назад и с удивленным видом опирается локтями о стойку, подперев подбородок руками. Его прямые волосы растрепаны и с одной стороны головы торчат, как будто он только что встал с постели. Они словно выкрашены в угольно-черный оттенок, из-за чего его белая кожа кажется еще бледнее. Он излучает вайб Тимоти Шаламе[35] из «Маленьких женщин». Идеал Лори.
Танцующему парню удается еще раз протиснуться мимо девушки и, несмотря на ее протесты, добавить в блендер ложку сахара. Он закрывает крышку и смешивает смузи. Закончив, наливает себе немного светло-розовой смеси и делает глоток. Двое других ждут.
– Misericórdia![36] – кричит он с гримасой, и девушка смеется – живым смехом, который свидетельствует о том, что они близкие друзья, – игриво отталкивая парня в сторону. – Почему эта штука каждый раз получается такой сладкой? Буэ!
– Я же тебе говорила! – Она одаривает его улыбкой, от которой у нее на щеке появляется ямочка. – Это потому, что ты каждый раз кладешь слишком много сахара. Никогда не следуешь рецептам.
– Конечно, я не должен был добавлять клубнику, но я в точности следовал инструкциям, которые прислал шеф-повар. Это правильное количество сахара…
Бедный Танцующий мальчик выглядит так, будто его явно слегка тошнит, одной рукой он держится за живот.
– Детям, наверное, понравится?.. – с сомнением в голосе спрашивает он.
– Не понравится, – отрезает девушка, хмуро глядя на него. – И шеф-повар никогда не позволит нам подать им что-то не идеально сладкое. Ты его знаешь.
Все трое обмениваются взглядами, которые говорят мне, что они могут сколько угодно препираться, но в этом единодушны. Этот их шеф-повар – перфекционист, и я точно знаю, о ком они говорят. Кто еще мог заставить сокурсников называть его в кулинарном клубе шеф-поваром?
– Он вообще сегодня придет? – интересуется Танцующий мальчик.
– Очень надеюсь, что нет, – случайно произношу я вслух, и все трое испуганно оборачиваются.
– Меня чуть кондратий не хватил! – восклицает Танцующий мальчик, картинно хватаясь за грудь.
Другой парень оживляется, ему любопытно, а девушка при виде меня кажется удивленной.
Я делаю шаг назад. Магия в воздухе, которая привлекла меня на эту кухню, начинает исчезать. Я не должна здесь находиться. Все взгляды устремлены на меня, и по моей коже начинают бегать мурашки. Если они дружат с Педро, то в любой момент могут стать враждеб- ными.
– Я не хотела тебя напугать, – заикаюсь я и всерьез подумываю о том, чтобы сбежать, и тут более тихий парень одаривает меня обезоруживающей улыбкой.
– Ты пришла, чтобы присоединиться? – спрашивает он. – Я Виктор.
– Я Синтия, – немного застенчиво говорит девушка.
Виктор выходит из-за прилавка с протянутой рукой, чтобы пожать мою. Так мило и формально. Надеюсь, я не начну краснеть.
Слишком поздно.
– Я Пауло Сезар. Но ты можешь называть меня Пэ-Эс, – говорит Танцующий мальчик, проводя пальцами по волосам, как будто проверяет, в порядке ли они.
С нарастающим головокружением я осознаю, что они меня не знают. Или еще не узнали. Как бы то ни было, я для них не Соленая. Я просто потенциальный новый член клуба.
– Привет, – говорю я, все еще немного волнуясь, и называю свое имя.
– Ты не знаешь, сколько сахара на самом деле нужно класть в смузи? – спрашивает меня Пэ-Эс.
Я чуть не задыхаюсь.
– Ты меня спрашиваешь?
Он в замешательстве смотрит на остальных.
– А почему нет?
И тут меня осеняет.
Это кулинарный клуб. Где, знаете ли, готовят! Как это вылетело у меня из головы, когда я читала флаер? Мое внимание сосредоточилось на имени Педро, и это все, о чем я могла думать! А теперь все трое выжидающе уставились на меня, ожидая ответа, потому что они не знают, что я никогда раньше не готовила смузи!
Если я скажу что-то не так, уверена, они расскажут Педро, который тут же превратит мою жизнь в кошмар. Я уже слышу эти слухи: «Истинная Рамирес: даже смузи приготовить не в состоянии!»
– Смузи получается слишком сладкий, – объясняет Пэ-Эс.
Я взмокла. Мой разум прокручивает тысячу катастрофических сценариев, связанных с блендером.
Но потом я вспоминаю бабушку. Вспоминаю однажды подслушанный разговор между ней и мамой, когда они готовили смузи из манго и кокоса. Бабушка говорила, что, если смешиваешь спелые фрукты, сахар нужно добавлять не всегда.
Я смотрю на фрукты на прилавке. Не уверена, что все они достаточно спелые. Но терять мне нечего.
– Почему бы вам не… – Я кошусь на блендер, и они трое тоже, как будто мы все пытаемся взломать сложный код. – …не попробовать отказаться от сахара? Спелые фрукты сами по себе достаточно сладкие.
Я удивлена властностью в своем голосе. Хорошо!
– Отличная мысль, – говорит Виктор.
– В самом деле?
Надеюсь, это звучит не так отчаянно, как я себя чувствую.
Пэ-Эс быстро вываливает содержимое блендера в раковину, ополаскивает его и возвращает на столешницу.
– Хорошо, давайте попробуем суперпростой рецепт, – говорит он, затем добавляет в блендер апельсины, несколько листьев мяты и немного молока. Без сахара. Когда он включает блендер, тот ревет так же громко, как мое беспокойство. Как только все готово, он разливает по четырем стаканам молочно-оранжевое содержимое.
– До дна! – говорит он, и все трое выпивают коктейль одновременно.
Моя рука дрожит, я подношу стакан к губам.
«Если это суп, покажи, как ты его выпьешь», – звенит у меня в ушах насмешка Педро.
На этот раз я делаю глоток. Цитрусовый вкус апельсина окатывает мои вкусовые рецепторы освежающей натурально-сладкой волной.
– Это вкусно! – говорю я, и на этот раз не могу скрыть облегчения в голосе.
– Вкусно! – приподнимая брови, соглашается Синтия.
Виктор кивает, слишком занятый своим коктейлем, чтобы что-то сказать. Это хороший знак, когда дело доходит до еды.
Я все еще не могу поверить, что не произошло ничего плохого. Ничего не пошло не так.
– Ты – гений, указала на эту особенность спелых фруктов, – говорит Пэ-Эс. – Не хочешь попробовать приготовить что-нибудь более замысловатое?
Он уже ведет меня к блендеру.
Моя уверенность внезапно возрастает, и я начинаю добавлять другие фрукты к остаткам в блендере, наполняя его до краев ломтиками манго и клубники, как делала бабушка, когда готовила «летние коктейли» – смесь различных цитрусовых ароматов, которые так хорошо сочетались между собой.
Пэ-Эс, Виктор и Синтия следят за мной широко раскрытыми глазами.
– Да она заклинательница смузи, – шутит Пэ-Эс.
Следуя вдохновению, я беру еще молока и наполняю блендер до краев, чтобы компенсировать все дополнительные фрукты, которые добавила. Кто знал, что смешивание фруктов окажется таким захватывающим? Я смотрю, как все яркие, разноцветные кусочки складываются в блендер, образуя красивую мозаику.
– Извините, я опоздал… – раздается голос позади нас.
Я так потрясена, что наконец нажимаю кнопку смешивания. Без крышки. Содержимое моего шедеврального смузи разлетается во все стороны, окатывая нас с ног до головы.
Виктор бросается к блендеру, чтобы выключить его, но уже слишком поздно. Я медленно оборачиваюсь и натыкаюсь на пристальный взгляд Педро Молины. Передняя часть его безупречной формы покрыта кусочками фруктов.
Он снимает со лба кусочек манго.
– Я хочу знать, кто впустил на мою кухню Лариссу Рамирес!