– Офигеть, – выдыхает Джексон, глядя на Хадсона, Джикана и меня. – Значит, вот чем были отравлены все горгульи?
– Да, – подтверждает Джикан.
– И Королева Теней просто дала этот яд Карге? Зная, что она попытается отравить им целый народ? – Теперь я наконец понимаю, почему Джикан решил ее покарать. Навечно.
– Может быть, она этого не знала, – тихо говорит Хезер. – Может быть, она думала только о том, чтобы спасти свою дочь, и пыталась не думать о том, что Карга сделает с ее ядом.
– Разве это имеет значение? – спрашивает Иден. – Это же был яд, то есть зелье, которое по определению используется для того, чтобы причинить кому-то вред.
– Скорее всего, она гнала от себя эти мысли, – отвечает Хезер. – И думала только о своей дочери.
– Которая была слаба, но не умирала. – Иден смотрит на Хезер так, будто не может поверить, что та пытается оправдать Королеву Теней.
У Хезер тоже делается такой вид, будто она не верит своим ушам, что же до меня, то я не могу не согласиться с Иден. Я люблю Хадсона больше всего на свете, но убить тысячи невинных людей просто затем, чтобы помешать кому-то причинить ему боль? Я бы не смогла этого сделать.
Терзалась бы я каждую секунду, зная, что он страдает? Да.
Пыталась бы я найти способ избавить его от мук? Однозначно.
Но согласилась бы я, чтобы кто-то погиб, лишь бы дать ему шанс на лучшую жизнь? Думаю, нет, я бы не смогла на это пойти. Более того, я знаю, что сам он не хотел бы, чтобы я это сделала. И это одна из многих причин, почему я так люблю его.
– И что произошло? – спрашивает Флинт. Он мрачен, так же мрачен, как и мои мысли. – Карга сказала ей, как можно спасти ее дочь?
– Разумеется, нет, – шепчу я, потому что знаю Богиню Порядка.
Я смотрю на мою руку, на магическую татуировку, отмечающую ту сделку, которую я так наивно заключила с ней, – и ту услугу, которую я все еще должна ей оказать.
– Должно быть, ты не знаешь ее, если спрашиваешь, – говорит Джикан, качая головой. – Она взяла яд, а потом выполнила свое обещание, сказав Королеве Теней, что ей известно о разрывании уз, сопрягающих души двух сестер-близнецов. А именно – что сделать это невозможно.
Сообщив это, Джикан наматывает на вилку большую порцию лапши, кладет ее в рот и жует, медленно и смачно. Затем, проглотив ее, наконец поворачивается к моему деду и спрашивает:
– Ну так как, Алистер, мы поговорим о том, что ты явно слишком слабохарактерен, чтобы судить футбольные матчи, или сделаем вид, будто все идет нормально?
– Не знаю, – отвечает мой дед, рассеянно возя свою лапшу по тарелке. – Мы поговорим о том, что ты ведешь себя не как бог, а как избалованный ребенок, которого надо бы поставить в угол, или сделаем вид, будто все идет нормально?
Я ожидаю, что Джикан взорвется – ведь мой дед наступил на любимую мозоль, – но Бог Времени только поднимает бокал, будто собирается выпить за его здоровье.
– Погоди. – Флинт соскакивает со своего барного стула, стоящего рядом с тем, на котором сидит Джексон. – Это что, все? Ты не собираешься рассказать нам конец этой истории?
– Что еще тут можно рассказать? – На лице Джикана отражается недоумение. – Учитывая то, чем вы занимались в последние несколько месяцев, я делаю вывод, что остальное вам известно.
Так оно и есть, думаю я. Очень многое из того, что произошло за последний год, стало следствием этой сделки. Когда Королева Теней явилась к Карге тысячу лет назад, она тем самым дала толчок событиям, которые мы пережили – и в ходе которых погибли те, кого мы любим.
Это чудно. Я всегда знала, что кто-то играет в шахматы, используя наши жизни. Только мне казалось, что это делают Сайрус и Кровопускательница. Теперь же я понимаю, что это с самого начала была Карга.
Все это время мы были во власти этой богини, жестокой и неумолимой. Жуть.
– Значит, вот почему ты покарал Королеву Теней, – медленно говорю я, и Хадсон опять сжимает мою руку. Судя по выражению его лица, он уже понял то, что доходит до меня только теперь. – Потому что она дала Карге яд, чтобы убить горгулий, потому что она заставила Кровопускательницу расстаться со своей дочерью и от этого моя бабушка, твой лучший друг, страдала.
Джикан кладет в рот еще порцию лапши и запивает ее очередной «Мимозой».
– Если коротко, то у меня не было выбора, кроме как запереть их в этом королевстве с помощью моих драконов времени. Мир Теней был создан такой дикой и необузданной яростью, что его существование так же нестабильно, как магия, которая скрепляет его.
– Это черт знает что, – бормочет Хадсон, и я полностью с ним согласна. С нестабильной магией не стоит иметь дела. Это слишком опасно.
– Да, – говорит Джикан, глядя на Хадсона и меня. – Так что вы сами видите, что просить меня об этом бессмысленно. Я никогда не смогу освободить ни Королеву Теней, ни ее народ из их тюрьмы.
– Как ты?.. – начинаю я, но тут же понимаю, что неважно, как он узнал, о чем я собиралась его попросить. По крайней мере, теперь мне не придется просить его проявить снисхождение к этой стерве.
Хадсон складывает руки на груди.
– А что, если бы мы захотели посетить Мир Теней, не влияя на ход времени и не будя драконов времени?
Я перестаю дышать, ожидая ответа Джикана. Возможно, мы все-таки сможем заключить с Королевой Теней сделку и убедить ее помочь нам спасти Мекая.
Джикан пожимает плечами.
– Что ж, законный способ это сделать, разумеется, существует. Ведь посетителей пускают даже в тюрьмы.
– И каков же законный способ для посещения Мира Теней? – спрашивает Хадсон, делая это впечатляюще непринужденно. Особенно когда Джикан начинает отвечать.
– Для этого, разумеется, надо отыскать точку доступа, где тени… – Но тут он вдруг замолкает и смотрит на что-то над нашими головами.
– Где тени что? – Я машу рукой, пытаясь снова завладеть его вниманием.
Но уже поздно. Потому что, повернувшись, чтобы увидеть то, на что он смотрит, я обнаруживаю, что Кровопускательница вернулась. И ее вид не предвещает ничего хорошего.