Вере позвонили, когда она была в магазине, и, услышав вибрацию телефона у себя в кармане, она почувствовала облегчение. Она редко ездила в Ньюкасл – только на работу, – и это всегда был кошмар. Рождественский шопинг: огромные толпы людей с каким-то паническим ужасом в глазах. Как у кроликов, когда ее отец, Гектор, заходил в хлев с фонарем за мясом. Гектор умер много лет назад, и у Веры не оставалось других членов семьи, которым нужно было бы покупать подарки. На Рождество она пойдет к хиппи, живущим по соседству, и они втроем напьются в стельку, но подарков Джоанна и Джек ждать не будут – если только приличную бутылку виски. Как и она.
А потом Холли, одна из членов ее команды, ввела эту новую схему. Тайный Санта: ты вытягиваешь имя из шляпы вручаешь подарок этому человеку. Вера надеялась на Чарли. Ему бы тоже отлично подошла бутылка виски. Но Вера вытянула Холли. Холли душилась, красилась и изящно одевалась даже на работу. Что Вера могла для нее выбрать? Так что она просто стояла посреди магазина «Фенвик» и потела, потому что не сняла верхнюю одежду, а вокруг сновали красивые и опрятные люди. Именно в этот момент у нее зазвонил телефон. На другом конце был Джо Эшворт. Будь он рядом с ней, она бы его расцеловала.
– Что там у тебя, Джо? – пропела она. Продавец-консультант в белом халате, наносивший тональный крем на лицо женщины средних лет, сидевшей в кресле, как у стоматолога, удивленно уставился на нее.
– Убийство, – ответил он, и ее сердце снова подпрыгнуло в груди, но она сразу почувствовала укол совести, ведь у жертвы были родственники и друзья. Люди погибали не для того, чтобы ее развлекать. – Ножевое ранение в метро.
– Драка вышла из-под контроля? – Это показалось ей странным. Такие вещи обычно случаются поздно ночью, а не в самом начале вечера.
– Нет. – Она достаточно хорошо его знала, чтобы понять, что все будет не так просто, и это тоже ее порадовало. Она любила трудности. Загадки. – Это пожилая женщина. Я первым оказался на месте преступления. Криминалисты уже едут.
– Холли тоже сообщи. – В последнее время Вера стала внимательнее относиться к тому, чтобы держать Холли в курсе. Та жутко бесилась, если чувствовала, что чего-то пропускает. Вера остановилась, чтобы отдышаться, потому что уже начала продираться сквозь толпу и нащупывать в кармане пальто ключи от машины. – Не забудь вытащить Чарли из его норы. Кто обнаружил тело?
– Джесси, – ответил Джо Эшворт. – Моя дочь, Джесси.
Вера добиралась до станции Партингтон дольше, чем ожидала. Пара лишних сантиметров снега – и все будто с ума посходили. На дороге в Бентоне занесло машину, и она перекрыла одну из полос движения. Она ехала на «лендровере» Гектора, что противоречило всем правилам полиции, потому что он был ужасно старый. Но тогда это было к лучшему. Станцию закрыли, натянули ленту, плюс поставили в качестве охраны двух инспекторов метро, которые наслаждались своей минутой славы. На платформе вдалеке она увидела Джо Эшворта: своего сержанта, своего, можно сказать, суррогатного сына, своего протеже. И свою совесть. Он стоял под снегом, повернувшись к ней спиной. На нем было черное пальто, он разговаривал по телефону. Дочери видно не было. Наверное, Сэл уже ее забрала. Оба родителя слишком заботились о своих отпрысках. Вера подумала, что Джесси наверняка хотелось остаться и понаблюдать за происходящим. Была в этой девочке какая-то искра, которая разжигала в Вере надежду.
Она натянула резиновые сапоги, лежавшие в «лендровере». Это оказалось непросто – ее ноги с трудом удалось втиснуть. Но она действительно сбросила вес. Сапоги были новые, и год назад она бы вообще в них не влезла. На платформе было скользко, и она шла очень осторожно. Если бы упала, поднимать пришлось бы краном. В ярко освещенном вагоне поезда она увидела людей в белых костюмах за работой. Она надеялась, что возглавлять команду специалистов будет Билли Уэйнрайт. Ей нельзя было видеть тело и заходить внутрь, пока они не закончат.
– Джо!
Он обернулся и зашагал к ней, завершая звонок и убирая руки в карманы.
Подойдя ближе, Вера заметила, как он хмурится. У него явно были другие планы на сегодня. Домашний вечер с Сэл и детьми. Может, они бы завернули подарки, когда дети пойдут спать. Сэл всегда была организованной, она не дотянет с рождественскими покупками до последней минуты. Но Вера знала, что Джо наскучила идеальная семейная жизнь, хоть он в этом не признавался даже себе. Может, это убийство и его спасет.
– Ну что расскажешь, Джо? – Они вместе зашли в вестибюль станции. Джо облокотился на один из билетных автоматов. Снегопад был такой сильный, что они смотрели на вагон метро будто сквозь колышущуюся белую пелену. «Это даже неплохо», – подумала Вера. Люди будут винить в перебоях в метро погоду, а не их.
Она слушала, как он описывал поездку по городу, набитый вагон, нахальную молодежь и пьяных бизнесменов. Во время рассказа записей она не делала. Записи мешали сконцентрироваться. Ей нужно было представить себя в вагоне, услышать голоса.
Она дождалась, пока он закончит.
– Значит, все были в добродушном настроении? Ничего похожего на приступ рождественского безумия? Жертва не жаловалась на ругань детей или на то, что они ставили ноги на сиденья?
– Ничего подобного я не видел и не слышал. Людей было довольно много, но если бы произошел какой-то конфликт, я, скорее всего, заметил бы. Даже когда поезд остановился и нам всем пришлось выйти, никто не взбрыкнул.
– Что мы знаем о жертве? – Это был любимый момент расследования Веры. Она была любопытна, любила совать нос в чужую личную жизнь. Вероятно, вынуждена была признать она, потому что своей личной жизни у нее не было.
– Только информацию из пенсионного проездного. При ней была сумка, но там не обнаружилось ничего, кроме кошелька, ключей от дома и платка.
– Деньги в кошельке?
«Может, наркоманы, – подумала Вера. – Из тех, кто готов бабушку собственную убить за дозу. Хотя, наверное, не в метро и не ранним вечером».
– Пятьдесят фунтов и немного мелочи.
«Значит, не грабеж».
– Так, что мы о ней знаем?
– Зовут Маргарет Краковски, семьдесят лет. Живет в Мардле, на Харбор-стрит, дом 1. – Джо запнулся, произнося фамилию.
– И откуда она? Россия? Польша?
Джо покачал головой. Откуда ему знать?
– Она была почти дома, – сказал он. – Еще одна остановка на метро, и она была бы в безопасности.
Вера подумала, что он – самый сентиментальный коп, которого она видела.
– Ты видел, где она зашла в вагон?
– Ага, Госфорт.
Один из самых дорогих пригородов Ньюкасла. Далековато от Мардла по классу и перспективам.
Джо угадал ее мысли.
– Скорее Госфорт, чем Мардл, судя по ее внешнему виду, – сказал он.
Вера на минуту задумалась о том, к какой, интересно, социальной страте можно отнести по виду ее? Бродяга? Фермерша?
– Ну, тогда поехали? – сказала она. – Посмотрим, ждет ли кто-нибудь Маргарет Краковски дома.
Какое-то время они посидели у дома в машине. «Гостевой Дом Харбор» – гласила деревянная табличка рядом со входом, почти невидимая за снегом.
– Мы иногда привозим сюда детей, в «Рыболовство Мардла», – сказал Джо. – Когда хотим побаловать. Говорят, тут лучшая рыба с картошкой на северо-западе.
У Веры были собственные воспоминания о Мардле. Гектор, подкупающий лодочника, чтобы он довез их до острова Коке посреди ночи. Свет, все еще горящий в доме смотрителя на другом конце острова. Звучащая оттуда музыка и шум – видимо, какой-то праздник. Ее ужас от того, что их могут поймать, пока Гектор охотится за яйцами розовой крачки. Ему всегда нравилось рисковать. Она полагала, что его больше возбуждала опасность, чем странная одержимость воровством и продажей яиц редких птиц.
– Ну? – начал Джо. – Мы зайдем? Мне еще домой ехать.
Она кивнула и начала вылезать из машины, пытаясь вспомнить, был ли здесь гостевой дом в годы ее детства. Она помнила эту улицу запущенной и практически нищей, но это было больше сорока лет назад. Она нажала на кнопку звонка.
Открывшая дверь женщина казалась подходящего возраста, чтобы быть дочерью жертвы. Около сорока лет. Кудрявые темные волосы, карие глаза цвета каштана, приятная, почти профессиональная улыбка. Она напомнила Вере медсестру. Когда Вера представилась, она отошла и пропустила их внутрь.
– Что-то случилось?
Когда полиция появляется у тебя на пороге, ты чувствуешь либо страх, либо вину. Но Вера не могла понять, что за реакцию она увидела здесь. Она проследовала за женщиной в заднюю часть дома, в теплую гостиную, обставленную тяжелой мебелью, которая в доме поменьше показалась бы вычурной. Они сели в плюшевые бархатные кресла. У стены стояло открытое фортепиано, на пюпитре – ноты, а рядом небольшой столик с декантером и спиртным. Вера подумала, что чуть-чуть солодового виски после блужданий по холодной станции ей бы совсем не помешало, но понимала, что лучше об этом промолчать. Шторы были опущены, а вся комната украшена к Рождеству: остролист, посеребренные шишки на каминной полке, высокие красные свечи на нескольких столиках. Комната выглядела как викторианская гостиная.
В помещении было пусто, но на столе стоял чайный поднос. Казалось, что он очень тревожит хозяйку. Она постоянно поглядывала на него с извиняющимся видом. Джо прошел вслед за ними и сел у огня.
– Приятно у вас, – сказал он. – Уютно.
Женщина улыбнулась и, кажется, немного расслабилась.
– Не могли бы вы представиться, пожалуйста? – обратился к ней Джо.
– Дьюар. – Женщина повернулась к Вере спиной. – Кейт Дьюар.
Дверь открылась, и их прервал крупный лысый мужчина с добродушной улыбкой и приятными манерами.
– Здравствуйте, – сказал он. – Еще гости, Кейт? Новые путники, застигнутые грозой? – Он обернулся, чтобы улыбнуться Вере и Джо. – Добро пожаловать. – Это как будто был его дом. – Не хотите ли чаю? Уверен, в чайнике еще много, а Кейт принесет чашки.
– Это не гости, Джордж. Они из полиции. – Это что, было предупреждение? «Следи за языком».
– О, – произнес он, на секунду замер и растерянно оглянулся. – Я тогда пойду. Не хочу мешать. Я заберу чай в свою комнату, хорошо? – Он взял поднос и вышел, ни разу не оглянувшись. Вера подумала, что она бы не удержалась: стало бы слишком любопытно. Она бы предложила помощь, нашла какой-нибудь повод остаться, чтобы все разузнать.
– Гость? – она кивнула в сторону двери.
– Джордж Эндерби, один из постоянных клиентов.
– А Маргарет Краковски? Она тоже из ваших постоянных клиентов? Адрес у нее указан только ваш.
– Маргарет? Она нездорова? Вы поэтому пришли?
Вера почувствовала облегчение в ее голосе и задумалась, по какой еще причине женщина могла бояться прихода полиции.
– Маргарет проживает здесь? Родственница?
– Не родственница. Друг. И работница, полагаю… Она помогает вести дом. Мы управляем этим местом вместе. – У нее на лице проступила тень улыбки. – Я бы без нее не справилась.
Вера наклонилась вперед и смягчила голос:
– Маргарет Краковски мертва. Ее ударили ножом в метро по дороге домой из города этим вечером. Я хочу, чтобы вы мне все о ней рассказали.