Она одевалась, продолжая говорить горячо и искренне. Говорила, что иногда, очень редко, но – вдруг возникает настоящее чувство, сметающее все загородки, которые громоздит перед нами этот хваленый, этот поганый здравый смысл.
– Перестань, – сказал он.
– Почему?
– Ты знаешь, сколько мне лет?
– Сорок восемь? – с надеждой спросила она.
– Шестьдесят четыре.
Она опустила голову и дальше одевалась уже отвернувшись.
Взяла сумочку. Вышла молча, не взглянув на него.
Гостиничная дверь громко защелкнулась.
Он вздохнул, встал с кровати, накинул халат, подошел к окну.
Номер был на третьем этаже, над козырьком главного входа.
Он увидел, как она прошла по красиво мощенному гостиничному двору. Во двор въехал парень на самокате, в ярко-фиолетовых кроссовках и с прической такого же цвета. Подрулил к ней, что-то спросил. Она ответила. Они стали разговаривать. Она засмеялась – весело и громко, так громко, что было слышно сквозь закрытое окно.
Может быть, она знала или чувствовала, что он смотрит на нее из окна? и хохотала, и кокетничала с этим парнем нарочно? – но, скорее всего, нет.
Ей уже было наплевать на него, и ему от этого стало легче.