Небо было чудесного голубого оттенка, ни одно облачко не омрачало его. Я лежала на сиденье гидроцикла, закинув ноги на руль. Рука скользнула вниз и ласкала поверхность воды.
– Ты меня дразнишь, да? – спросила я небо. – Именно сегодня.
Я достала из кармана телефон и сфотографировала небо. Затем выложила снимок в соцсеть, подписав: «В отрицании». Телефон вдруг зазвонил, и я так испугалась, что чуть не уронила его в воду. Выпрямившись на сиденье, я ответила:
– Алло?
– Кейт, ты где? – спросила мама.
– Э-э…
– Вроде это не трудный вопрос, – сказала она с улыбкой в голосе. – На озере, да? Тебе в школу через двадцать минут.
– Уф.
Школа. Я делала вид, что уроки начинаются не сегодня. Если бы я училась в Аейкспрингсе – городе, где жила, то на занятия мне пришлось бы пойти только после Дня труда[1]. Но в Аейкспрингсе было слишком мало жителей. Поэтому я училась в Оук-Корт, куда приходилось полчаса спускаться по склону горы. И Оук-Корт не волновали каникулы на озере.
– Давай скорее, – сказала мама. – Сегодня первый учебный день в старшей школе у твоих брата и кузины. Им нельзя опаздывать.
– Сейчас буду, – ответила я, сбросила вызов и завела гидроцикл.
И тут мимо промчался другой гидроцикл, окатив меня водой с правого бока.
– Эй! Держи дистанцию! – крикнула я. Бесит, когда люди точно меня видят, но проплывают так близко.
Я вытерла левым рукавом экран телефона, засунула его обратно в карман пляжных шорт и направилась к пристани. Мама уже ждала меня там. Мне часто говорили, что мы с мамой похожи. Конечно, это не то, что хочет слышать шестнадцатилетняя девушка, учитывая, что ее маме сорок. Но я понимала, что они имели в виду. У нас обеих длинные светло-каштановые волосы, бронзовая кожа и ореховые глаза – карие с небольшими вкраплениями зеленого.
– Уже пятнадцать минут, – сказала мама, бросив взгляд на мой мокрый купальник.
Я улыбнулась.
– Мне только переодеться. Успею.
Я подъехала к пристани, и она потянулась за гидроциклом, чтобы его привязать.
– Этот забронирован на восемь утра, – сообщила я.
– Его надо заправить?
– Наверное, – сказала я. – Я могу это сделать.
– Кейт, школа. – Мама обняла меня сбоку.
Иногда учеба казалась мне бессмысленной тратой времени, ведь я уже знала, чем хочу заниматься в жизни – управлять этой пристанью вместе с родителями.
– Ладно, ладно. – Я поцеловала ее в щеку. – Спасибо, мам.
– Хорошего дня! – крикнула она мне вслед.
Я перешла улицу, свернула за угол и зашла в дом. Мимо меня пробежал какой-то ребенок, а следом за ним еще один с криками:
– Дядя Люк сказал, сейчас моя очередь!
Немного о том, как мы живем. Мои бабушка с дедушкой выросли в Лейкспрингсе. Им принадлежала пристань и пять акров земли через дорогу от нее. Решив отойти от дел, они подарили пристань и землю трем своим детям, которые впоследствии поделили ее и построили три дома недалеко друг от друга. Мои тетя и дядя, имевшие другие профессии, продали свои доли владения пристанью моим родителям, которые к тому времени уже управляли пристанью. Вот так она отошла к нам, при этом мы продолжили жить семейной коммуной.
Я побежала по коридору до спальни и быстро переоделась в чистые шорты и футболку в полоску. Слегка причесала мокрые волосы – высохнут по дороге в школу, затем схватила рюкзак и поспешно вышла из комнаты. У входной двери меня ждал с рюкзаком за спиной младший брат, Макс.
– Готов? – спросила я его.
– Еще как, – неприветливо ответил он.
– Где Лиза?
Я осмотрелась в поисках кузины.
– Пока не пришла.
– Схожу за ней.
Я вышла на улицу и повернула направо. Наш дом стоял в середине, зажатый домом дяди Тима слева от нас и тети Маринн справа. У дяди и тети были свои семьи с кучей детей. Я постучала в дверь дома тети Маринн. Все остальные наши родственники не считали нужным стучаться, прежде чем войти в дом другой семьи, но я придерживалась этого правила этикета и надеялась, что остальные последуют моему примеру. Когда мне никто не открыл, я вздохнула и вошла в дом.
– Лиза! – позвала я. – Нам пора!
Появилась моя четырнадцатилетняя кузина в симпатичном сарафане и облаке фруктового аромата духов. Я закашлялась.
– Что это? Ты искупалась в парфюме?
– Это «Манго дримс», они быстро выветрятся.
Она откинула на спину свои светлые волосы и потянула меня к выходу, словно это она меня ждала. Макс уже сидел в моей машине на пассажирском сиденье. Лиза села за ним и сжала его плечи.
– Девятый класс! – закричала она. – Начало новой главы, где возможно все!
– Точно, – сказала я. Или этот год станет как прошлый – времяубивателем до лета.
Звонок прозвенел, как раз когда я заехала на парковку старшей школы. Макс и Лиза выбежали из машины быстрее, чем когда‑либо на моей памяти, и к тому времени, как я заперла машину и убрала ключи в рюкзак, уже преодолели половину парковки.
– Опаздываешь в первый учебный день? – спросила Алана, подойдя ко мне и взяв меня под руку.
– Пока не опаздываю. Ты могла меня не ждать.
– Тогда какая из меня была бы лучшая подруга?
– Такая, которая хочет всегда приходить в школу вовремя.
– Мы теперь в одиннадцатом классе[2]. Можем не реагировать на звонок, – заявила Алана, подняв солнечные очки с глаз на голову.
– Кажется, в прошлом году ты говорила то же самое.
Мы вошли в здание, и Алана пожала плечами:
– Я не могу помнить все, что говорю.
Название «Секвойя-Хай» говорило само за себя: школа – большое трехэтажное здание – стояла посреди рощи секвой. Столовая и библиотека находились в соседних зданиях, поэтому в течение дня нам удавалось ощутить вкус свободы и глотнуть свежего воздуха.
В этом году у нас с Аланой было три совместных урока из шести, включая первый – вот почему она меня ждала. Пока мы шли по коридору, в кармане у меня завибрировал телефон. Мы заняли места в классе – был урок истории, и мистер Уорд принялся рассказывать, чего следует ожидать от предстоящего года. Наконец я достала телефон.
Хантер выложил фотографию на тему первого учебного дня – селфи его и сестры на фоне их нового дома. Точнее, относительно нового: они жили в нем уже три месяца, ведь переехали они туда после окончания прошлого учебного года. Фотографию он подписал: «Пожелайте нам удачи».
Он выглядел… счастливым. Пепельно-русые волосы зачесаны назад, голубые глаза блестят. Я перешла в его профиль и проскроллила старые посты, пока не нашла прошлогоднюю фотографию первого учебного дня – на ней мы стоим возле его машины. Я смотрю на него, приподняв голову, глаза светятся улыбкой. Он смотрит в камеру. Надпись к фотографии гласила: «Я выловил эту девушку в озере, чтобы вместе с ней отправиться в школу». Я и забыла, что в прошлом году перед занятиями тоже была на озере.
Алана покашляла, и я подняла голову, решив, что меня зовет мистер Уорд. Но он что-то писал на доске. Алана нахмурилась и кивнула на мой телефон, явно гадая, что случилось. Я проговорила одними губами: «Ничего» – и вышла из профиля Хантера. Надо завязывать. Он остался в прошлом. Мы договорились, что будем на связи, но его ответы на сообщения и имейлы за лето медленно сошли на нет, и мне пришлось признать поражение. Я отложила телефон и остаток урока старалась внимательно слушать учителя.
– Что ты там делала с телефоном? – спросила Алана после звонка, когда мы шли по коридору на следующий урок. – Минут десять, наверное, мечтательно глазела на экран.
– Вовсе нет. Просто листала чужие фотографии первого дня в школе.
– Понятно, – сказала она.
Возможно, так просто подруга от меня бы не отстала, если бы ее внимание не привлекло что-то в конце коридора. Она ахнула.
– Что?
Алана потянула меня в сторону, вытащив из потока.
– Ты знаешь Диего? – прошептала она.
– Кого?
– Диего Мартинеса? С прошлого года?
– Нет, я его не помню.
– Правда? Я готова поклясться, что говорила о нем как-то раз… или пятьсот раз. Помнишь, в мае мне пришлось делать лабораторную по математике? Он был моим репетитором. Он встречался с Пэм, поэтому я не могла с ним флиртовать, но… нет? – спросила Алана, заметив, что я все еще не понимаю. – Он притащил в школу щенка, потому что мама уехала из города и не могла за ним присматривать. И ему это сошло с рук.
– Ты сочиняешь на ходу? – спросила я. – Я ничего из этого не помню.
– Это потому, что он не с озера? – спросила Алана, уперев руки в бока. – Ты даже не пытаешься познакомиться с городскими.
Мы называем их городскими, хотя Оук-Корт лишь условно можно назвать городом. Его население – пятнадцать тысяч человек. Но это на тринадцать тысяч больше, чем в Лейкспрингсе.
– Это неправда! – заспорила я, – Я ни с кем не пытаюсь познакомиться. Ты же знаешь, что я ненавижу людей.
Алана засмеялась, потому что поняла, что это – по крайней мере отчасти – шутка.
– Я помню, ты говорила про парня с кольцом в носу – Дункана, – сказала я, наклонив голову. – И про какого-то еще по имени Мак…
– Хорошо, я уяснила: ты разнесла в пух и прах мою теорию про озеро.
Однако ее теория была отчасти верна. В Оук-Корт я проводила мало времени, отдавая предпочтение озеру.
– Дело не в противопоставлении города озеру, – отметила я. – А в том, что ты упоминаешь многих парней.
– Потому что они мне нравятся. Разве это плохо?
– Нет. Я всего лишь объяснила, почему могу не помнить конкретно этого.
– Несмотря на то что я говорила о нем пятьсот раз?
– Ты говорила о Брэди, который в твой день рождения зажег в столовой бенгальский огонь и был на неделю арестован.
Алана была из тех девушек, ради которых парни были готовы на все: высокой, с идеальной фигурой, темными волосами и почти черными глазами. Полинезийка по происхождению, она имела в запасе кучу историй о своем детстве на Гавайях, которые всем нравилось слушать, словно Гавайи – какая-то другая вселенная. Мне тоже нравились ее истории, поэтому я их не винила.
Она взмахнула рукой.
– Брэди остался в прошлом году.
Затем взяла меня за плечи и повернула к другому концу коридора. Перед шкафчиком стоял парень с торчавшими во все стороны темными волосами.
– А вот он – в этом, – добавила она.
– Это тот, который принес в школу щенка?
– Да. Диего.
– Ты вроде сказала, он встречался с Пэм.
Я понятия не имела, кто такая Пэм, просто повторяла слова подруги.
– Похоже, они расстались этим летом.
– Хорошо, я все запомнила. Теперь мы можем идти?
– Сначала ты должна сказать, что думаешь.
– О чем?
– О нем.
– Зачем?
– Потому что ты моя лучшая подруга, и, если я все время буду думать и говорить о парне, мне требуется твое одобрение.
Я засмеялась и погладила ее по щеке. Алане никогда не требовалось чье-либо одобрение.
– Так мило, что ты заставляешь меня почувствовать себя нужной.
– Нет, я серьезно. Что ты о нем думаешь?
– Ты просишь меня оценить его с пятидесяти шагов, притом что я ничего о нем не знаю?
– По первому впечатлению и истории со щенком.
Я с прищуром посмотрела на парня, будто таким образом могла получить о нем лучшее представление.
– Мне кажется, он проводит у шкафчика слишком много времени.
Диего, словно услышав меня, достал учебник, закрыл шкафчик и развернулся в нашу сторону. Алана все еще стояла за моей спиной, вцепившись мне в плечи, отчего было очевидно, что мы на него глазели. Он посмотрел мне в глаза своими карими, затем перевел взгляд на Алану. Теперь, рассмотрев его, я поняла, почему Алана собиралась часами думать о нем. Он был симпатичным. Волнистые каштановые волосы, загорелая кожа, большие глаза, высокие скулы, полные губы.
– Привет, Алана, – бросил он, проходя мимо нас как ни в чем не бывало. Словно девушки все время выстраивались в конце коридора, чтобы понаблюдать, как он меняет учебники у шкафчика.
А потом он ушел. Алана расцепила ладони, и я повернулась к ней.
– Ну, что думаешь? – спросила она.
– Думаю, что получилось как-то неловко.
– Нет, я насчет него. Мне нужен твой совет.
– Он симпатичный. К тому же, судя по тому, как он поздоровался, Диего почти влюблен в тебя. Одобряю.
Она улыбнулась.
– Спасибо.
Прозвенел звонок, сигнализирующий о начале второго урока.
– Увидимся на обеде! – крикнула я, помахав Алане, когда мы разошлись.
– До встречи! О, и не забудь, что последним уроком у нас подкастинг! – Алана помахала в ответ.
– Как я могу забыть? – простонала я. – Поверить не могу, что ты меня на это уговорила.
Алана триумфально улыбнулась, затем развернулась и поспешила по коридору.