Голос раздался в их разуме, симфония безумия и отчаяния. Это был голос Пусторожденных, и он говорил о Безмолвной Конвергенции, о неизбежном слиянии реальностей. Он дразнил их видениями будущего, где Империум рухнул, где галактика была поглощена тьмой между звездами. Он предлагал силу, чтобы присоединиться и быть избавленными от своей неизбежной судьбы и боли, предложение и предупреждение, на одном дыхании. Казалось, он обещал конец всем их схваткам, их боли. Просто сдаться и позволить всему этому закончиться. Пусторожденные предложили единую, объединенную цель и показали каждому из них видение, где их самые глубокие, самые темные сомнения, заботы и неудачи больше не существовали. Для некоторых это было заманчиво. Однако видения также, как казалось, показывали и подчеркивали недостатки и слабости каждого воина, что, казалось, придавало им силу, поскольку они сами, почти против своей воли, находили эти аргументы и понятия убедительными и обоснованными, предлагая свою собственную, теперь уже расколотую, психику, чтобы согласиться. Кель, который теперь изо всех сил боролся, когда его недостатки были очевидны всей команде, чувствовал себя искушаемым действовать против собственных воспринимаемых проблем Гидеона, еще больше усиливая смятение, когда он пытался, но чувствовал, что медленно терпит неудачу, в контроле своих побуждений и сосредоточенности. Силарис смотрел на каждого, борясь сам с собой, чтобы не потерять надежду и убедиться, что их, а также его собственная воля остаются сильными, острыми и решительными, сохраняя свои слова краткими, сосредоточенными, напоминая всем:
"Услышьте это сейчас", – прошипел Силарис, борясь со своими сомнениями и чувством беспокойства, которое не имело смысла, но каким-то образом ощущалось реальным. И все же у него было чувство надежды, что где-то есть свет. Даже он знал, что потерпеть неудачу здесь – значит потерпеть неудачу во всем, на чем они поклялись. Подвести своих товарищей, прошлых и будущих. Чтобы избежать такой ужасающей и возможной судьбы, которая нависла над галактикой, им нужно было объединиться, или они позволили бы всем, каждому союзнику и невиновному, упасть, прямо здесь, сегодня. Сама мысль об этом придавала Силарису стойкость противостоять психическому давлению и обращаться к команде таким образом, как никто другой не мог говорить, кроме него. Именно таким образом показывая им, что им не нужно сражаться, Пусторожденные могли, неосознанно, дать своему врагу путь, ответ, чтобы преодолеть темную сделку, предложение и идею, которые они продолжали навязывать Авангардному Когтю, предлагая некоторым причину сражаться, ту, которая говорила громче и правдивее. Он должен был спасти их от их боли, реальной, мнимой или иной, независимо от ее стоимости, от чего-то, что громко говорило его Примарху. Он должен помочь братьям оставаться на истинном пути Императора и вдали от тьмы, как его выковали и поручили, идея, которую ему непреднамеренно подсказали шепоты. Его разум укрепит всю команду, даже тех, кого искушали, даже тех, кому было труднее и сложнее всего помогать. Но только у него была эта воля и путь, это было все, что у него осталось, что давало команде надежду и стойкость против этого психического натиска, путь, который все, медленно, увидели и ухватились, предлагая тишину, пока они изо всех сил пытались держать себя под контролем. Но у одного члена была особенно сильная способность, которую им нужно было раскрыть. Он повернулся, встретился взглядом с братом и просто кивнул, соглашаясь и понимая. Силарис обратился ко всем, теперь, когда его разум снова был острым, чтобы продолжать, как они обсуждали раньше, но быть осторожными в своих шагах, но не сдаваться. Возможно, еще есть надежда, и они должны попытаться выжить, чтобы закончить это. Они были не одни, это было ключом здесь, как бы тяжело это ни было. «Оставайтесь сильными, братья! Держитесь, сейчас. Малахи! Держите свою волю твердо и поторопитесь!», – приказал Силарис, его голос звенел с новообретенной властью, разрушая заклинание, хотя бы на мгновение, эхо того, что могло привести их сюда так давно, но теперь обрело новый свет и силу, которые все считали своей истиной. «Оно пытается сломить нас. Но мы Астартес. Мы Караул Смерти. Мы не уступим этим ложным обещаниям, угрозам и идеалам».
Он стоял с командой, когда Малахи, чей разум был горнилом праведной ярости, которому, однако, помогли психические толчки и слова Силариса, смог направить эту энергию и снова предложить ее машине, даже когда она восстала, для одного последнего толчка, чтобы позволить им начать свой побег и уничтожить свое устройство, как и планировалось. Силарис также бросил на Кейла последний, твердый взгляд, надеясь, ради их же блага, что он и все остальные в команде сохранят контроль еще немного, поскольку их самые опасные испытания еще не начались. Это будет его и их величайшая ставка. Император защитит их и проявит к ним благосклонность, если они преуспеют здесь и сейчас, подумал Силарис. Именно в мыслях Силариса, в унисон, «Авангард Коготь» начал восстанавливать подобие сосредоточенности, в то время как сила психического нападения росла в геометрической прогрессии, давая понять, что их враг не желает, чтобы они продолжали идти своим нынешним путем.
"Спасайтесь, СЕЙЧАС", – передал по воксу Силарис. Словно в ответ, вся пещера выбрала этот момент, чтобы начать трястись яростно, ударив по области, на которой они стояли, гораздо сильнее, чем когда-либо ранее. Части стен и их структура, даже остатки спасательных капсул сместились очень тревожным образом, почти разумно, как они, казалось, нацелились на каждого воина Караула Смерти. Если бы не их тяжелая броня и способности, многие были бы раздавлены наповал, особенно остатками потерянного экипажа Логоса. «Двигайтесь, сейчас, СЕЙЧАС!» – проревел Силарис по воксу и направился к входу, держа руку в жесте «стоп», когда Зефир почти попытался указать путь. Гидеон остался позади, чтобы помочь их делу, и теперь, когда Малахи и его объединенные усилия сделали все, что могли, сам Гидеон, несмотря на то, что повлияло на его тело, отдал все свои силы для побега. Это было сейчас или никогда, и Силарис снова был вынужден рискнуть, чтобы использовать путь, который никто другой не планировал до сих пор.
Но в тот момент, когда они приготовились уйти, выход запечатался, преграждая им путь. Та же мерцающая энергия, что скрывала пещеру, теперь пульсировала зловещей силой, не давая им сбежать, запирая их внутри с помощью той силы, которая теперь появилась, чтобы остановить их планы, навсегда. Их план провалился, прежде чем он смог по-настоящему осуществиться, мрачно подумал Силарис, готовясь и себя, и свою команду к тому, что будет дальше, беря свое оружие, готовый проложить свой собственный путь, чтобы навязать судьбу и случай. Риск, еще раз, должен был быть предпринят, и не было смысла откладывать. На этот раз не было времени для разговоров, но просто сделать или умереть, идея и представление, которые они все приняли без слов или еще одного взгляда между собой.
«Они пытаются заманить нас в ловушку», подтвердил Гидеон, его голос искажался, когда он анализировал энергетическое поле. Воин, казалось, испытывал боль, его тело находилось в большом смятении и начинало показывать явные признаки неисправности и мутации, которые заметили даже его союзники. Силы, которые Гидеон подозревал, что Пусторожденные ранее могли высвободить против него, сбылись. Это, возможно, не то, из чего они, даже он, могут вернуться, по какой-то неизвестной причине, показывая, что он, из всех, имел самую большую ставку и цену, с этого момента и далее. Тем не менее, его слова были сильны, даже надежда, но, если что-то еще, они указывали на то, что его воля все еще сильна и, что самое важное, неиспорчена, предлагая дальнейшее воодушевление и сосредоточенность. «Это технология Рожденных Бездной, похожая на ту, что атаковала мою собственную форму, но более мощную и более целенаправленную. Их сила растет или они теперь все более стремятся остановить нас. Возможно, здесь задействовано гораздо больше, что мой анализ может обнаружить».
Прежде чем кто-либо успел ответить, земля под ними взорвалась. Колоссальная форма, огромная, внушительная, ужасающая своей чуждой природой и силой, которая, казалось, простиралась бесконечно, вырвалась наружу – существо из кошмара, его тело было движущейся массой невозможных геометрий, его присутствие бросало вызов законам физики, существо из худших видений самого Императора. Это было проявление Пусторожденного, физическое воплощение ужаса, что таился между звездами, которому дали форму, цель и, впервые, форму, на которой они могли фактически сосредоточить свои атаки. Он был больше и мощнее, чем кто-либо мог предсказать, однако, все же давал надежду, способ сделать так, чтобы все, в конце концов, закончилось для них всех. Теперь он полностью стоял между Авангардным Когтем, побегом и их окончательным успехом, наконец-то прибыв, чтобы положить конец их борьбе раз и навсегда.
Это было зрелище, которое сломало бы более слабых людей, но Космические Десантники держались. Они столкнулись с бесчисленными ужасами на службе Императору, но это… это было нечто за пределами даже их опыта. Каждый из них, в некотором роде, видел это в своем сознании во время предыдущих насмешек, но реальность столкновения с таким существом была на совершенно новом уровне ужаса, к которому они не были уверены, что полностью готовы, о чем свидетельствовала их собственная борьба с шепотом до сих пор.
«Стой на месте!» – приказал Силарис, его силовой меч вспыхнул к жизни. «Сражайтесь изо всех сил! Мы Десант! Они познают нашу ярость, какой бы большой или ужасающей она ни казалась. Они дали нам выход. Доверьтесь и оставайтесь сильными, пока мы сражаемся, братья мои! За Императора!»
Битва началась снова, но было ясно, что это не просто новая битва. Это было то место, где все может закончиться. «Авангард Коготь», возможно, потерял все прямо здесь и сейчас, подумал Силарис.. Знаки, которым они следовали, могли быть просто путем, проложенным для цели врага, понял он. Но был потенциальный выход из этого. Он знал, что нужно сделать, даже если не знал или не мог озвучить это. Пока нет.