Марта как раз поднималась на нужный этаж, как вдруг увидела собственное отражение в зеркале лифта. Взлохмаченные волосы, шальной блеск в глазах и раскрасневшиеся от давления губы, никак не выдавали в ней несчастную жертву, коей следовало предстать перед мужем. А ведь нужно как-то объясниться. Общий жалкий, неопрятный вид мог навести на ненужные раздумья и на более или менее правдоподобные выводы, потому от неё требовалась импровизация.
Но Марта уже чувствовала себя виноватой. Наверно, за то, что позволила себя использовать. Себя, ситуацию… А ещё за то, что сейчас думала не о том, что скажет мужу, а о злосчастном поцелуе, что так и застыл на ярких губах! Ну и о том, почему он произошёл именно сейчас. Не на пустой остановке, не на тёмной парковой аллее, а здесь, на виду… словно провокация. Был ли в этом смысл и была ли какая-то цель? Только над этим и размышляла, пока, будто в забытьи, шла по светлому коридору. А когда остановилась напротив двери и нажала на ручку, увидела мужа.
Он сидел в номере, в кресле прямо напротив входа и казался совершенно несчастным. Светлые, обычно уложенные в стильную причёску волосы стояли торчком, а на лбу выступила основательная поперечная морщина. Небрежно сброшенный с плеч пиджак валялся на полу, у его ног, а галстук был смят и зажат в кулаке. Увидев Марту на пороге номера, Юра вскочил и метнулся было навстречу, как вдруг опешил, раскраснелся. Видимо, пытался выдать хоть какую-то претензию, и этим неимоверно задел. За живое. Он, видите ли, волновался!
Марта тоже раскраснелась. Марта тоже вдруг осознала: ей есть что сказать, и в чём обвинить нерадивого супруга. В конце концов, почему он сидит в номере, а не разыскивает её на тёмных мокрых улицах незнакомого города?! Только на деле выкрикнуть что-то обидное не получилось, и с губ слетел лишь уравновешенный шёпот:
– Юра, как ты мог?.. – совершенно растерянно пробормотала она. – Почему ты меня не догнал?
Марта выдержала паузу, глядя на то, как мужчину покидает желание высказаться, а желание вздохнуть с облегчением явно переполняет тело и сознание.
– Я потерялась, я… я не знала, куда идти и что делать. Юра… ты молчишь?.. Почему, скажи мне? – практически шептала она, чувствуя, как эмоциональный предел близится на горизонте.
Ведь только сейчас, стоя напротив него, в собственном номере, в окружении привычных вещей, она окончательно поняла, чем могла закончиться эта нелепая сцена, глупая ссора, бессмысленные упрёки… Понял, видимо, и он, потому как, сделав буквально два шага, вжал Марту в себя и принялся целовать. Коротко и обжигающе горячо. Лоб, щёки, макушку… Он целовал ладони, а после встал на колени и принялся нацеловывать живот и прижимать Марту к себе всё крепче и крепче. Нужны ли теперь были какие-то слова, нужны ли объяснения?
– Как же ты меня напугала, – осторожно приговаривал Юра, пока Марта отогревалась в ванной. – Где ты была? Я поставил на уши всю милицию… – отстранённо бормотал он, глядя в пространство. – Думал, с тобой что-то случилось. Марта, почему ты молчишь? Тебя кто-то обидел?
– Я просто очень устала.
– Тебя не было четыре часа, – прозвучало как упрёк, но тон тут же сменился. – А ты мне даже не позвонила. Марта, ты… ты была с кем-то?..
– А ты знаешь, оказывается, это вовсе не маленький городишко, как я считала, – всё, что она пожелала ответить на, казалось бы, прямые вопросы.
– Ты была в таком виде…
Марта неуклюже пожала плечами, всеми силами демонстрируя усталость и от этого разговора, и ото дня в целом.
– Попала под дождь.
– Ну да… А…
– Юра, а можно не сейчас?! – раздражённо воскликнула она и тут же виновато посмотрела. – Извини. Я просто потерялась. Села в автобус. Потом в следующий, потом ещё в один, и заблудилась окончательно. Меня проводил молодой человек. Я его попросила. Обещала заплатить, но в итоге он ничего не взял и ушёл.
– Ушёл?
– Наверно, не знаю. Довёл меня до пансионата, и на этом мы распрощались. Юра, если честно, я бы не хотела…
– Да, я понимаю, конечно. Просто непонятно…
– Мне тоже, – пресекла Марта любые вопросы и посмотрела строго. – Меня нет, а ты сидишь. Как-то непонятно, но я ведь тебя об этом не спрашиваю! Или считаешь, мне не обидно? Обвинил невесть в чём, выставил дурой, и что теперь? Устроил допрос? Так, ты попроси своих друзей из милиции. Пусть зададут эти вопросы профессионально. Будем искать свидетелей. Кстати, тут недалеко, на выходе из парка, мы столкнулись с компанией людей. Они были явно нетрезвые, может, что вспомнят, если задать вопросы правильно?!
– Не заводись.
– Нет, а что?! Почему я должна сейчас всё это выслушивать? Есть о чём спросить, так, спрашивай! Я не люблю, когда ходят вокруг да около.
– Марта, я тебя ни в чём не обвиняю, но ты сказала, что был мужчина…
– Представь себе, да! Есть ещё мужчины, которые способны вести себя по-мужски и при этом не лезть под юбку, если ты так усердно подводишь меня именно к этому вопросу! – Марта перекрыла краны и, заворачиваясь в полотенце, спешно выбралась из ванной.
Сейчас хотелось скрыться даже от его взгляда, не то что от слов. А ещё раздражало, что муж всё время сбивал с мысли. Со сладкой, навязчивой мысли о другом мужчине.
– Марта…
Юра выдохнул и обнял её со спины, прижался губами к изгибу шеи, спустился в поцелуе к оголённому плечу, жадные ладони сдавили талию.
– Я прошу тебя, никогда больше так не делай. Что бы я ни сказал, что бы ни сделал, не уходи от меня.
– А ты не смей вытирать о меня ноги!
– Марта…
– Давай спать, – увернулась она от очередного поцелуя, отшатнулась от прикосновения, но не смогла отказать, когда, лёжа в постели, Юра потянул на себя тонкое одеяло и демонстративно, настойчиво упёрся в бедро уже возбуждённым членом. Нужно было только закрыть глаза…