В пальцах тлела сигарета, вокруг сновали рабочие, доделывая наспех проведенный в клубе ремонт.
Я наблюдал за тем, как друг совершал преступление против кулинарии всего мира. Хорхе уплетал жирный стейк, сидя напротив и запивая все это горячим черным кофе, что вызывало у меня странное чувство отвращения от несовместимости этих продуктов и способа их употребления. И почему именно он оказался моей правой рукой? Потому что мы вместе выросли? Потому что с самого детства везде были вместе? Или потому что это единственный человек, которому я доверял?
– Так ты уже решил, что со всем этим будешь делать? – прожевывая большой кусок мяса, спросил Хорхе.
– Тебя где воспитывали вообще?
– Рядом с тобой в пеленках, придурок, – отозвался он, утерев салфеткой губы.
– И я удивлен, что мы оказались настолько разными, – хмыкнул я. Хорхе появился на пороге нашего дома, когда ему стукнуло всего два года, а мне четыре. Его бабушка, находилась едва ли не на грани смерти, похоронила всех детей, а затем принесла маленького Хорхе к той, кто мог помочь – к моей матери. И с тех пор мы росли бок о бок, как братья.
– С «этим» это с чем?
– А ты не понимаешь, да, в какой ты заднице? Перес, Санчес, расследование, свадьба?
– Ты ведь знаешь, что стоит на первом месте. И знаешь, что все остальное лишь способ достижения цели.
– Ты безумец.
– Безумцы те, кто встанут у меня на пути, – усмехнулся я, зная, что именно это Бог никогда мне не простит, но, быть может, мои деяния зачтутся за праведный гнев?
Я затянулся, выпуская в потолок струйку серого дыма. Да, я слишком давно не посещал церковь. Общество семьи Перес и, в особенности, Луизы вряд ли помогало держаться принципов и привычного уклада жизни.
– Так и зачем ты заявился сюда? В участке работа кончилась? – перевел тему друг, щедро отпивая из большой кружки.
– Чтобы на тебя посмотреть, – огрызнулся я, затушив сигарету в пепельнице. Хорхе рассмеялся, обнажив белые зубы.
– Я рад, что ты вернулся, – отозвался парень, я тихо хмыкнул в ответ, зная, что это не сарказм. Меня долго не было в этом городе и, когда уже привычная жизнь стала казаться дурным сном из прошлого, отец решил уйти на пенсию, если это можно так назвать.
– Поехали, – я спешно поднялся, оглядывая то, что уже успели привести в порядок: потолочные светильники и прожекторы заменили, купили новые столы и диваны, и теперь они, как раньше, стояли друг за другом ровной линией, а разбитые зеркала больше не висели на стенах – говорят, что это плохая примета, несущая за собой несчастья и прочую ересь, в которую я не особо верил. На все воля Всевышнего. Даже на страдания и боль.
Хорхе мгновенно поднялся следом, кивнул рабочим и направился за мной на улицу.
– Куда?
– В церковь, потом к Перес, – в зеркале заднего вида мелькнул понимающий взгляд, затем машина двинулась вперед. А спустя десять минут я уже стоял на залитой солнцем площадке, рассматривая привычный пейзаж: голубое чистое море внизу, зеленые холмы, заставленные будто бы игрушечными домиками, и витиеватые дороги, поднимающиеся по склону. Интересно, если церковь находилась на горе, то человек становился ближе к Богу?
Я оставил курящего Хорхе позади, зашел в небольшую часовню. Когда-то по этим же выровненным дорожкам ходила моя мать, также молилась, сидя на скамейке в углу, также размышляла о жизни и собственном пути, а теперь все это делал я. Правда, с меньшей верой в сердце. Никто не мог любить и верить так, как она.
Тень и легкая дымка скрыли меня почти полностью, когда я опустился на самый край деревянной лавки. В это время церковь пустовала, оставляя необходимое мне уединение. Запах ладана проникал в легкие, почему-то снова не душа, не принося облегчения, а просто витая вокруг и будто бы аккуратно дотрагиваясь до лица.
Существовало ли где-то для меня спасение? Мог ли я его заслужить? И если мог, то как? Может быть, в появлении Марии в моей жизни был скрытый смысл? Что, если так задумано свыше? Стоило ли доверять происходящим событиям или нужно взять все в свои руки?
Я опустил голову на сцепленные руки, чувствуя, как внутри все разрывалось от противоречий. Почему? Почему я находился сразу на трех сторонах? Когда нужно сделать выбор и отказаться от одной из них? Мог ли я оставить Бога? Мог ли я оставить честь? И мог ли я оставить наследие, пусть и черное, грязное и безбожное? Я знал, что до этого выбора я еще не дожил, но он ждал где-то в скором будущем. Нельзя плыть на двух лодках сразу – перевернешься, а что говорить, если их сразу три?
– Прости меня, Господи. Даруй мне истинный путь для спасения души, – прошептал я, а затем перекрестился и покинул часовню. Что, если спасение мне не нужно?
Я, по обыкновению, оглянулся на клумбы, засаженные разноцветными растениями, за которыми ухаживали заботливые руки послушниц. И даже в нашем уголке под палящим, жарким и жестоким солнцем появлялась красота, созданная лишь заботой. Интересно.
– Вы тоже тут? – тихий голос возник сбоку, заставив нервно сглотнуть и едва не вздрогнуть. Я повернулся, натягивая на лицо легкую полуулыбку. Передо мной, склонив голову, стояла Мария в привычном длинном одеянии и с платком на голове. Признаться честно, такой ее вид был более привычен, чем летнее платье, в котором она появилась в кабинете отца.
– Уже ухожу, – отозвался я вместо приветствия. Девушка густо покраснела, отводя глаза в сторону. Мария очень сильно отличалась от своей сестры: она была ниже ростом, с пухлыми розоватыми щеками, светлыми волосами и яркими зелеными глазами, глядящими так невинно, что мне вмиг захотелось удавиться, потому что в памяти всплыл весь список моих грехов.
– Моя помощь здесь на сегодня тоже окончена, – улыбнулась она, вводя меня в ступор. Невеста. У меня есть невеста? Еще несколько дней назад я сидел здесь, и не знал, что делать. Никаких невест не было, свадеб, партнеров. Как все так быстро изменилось?
– Тогда нам по пути.
– Спасибо, – я легко подтолкнул ее в нужную сторону, ощущая себя так нелепо и неловко, что был готов провалиться сквозь землю. Мария, кажется, не чувствовала себя как-то неправильно, она послушно шла впереди, изредка замедляясь и кидая взгляд назад, в мою сторону, будто я, действительно, мог раствориться в воздухе. И если это знак свыше – наша встреча – то я этого намека не понимал.
Хорхе очень удивился, увидев меня в ее компании, но все-таки промолчал. Хотя он сто процентов выскажется по этому поводу потом. Я открыл для девушки дверь, Мария благодарно кивнула, аккуратно усаживаясь на кожаное сидение. Я обошел машину, оказываясь на привычном месте.
Эта ситуация все еще не укладывалась в моем понимании. И, казалось бы, сейчас совсем другие дела требовали моего внимания, а я делал то, что вроде бы имело смысл, заключал сделки, подвозил Марию домой. Но почему-то душа сопротивлялась этому. Возможно, нам нужно узнать друг друга получше? И без внимательного взгляда Хорхе в зеркале.
– Ты часто сюда приходишь? – спросил я, пытаясь задавить неловкую тишину.
– Каждый день, – мягко улыбнулась она, – тут спокойно и тихо.
– Можно вопрос?
– Да.
– Вы не ладите с сестрой?
– Мы слишком разные, – легко отозвалась Мария, – Луиза никогда не считается с мнением других, не умеет сострадать и переживать, не оглядывается на веру и еще много чего, что я не могу принять. И она во мне тоже многое не принимает. Так бывает, – пожала плечами девушка, отворачиваясь к окну. Я задумался над ее ответом, помечая некоторые моменты красным крестиком в голове. В отражении зеркала мелькнул ехидный взгляд Хорхе, будто он ей не верил и восторга эта компания ему не приносила. Я же не мог подумать, что столь светлое создание могло обманывать, тем более, что Луизу Перес она описала достаточно точно. Но девушка все же ушла от темы, не назвав истинную причину. Настаивать я не стал, рано или поздно секреты семьи Перес станут и моими секретами, а уж каким способом не особо важно.
Наконец, Хорхе остановил машину около дома на холме.
– Думаю, мы еще встретимся, – проговорила Мария, а затем, еще раз улыбнувшись, выпорхнула из машины.
– До встречи, – прошептал я, на мгновение зависнув. Никогда бы не подумал, что та, за кем я столько времени просто наблюдал, даже боясь оказаться рядом, будет сидеть в моей машине в статусе моей невесты, пусть и пока что фиктивной, гарантией безопасности.
Я вышел следом, замечая на пороге дома Матиаса, строгий взгляд прошелся по сестре, затем метнулся ко мне.