– Начнем сначала, племенной Лазурного Облака. – Иблим поднялся и отошел к плетеной корзине. Достав из нее вяленую рыбу неизвестной породы, он кинул ее Хаджару. Потом взял еще две. Оставив одну себе, вторую отдал брату. – Что ты ищешь в Зеленом Доме?
Хаджар, сняв шкуру, вгрызся в мясо. Сухое, жесткое, пахнущее незнакомыми специями, но вполне сносное. Он пробовал и похуже. Намного хуже…
– Можно просто – Хаджар. – Решив, что стоит наладить хоть какой-то мост, Хаджар стал действовать согласно науке, которой его обучал Южный Ветер и которую он постигал самостоятельно, живя в теле уродца. – Для начала, Прокладывающий Путь, Говорящий с Природой, я бы хотел извиниться за все мои слова, которые были сказаны и которые еще только будут произнесены.
– Говори свободно, чужак, – взмахнул рыбой Иблим. Странное дело – Хаджар явно ощущал, что куда сильнее из пары именно Аблим, но говорил его брат, а сам сухой муж продолжал хранить молчание. – Моя дочь, Анетт, несмотря на юный возраст, несет в себе мудрость нашего рода. Она права – ты лишь чужак. Так что мы будем относиться к тебе как к неразумному ребенку, не прошедшему посвящение Перворожденным.
– Благодарю. – Хаджар едва сдержался, чтобы не поклониться. И, если честно, куда больше сил ему пришлось приложить, чтобы не добавить – «наверное». – Перед тем как ответить на твой вопрос, Прокладывающий Путь, мне нужно задать свои. Могу ли я это сделать?
И вновь братья, переглянувшись, непродолжительное время что-то молча обсуждали. Была ли это телепатическая связь или такая же история, как между Эйненом и Хаджаром, последний не знал.
– Задать можешь, – кивнул наконец Иблим. – Но не обещаю, что дам тебе ответы.
– Спасибо, – поблагодарил Хаджар.
Рыба, которую ему дали, плохо поддавалась манипуляциям. Шкура почти не снималась, чешуя так и летела в разные стороны, а на каждом оторванном волокне кожи оставалась некоторая часть мяса.
С другой стороны двое братьев так лихо расправились со своей закуской, что Иблим уже пошел за следующей порцией.
Все это, возможно, было сделано для того, чтобы притупить бдительность Хаджара. Ибо за время разговора Аблим так и не отошел от костра, а пламя то и дело неестественно тянулось к его ладоням. В какой-то момент это даже начало напоминать дрожание груди при дыхании.
С той лишь разницей, что костер не умел «дышать».
Хотя, возможно, у Хаджара просто разыгралась паранойя.
– То, что вы называете Зеленом Домом, это джунгли Карнак’Хакс?
Судя по тому, как дрогнуло пламя, Хаджар опять произнес что-то не то, но двое чернокожих сдержали свой нрав. Вернее, сдержал его Говорящий с Природой, а Прокладывающий Путь просто на секунду замер, так и не донеся рыбу до рта.
– Знаешь ли ты, как переводится с языка предков это название, Хаджар?
Очевидно ведь было, что нет, но Хаджар счел, что ерничество – это не тот путь, что приведет его к успеху или банальному выживанию.
– Нет, – попросту ответил он.
– Земли нечистых. – Аблим ловким движением длинного ногтя на указательном пальце срезал пласт кожи с рыбы, а обратным движением подцепил мясо и тут же отправил его в рот. – Когда-то давно, когда еще не опустела небесная земля Говорящих, в Зеленый Дом свозили тех, кто был как мы, – Аблим провел ладонью по собственной руке, – кожи цвета ночного неба.
– Земля Говорящих – это Страна Магов? Парящий Город?
– Белые люди называли его так. Но это было давно. Так давно, что те, кто называл нас нечистыми, исчезли, а мы остались последними хранителями Знания.
Хаджар еще раз посмотрел на Аблима. Его татуировки теперь казались не просто украшением или национальными знаками отличия, а чем-то сакральным и таинственным.
– Значит, ты, Говорящий с Природой, маг?
Хаджар понятия не имел, что он такого сделал, но Аблим выглядел недовольным и даже оскорбленным. Глядя на его лицо, Иблим рассмеялся. Улыбаясь так широко, что открылись десны, он заставил Хаджара вздрогнуть. На его деснах, как и на бровях, также виднелись татуировки.
Какую же боль вытерпел этот муж, когда ему набивали, чуть не поверх зубов, эти странные символы!
– В Зеленом Доме, Хаджар, нельзя обращаться к Говорящему с Природой, не спросив у того дозволения и не получив разрешения.
– Понял. – Хаджар прокашлялся и, скрепив волю, посмотрел в глаза Аблима. На этот раз, подготовившись, он смог выдержать давление непонятной силы. – Могу ли я обратиться к тебе, Говорящий с Природой?
Несколько секунд они играли в гляделки, пока Аблим не ответил:
– С неразумными детьми общаться удел Прокладывающего Путь.
Иблим бросил на брата быстрый взгляд, после чего несколько устало вздохнул. Хаджар же понял, что разрешения он не получил. Что же, у него еще будет шанс разговорить этого странного человека.
Все же, возможно, на многие километры вокруг он был единственным магом. А для современной истории семи империй так вообще ходячим нонсенсом: маги считались исчезнувшей цивилизацией, а их единственный осколок – библиотека – мифическим местом.
Как выяснил Хаджар, не так уж и «мифическим», но теперь все равно недоступным. Так он вместе с Эйненом и другими людьми оказался причастен к его разрушению.
– Но ты прав, Хаджар. Talesh – с языка предков переводится как Говорящий. Но это наименование слишком сложно для тех, кто не обладает Знанием. Поэтому его упростили до Ash – маг или волшебник.
Почему-то Хаджару показалось, что Ash – Эш кажется ему чем-то знакомым, но он не мог понять, почему именно. Что для Рыцаря духа было весьма странным событием…
– Для меня большая честь встретить мага. – Хаджар, ощутив на себе холодный взгляд «выжженных» глаз, поправился: – То есть я хотел сказать – Говорящего.
Аблим отвернулся, показывая всем своим видом, что на слова чужака ему плевать.
Странный человек…
– Прокладывающий Путь, – обратился Хаджар к Иблиму. – Знаете ли вы, что ваш Зеленый Дом является частью империи Дарнас?
– Все, что я знаю, Хаджар, это то, что Зеленый Дом являются частью космоса. Его крупицей. Маленькой. Незаметной для песков времени. Такой же, как и любое племя, каким бы большим оно ни было.
То, что произнес Иблим, звучало красиво, мистично и в чем-то даже мудро, но все же главное оно выдавало.
– Значит, знаете.
Иблим не стал ничего говорить. Вместо этого он поднялся, подошел уже к другой корзине, покопался там недолго, затем что-то вытянул и в той же манере бросил Хаджару.
Тот поймал на лету.
На ладони Хаджара лежал медальон из потемневшего от времени и сырости нефрита. В центре значился иероглиф «Жизнь», поверх него, сплетаясь в причудливом узоре, вился иероглиф «Власть», а основанием для композиции служил вытянутый символ «Земля».
Власть над жизнью на земле – герб императорского рода и всей империи Дарнас в целом.
– Это то, что осталось от тех, кто пришел сюда со словами, что мы, племена Зеленого Дома, принадлежим кому-то. – Сказать, что глаза Иблима метали молнии – не передать и десятой части эмоций. – Хаджар Дархан, Северный Ветер, ты тоже хочешь сказать, что мы принадлежим империи Дарнас?