Небесный свод горит багрянцем
Снуют лакеи во дворе.
– Убит? – Собрались над шотландцем
все слуги замка на заре.
– Неужто ранен сэр смертельно?
Какое горе! Безраздельно
царят в стране хаос и страх. —
Толпились слуги, причитая.
– Скорее разойдитесь, ах!
Уилл стоял, не замечая,
казалось, ничего вокруг.
Смешались краски, люди вдруг,
стенанья, гомон, шум и крики,
и отдалённый разговор.
Казались все тогда безлики.
Жена Алистера во двор
Вбежала, вниз потупив взор,
в слезах упала на колени.
– Уилл, скажи, мне! Без сомнений
(она, слёз горьких не уняв,
спросила сына, взор подняв),
ты был в последнюю минуту
с ним рядом. Что отец велел?
Уильям молча посмотрел
куда-то в сторону запруды.
Секрет доверить он не смел.
Слуге она сказала:
– Надо
сюда скорей позвать аббата!
[Уильям]
– Нет, не велел отец.
[Мать]
– Как быть?
[Уильям]
– Велел по древнему обряду
его в огне похоронить.
– Но это – грех! Я – христианка. —
Она промолвила, крестясь.
[Уильям]
– Обет нарушить, данный в час
Последний – грех ли ниже рангом?
***
Уже смеркалось. Склоны гор
туманной дымкой застилались.
Собрались все. Пылал костёр.
Едва стенанья раздавались
людей. Но плач тонул в ветрах
на мрачных тех похоронах.
Уильям в тот момент прощальный,
в огонь вгляделся погребальный,
на меч отцовый опершись.
И увидал в огне виденья.
Отца, людей… И чью-то жизнь…
Там был триумф, затем – мученье.
Прикосновение руки
он ощутил и огляделся.
Но люди были далеки.
Листок оторванный вертелся,
летящий в сторону реки.
«Почувствуй силы колдовские! —
Себе не веря до конца,
Услышал голос он отца. —
И сможешь ты призвать стихии.
[Уильям]
– Слова откуда слышу те?..
И налетел холодный ветер, —
и дух отца ему ответил:
– Моё присутствие – везде.
Я показать тебе могу мир,
где воля правит всем и вся.
И ты поймёшь, за что я умер,
свои страдания неся.
– Да, покажи. – Сказал он смело,
но дрожь почувствовал по телу.
– Тогда услышь, что говорю,
(но голос слышать нелегко мой)
и повтори всю речь мою.
Язык услышал незнакомый,
слова, как будто нараспев,
Уильям, повторить сумев.
И поднялось в реке волненье.
Сильнее ветер завывал
и волны бились о причал.
Стояли все в оцепененье,
не понимая. Ливень лил.
Огонь сильнее разгорался,
природе будто вопреки.
И дом зарницей озарялся.
Сильней волнение реки
вздымалось. Вот стихии сила
все мысли, чувства захватила —
и сын всевластье ощутил.
В огне виднелся новый образ:
где он стоял перед отцом.
Неясность странная. Озноб рос.
Они стояли пред огнём,
воздевши руки: сын с отцом.
И не ребёнком был, а взрослым
Уильям, глядя в полутьму.
«Тебе подвластно одному
путём подняться грандиозным. —
Сказал отец тогда ему.
Надменно глянул он на сына. —
Но ты не должен отступать.
Без дара в жизни всё – пустынно!»
«Уилл, клянись не колдовать!» —
Той просьбой был он отвлечённым
от всех картин. Взглянул на мать.
[Уильям]
– Быть может, мне поклясться память
отца предать?
[Мать]
– Уильям, знай,
те чары – грех.
[Уильям]
– Прошу избавить
меня от поучений!
[Мать]
– Край
родной тогда покинешь. В доме
не потерплю я колдовство!
[Уильям]
– Тогда позволь уехать! Кроме
просить не стану ничего!
[Мать]
– Увы, тогда навек проститься
придётся нам. Не сможешь ты
сюда вернуться, раз пусты
слова мои. Езжай в столицу!
Тебе я денег дам и слуг.
Навек родной покинешь юг.
Когда поедешь ты учиться, —
так, может быть, перемениться
удастся помыслам твоим.
[Уильям]
– Ты ничего не понимаешь!
Того, кто был мне дорогим
я не предам!
[Мать]
– Не уважаешь
меня, как он совсем. Ступай,
Уильям, вещи собирай.
[Уильям]
– Да хоть мир целый отречётся,
навеки от меня пускай,
я не предам отца! Бороться
я буду, боль презрев и страх! —
Со злостью крикнул он в слезах
и убежал оттуда.
Вещи
в карету были снесены.
К окно свирепо ливень хлещет.
«И ты не чувствуешь вины?» —
Спросила мать.
Захлопнул дверцу
лакей, как тот успел усесться.
Не глянув, слёз не обронив,
остался Вильям молчалив.
Под ливнем мокший старый кучер
приказа ждал.
«Не стой! Пора!» —
Раздался возглас. Со двора
помчали кони вниз по круче.
Подумал Вильям: «Отчий край!
Я не вернусь. Навек прощай!»
Взглянул в окно – туман белёсо
устлал долину речки Нисс.
И падал дождь, как будто слёзы.
Со склона виден весь Дамфрис.
Как много здесь воспоминаний!
«Забыть – и жить без оправданий!» —
Закрыл глаза Уильям, столь
пронзала сильно душу боль.