Я решила посвятить пару дней лени и релаксу: смотреть на ноутбуке любимые сериалы, поедать вкусняшки, играть в игры на икс-боксе, который Олег милостиво мне оставил, и отмокать в горячей ванне по целому часу кряду. В общежитии, конечно, такой роскоши позволить себе было нельзя, так как там выстраивалась очередь даже на посещение уборной.
Для того чтобы приступить к своему чудесному плану, следовало сначала накупить продуктов. Я взяла деньги, которые авансом выплатил мне Олег за пару статей, и отправилась в крупный торговый центр.
Вытащив наушники, а потом и вовсе отключив телефон, я брела по дороге, полностью погружённая в мысли, слушая звук собственных шагов. На улице уже смеркалось, налетел неприятный ветер, на небе понемногу сгущались тучи, обещая дождливую ночь. Проходящие мимо люди кутались в пуховики и торопились домой, отчаянно мечтая о чашке горячего чая и пушистых тапочках. Совсем как я сама. Однако между мной и этими прохожими всё-таки было одно значимое отличие. Их дома кто-то ждал.
Странно, но я с неожиданной ясностью почувствовала, как внутри меня понемногу разворачивается апатия. Казалось бы, радоваться надо своей свободе. Да я вроде бы радовалась первую половину дня, а сейчас, к вечеру, вдруг догнало, да так по голове стукнуло, что мало не покажется.
Оказавшись дома, я отнесла накупленное «добро» на кухню, и поставила кипятиться чайник.
Весь сегодняшний день я занимала свои мысли действиями, а теперь угомонилась, наконец. Торопиться было уже некуда: на работе меня ждали только со следующей недели, включать телевизор или компьютер не хотелось, мысли о ванне с пеной тоже не вызывали ажиотажа. Не требовалось даже выполнять бытовые дела по квартире. Она, как и пару дней назад, выглядела чистой и опрятной. Даже на верхних полках не было видно пыли.
Оказавшись без дела, я уже в полной мере ощутила своё одиночество, словно оказалась одна не в квартире, а вообще, во всём мире. И даже, кажется, была совсем недалеко от истины.
Моя общага осталась в противоположном конце Москвы, и как ни странно, я даже немного по ней заскучала. Впервые в кухоньке не толпилась целая куча людей, желающих приготовить ужин, из комнат не доносились громкие разговоры и музыка, а по коридору не топотали надоедливые детишки.
Мама в данный момент находится в другом городе и вряд ли помнит о моём существовании, Олег через сутки окажется на другом континенте, а больше у меня и нет никого…
Задумавшись об этих прискорбных фактах, я впала в прострацию, и добрых двадцать минут просидела, всматриваясь в кружку с остывающим чаем. В сердце поселилась тягучая и горькая, словно полынь, тоска.
В таком состоянии я точно не сумею заснуть, а только измучаюсь. Проворочаюсь в кровати пару часов кряду, принимаясь то хныкать, то грызть подушку, то мечтать о несбыточном или, что ещё хуже, вспоминать былое.
В голове вдруг возникло «логичное и здравое» решение, что стоило бы пойти прогуляться.
Я хмуро выглянула в окно. Уже наступила ночь, город накрыла темнота, ветер безжалостно трепал кроны деревьев. Но отступать не хотелось.
Пожалуй, это и правда помогло бы мне слегка развеяться.
Не откладывая в долгий ящик, я накинула куртку, надела кроссовки и вышла из дома.
Квартира Олега находилась в очень удачной точке: до метро пятнадцать минут ходу, это очень близко, а шума от самого метро не слышно. К тому же, тут неподалёку находится большой благоустроенный парк, и водохранилище, где можно кормить уток и чаек. Но в такой поздний час ворота заперты, поэтому стоило пройтись по ближайшим дворам.
Засунув руки в карманы, я быстрым шагом двинулась по улице.
Окружающий антураж навевал тоску.
На город понемногу наползал туман, видимость значительно ухудшилась. Многоэтажные здания казались серыми и безжизненными, несмотря на редкие освещённые окна, в квартирах которых хозяева ещё не спали.
Неподалёку находилась огороженная забором стройка. Ещё год назад сюда приехали рабочие, перегородили территорию с гаражами-ракушками, предоставили официальное уведомление о законности строительства, прогнали автовладельцев, заставили «переселить» их железных коней на платные парковки… и уехали, оставив всех в полном недоумении. Я привыкла сокращать путь до дома через эту, так и не начатую, стройку, хоть Олег и ругал меня за безалаберность… И даже заставил домоуправление закрыть удобную калитку, которая вела на территорию стройки.
И кажется, спустя полгода моего отсутствия в этом районе, строительство нового дома так и не решились продолжить. Через щели в железных листах был виден котлован, пара вагончиков для строителей-таджиков, а вся территория заросла бурьяном. Бродячие собаки, а может, очень ленивые люди прокопали под забором удобный лаз, через который при желании можно было бы пролезть на территорию. Но таким опасным и безрассудным способом сокращать себе путь я, конечно, не стала.
С неба посыпалась неприятная морось, и желтоватые фонари освещали её крошечные капельки. В остальном они плохо справлялись со своей задачей, не в силах распространить свет дальше, чем на пару метров.
Странно, но прохожих не было.
Я имею в виду, что совсем не было.
Не спешили с зонтиком припозднившиеся женщины, не шатались на площадке местные алкоголики, не бежали с вечеринки подростки.
Не было даже автомобилей.
Нет, конечно, припаркованных машин вдоль тротуара стояло много. Но никто не пытался проехать по двору, выискивая себе местечко. Никто не проходил и не проезжал мимо меня с того момента, как я вышла на улицу.
Я легко нашла объяснение этому факту: просто так совпало, именно в эту минуту улица опустела, бывает. Вообще, в такой час и в такую погоду все порядочные люди дома сидят.
В доказательство этой мысли я оступилась и угодила ногой в глубокую лужу, и ткань кроссовка тут же промокла. Я досадливо поморщилась.
Не хватало ещё и простудиться.
Повернув, я прошла вдоль начавшейся было, но замороженной стройки, окружённой листовым забором, прошла во дворик и остановилась, услышав шум.
Фонари, стоящие вдоль тротуаров, вдруг одновременно затрещали и погасли.
Всё погрузилось во мрак.
Прищурившись, я увидела, что впереди, за поворотом, движутся три тени: какой-то мужчина убегает от двоих преследователей, изредка оборачиваясь на них, выкрикивая нечто неразборчивое. Потом произошло нечто совсем непонятное: я готова была поклясться, что от его руки вдруг отделился средних размеров белый шар, неспешно поплыл в сторону его врагов, медленно увеличиваясь в своём диаметре.
Один из преследователей поднял руку (очевидно, с пистолетом), пару раз наугад выстрелил, но не по шару, а в темноту, вслед убегающему.
И тут шар достиг своей цели, и лопнул, забрызгав мужчин липкой субстанцией. Я стояла, в прямом смысле раскрыв рот.
Что тут, чёрт возьми, происходит?
Непередаваемо отвратительная вонь, благодаря порыву ветра, донеслась до меня, вызвав кашель и даже рвотный рефлекс, который я с большим трудом подавила.
На моё счастье, фонари не собирались включаться вновь, и преследователи меня не заметили, хотя уже почти сразу пришли в себя, и направились в мою сторону, отряхиваясь от облепившей их слизи и громко ругаясь.
Я сумела взять себя в руки, бросилась на газон, пробежала по мокрой чавкающей земле, и спряталась за куст сирени.
Чёрт возьми, почему они идут в эту сторону? Они же видели, куда побежал тот человек. Может, виной всему тот странный шар, которым он в них метнул?..
Нет ответа.
Сердце и так уже колотилось, словно бешеное, но недоумение пересилило страх. Что же это всё такое?..
О, чёрт. Я что, сошла с ума?
Пожалуй, не стоит на это надеяться. Сдаётся мне, у безумия другие симптомы.
Двое мужчин, которых я уже давно интуитивно определила, как «врагов», были уже совсем близко, и поэтому пришлось отбросить посторонние мысли в сторону, присесть за кустом и затаиться. К сожалению, куст был не очень надёжным укрытием, так как половина листьев уже облетела, но вокруг царил сумрак, дающий неплохой шанс остаться-таки незамеченной.
– Не спеши применять магию. Её и так немного. Давай сначала пройдём по району. Мы нападём на его след. Тем более что я, кажется, неслабо его ранил, – сказал один из них, оглядываясь по сторонам.
Я перестала дышать. Могу себе представить, что будет, если эти психи меня заметят.
– Как скажешь, Феликс, – кивнул второй.
Он оперся на трость и принялся неспешно стряхивать с длинного пиджака остатки странной белёсой субстанции, и повернулся ко мне, так что я смогла его разглядеть. Выглядел он довольно странно. Даже с такого расстояния я заметила идеально ровный римский профиль, чуть раскосые глаза азиатского типа и белоснежные зубы. Очки с тоненькой оправой поблёскивали голубоватыми стёклами. На нём был костюм, глубокого синего цвета, точно подобранный по размеру, с уместной белой отделкой по всему периметру. И это в ноябре-то, да ещё при такой погоде! Ну и франт!
Со всей этой торжественностью контрастировала его полная, с брюшком, фигура и явный недостаток волос, которые были старательно зачёсаны на лысину.
Второй, очевидно, соответствовал своему другу, и тоже был наряжен в костюм, только белый. Но его я видела только со спины, и поэтому о лице судить не могла.
На моё счастье, они быстрым шагом скрылись во дворе и вскоре пропали из виду.
Переведя дух, я оглянулась.
Вдалеке послышался сдавленный стон, тут же поглощённый очередным завыванием ветра и стуком капель дождя о крыши гаражей.
Хм… По-хорошему говоря, мне следует как можно скорее удалиться отсюда, и забыть всю эту странную историю, как страшный сон… Но… Я понимала, что не смогу так сделать. Дело даже не в совести и не в чувстве вины, хотя, конечно, не очень-то красиво бросать другого человека в опасности. Дело в том, что во мне вдруг проснулись чувства, проснулся азарт…Я почувствовала себя живой, от тоски не осталось и следа. И поэтому стоило окунуться в это «приключение», пусть оно даже и окажется очень опасным. Просто чтоб потом не жалеть. И не оставаться в своём мирном болоте, где всё обыденно и привычно.
Оглянувшись ещё раз, я вылезла из своего укрытия и, держась у стены дома, в тени, побежала к месту, где слышала стон.
Уже через пару секунд моя интуиция в полный голос закричала, что я в опасности, так как меня явно преследуют.
Преследуют неспешно, но неотвратимо.
«Враги» поняли свою ошибку, повернули на сто восемьдесят градусов, и теперь двигались в обратную сторону, лишь спасительная темнота до сих пор не позволила им заметить меня.
Прибавив шагу, я обогнула дом и бросилась в подворотню, где между припаркованными машинами двигалась чёрная тень.
Вдруг фонарь, стоящий прямо передо мной, включился, свет озарил незнакомого человека, который явно из последних сил пытался удержаться на ногах, но, не сумев этого сделать, тяжело опустился прямо на асфальт.
Внутренний голос настойчиво зашептал, что он является «своим» и нуждается в помощи, но я лишь махнула рукой, мол, без тебя догадалась.
Время словно замерло.
Несмотря на свою значительную близорукость, я видела каждую деталь его образа.
В мягком рассеянном свете фонаря его лицо немного смягчалось, но всё равно было очевидно, что черты у него жёсткие и совершенно недобрые, а глаза бездонно-чёрные, глубокие, словно колодец – я ни у кого таких раньше не видела. Тонкие губы искривились в болезненной, но в то же время саркастичной усмешке. Длинные чёрные волосы перепутались, прядки облепили лицо, подчёркивая резкие скулы. Элегантный костюм был перемазан в грязи и крови, хотя последней почти не было видно на чёрной ткани. Но мужчина с таким достоинством переносил свой растрёпанный вид, будто не валялся в грязной подворотне, а сидел на бархатном кресле в собственном кабинете.
Я почувствовала, как моё горло сжимается от спазма, будто его туго оборачивает колючий шарф.
В голове мгновенно созрело решение, сопротивляться которому не было никакой возможности. Бросившись к незнакомцу, я присела на корточки, схватила его ледяную ладонь, потянула на себя, и с трудом выдавила:
– Они уже близко. Нужно сваливать.
– Здравая мысль, – сквозь зубы протянул он, и с трудом поднялся на ноги.
Я подставила ему плечо, обняла за талию и потянула за собой.
Очевидно, идти ему было тяжело, но он не жаловался. С каждым шагом его левая нога бессильно подгибалась, он заваливался на меня, придавливая немалым весом.
Сумка, перекинутая через плечо, больно била меня по заднице, шапка сползла на брови, мешая обзору. Всего за пару минут я ужасно устала и вспотела, словно раб на галерах. Но чувство страха и чего-то ещё, мне неподвластного, толкало вперёд.
В самый последний момент, когда мы уже сворачивали за очередной дом, я обернулась и увидела одного из преследователей. А он увидел меня.
Вот чёрт!
Это плохо, очень плохо.
Прибавив шагу, я, пыхтя и постанывая, из последних сил продолжала двигаться, вцепившись мёртвой хваткой в пиджак своего спутника.
Мужчина тяжело и со свистом выдыхал воздух, и скрипел зубами, превозмогая боль, и всё сильнее наваливался на меня, и я чувствовала, что его тело бьёт сильная дрожь, а с головы капает багрово-красная жидкость.
Кровь.
Я должна была торопиться.
На моей стороне было преимущество: я неплохо знала этот район, так как мы с Олегом облазили его вдоль и поперёк.
В данный момент я уже приближалась к стройке и тому самому «собачьему» лазу, который приметила ещё до того, как попала в эту неприятную ситуацию.
…Но на подходе к забору у моего спутника начали заплетаться ноги, и вскоре его тело заметно обмякло. Я вроде никогда не считала себя слабачкой, славилась высоким ростом, уверенностью и неженской выдержкой, но всё же тащить на плече взрослого мужика было слишком сложно.
Я чувствовала, что категорически не успеваю: уже за углом послышались размеренные голоса наших преследователей. Пока они ещё не знали, что мы тут, но пройдет буквально десять-пятнадцать секунд, и они увидят нас. А мы тут, словно на ладони, а всё из-за фонаря, который так настойчиво освещает значительную площадь и особенно вожделенный лаз под забором, на который я так рассчитывала. Угораздило же его так не вовремя начать работать!
Я злобно взглянула на фонарь, в сердцах пожелав ему перегореть на веки вечные.
Словно услышав мои мысли, фонарь замигал и погас. Удивляться было некогда. Я торопливо опустила своего спутника прямо в тягучую тёмную грязь, затем, основательно извозившись и оцарапав руки, проползла под железным листом забора. Схватив мужчину за ноги, я протащила его за собой, практически в последний момент, потому что буквально сразу услышала по ту сторону голоса своих преследователей. Не было времени даже отползти в сторону и спрятаться в кустах, оставалось лишь сидеть, не шевелясь, и надеяться на то, что они пройдут мимо.
Сердце колотилось, словно бешеное. Никогда раньше не приходилось мне бегать с такой скоростью и с такой ношей, да ещё по настоящей «полосе препятствий».
Я с трудом подавила хриплые вздохи. Нужно было дышать размеренно и тихо, чтобы не привлечь внимание лишними звуками.
– Так, куда они могли подеваться? – спросил один из «франтов». – Не сквозь землю же провалились?
– Может, через забор перелезли? – проявил интеллект второй.
«Нет, нет… – мысленно простонала я, – нас здесь нет».
– Да нет их там, – повторил мои слова первый.
Я вытаращила глаза, чувствуя одновременно и колоссальное облегчение, и изумление. Неужели нам сопутствует такая невероятная удача? Неужели пронесёт? Неужели всё обойдётся? Ох, как бы этого хотелось!
Тем временем преследователи продолжали разговор:
– Может, ну его к чёрту, этого Гримса? Главное, найти сына Властителя первыми. А Гримс не сможет нам помешать… в таком состоянии. Поверь, Римул, у него не так много… сил. Он потратил их все на телепортацию. А потом ещё и с нами дрался. Так что, он может и не очухаться. Пойдём отсюда?
Как же я хотела услышать согласие! Но вместо этого раздалось холодное:
– С ним же девчонка. Она ненужный… недопустимый свидетель.
– Хм… ну сказал, как отрезал. Ты прав, поищем её. Подождём рассвета, тогда сможем увидеть след, и при этом не слишком разоримся. У нас самих сил не так много. Нельзя тратить их, пытаясь взять след в темноте.
– Хорошо.
Мужчины неспешным шагом удалились прочь.
Я перевела дух.
Так, кажется, пока что нам повезло. Теперь есть пара минут подумать над тем, во что я ввязалась.
«Значит Гримс, или как там его», – подумала я, покосившись на своего спутника. Он, находился в полубессознательном состоянии и всё же умудрялся сдерживать стоны. Дыхание его было еле слышным, хотя я видела, как кривится лицо, как он морщит лоб, и как поджимаются его губы.
Вся эта ситуация определённо не сулила мне ничего хорошего.
Но не могла же я его просто оставить.
Тем более, я слышала разговор «врагов», и понимала, что они всё-таки заметили меня, и приняли решение не оставлять свои поиски. А значит, я в любом случае уже в опасности, с Гримсом или без него.
– Давай, быстрее, быстрее. У нас есть время до рассвета, – прошептала я, продолжая тащить Гримса за собой.
У него хватало сил (а скорее даже не сил, а воли) для того, чтобы переставлять ноги. Но контролировать то, куда мы идём и зачем, он уже не мог.
Несмотря на своё состояние, он выглядел отстранённым и эмоционально закрытым. Я нутром ощущала не показушную, а истинную мужественность и внутреннюю силу, которая исходила от него. Он спокойно, без лишней паники переживал ситуацию, в которой оказался и делал всё возможное, чтобы облегчить мою задачу, не мешал помогать ему, не пытался жаловаться и не задавал неуместные вопросы. Я волей-неволей испытала к нему симпатию и уважение.
К счастью, на нашем пути так и не встретилось ни единого человека. Все соседи, даже любопытная баба Валя, находились в своих квартирах, и, должно быть, видели десятый сон.
Не знаю, как, но мне всё же удалось дотащить Гримса до подъезда, затем подняться с ним по трём ступенькам до лифта, зайти в лифт, и, наконец, выйти на нужном этаже. Последнем, семнадцатом этаже.
Я кое-как заставила своего спутника облокотиться на стенку и стоять ровно, затем обшарила сумку в поисках ключей, и, наконец, открыла дверь в квартиру Олега.
Заставила Гримса переступить через порог, заперла дверь на все замки и выдохнула. Всё-таки закрытая квартира, пусть и чужая, ощущается для человека практически «крепостью». Как минимум, до того момента, как в неё не начнут ломиться посторонние люди с недобрыми намерениями.
Гримс тем временем пошатнулся и закатил глаза. Очевидно, силы его покинули. Спасибо, что произошло это именно сейчас, а не пару минут назад.
Я, кряхтя и ругаясь, поволокла его в ванную комнату.
Внутренний голос ясно говорил, что скорую помощь или полицию вызывать нельзя, так как это лишь создаст дополнительную опасность и проблемы. Нужно было справляться своими силами. Поэтому, для начала, требовалось осмотреть и обработать ранения, которые успели нанести Гримсу, и трезво оценить их серьёзность.
Не очень-то конкретный план, но другого в моём распоряжении не имелось, так что пришлось приниматься за его выполнение.
Я включила воду, заткнула ванну пробкой и сразу же принялась выпутывать ослабевшее тело Гримса из грязной одежды. Это было чертовски трудно: он практически не реагировал на мои действия, а промокшая ткань словно намертво прилипла к коже. Мои пальцы с трудом сгибались от холода и перенапряжения, и всё же через десять минут мучений мне удалось стащить с него костюм и нижнее бельё.
Меня душили стыд и неловкость, ведь так некрасиво вторгаться без позволения в личное пространство человека, особенно если ты совершенно этого человека не знаешь.
Я сжала зубы. Нельзя сдаваться и останавливаться на полпути. Раздеть его сейчас – это производственная необходимость. Прежде, чем хвататься за аптечку, перекись и бинты, следует хотя бы смыть налипшую грязь, а то проблем потом не оберёшься. Инфекция, заражение, всякое такое. Уверена, что поступаю правильно.
Я похлопала Гримса по щекам и, добившись от него вялой, заторможенной реакции, заставила перелезть через бортик и усесться в воду. Затем, окатив его из душа, я бегло осмотрела его тело, чтобы найти следы ранений.
На плече обнаружилась глубокая царапина, на икрах, коленях и руках – множество синяков и ссадин, и, наконец, на голове, прямо у пробора, внушительного вида рана.
«Опасно», – подумала я как можно более отстранённо (нельзя сейчас было поддаваться панике), и принялась промывать рану. Вода быстро смывала кровь и налипшую грязь, и я наклонилась, чтобы лучше разглядеть масштабы бедствия.
– Как ты? – спросила его нерешительно. Глупо было бы пытаться называть на «вы» мужика, которого раздела догола, усадила в ванну и которому пытаюсь неумело оказать первую помощь. – Хотелось бы тебе помочь, но как это сделать без врачей? Не зашивать же тебе голову с помощью обычной нитки и иголки…
И обомлела. Если ещё пару секунд назад ранение выглядело так, словно никак не могло бы обойтись без десятка швов, то теперь смотрелось в разы менее устрашающе. Не веря своим глазам, я прикоснулась к голове рукой, смывая остатки крови. Рана очевидно видоизменялась: стягивались её края, разглаживалась кожа и даже… вырастали новые волосы взамен потерянных.
Задержав дыхание, я опустила руку с душем, нещадно поливая собственные ноги.
– Мне это мерещится… – в отчаянии прошептала я, чувствуя, как колени подгибаются, а в ушах нарастает звон.
Тем временем, Гримс, очнувшись из забытья, медленно поднял голову и уставился на меня немигающим тёмным взглядом.
– Вынужден разочаровать, – начал он скрипучим голосом, ничуть не смутившись своего положения, – всё это реально, и ты уже умудрилась вляпаться в неприятности по самые уши.
Стоять прямо сил уже не было, и я облокотилась на стиральную машинку. Душ продолжал проливать воду на пол, я отстранённо подумала, что не стоит заливать соседей, и бросила его в раковину.
Гримс тем временем спокойно продолжил:
– Если уж решила устроить мне водные процедуры, то потрудись оставить меня одного на пару минут.
Моя голова словно полностью освободилась от любых мыслей, я была не в силах двинуться и хоть что-то сказать.
– Не волнуйся, я уже в полном порядке, и могу контролировать свои действия, – добавил он.
Я с трудом раскрыла рот, снова не зная, что ответить.
– Ну ладно, – он саркастически усмехнулся. – Не хочешь, как хочешь. Придётся домываться под твоим чутким наблюдением.
Только после этой фразы я смогла отвести глаза от его тела. А Гримс тем временем поднялся на ноги, схватил мочалку, выдавил на него геля для душа и принялся яростно оттирать оставшуюся грязь.
Закончив, он вылез из ванной, заливая водой и без того мокрый пол, бескомпромиссно заставляя меня отодвинуться в сторону. Схватив с тумбочки пушистое полотенце, он быстро обернул его вокруг бёдер.
– Где моя одежда?
Я трясущейся рукой указала на грязный комок вещёй.
Внутри клокотали самые разные чувства, и я почти не удивилась, когда он расправил грязные и мокрые брюки, потряс ими в воздухе… и натянул уже свежие, чистые и отглаженные.
Я искоса взглянула на него.
– Что… что всё это значит?
Думаю, мой голос прозвучал жалобно и неуверенно, но ничего поделать с этим я не могла.
Каким образом его рана затянулась? Он владеет гипнозом? А может, магией?
– Просто я живучий, – мимоходом бросил Гримс.
– Не смешно.
– Мне казалось, ты сразу поняла, кто я. Точнее не поняла, а почувствовала.
Я схватилась за голову, мысленно признавшись себе, что и вправду интуитивно почувствовала, что Гримс далеко не простой тип.
Сделав пару глубоких вдохов-выдохов, я сумела отогнать панику, отступила на шаг, и молча уставилась на него, ожидая дальнейших объяснений.
– Это простая регенерация, – начал он сурово. – Не притворяйся удивлённой.
– Как я могу притворяться удивлённой, если и вправду вижу подобное впервые в жизни? – ответила я сдавленным голосом.
– Ты не заметила магических способностей у своего Олега? – казалось, он сам страшно удивился.
Я, не понимая почему, смутилась.
Олег всегда казался мне парнем «немного не от мира сего», но всё же милым, добрым и совсем не магическим.
Да и откуда он знает, что Олег «мой»? Точнее, был моим.
– Если он и не совершал при тебе бытовое волшебство, то должен был насторожить хотя бы магическим обаянием, феноменальной удачливостью и симпатичной, сверх всякой меры, физиономией.
– Дело в том, что я никогда не считала его везение мистикой, – с трудом подбирая слова, проговорила я. – Он очень хороший человек, светлый, приятный и доброжелательный. У него есть таланты, он старается их раскрывать. Мне казалось совершенно естественным, что к нему тянутся люди и что все начинания приводят к успеху.
– Казалось естественным… – медленно повторил Гримс.
В его глазах плескалась такая непроглядная тьма, что мне на миг стало страшно.
– Казалось естественным, что он умудряется сохранять прекрасную физическую форму, обжираясь фастфудом? Казалось естественным, что он притягивает людей, словно магнит, будучи таким самовлюблённым и невыносимым типом? Он умудрился в двадцать шесть лет сделать карьеру и стать главным редактором, владеет парочкой квартир, безо всяких усилий зарабатывает кучу денег, при этом не имеет врагов и завистников. Девушка, то есть ты, любит его и терпит любые закидоны. И родственники его обожают, при этом не давят и не контролируют. Да и вообще, вся его жизнь, словно сказка. И всё это не вызывало у тебя ни удивления, ни подозрения?
Казалось, несмотря на ровный тон и довольно приятные по смыслу слова, речь Гримса была пропитана ядовитым сарказмом.
Он замолк, приподнимая бровь и внимательно наблюдая за моей реакцией.
Я отступила.
– Откуда ты всё это знаешь?! – наконец спросила я, и слова эти вырвались из горла с плохо скрытой истерикой.
– Те люди пришли за ним, – сообщил он отрывисто, – и именно поэтому нам с тобой следует как можно быстрее смотаться отсюда.
Я взглянула в его лицо. Жёсткие чёрные глаза притягивали на себя всё основное внимание, смотрелись суровыми и даже безумными под резко очерченными, изогнутыми бровями. От его взгляда у меня на языке горчило, будто я лизнула бутерброд с аджикой. Между бровями – резкая складочка, – не знаю, это всегда так, или оттого, что он сейчас нахмурился? Бледная, почти белая кожа, острые скулы, выдающийся вперёд крупный нос с небольшой горбинкой. Да уж, не красавец. Но что-то в нём всё-таки есть.
Что-то есть.
***
Гримс выглядел уже вполне здоровым. Кажется, враги его сильно недооценили.
Он безо всяких церемоний сбросил с полок шкафов Олеговы шмотки, и, копаясь среди них, отбирал подходящие. Он уже уложил в походный рюкзак палатку, горелку, котелок, зажигалки и кое-какую еду. Я сделала вывод, что нам предстоит путешествие в безлюдных местах. А значит, от преследователей есть возможность спрятаться, пусть и в непролазных лесах, в оврагах и брошенных избах…
Значит, нам предстоит побег. Удивляясь самой себе, я оказалась уже мысленно готова сорваться в леса и партизанить там до конца дней.
– Зачем Олег им нужен? – спросила я, нервно стаскивая с себя промокшую толстовку.
– Он нужен всему нашему миру, – ответил Гримс со значением.
– Нашему миру?
– Не вашему, а нашему! Другое дело, что обе стороны Мира, и светлая, тёмная, хочет заполучить его себе… – продолжил он, проигнорировав мой вопрос.
– Он не игрушка, чтобы его делить, – обиженно вскинулась я. – Сам должен решить. Но, если уж на то пошло, он у меня светлее не придумаешь.
Захлопнув рот, я смутилась. Уже не «у меня»…
Гримс бросил на меня быстрый, но пронзительный взгляд, и с едва заметной усмешкой принялся похрустывать суставами пальцев.
Я косо взглянула на него, и непроизвольно ухмыльнулась в ответ. Всё-таки ситуация была настолько странной, что не было сил реагировать на неё излишне серьёзно.
– Ладно… Продолжай… – попросила я, скрываясь за створкой шкафа, чтобы натянуть чистую майку.
– В нашем мире живёт великий волшебник по имени Устинир. Точнее, он когда-то был великим волшебником, но при некоторых обстоятельствах он практически полностью потерял свою волшебную силу. А вместе с тем волшебную силу постепенно теряет и весь наш мир. Последний источник иссяк, люди, не привыкшие жить без волшебства, в абсолютном отчаянии…
– И Олегу судьбой предначертано сделать какой-то там выбор между добром и злом, и восстановить источник волшебства? В этом его великое предназначение, предсказанное сотни лет назад верховным магом?
– Не иронизируй. Я понимаю, что тебе нелегко свыкнуться с мыслью о существовании иных миров, но ты же сама видела проявление волшебной силы в виде ускоренной регенерации.
– Может, я просто свихнулась, – с тоской протянула я.
– И не надейся, – отбрил Гримс. – Поверь, всё так легко не обернётся. В общем, ты не права, нет у Олега никакого предназначения, никто не писал про него предсказаний и чего-нибудь в этом духе. Просто Устинир гостил в вашем мире как раз около двадцати пяти лет назад и заделал здесь женщине ребёнка.
Я ахнула:
– Значит, Олег приходится сыном властителю магического мира?.. И почему я почти не удивлена?
– По всему видно, что Олег сам пока не осознаёт своей силы, – бесстрастно заявил Гримс, и без перехода добавил: – ну так ты закончила собираться?
Я с пристрастием оглядела все вещи, лежащие на полках шкафа. Погода за окном прохладная, мне наверняка пригодится и свитер, и куртка, и шарф с перчатками, и тёплые легинсы. Ещё необходимы несколько футболок, нижнее бельё, предметы гигиены…
Мы с Олегом частенько бывали в походах, и уже мнили себя почти профессионалами. Мне не нравилось таскать слишком тяжелый рюкзак, поэтому я быстро научилась собирать только самые необходимые вещи. Да и одежда у меня подобрана очень удачно. К примеру, у меня есть куртка-пуховка, которая весит очень мало, легко сворачивается, умещаясь в кармане рюкзака, но при этом прилично греет и защищает от ветра. Практически весь мой гардероб, включая обувь, был приобретён нами в спортивном магазине, и отвечал всем требованиям удобства и функциональности. Пришло время проявить свои способности и быстро определиться, что взять с собой в новый, на этот раз внеплановый, поход.
– Купальник можешь не брать, – усмехнулся Гримс, – мы не на пляж собрались.
– Ну, спасибо за совет, – прошипела я сердито, старательно засовывая в свой рюкзак вещи. – Твои шуточки сейчас уместнее некуда.
Гримс дёрнул плечом:
– Поторопись. Мы должны убраться отсюда, потому что Феликс и Римулан скоро…
Тут входная дверь сотряслась от страшного удара.
Я подскочила, вытаращив глаза и сжав кулаки.
Было ясно, что существо, которое сейчас ломилось внутрь, очень скоро достигнет своей цели. Вероятно, дверь выдержала первый удар лишь потому, что Олег отвалил за неё адскую уйму денег…
Гримс вскинул руку, и огромный неповоротливый сервант (который в квартиру когда-то внесли четверо грузчиков, да и то с трудом), подлетел к входной двери, баррикадируя её.
Инстинкт самосохранения заставил меня сбросить оцепенение.
Я схватила рюкзак, побросала туда ещё несколько вещей, попавшихся под руку, застегнула и повесила за спину. Бросившись к шкафу, я залезла внутрь, нащупала нужную доску и отбросила её в сторону. Тут, за доской, находился сейф, который Олег показал мне сразу, как только впервые привёл в дом.
Пароля к нему я не знала, но могла предположить, что он связан с моей скромной персоной: Олег всегда был падок на романтические жесты.
Поколебавшись пару секунд, я набрала 0208: второе августа, дата нашей первой встречи.
Сработало. Ну, надо же, угадала, да ещё с первой попытки! Пока что мне везёт.
– Как мило, Олег… – прошептала я, открывая дверцу. Из сейфа вывалились несколько пачек денег, какие-то документы, и, наконец, кобура с небольшим газовым пистолетом. Схватив оружие, я повесила его на пояс.
Гримс скептически смотрел на мои действия. Наверное, он прав, и я от волнения действую не слишком разумно.
Следует признать, стреляла я всего лишь пару раз в жизни: в лесу, по банкам, игрушечными пластиковыми пульками. Для первых попыток получалось весьма неплохо, но всё равно, вряд ли я сумею применить пистолет против врагов. Ведь одно дело стрелять в банку, а совсем другое – в живого человека.
Но отдавать пистолет Гримсу – ещё глупее. Если он и знаком с земным оружием, то всё равно, я не могу быть уверена, что он станет применять его только к врагам. Так что пусть думает, что хочет, но я оставлю оружие себе. И колюще-режущие предметы тоже.
Я быстро прошла по комнате, схватила раскладной ножик, ножницы, термос, и оглядела комнату, пытаясь сообразить, что ещё может нам пригодиться.
Оценив обстановку, я усмехнулась.
Разгром мы учинили знатный.
Не успел Олег шагнуть за порог, как я перевернула всё вверх дном. Очевидно, он ошибался, когда заявлял, что я ответственный человек и хорошо послежу за его жилищем.
Жаль, я не умею водить, а то можно было бы прибрать к рукам ещё и Олегов джип, мирно стоящий на платной подземной парковке, прямо под этим самым домом. Просто до кучи. Если уж взялась лишать его личной собственности, то хорошо бы сделать это по полной программе.
Входная дверь снова сотряслась от удара, и натужно заскрипела, будто бы из последних сил сдерживая натиск.
Пора было убираться отсюда.
– Быстрее, на балкон, – лихорадочно соображая, приказала я.
Гримс беспрекословно последовал за мной в соседнюю комнату, вышел вместе со мной на балкон.
Подпрыгнув, я ухватилась за крючок на потолке.
– Однажды Олегу пришла в голову мысль выкупить у коммунальщиков часть чердака и оборудовать её на свой вкус, – сообщила я, – он соорудил выдвижную лестницу на чердак прямо с нашего балкона.
– Отличная была идея, – сказал Гримс саркастичным тоном. – Просто блеск.
Как будто потратить кучу денег на покупку чердака такая уж несусветная глупость.
– Это спасёт нашу жизнь, – укорила я его, выдвигая лестницу.
– Ладно, ты права, – Гримс начал подниматься, – давай быстрее.
Я поднялась следом, закрыла за собой потайной лаз и огляделась.
Как раз «оборудовать на свой вкус» это помещение Олег не успел. Вокруг было пусто, лишь у стены ютилась старенькая игра в настольный хоккей.
– Уютная обстановка, – оценил Гримс, глядя на обшарпанные стены. – Любите минимализм?
– Ха, зато тут нас пока не найдут.
– У преследователей имеется «чутьё», которое рано или поздно приведёт их к цели, и вскоре они сообразят, куда мы делись.
– Тогда как нам спастись? – спросила я, нервно ощупывая пистолет. – Может, ты что-то ещё наколдуешь?
– У меня очень ограниченный запас магии, – неохотно признался Гримс. – На значительное волшебство не хватит. Посему предлагаю тебе отправиться в мой мир, скрыться от врагов и попытаться помешать планам Завоевателя…
В его мир?..
Дыхание перехватило, перед глазами запрыгали разноцветные точки.
– О боже… – застонала я, хватаясь за голову. – Неужели это всё происходит на самом деле? Это же невероятно, я не могу так, не могу-уу…
Гримс сложил руки на груди и констатировал:
– После драки кулаками не машут. Ты с разгона влетела в самую гущу событий, к краю грести долго и трудно. И этого факта пока не изменить. Прими ситуацию, как есть, прекрати ей так сильно удивляться и начни действовать.
Странно, но его голос успокаивал, и я быстро справилась с подступившей паникой и сумела взять себя в руки. Слёзы высохли сами собой, а сердце переполнилось надеждой на хороший исход.
– Да уж, признаю, я влипла. Но что же теперь делать? – вымученно улыбнулась я, ожидая, что Гримс предложит другие варианты действий.
И он не разочаровал.
– Если ты не хочешь перемещаться в наш мир, то я перекину тебя, к примеру… ну, на Кубу, где ты сможешь хорошенько спрятаться, а сам останусь здесь, чтобы «подчистить» следы и скрыть твоё исчезновение.
– Ты планируешь в одиночку отбиться от преследователей? – уточнила я.
– Не думаю, что после твоей телепортации я буду способен сопротивляться. Волшебных сил уже не останется.
Я была благодарна Гримсу за честность, тем более что он говорил без сожаления или упрёка, просто констатируя факт.
– Ну, нет, я не могу бросить тебя. Давай вместе на Кубу?
– Тогда я не смогу подчистить следы. Мы выиграем лишь пару часов форы, и потом они нас найдут.
– А в твоём мире не найдут?
– Нет, там действуют иные законы. Один из законов гласит, что телепортироваться из одного мира в другой можно всего лишь два раза за жизнь. Один раз туда и один обратно. Они не станут тратить свой шанс и продолжать преследовать нас, потому что их главная цель состоит в поиске Олега.
Эта идея мне категорически не понравилась.
Мы вот сейчас смоемся, а враги, махнув на нас рукой, все силы бросят на поимку Олега.
– Значит, мы его подставим? – протянула я.
– Олег не так прост, как тебе казалось, пора бы уже понять. Для врагов он практически недосягаем.
Я с сомнением вздохнула. Несмотря на уверения Гримса, тревога не отпускала.
Сможет ли Олег защитить себя, если он и понятия не имеет, что его ищут?
– В этой квартире повышенный магический фон… Явно жилище сильного человека, Олега твоего… Я бы на твоём месте о нём не беспокоился. Как я уже сказал, в нём такая безумная прорва магии, что уму непостижимо. Его хватит на многое, хватит на то, чтобы спасти мир. Наш мир. И, если он захочет, то прихлопнет тех двоих, как мух. Поэтому они надеются обойтись дипломатической миссией, подготовили сладкие речи, обещания и деньги.
Я в задумчивости помолчала.
Чутьё настойчиво повторяло мне, что аргументы у Гримса достойные и правдивые.
Пожалуй, Олежек и правда в безопасности, а вот я…
Я, как его подруга и девушка, пусть и бывшая, могу представлять интерес для людей, которые его ищут.
– Так они за мной приходили? – поразилась я внезапной догадке.
Сердце замерло, а дыхание прервалось.
В самом деле, я же близкий человек для Олега, и могу знать, где он находится, за мной могли охотиться, чтобы допросить. Так же я – инструмент влияния, ведь в обмен на мою жизнь он явно согласился бы на любую сделку…
Гримс отступил на шаг, но продолжал хмуро, но внимательно глядеть на меня, словно пытаясь прочесть мысли.
– Так значит, если бы я прошла мимо и не стала тебе помогать, то всё равно оказалась бы в опасной ситуации… – прошептала я, в бессилии шатаясь по комнате из стороны в сторону. – Повезло, что именно я первой тебя увидела.
– Обычный человек меня бы не увидел, – объяснил Гримс лекторским тоном. – Поэтому я сразу понял, что ты не простая девчонка.
Я замерла. Его самого и его преследователей не могли видеть простые обыватели? Значит, он намекает, что во мне есть магические способности… Но откуда? Неужели от Олега?
– Ты же спала с ним, – глаза Гримса на миг приняли холодное и чуть насмешливое выражение, – секс, по сути, есть обмен энергией. В том числе и магической. Тем самым Олег, сам того не зная, поделился с тобой магией, которая течёт в его крови. Именно с помощью этой магии ты выключила уличный фонарь и даже внушила нашим преследователям мысль не проверять стройку.
Я что, подцепила от Олега магическую силу, как какую-то болезнь? Мало того, что подцепила, так ещё могу ею пользоваться? И неужели действительно тот фонарь отключился от моего горячего пожелания? Ну и ну, вот так раз…
Жалобно улыбнувшись, я так и не нашла слов.
Но Гримс их от меня не ждал.