Речевая паутина ума
Трудно найти слова, когда действительно есть, что сказать.
Эрих Мария Ремарк, Три товарища
Мышление и процесс интерпретации неразрывно связаны с речью. Когда мы чувствуем, что поняли нечто, то наша интерпретация легко отождествляется с уверенностью. Когда мы понимаем нечто, то это становится опорой в принятии решений. Представления из некой точки пространства и времени по отношению к конкретной ситуации превращаются в то, что «я знаю, знаю в целом» и в дальнейшем используется как опора и распространяются на самый разный опыт, порой не имеющий отношения к этим представлениям.
Данный процесс подробно рассмотрен польским и американским инженером и философом, Альфредом Коржибски, который показал то, как наш язык способствует отождествлению опыта и описаний. Данный феномен лежит в основе того, что люди становятся заложниками или жертвами собственных убеждений и взглядов. В буддизме это называется цеплянием и описывается как инертное желание ума: «я буду этим, я буду тем», «я есть это, я есть то». Бессознательное отождествление.
Наша речь столь глубоко проникает в нейрологическую архитектуру, что в какой-то момент подменяет непосредственный опыт. Например, слово «яблоко» исключает все те безграничные уникальные особенности, характеристики и нюансы каждого отдельного объекта – яблока, к которому применяется этот ярлык.
Каждое яблоко существенно различается от других: проще говоря, каждое – уникально. Фактура и оттенки поверхности, размер, форма, различные пятна и точки, вкус, запах, состав химических элементов, расположение частиц, вес, температура, кислотность и многое другое. Если всмотреться и вчувствоваться в конкретное яблоко, то окажется, что в нем находится целая вселенная, о которой абсолютно ничего не говорит приклеенный к ней ярлык.
По мере укоренения наших языковых привычек, мир, в котором мы существуем, из богатого мира опыта преобразуется в обедненный мир понятий, мир слов, представляющий собой в большей степени виртуальность, нежели реальность. Так мы все меньше имеем доступ к переживанию. Мир становится моделью себя, сфабрикованной посредством действий ума. Речевой лабиринт уводит глубоко в свои недра, оставляя в стороне переживание и чувствование жизни, природы, отношений и людей.
Стать заложником слов довольно легко. Тем более, если человек выбрал путь развития, подразумевающий погружение в психологию и тем более эзотерику. Эго, психотравма, бессознательное, проекция, комплекс, инфляция, просветление, чакра, прана, карма, самадхи и многое другое. Всего этого невозможно увидеть, пощупать, услышать, поскольку это глубокие абстракции. Если не уделяется должное внимание развитию концептуальной осознанности, тогда такие слова в речи неизбежно превращаются в вещи, в застывшие внутренние объекты.
Мой интерес к работам Альфреда Коржибски и его общей семантике проявился очень ярко в 2018 году. Тогда я использовал его наработки для того, чтобы проводить анализ собственного внутреннего диалога и процессов интерпретации. Это дало интересные результаты, которые я могу охарактеризовать как увеличение зазора между мной (или моим эго) и описаниями. Благодаря этому я лучше понял и прочувствовал на опыте, что такое осознанность. К сожалению, по данному термину тоже проехались катком популизма, превратив почти в пустышку. Однако нам следует возвращать терминам значения, которые бы отражали их глубину и смысл.
В своей работе «Практики осознанности и трансформации» я использовал следующую формулировку: «осознанность включает в себя как внимательность, так и осознавание, синтез которых рождает разумность, то есть способность выбирать поведение и обстоятельства жизни, согласующиеся с умом и сердцем и ведущие к благу».
Мир, в котором мы находимся, не представляет собой мир плотных, твердых объектов. И речь идет не о мистическом понимании реальности. Это про объективные наблюдения, согласованные с физической картиной мира. Все твердые объекты так называемого материального мира представляют собой соединения молекул и атомов, пребывающих в непрерывном движении. Сами атомы в зависимости от того, каким способом мы будем их наблюдать и регистрировать, состоят из энергии или крошечных частиц, значительно отдаленных друг от друга. То есть в материи не обнаруживается ничего плотного и твердого. Таким образом, любой воспринимаемый плотным объект, в действительности представляет собой совокупность движущихся пульсирующих волн, энергий или частиц, находящихся в огромных пустых пространствах.
Сам Коржибски предлагает хорошую метафору для понимания вышеописанного. Когда вы смотрите на вентилятор, то видите лопасти в форме восьмерки или нескольких лепестков. Если привести их в движение с помощью мотора, то вы перестанете видеть лопасти, но начнете наблюдать диск, образовавшийся в результате вращения. При этом сами лопасти свою форму не меняют, они не превращаются волшебным образом в круглый диск при движении. Если скорость будет достаточно высокой, и вы кинете в любую область видимого диска горох, то он отскочит так, словно это действительно сплошная круглая поверхность. Однако мы знаем, что это вовсе не диск.
Лопасти выглядят как лепестки, между которыми много пустого пространства, через которое свободно может пролететь горох. Не правда ли, интересно? Мы получаем лопасти, которые в движении начинают выглядеть как диск и вести себя как диск.
Так выглядит метафорическое объяснение того, как обстоят дела и с этим материальным миром. Мы видим его плотным и статичным, взаимодействуем с ним как с плотным и статичным, но в действительности он является непрерывным бурлящим процессом. В нем все движется, вибрирует и пульсирует. Однако наша речь описывает мир посредством присвоения ярлыков, обобщающих свойства кажущихся застывших объектов, но не текучих и изменчивых процессов. Речь отождествляет процессы с объектами.
С одной стороны, в этом отражена способность упрощать бесконечно сложный мир для удобства восприятия, эффективности и простоты взаимодействия. С другой стороны, упрощение приводит к большим потерям информации и к ошибкам восприятия. В информационный век, когда объем сведений, обрабатываемый человеком, постоянно растет, возрастает и количество ошибок в обработке. В-первую очередь, срабатывает механизм отождествления. Называя объект, который является процессом, мы наклеиваем на него ярлык, определяем его знаком. В дальнейшем знак срастается с объектом и заслоняет его восприятие. Все уникальное разнообразие яблок подменяется всего одним знаком.
Можно сказать, что человек по мере своего развития все больше начинает жить в мире слов, и все меньше в мире опыта. Человек все больше смотрит на мир и вещи сквозь призму собственных взглядов, убеждений и представлений, нежели переживает уникальные обстоятельства.
По сути, большинство утверждений относительно самого себя являются умозаключениями, возникшими в результате определенного опыта. Отождествление с ярлыком способно приносить в дальнейшем неудобства, поскольку ярлык срезает огромный массив информации о себе и о мире, как в примере с яблоком. Таким образом, влияние речи на наши реакции невероятно велико, поскольку описания и умозаключения, которыми мы оперируем, способны замещать восприятие мира таким, какой он есть.
Кажется, что речь и ум устроены так, что не оставляют никаких шансов на свободу, никакой возможности выйти из той матрицы речевых описаний мира, которые фабрикуют консервативное мироощущение, все сильнее отделяющее нас от возможности быть открытыми жизни и видеть ее ясно. Конечно же это не так. Тем более, если вы какое-то время используете практики, которые мы предлагаем в литературе и на семинарах, то уже могли почувствовать определенную степень освобождения от власти ума.
Вернемся к особенностям того, как структурирован язык. Альфредом Коржибски был разработан специальный инструмент под названием структурный дифференциал, который поможет нам разобраться лучше. Изображен на рисунке ниже.
На самом базовом уровне восприятия располагается ситуация. Она в наибольшей степени связана с бесконечным миром, что отражено на схеме структурного дифференциала волнистой линий, за которой парабола может без препятствий расширяться. Из фона события (то же, что ситуация) в фигуру посредством органов чувств выделяется объект, образ которого уже обладает завершенностью и границами. Однако как событие, так и объект обладают бесконечным количеством характеристик и параметров, которые изображены на схеме точками. Проще говоря, и ситуация, и объект всегда богаче любых описаний.
Объект посредством информационной выборки или срезания сведений получает описания, на которые наклеивается ярлык, обобщающий часть свойств и срезающий часть свойств. Далее следуют практически бесконечные цепочки умозаключений, которые служат убеждениями, взглядами и представлениями человека. С каждым последующим уровнем абстрагирования может теряться все больше информации, а само содержание заключений постепенно искажается.
Мир, с которым соединена ситуация, представляет собой бесконечный процесс, в котором все пульсирует, вибрирует и движется. Следовательно, ситуация, как таковая, никогда не может быть описана полностью. Всегда можно сказать что-то еще, еще и еще.
Рисунок. Структурный дифференциал А. Коржибски
Банально: вы идете с утра на кухню, чтобы попить чай. Это невероятно простое событие. Однако попробуйте сказать об этой ситуации все, что возможно, и обо всем, что в ней есть. Невыполнимая задача. В каких вы тапочках, из какого они материала, как сплетены нити, какого цвета стол, какие мысли в вашей голове, в какое время года это происходит… Характеристик нескончаемое множество. Кроме того, описание ситуации никогда не равно полностью самой ситуации, как и описание объекта не равно объекту.
В предложенной ранее ситуации, возьмем за один из объектов чайник, который нам доступен с помощью органов чувств: зрение, слух, тактильное и кинестетическое ощущение, запах и вкус. В отличии от события на этом уровне мы получаем определенную завершенность образа. Хотя объект по-прежнему может быть описан неисчислимым количеством характеристик. Настолько он (объект) многогранен в действительности, что в нем символически отражена целая вселенная. Однако мы используем для его обозначения лишь звук, слово, знак: «чайник», и все.
На каждом уровне выбираются одни характеристики и привязываются к следующему, другие бесследно теряются. Следует понимать. Что на последующих уровнях заключения происходят уже не о самих объектах и ситуации, а об их семантических эквивалентах, то есть виртуальных представлениях, не учитывающих различные нюансы, качества и свойства.
Например, заключения: «чайник – это посуда» и «посуда хранится в кухонном шкафу». Следующий уровень заключения может звучат следующим образом: «Поскольку чайник является посудой, которая хранится в кухонном шкафу, чайник находится в кухонном шкафу». Даже этот простейший пример, демонстрирует, что полученный вывод может не соответствовать действительности. Чайник может находиться во множестве других мест: на плите или на балконе. А цепочка заключений тем временем может продолжаться до бесконечности, развиваясь в ветвистые последовательности, напоминающие сети и паутины, нередко уводящие в сторону от действительности.
Продолжительное абстрагирование порой приводит к узким и фиксированным взглядам, формирующим семантическую или речевую реальность, очень далекую от мира, представляющего собой процесс. «Женщина должна быть красивой и скромной», «Мужчина – это защитник и добытчик», «Другим людям ни в коем случае нельзя доверять», «Необходимо производить только приятное впечатление на людей» – примеры таких искаженных взглядов, умозаключений, ограничивающих множество живых возможностей мира и коммуникации.
С точки зрения мистических учений индуизма, возникновение устойчивых речевые конструктов можно соотнести c Майей. Так в индуистской мифологии именуют иллюзию, скрывающей истинную природу мира и вещей или непосредственно великую богиню, творящую эту иллюзию. Это та сила, которая заставляет воспринимать материю, как нечто твердое и реальное.
С данным мистическим воззрением в некотором смысле согласна современная физика. Внешние материальные объекты, представляют собой динамические процессы, вибрирующие поля, нежели нечто твердое и статичное, как это воспринимаем мы. Знания о молекулярном, ядерном и квантовых уровнях реальности ясно показывают нам, что ничего твердого в материи попросту нет.
Общая семантика Коржибски отчасти описывает формирование индивидуальной майи через феномены отождествления, абстрагирования и мышление в целом. Тем не менее, обнаружить то, как представления формируют мираж видимой нами реальности очень непросто.
Основной объем моей работы с общей семантикой Коржибски, можно охарактеризовать одной общей практикой. Я учился дифференцировать речевые значения и опыт. На примере яблока. Я наблюдал как мысленно проговариваю сам ярлык, название или описание, то есть текст моей голове, и то, что присутствовало непосредственно в переживаемом мной опыте: как я вижу, слышу, чувствую, переживаю яблоко. Для подкрепления процесса разделения я проговаривал мысленную фразу или мантру, если хотите: «это, не есть это», при этом мысленно указывая то на слово, то на переживаемый опыт, состоящий из зрительного образа, запаха, ощущения прикосновения и вкуса. Я всматривался в свои чувства, обнаруживая насколько богато их содержание в сравнении с ярлыком и описанием.
Регулярно осуществляя эту практику, напоминающую одну из форм буддистской медитации, я начал замечать, что становлюсь способным иногда переживать опыт за пределами слов. То, каким становилось мое восприятие, я объяснить не мог. Лишь замечал, что оно значительно отличалось от повседневного.
Несколько месяцев я экспериментировал с самыми разнообразными объектами, понятиями и умозаключениями и обнаружил, что более ярко и насыщенно может переживаться что угодно, если приложить достаточные усилия, направленные на раскручивание речевой структуры в направлении от заключений к объекту, ситуации и в итоге к бесконечному многообразию мира. Обычный стол становился загадочным явлением, привычное дерево за окном, вдруг представлялось чем-то совершенно уникальным и неповторимым за пределами обуславливающего описания. «Стоп, это всегда здесь было? Почему я этого раньше не замечал?»
Я-идентификация – то представление, с которым человек отождествлен. По сути это ярлык, наклеенный на себя. В нем прописаны определенные правила, сложная система законов, сформированная поэтапной адаптацией к жизни и обществу. Идентификация есть описание себя как объекта с вытекающими эффектами срезания информации. Идентификация и присущие ей предписания расскажут очень многое о жизни, судьбе и проблемах человека, о той майе, в которую он погружен.
Вот вам простой пример. Человек, идентифицирующий себя с ролью коммуниста, будет иметь разительно отличающееся поведение по сравнению с тем, чья основная идентификация – это семьянин, муж своей жены и отец своего ребенка. Поведение, поступки и цели этих людей будут значительно отличаться. И мы с определенной вероятностью сможем прогнозировать нахождение одного на политическом митинге или за прочтением идеологической публикации, а другого в загородном доме с семьей или за домашними делами по улучшению быта.
Конечно, данный пример приведен для наглядности. Ведь важно еще и содержание, которое вложено в идентификацию. Коммунист коммунисту рознь, как и семьянин семьянину. Всякая идентификация обретает свои черты и свойства в соответствии с личностью, ее сложным опытом и описаниями, наводняющими ум. Один радикален и за идею готов пойти на преступление, другой будет действовать только в рамках закона. Один семьянин ориентирован на партнерство и поиск гармонии в семье, другой патриархален и стремится укорениться в контроле и власти.
Речевой паттерн идентификации или личностный текст многогранен и не однозначен, поэтому требует наблюдения, исследования прояснения и анализа. Такая задача ложится либо на плечи самого человека, либо разделяется со специалистом. Однако всякая жесткая идентификация, будучи ярлыком, приводит к потере значительного объема информации, а значит и к потере возможностей и полноты жизни.
В данной главе я намеренно обратился к мистическому понятию восточной философии индуизма и к общей семантике, зародившейся в западной науке. Удивительно то, как в восточной и западной традициях, независимо друг от друга, возникают понимания иллюзорности мира, порождаемого мышлением, речью – умом.
Дело в том, что в сравнительном дискурсе западная и восточная мысль нередко противопоставляются как противоположные, отличные и конфликтующие. Однако часто мы можем обнаружить, что имеем дело с разными описаниями и объяснительными концепциями схожих феноменов, которые могут существовать как полностью независимо в качестве различной концептуальной оптики, так и быть взаимодополняющими. В нашем случае труды Коржибски открывают речевые механизмы иллюзии, философия индуизма предоставляет мифологический образ и сюжет.
В том случае, когда человек развивает концептуальную осознанность, различные точки зрения создают оттенки, расширяющуюся палитру восприятия мира и многообразия его связей. Феномены, рассмотренные в различных цветах диапазона восприятия, переживаются по-разному. Таким образом, разные точки зрения по-разному обогащают мировоззренческую картину, если мы способны их согласовать или сохранить независимыми.
Попробуйте обратить внимание на любой спор или внешний конфликт собственной жизни. Вы обнаружите, что другой человек имеет иные представления, противоречащие вашим, поэтому у вас возникают прения и сопротивление. Но в действительности, что или кто конфликтует? Вы или ваши убеждения? Вы или те представления о реальности, с которыми вы отождествлены?
Структура убеждений и представлений о реальности отдельного человека может быть невероятно сложной, и нет никаких сомнений в том, что поведение и образ жизни человека во многом определяется этим. Он мыслит и действует, исходя из того, какой он видит реальность. А это тесно связано с аккумулированными интерпретациями опыта.
Возьмите в пример что-то банальное, вроде «настоящий мужчина должен», и увидите, что огромное количество и женщин, и мужчин больны этими представлениями. Я не просто так использовал это слово, поскольку в дхармических религиях можно встретить определение восприятия кажущегося иллюзорного мира болезнью. Я с этим отчасти соглашусь. Ригидные установки, убеждения, умозаключения функционируют как невроз.
Настоящие мужчины вечно что-то кому-то должны. Одни отстаивают эти позиции, другие с этим борются, третьи этим хитро пользуются. Так формируются сценарии, в которые вовлечены массы людей. Однако, задумайтесь: что собой представляет этот самый «настоящий мужчина»? Это всего лишь ментальный конструкт, который подменяет реальность разным группам людей. Это горы коллективных текстов, застывших в индивидуальных психиках. На самом деле, мужчины вообще-то все очень разные.
То, как человек может проинтерпретировать свой индивидуальный опыт, способно значительно изменить видение реальности и, следовательно, образ жизни. Однажды обманутый человек может сделать вывод, заключить, что ему не следует доверять и всем остальным людям. Ведь, этим (доверием) могут воспользоваться и причинить ему вред. Однако в мире есть разные люди с разными намерениями, и следовало бы научиться их распознавать, чтобы действительно дарить драгоценное доверие тем, кто этого заслуживает.
Чем сильнее убеждение, чем оно более буквально и догматично, тем значительнее оно может погрузить человека в майю. Из индивидуальных карт реальности, выстроенных умами, складывается коллективная, и в свою очередь оказывает значительное влияние на индивидов. В основном мы рождаемся, или как писали экзистенциалисты, оказываемся вброшенными в культуру, в коллективное, в символический или речевой порядок больших групп. Поэтому на начальном этапе то, как мы интерпретируем свой опыт, во многом зависит от того, в какие условия жизни, в какие доминирующие идеи мы вброшены.
Попытки найти изначальную причину психических процессов представляется практически невозможным. Это наивная фантазия. В среднем психологи предпочитают сегодня трактовать человеческий невротизм, как следствия раннего опыта и отношений с родителями. В этом есть много правды, но это отнюдь не конечная точка.
Родители являются частью общества, они носители и ретрансляторы коллективного. Поэтому, с одной стороны, родители являют собой фигуры внешних авторитетов для ребенка. С другой стороны, через них также говорят: культура, религиозность или светскость, общественные нормы и устои, государственная идеология или оппозиция, их собственное воспитание, род и предки, архетипические фигуры и многое другое.
Когда мы говорим о бредовой идее, то подразумевается, что человек верит в слова, значительно расходящиеся с некой общей согласованной реальностью. Однако в тех случаях, когда бред коллективный, никто и не заметит подвоха, точнее не замечает, поскольку это и так окружает нас во всякий момент. Заблуждения больших групп людей, привязанность к понятийным конструкциям способны вести к страшным событиям для человечества: к катастрофам, таким как рабовладение, война, геноцид, этноцид и другое.
И, кстати, описанное выше дает нам более глубокое понимание смысла аскетических практик. Иногда для того, чтобы увидеть заблуждение группы, коллективную майю, нужно временно покинуть общество, извлечь себя из текущего речевого паттерна культуры.
Само отождествление случается на индивидуальном уровне психики. Человек постепенно оказывается в паутине, сплетенной из интерпретаций, фактов и умозаключений, которые специфическим образом участвуют в создании пространства его жизни.
Карлос Кастанеда, ставший известным писателем и мистиком двадцатого века, донес довольно интересные интуитивные подсказки для духовных практиков. Дон Хуан Матус, являющийся художественным или реальным персонажем по различным версиям, стал учителем магия толтеков для Карлоса. Он поведал об одном из ключевых понятий учения, представляющем для нас определенную ценность, о точке сборки.
Несмотря на загадочное, местами романтичное повествование, создающее особое настроение и яркие образные ассоциации, используемые Доном Хуаном, мы можем адаптировать понимание точки сборки для той темы, о которой разговариваем. Точкой сборки является место, где собрано восприятие человека. Несмотря на то, что в магии толтеков место имело конкретное расположение в энергетическом теле, мы будем подразумевать под этим метафору. Поэтому обозначим точкой сборки способ смотреть на мир определенным образом. И речь, конечно, здесь идет не смотрении глазами. Точка сборки – это место в психике, из которого человек воспринимает.
Мы говорим о том, что система убеждений и представлений человека, фиксирует диапазон его восприятия реальности. То есть, чем более ригидное мышление у человека, тем меньше вариантов реальности он может увидеть. То есть точка сборки фиксирована некими убеждениями и текстами.
Важно помнить то, что старый индеец, Дон Хуан, говорил Кастанеде и о том, что лучшее положение точки сборки – это метафора. Данную мысль я уже неоднократно выделял, потому что считаю крайне значительной и хочу, чтобы этому было уделено должное внимание читателем.
У ребенка до определенного момента жизни точка сборки свободная и подвижная. Он обладает почти неограниченными способностями восприятия мира. Однако он не способен этого отрефлексировать, осознать и управлять этим. По мере взросления он получает от родителей и разнообразного окружения обуславливание, которое влияет на фиксации положений точки сборки. Формируется система взглядов и убеждений, укорененных в его нейрологической структуре, что влияет на то, как он воспринимает реальность. Ужасным, серым, угнетающим и пугающим местом или же интересным, ярким пространством и оправданным приключением. Можно сказать, что точка сборки способна располагаться в положениях более и менее целостных картин мира, может быть более или менее адекватной ситуации, обстоятельствам и тому, что есть.
Однако учитывайте и то, что мы не можем однозначно ничего сказать об убеждении: плохое оно или хорошее, продуктивное или деструктивное, не имея полного представления о контексте и носителе. Вот вам пример. Вы, наверное, слышали такую формулу: «Вселенная заботится о вас». Буквально тысячи учителей, гуру, коучей и психотерапевтов, подхватили и утверждали важность и продуктивность этой идеи.
Однако со временем стало появляться все больше людей, которых просто тошнит от этих слов. Попробуйте заикнуться в их присутствии об этом, вы рискуете испортить отношения или нарваться на насмешки: «Ну-ну, рассказывай свои сказки, клоун!» Хотя остаются и те, кто с некоторой одержимостью продолжают повторять это, словно не замечая, что жизнь от этого легче не становится, а иногда и наоборот. Жаль, но для кого-то сладенькая фальш от псевдогуру оказывается важнее реальных дел, подлинной заботы о себе и принесения пользы окружающему миру.
Так как вы считаете, полезное это убеждение или нет?
Я дам свой ответ на этот вопрос, однако рекомендую вам попробовать поразмышлять сначала самостоятельно. Это может показаться очень простым заданием, но постарайтесь замедлиться и проанализировать, что у вас получилось. Скорее всего вы обнаружите, что ответ возник уже из некоторого мнения или опыта автоматическим образом. Если это так, попробуйте абстрагироваться от предпосылок, предустановок и взгляните на убеждение более свежим взглядом. Это ценное усилие во внутренней работе.
Итак, на мой взгляд, в действительности это убеждение абсолютно нейтрально вне контекста. Если в этом убежден инфантильный человек, избегающий ответственности за свою жизнь, то мы обнаружим, что он использует эту установку, чтобы продлевать свое избегание. Концепт заботящейся Вселенной помогает ему оттягивать необходимость что-то сделать со своей жизнью и поддерживает его пассивность. Если же в этом убежден зрелый человек, с активной жизненной установкой, то это может оказать поддерживающий эффект в его делах. Если его действия осуществляются из взрослого состояния, то опыт имеет шансы оказаться очень продуктивным для личности. Если же действия продиктованы бессознательным сценарием, то опыт может оказаться болезненным.
Подобных если, если да если, может оказаться очень много, и в совокупности они будут определять полезность, бесполезность или вредность убеждения. Именно по этой причине в качественной психотерапевтической работе уделяется время актуализации, анализу и выяснению множества контекстов жизни и их рефлексии. Никогда не знаешь наверняка, какой текст, для чего образовался в психике человека. С одной стороны, убеждения, фиксирующие точку сборки, что-то определяют, с другой же – сами по себе они нейтральны и становятся теми или иными лишь в контексте и для носителя.
Возможно, читая эту главу некоторые из вас решили, что нечто понимают об уме и о том, какую роль он играет, и возможно затем почувствовали, что это понимание пошатнулось.
Учитывайте то, что кого бы вы ни слушали или читали, вы имеете дело с чьими-то мнениями. Будь то гуру, наставник, любимый человек: сами слова – лишь интерпретации. Однако вместе с тем, между строк, слов и букв, может передаваться нечто бесконечно более ценное. И, если подобное происходит, с таким общением или чтением все в порядке. Если же вы захвачены словами, не питайте иллюзий о приближении к духовному прозрению.
В отношениях со словами требуется чувство меры, чтобы с одной стороны не оказаться под воздействием диктатуры убеждений и стереотипов, с другой стороны, чтобы не оказаться потерянными и не знающими на что опереться. Когда вы обучаетесь пользоваться словами, как инструментом, то перестаете быть жертвой ума, оперирующего ими.