Глава 12

Милдред обнаружила его в каморке, куда с такой неохотой заходила эти последние дни, и то по приказу госпожи. Высокие свечи успели догореть до конца, но он нашел новую и насадил на металлическое острие канделябра. Его воины обыскивали замок, собирая все мало-мальски ценное. Странно, что ему понадобилось в этой комнате? Здесь все равно ничего нет, если не считать кровати.

Служанка так тряслась, что боялась слово вымолвить. Он же просто стоял спиной к ней, разглядывая смятую постель. Фокхерст уже успел снять шлем, оставив на голове только кольчужный капюшон. Как он высок! И эти необъятные плечи напомнили ей о…

– Что тебе нужно?

Милдред испуганно вздрогнула. Каким образом Фокхерст ухитрился учуять чье-то присутствие, ведь он даже не обернулся, а она ступала бесшумно. Не дождавшись ответа, мужчина нагнулся, вытащил из-под кровати длинные цепи и старательно обернул их вокруг шеи наподобие чудовищного ожерелья. Милдред зачарованно уставилась на него. Что он намеревается делать с цепями? Заковать какого-нибудь беднягу?

– Долго мне ждать?!

Служанка подскочила от неожиданности и запинаясь пролепетала:

– Г-г-оворят, вы лорд Фокхерст?

– И что же?

– Пожалуйста, молю вас, скажите, что сталось с моей госпожой? Она не вернулась…

– И никогда не вернется.

Он круто развернулся, и Милдред наконец увидела его лицо.

– Во имя Господа Бога, только не вы!

Уголок его рта чуть приподнялся в зловещей усмешке.

– Почему же не я?

В голове Милдред мелькнула мысль о богатстве. Может, броситься к двери? Или упасть на колени и просить о пощаде?

Она вспомнила о том, что милая нежная Ровена находится в лапах этого зверя, и едва сдержала слезы.

– Господин, не троньте ее! – взвыла она. – У бедняжки не было выхода…

– Молчать! – зарычал он. – Думаешь, меня можно разжалобить лживыми речами? Не важно, ради чего она пошла на это! Я поклялся, что ни один человек не причинит мне зла, не поплатившись сторицей!

– Но она леди!

– То, что она имела счастье родиться женщиной, спасет ее от немедленной смерти, но не изменит участи! И не помогут никакие твои сетования и уверения. Поэтому не стоит тратить время на уговоры, иначе тебя постигнет та же судьба!

Милдред сочла за лучшее придержать язык. Уоррик преспокойно протиснулся мимо нее, направляясь в бывшую спальню Ровены, хотя знал, что служанка последовала за ним и теперь стоит, ломая руки и не вытирая слез, что катились из светившихся добротой карих глаз. Конечно, он у нее в долгу, но если настырная баба еще раз попытается вступиться за белокурую сучонку, непременно запрет ее в самой глубокой подземной темнице Фокхерста. Он слов на ветер не бросает!

Очевидно, он оказался в хозяйских покоях. Об этом говорили дорогие вышивки, позолоченное оружие на стенах и резная кровать. Уоррик подошел к единственному сундуку, откинул крышку, и обилие дорогих убранств только подтвердило его предположения. Все же он спросил:

– Это принадлежит ей?

– Д-да, – насилу вымолвила Милдред.

– Моим дочерям пригодятся новые платья, – бросил он так равнодушно, что испуг камеристки мгновенно сменился гневом.

– Это все, что у нее осталось! – выпалила Милдред. Уоррик соблаговолил обратить на нее свой взор, и служанка с похолодевшим сердцем заметила, что серебристо-серые глаза, как и голос, оставались совершенно бесстрастными.

– Ошибаешься. У нее не осталось ничего, кроме тех лохмотьев, что я соизволю ей дать. Поверь, я не забуду, что мне оставили еще меньше.

Безразличие? Нет, он кипит мстительной злобой! И вероятно, самое страшное еще впереди. И нечем помочь горю Ровены, ведь Фокхерст не желает знать, что несчастная девочка, подобно ему, просто жертва обстоятельств. Конечно, все доводы Ровены ничего не значат для человека, оказавшегося не жалким рабом, не грязным крепостным, а знатным лордом. Такой, как он, не потерпит столь ужасного оскорбления! Лучше было сразу прикончить его, чем отпустить в надежде, что он проглотит оскорбление.

Милдред сжалась от страха за госпожу:

– Вы собираетесь убить ее?

– Нет, она слишком легко отделалась бы! Я оставлю ее жить и мучиться! Она моя узница! И никогда не покинет Фокхерст! Я не возьму за нее все сокровища мира! Станет влачить жалкое существование до конца дней своих и каждый час, каждую минуту будет чувствовать, что ее никчемная жизнь зависит от моей прихоти!

– Неужели в вас нет сострадания?

– Ни малейшего, особенно к тем, кто причинил мне зло.

Он снова оглядел комнату.

– У Лайонза были родственники?

Милдред, задыхавшуюся от сердечной боли, нисколько не удивило столь неожиданное течение мыслей нового господина.

– Кажется, единственный брат.

– Ему не останется ничего, кроме закопченных стен, – пообещал Уоррик. – Впрочем, как и ее братцу!

Глаза служанки широко раскрылись:

– Вы хотите сжечь замок?

– Да, ведь они пошли на богомерзкое деяние ради этого поместья, не так ли?

Милдред еще не встречала человека, до такой степени помешанного на возмездии. Но Ровена действительно была вынуждена спать с Фокхерстом, чтобы Керкборо достался Жильберу. Уж ей точно не жаль этого гнезда порока! Она, пожалуй, даже обрадуется, узнав, что планы сводного брата в очередной раз терпят крах.

– А что будет со слугами, которых вы лишите крова?

Уоррик презрительно пожал плечами, будто давая понять, что это его не касается, но все же снизошел до ответа:

– Я сожгу только постоялый двор. Слуги могут перебраться в Керкборо или, если захотят, поселятся на моих землях, что явно пойдет им на пользу – все выглядят настоящими оборванцами. – И, пристально оглядев ее блио[7] из тонкой шерсти, добавил: – Ты ведь не здешняя, верно?

– Приехала сюда всего три дня назад, когда привезли госпожу.

– В таком случае можешь вернуться домой.

Назад, в крепость Жильбера, которую Фокхерст вот-вот осадит? Или в Тьюэрс, где она родилась и который уже успел захватить этот ужасный человек? Кроме того, Жильбер исполнен решимости отвоевать твердыню, а это означает смерть и разрушение. Но все это Милдред совершенно не намеревалась объяснять Фокхерсту. Если он еще не знает, кто такая Ровена и что ее сводный брат – его заклятый враг, Милдред не выдаст госпожу и не станет подливать масла в огонь его ярости.

– Мой дом навеки для меня потерян, – только и сказала она.

Уоррик нахмурился, и по спине Милдред пробежал неприятный озноб. Настоящее отродье сатаны! Какая жестокость! Сколько злобы!

Но, к ее удивлению, Фокхерст произнес:

– Я плачу не только злом за зло, но и добром за добро. Если пожелаешь, сможешь жить в замке Фокхерст.

Там, где содержится Ровена? Милдред настолько не ожидала подобного предложения, что долго не могла поверить удаче. Неужели им наконец повезло?!

Но проницательный Уоррик успел заметить и понять причину ее восторга.

– Не слишком радуйся, мистрис, – резко произнес он. – В Фокхерст-касл ты станешь прислуживать мне и моим родичам. Ее ты больше не увидишь. Если отказываешься присягнуть мне на верность…

– Нет, не отказываюсь! – поспешно воскликнула Милдред. – Я никогда не дам повода сомневаться в моей преданности.

– Неужели? – скептически буркнул Уоррик, подняв брови. – Посмотрим. Для начала, может, откроешь мне имя ее брата?

Милдред не знала что и делать. Если она признается, что брат Ровены – тот самый д’Амбре, Жильбер ничуть не пострадает, а если Фокхерст его отыщет и прикончит – поделом вору! Но что будет с Ровеной? Фокхерст вполне способен убить ее, чтобы завладеть поместьями. Правда, слуги могут проболтаться, но они знают брата Ровены только как лорда Жильбера. И вряд ли Фокхерст будет допрашивать всех и каждого в замке.

– Почему ты колеблешься? – насмешливо осведомился он. – Кому-кому, а тебе известно, как его зовут!

Милдред, набравшись храбрости, гордо выпрямилась:

– Разумеется, только вам это знать ни к чему. Хотя моя госпожа и ненавидит его, он ее единственная надежда на спасение от вашего милосердия! Я не стану помогать леди Ровене, но и не предам ее! И если попробуете добиться этого от меня, ни за что не соглашусь, даже под пыткой!

– Отчего ты не боишься меня? – внезапно спросил Фокхерст, недоуменно глядя на служанку.

– Боюсь.

– Что-то не слишком заметно, – проворчал он, но, к удивлению Милдред, больше не произнес ни слова. Она ожидала взрыва ярости или жестокого наказания, но ничего не последовало, и служанка, сама того не сознавая, робко улыбнулась при мысли о том, что новый хозяин, возможно, не так жесток, каким хочет казаться.

Уоррик, не обратив внимания на ее улыбку, коротко приказал женщине собираться и прислать кого-нибудь из солдат за сундуком. Беатрикс и Мелисанде пригодится дорогая одежда; правда, придется выпустить подолы, ибо девушки были немного выше белокурой дьяволицы. А он сполна насладится слезами и горечью девчонки, когда она узреет свои наряды на других! Женщины придают такое значение красивым платьям! Да, он вдоволь поиздевается и найдет еще немало способов ее помучить.

Кстати, нужно обязательно вознаградить сэра Роберта Фитцджона за сообразительность и отвагу. Сэр Роберт командовал людьми, которые должны были сопровождать Изабеллу в Фокхерст. Среди них было шестнадцать рыцарей, многие постарше и опытнее, чем Роберт, но молодой человек выказал такую беспримерную смелость во время последних боевых действий, что Уоррик назначил его капитаном стражи. И как оказалось, правильно поступил.

Когда Уоррик не явился в условленный час, Роберт послал несколько человек в Керкборо узнать, что его задержало. Владелец гостиницы утверждал, что рыцарь ранним утром покинул город, как только открылись ворота. Ничего, еще до захода солнца Уоррик выяснит, что заставило его солгать! Однако Роберт не имел причин сомневаться в словах хозяина и повелел обыскать прилегающую местность. Но по направлению к югу росли почти непроходимые леса, и тридцать человек не могли прочесать густые заросли так быстро, как хотелось бы Роберту. Кроме того, часть эскорта была вынуждена остаться на дороге в ожидании Изабеллы и ее охраны.

Тогда Роберт решил послать за помощью в ближайшее из поместий Уоррика, крепость Маннс, которой управлял вассал Фокхерста Феликс Кербейл. Маннс находилась всего в полутора лигах к западу от Керкборо. Тем временем прибыла Изабелла и, разумеется, встревожилась, узнав об исчезновении жениха.

На счастье, другой вассал Уоррика как раз приехал в гости к сэру Феликсу. Сэр Брайан прибыл во главе двухсот человек, так что когда Уоррик отыскал свою маленькую армию, рассеянную по округе, выяснилось, что сэр Феликс и сэр Брайан уже на подходе вместе со своими солдатами. Каждый горел желанием разнести Керкборо по камешку, если сюзерен не будет найден.

Уоррик был на седьмом небе. Он-то думал, что придется посылать в Фокхерст за подкреплением, поскольку Феликс уже отслужил положенные сорок дней, участвуя в осаде двух замков, принадлежавших д’Амбре, новому врагу Фокхерстов. Не стоило бы вновь обращаться к Феликсу, как бы ни было велико нетерпение Уоррика, но оказалось, что тот был рад помочь. А сэр Брайан просто обожал схватки, битвы и поединки и поэтому всюду таскал за собой армию наемников. По правде говоря, Уоррик лишь недавно отослал Брайана с наказом позаботиться о его собственных делах: молодой лорд больше полугода сражался бок о бок с ним и не выказывал никакого желания покинуть сюзерена.

Единственное, что огорчило Уоррика, – странное поведение леди Изабеллы, не пожелавшей дождаться жениха и немедленно удалившейся в сопровождении малого эскорта. И она даже не позаботилась передать с Робертом слова привета, просто известила последнего, что уезжает.

Конечно, пока они не обвенчались, Уоррик не имеет права упрекать ее, но впредь не допустит подобной глупости! Он препоручил будущую жену заботам сэра Роберта, и та была обязана подчиниться!

Но даже это не могло омрачить его торжества. Вид Ровены Лайонз, одиноко стоявшей в огромном дворе, наполнил его сердце безумным ликованием. Он наконец добрался до нее! Она в его власти и до скончания века станет жалеть о том, что натворила!

Уоррик покинул Керкборо не раньше чем собственноручно поднес факел к проклятой кровати, к которой был прикован трое суток. Выезжая со двора, он выслал вперед еще двадцать всадников с приказом присмотреть, чтобы пленница не сбежала по дороге.

Загрузка...